Верить и иметь твёрдую уверенность ― не одно и то же. Можно верить без уверенности, но не наоборот. Я, например, всегда верю в то, что способна на многое, хотя особой уверенности в успешном достижении поставленной цели не имею. Вовка с утра пораньше срулил на работу, а я уселась на любимый уже мягкий диван в гостиной практиковаться в зажигании холодного огня. Для того, что мы намерены сделать, этот навык крайне необходим. Холодный огонь от обычного отличается тем, что он направленно сжигает только магию и не вредит самому объекту. Ну то есть пожар с его помощью организовать нельзя, а превратить могущественный артефакт в бесполезную безделушку ― запросто. И если применить, например, к потомственной ведьме, то она станет вечным факелом, потому что у таких магический ресурс возобновляемый, а у преемственной дар будет выжжен дотла в два счёта. Нам эта штуковина и нужна как раз для того, чтобы обезвредить ковен, а потом уничтожить всё остальное. Насколько я поняла, Ульяне этот способ был известен, но являлся для неё недоступным, поскольку она имела только наследственный дар без примеси преемственной крови. Мне, получается, тоже овладеть столь важным и полезным навыком не светит ни разу, но попробовать-то нужно. Я в себя верю. В данном случае ещё и имею твёрдую уверенность в том, что ничего у меня не получится, но когда и кого это останавливало?
Нашла на полках в гостиной несколько ароматических свечей - новеньких, ни разу не использованных. Взяла три. Поставила их перед собой на журнальный столик. Подумала немного и убрала на пол распечатки и ноутбук ― от греха подальше. Две свечки зачаровала простыми мороками, чтобы потом обезвредить, а одну оставила в качестве источника холодного огня, потому что не рискнула зажигать эту магическую субстанцию на кончиках собственных пальцев ― если вместо холодного вспыхнет обычный, Вовка снова притащит бензопилу с предложением лишить меня ещё и руки. Ещё немного подумала и притаранила с кухни чашку с водой, чтобы в случае казуса залить последствия своих экспериментов до начала масштабного воспламенения.
Техника создания холодного огня довольно сложная. Я безуспешно усердствовала часа два, пытаясь создать если не идеальный результат, то хотя бы подобие, но не получилось вообще ничего. Сделала перерыв на чай и пришла к выводу, что для начала было бы неплохо научиться разводить силой намерения хотя бы обычный огонь. Я же не настолько бесполезная, чтобы даже такую малость не освоить, правильно? Мороки создавать могу, комаров отпугивать у меня тоже получается, дар свой скрывать… Уж свечку-то зажечь должна. Это все ведьмы умеют.
Села, закрыла глаза, сосредоточилась на своей магической силе…
В прихожей хлопнула дверь. Я решила, что это Вовка пораньше с работы вернулся, и самозабвенно продолжила сосредотачиваться, но от входа в гостиную вдруг зазвучал незнакомый мужской голос.
― Да неужели? Ущипните меня! Никак, Вольдемар Петрович новой пассией обзавестись решил!
Я открыла глаза и удивлённо воззрилась на молодого человека примерно моего возраста, на голове у которого красовалась густо залитая лаком щётка тёмно-русых волос длиной около десяти сантиметров. Мешковатые штаны с множеством карманов, короткая кожаная куртка поверх футболки, серебряная серьга-колечко в ухе ― навскидку и не определишь, что за стиль, но выглядит забавно. И фонарь ещё под правым глазом. Знатный такой, фиолетовый.
― Позвольте представиться, милая леди! Я Веник. По образованию массовик-затейник, а по призванию малоизвестный, но популярный в некоторых кругах блогер. Мастер короткого сатирического жанра, можно сказать, ― осклабился он, продолжая паясничать, и принялся раскланиваться, а я заметила, что у него ещё и одного верхнего зуба не хватает.
― Клоун, короче, ― поставила точку в его пафосном представлении.
Знакомый типаж. У Эдика похожий дружок был ― тоже в «кульке» учился и вёл себя, как полный придурок, хотя за другими ребятами из этой же компании я подобного не замечала. А этот Веник… Если дверь своим ключом открыл, значит, он и есть тот самый младший брат, одарённый способностью создавать проблемы. Ну и ладно. Это зло известное, способы борьбы с ним знаем.
Он перестал кривляться и вроде бы даже обиделся.
― Ты себя-то в зеркало видела, кикимора болотная? Я вообще-то тоже здесь хозяин. Могу и на выход попросить, ― заявил с изрядной долей презрения и протопал в кухню, не удосужившись даже сменить обувь на домашнюю.
Порылся там в холодильнике и вернулся в гостиную с куском моей пиццы в зубах.
― А Веники, которые хозяева, хотя бы знают, где в этом доме швабры водятся? ― спросила у него, многозначительно глядя на заношенные до ужасного состояния кроссовки.
― У Вовчика робот-пылешош ешть, ― небрежно бросил малоизвестный блогер, продолжая держать еду во рту. Откусил пиццу, прожевал её, проглотил и осведомился: ― Он, кстати, во сколько с работы придёт?
― Робот-пылесос? ― с невинным видом уточнила я.
В награду за удачную остроту получила ядовитую улыбку и не менее язвительный ответ:
― Нет. Хахаль твой.
― Как только обзаведусь хахалем, так сразу же вывешу режим его дня прямо на входной двери, ― ответила с такой же ядовитой улыбкой. ― Я гостья Владимира Петровича, а не его секретарь. И у него телефон есть. Позвони сам и спроси.
― А если в бубен? ― снисходительно скривился Веник, намекая на то, что я нарываюсь на неприятности.
― Можешь в бубен позвонить, если умеешь, ― проигнорировала я его угрозу и всё-таки сочла нужным сделать ему прямое замечание, раз уж намёков он не понимает. ― И разуйся, пожалуйста. Это жилой дом, а не проходной двор.
Хотела сказать, что в его собственный бубен кто-то опытный уже качественно позвонил, но сдержалась ― таких людей лучше не цеплять за больное. Очевидно, что по характеру братья совершенно разные. Вовка спокойный, как вода, а Веник переменчивый, как ветер. Ничем особенным похвастаться не может, поэтому кривляется и злится. Обычно родители младших детей балуют больше, чем старших, но это далеко не всегда идёт на пользу. Но оба эти мужчины ― сироты, пережившие большое горе. Возможно, Веник стал таким уже после аварии, отнявшей у него отца и мать. Вовка упоминал, что он в Сызрании живёт ― у тётки по отцовской линии вроде бы. Да, точно. У неё своих детей нет, поэтому она в племяннике души не чает и даже квартиру на него переписала.
― Главное, чтобы Вольдемар в командировку не свалил. Завтра у предков годовщина, надо на кладбище ехать, а я бесколёсный, ― сообщил второй хозяин дома из прихожей.
Видимо, понял, что я за словом в карман не полезу, и со мной лучше общаться по-человечески. Выпендриваться-то больше не перед кем, а меня не берёт. Пока его не было рядом, прибрала и накрыла бумажной салфеткой распечатки ― не нужно ему знать, чем мы с Вовкой тут занимаемся. И кружку с водой поставила сверху для надёжности. Ну а свечки… Выбираю, какую зажечь ― разрешения спрашивать что ли обязана?
Про годовщину гибели родителей Вовка не упоминал даже. Вряд ли забыл ― просто это вообще не моё дело. Но он слышал всё, о чём мы с Росинкой на берегу разговаривали, и теперь точно будет относиться к процессу поминовения по-другому. Вспомнив, во что мерзкие ведьмы превратили маму этих двух разных мужчин, я забыла о присутствии Веника и глубоко задумалась о том, есть ли палец этой несчастной женщины среди тех, что лежат в жуткой банке. Росинка сказала, что захоронение разрозненных останков в одной могиле помогает только в том случае, если неупокоенная душа сама по себе мается ― на смотрителе кладбищенском сработает, а на оборотня не подействует. По поводу призрака Алексея Ждан дал чёткие инструкции, но он же сказал, что палец был отнят от тела ещё до похорон для того, чтобы прогнать назойливого духа из Брусничного и привязать его к кладбищу. Допустим, так и есть, но дух-то там один, а пальцев в банке гораздо больше. Где остальные души? И Алексей привязан к месту, а оборотни ― нет. Если их пальцы тоже там, то получается, что останки нужны для создания связи хозяина и слуги, а не для чего-то другого. Или нет? И если ведьмы даже Росинку прислугой сделать хотели, то, выходит, у прикапывания костей вообще есть какой-то третий смысл? Кости и волосы древней утопленницы где бы они взяли?
Головоломка получилась знатная. Я так заморочилась, что напрочь забыла о существовании Веника и едва не начала проговаривать мысли вслух. К счастью, он вовремя напомнил о себе, громко возмутившись по поводу того, что я заняла его комнату.
― Какую предложили, ту и заняла, ― проворчала в ответ, вставая с дивана. ― Сейчас освобожу.
В доме есть ещё одна маленькая жилая комнатка с диванчиком, но её Вовка занял под кабинет ― там на стеллажах хранятся каталоги, документы, справочная литература и в принципе всё то, что касается его бизнеса. В это священное место даже робота-пылесоса не пускают, не говоря уже обо мне. Вовка сам там пыль убирает и пол моет. Переезжать в его спальню было бы как-то не очень правильно, поэтому на время пребывания Веника мне осталось обосноваться только в гостиной ― тоже не слишком удобно, потому что комната проходная, а в наличии имеются два взрослых мужика, но других-то вариантов нет. Не на чердак же лезть.
― А, ну я так и предполагал, ― с видом умудрённого жизненным опытом старца изрёк Веник, наблюдая за тем, как я ковыляю собирать свои вещички. ― У Вовчика с детства привычка тащить в дом всё калечное. Однажды даже кошку раздавленную приволок с требованием срочно везти её к ветеринару, хотя она уже дохлая была. Сам чуть кони не двинул, потому что у него аллергия, а кошку эту еле отобрали.
― Ага. И ещё у него аллергия на прозвище Вовчик, так что ты поаккуратнее со словами будь, ― посоветовала я.
― Так это из-за жены, ― растянул он свою помятую физиономию в неприятной улыбке, явно намереваясь выложить мне гору личной информации о старшем брате.
― Я в курсе, ― предотвратила я этот бессовестный поступок тоном, не предполагающим дальнейшее развитие темы.
Веник заткнулся. Стоял у двери, пока я собирала в сумку свои вещи, а потом попросил сменить ещё и постельное бельё на чистое, потому что он брезгует прикасаться к тому, что трогали другие.
― Пиццу мою съесть не побрезговал, ― заметила я, снимая с подушки наволочку. ― Чистое сам ищи и стели. Я не знаю, где оно хранится, и шарить по чужим шкафам привычки не имею.
Соврала, конечно же. Я весь дом снизу доверху обшарила ещё в первый день приезда сюда ― искала доказательства причастности Вовки к ковену. Где лежит чистое постельное бельё, знаю, но я наглым Веникам в прислугу не нанималась. Пиццы, кстати, последний кусочек оставался, а этот хам избалованный даже пустую коробку из холодильника убрать не удосужился.
К счастью, на освобождении помещения наше общение с ним и закончилось ― он сходил за сменой белья, застелил кровать, завалился на неё и сразу вырубился. На часах было без пятнадцати час дня. Убедившись, что младший хозяин дома реально спит, я взяла телефон, ушла в кухню, плотно прикрыла за собой дверь и позвонила Владимиру Петровичу с радостной вестью о приезде его братца.
― На годовщину родителей приехал? ― недоверчиво переспросил Вовка. ― Это не в его привычках. Скорее, снова в долги влез и с тёткой из-за этого поссорился.
― У него фонарь под глазом, ― сочла нужным сообщить на случай, если данный факт важен.
― Это для него нормальное явление, ― ответил Володя. ― Язык за зубами держать не умеет, поэтому часто нарывается на кулак. Арин, ты говорила, что у тебя деньги есть свои. Наличные?
― Ну да.
― Сколько?
― Около трёх сотен.
― Рублей?
― Тысяч.
― Спрячь понадёжнее. Я верну, конечно, если стащит, но всё равно неприятно будет.
Я выглянула в гостиную ― сумка на месте, в доме тишина.
― Вов, ты в котором часу приедешь? ― спросила жалобно.
В динамике на несколько мгновений повисло молчание, а потом прозвучал ответ:
― Через час. Купить что-нибудь нужно?
― Вредной еды побольше. Можно уже готовой, ― попросила, поскольку готовить диетические деликатесы ещё и на наглого братца-тунеядца не хотелось категорически.
― Хорошо, заеду в кулинарию. Ты какие салаты любишь?
― Не овощные, ― ответила сразу, потому что овощей за последние дни наелась выше крыши.
Вовка усмехнулся только и напомнил, что мне утром нужно было сменить повязку на ноге. Я соврала, что уже всё сменила. Завершив звонок, сгребла в охапку аптечку и приступила к обработке ступни ― проверит же. Потом поставила обратно на полку в гостиной свечи, пытаться зажечь которые уже не имело смысла, ведь теперь я в доме не одна. И неизвестно, как долго Веник намерен здесь оставаться. Он хозяин, его не выгонишь. Володя, конечно, с этим разберётся, но меня, зелёную, его братик уже видел, а по городу везде объявления о розыске расклеены. Это проблема. Но если Владимир Петрович не выгнал меня раньше, значит, какое-то решение у него есть?