Часть 1. Парад планет в прихожей
Звонок в дверь прозвучал некстати. Ирина как раз заканчивала покрывать лаком старую дубовую столешницу, которую нашла на даче. Запах лака смешивался с ароматом сушеных трав, развешанных по кухне, создавая в квартире ощущение мастерской алхимика. Она отложила кисть, вытерла руки ветошью и, стараясь не наступать на скрипучую половицу в коридоре, направилась к двери. Юра должен был вернуться только завтра. Командировка в соседний регион якобы затянулась, но Ирина давно знала: география его поездок ограничивалась двумя кварталами от их дома.
Она распахнула дверь. На пороге стоял ее муж. Вид у Юры был воинственный, но какой-то помятый, будто его долго носили в кармане, а потом достали и попытались разгладить рукой. Рядом с ним, вцепившись в локоть мужа наманиктуренными когтями, стояла молодая особа. Яркая, громкая даже в своем молчании, одетая во всё лучшее сразу.
— Ира, нам надо поговорить, — буркнул Юра, стараясь не встречаться с женой глазами.
Девица шагнула вперед, решительно отодвигая мужчину плечом. Она набрала в грудь побольше воздуха, словно собиралась нырнуть в ледяную прорубь, и выпалила:
— Я Ирина, любимая женщина вашего мужа! И я здесь, чтобы расставить все точки.
Хозяйка квартиры замерла. Взгляд её скользнул с лица мужа на лицо гостьи, а затем уголки губ дрогнули. Ирина (жена) не закричала, не схватилась за сердце и не начала искать валокордин. Вместо этого из её груди вырвался сначала тихий смешок, который быстро перерос в заливистый, искренний хохот. Она смеялась так, как смеются люди при просмотре отличной комедии, вытирая выступившие слезы тыльной стороной ладони.
Юра и его спутница переглянулись. Этой реакции в их сценарии не было.
— Твою мать, Ира, ты чего? — прошипел муж, краснея пятнами. — У человека истерика?
— Нет, — простонала Жена, пытаясь отдышаться. — Просто... Юра, ты серьезно? Ты нашел себе любовницу с моим именем? У тебя что, память совсем отказала, и ты решил не рисковать перепутать спросонья?
Гостья, которую, по иронии судьбы, тоже звали Ириной, насупилась. Её боевой настрой начал таять, столкнувшись с непонятным весельем.
— Это не смешно! — взвизгнула она. — Я пришла заявить о своих правах! Мы любим друг друга!
Ирина-жена наконец успокоилась, но улыбка не сходила с её лица. Она широко распахнула дверь и сделала приглашающий жест рукой, словно швейцар в отеле.
— Ну раз вы любите, тогда ЗАХОДИТЕ. Чего на пороге стоять? У нас как раз чай не пит, торт не еден. Юра, покажи даме, где у нас тапочки. Только те, с розовыми помпонами, не давай, это гостевые для мамы. Дай ей свои, старые, стоптанные. Ей привыкать к твоему запаху нужно.
Она развернулась и пошла на кухню, напевая себе под нос какую-то веселую мелодию. Юра застыл, хватая ртом воздух, а его новая Ирина растерянно хлопала наращёнными ресницами.
Часть 2. Экскурсия по руинам брака
На кухне Ирина-жена неспешно доставала кружки. Она выбрала самые разномастные: одну со сколотым краем, другую — с дурацкой надписью «Босс года», которую Юре подарили коллеги в шутку, зная, что боссом он никогда не станет.
— Садитесь, голубки, — скомандовала она, ставя чайник.
Парочка уселась. Юра выглядел так, будто проглотил лимон целиком. Любовница же начала осматриваться с видом оценщика, которому поручили продать старый сарай по цене дворца.
— А ремонт у вас так себе, — фыркнула гостья, проводя пальчиком по столу. — Стиль «бабушкин сундук». Я бы тут всё поменяла.
— О, безусловно! — с энтузиазмом подхватила жена. — Я давно говорила Юре, что эти обои навевают тоску. Но он же у нас экономный мужчина. Знаете, Ирочка... можно я буду звать вас Ирочка-два? Чтобы не путаться. Так вот, Юра считает, что лучший дизайн — это тот, который достался бесплатно.
Юра стукнул кулаком по столу.
— Хватит паясничать! Мы пришли не ремонт обсуждать. Ира, ты должна съехать.
— КУДА? — с наигранным удивлением спросила жена, наливая кипяток.
— Не строй из себя дуру. Квартира большая, но я не собираюсь жить на вокзале. Мы с Ириной будем жить здесь. А ты... ну, найдешь что-нибудь. Ты баба сильная.
Любовница победно улыбнулась и положила голову Юре на плечо, демонстрируя полное единение.
— Да, — поддакнула она. — Юрчик сказал, что эта квартира — его крепость. И мне здесь нравится. Район тихий, метро рядом. Только шторы эти ужасные выкинем.
Ирина-жена внимательно посмотрела на мужа. В её взгляде читалась не обида, а скорее исследовательский интерес, с каким энтомолог смотрит на жука, который пытается катить навозный шарик в гору.
— Юрчик, значит, сказал? — протянула она. — А Юрчик не уточнил, кому именно принадлежит эта крепость по документам?
Мужчина заерзал на стуле. Его лицо приобрело землистый оттенок.
— Какая разница? — буркнул он. — Мы семья, значит, всё общее. Было. Теперь я хочу свою долю.
— Долю? — Ирина рассмеялась, словно услышала великолепный анекдот. — Солнце мое, твоя доля здесь — это комплект зимней резины на балконе и коллекция журналов «Рыболов-любитель» за девяносто восьмой год.
— Не ври! — взвизгнула Ирочка-два. — Юра сказал, он купил эту квартиру! Он бизнесмен!
Жена поставила кружку перед соперницей так резко, что чай выплеснулся на клеенку.
— Деточка, бизнесмен твой Юра только в своих фантазиях. Он старший менеджер по продаже кафельной плитки, и то, кажется, его месяц назад хотели понизить за то, что он перепутал артикулы.
— Это временно! — рявкнул Юра. — У меня перспективы! И вообще, не смей унижать меня перед женщиной!
— Перед какой из? — уточнила Ирина. — Нас тут две, я напоминаю. Юра, ты загнал себя в логический тупик.
Часть 3. Аукцион невиданной жадности
Атмосфера на кухне накалилась, но не от страсти, а от глупости, которая густым туманом исходила от гостей. Ирина-жена решила, что пора переходить к активным действиям. Стратегия выжидания закончилась, началась стратегия выжженной земли, приправленная сарказмом.
— Ладно, давайте конструктивно, — предложила она, присаживаясь напротив. — Вы хотите жить здесь. Допустим. Я даже готова пойти навстречу.
Глаза Юры загорелись алчным блеском. Он ожидал боя, судов, криков, а тут всё шло как по маслу.
— Вот видишь, Ируся, — он толкнул любовницу в бок, — я же говорил, с ней можно договориться. Она понимает, что против любви не попрешь.
— Конечно, — кивнула Жена. — Только есть нюансы. Маленькие такие, бытовые. Ирочка-два, скажите, вы любите готовить?
— Ну... не особо, — скривилась девушка. — Мы по ресторанам будем ходить.
— Отличный план! — восхитилась хозяйка. — Только учтите, что у Юры гастрит, панкреатит и аллергия на глютен, которую он сам себе придумал, чтобы не есть хлеб. Плюс, он не ест вчерашнее. То есть, готовить нужно три раза в день. Свеженькое. "Доширак" не прокатит, он от него пухнет и становится злым.
Ира-любовница недоверчиво покосилась на своего героя. Тот втянул живот.
— А еще, — продолжила жена, загибая пальцы, — Юра считает, что деньги в тумбочке размножаются почкованием. Он никогда не знает, когда нужно платить за свет, воду и интернет. Для него отключение вай-фая — это всегда происки мирового заговора, а не неуплата. Вы готовы взять на себя роль его личного бухгалтера? Учтите, дебет с кредитом у него не сходятся никогда.
— Ты преувеличиваешь! — огрызнулся муж. — Я просто человек творческий!
— Творческий продавец плитки, — кивнула Ирина. — Это звучит гордо. Ирочка-два, а вы знаете, что он храпит? Не просто посапывает, а издает звуки, похожие на работу отбойного молотка в пустом колодце. Я сплю в берушах уже пять лет. У вас уши крепкие?
Любовница начала отодвигаться от Юры вместе со стулом.
— Ты не говорил про храп, — прошептала она. — Ты сказал, что спишь как младенец.
— Как младенец с аденоидами третьей степени, — уточнила Жена. — И еще момент. Финансовый. Юра, ты расскажешь ей про кредит на машину, которую ты разбил два года назад? Или это будет сюрприз к годовщине?
— Какой кредит? — Ирочка-два побелела. — Ты сказал, что у тебя «Мерседес» в сервисе на тюнинге!
— Ну, технически он в сервисе, — вмешалась жена. — На разборке. А платить за него щедрый Юра будет еще три года. Половину своей зарплаты. Так что, Ирочка, рестораны отменяются. Вас ждет увлекательный мир акций в «Пятерочке» и романтические ужины макаронами по-флотски без мяса.
Юра вскочил, опрокинув стул.
— ЗАМОЛЧИ! Ты специально это делаешь! Ты завидуешь нашему счастью!
— Счастью? — Ирина встала, и в ее позе появилась такая уверенность, что муж невольно сделал шаг назад. — Юра, я не завидую. Я тебе сочувствую. А еще больше я сочувствую этой девочке, которой ты навешал лапши на уши столько, что можно накормить полк солдат.
Часть 4. Дареному коню в зубы смотрят
Ирина подошла к шкафу в прихожей и достала оттуда большой клетчатый баул, с какими раньше ездили челноки. Она швырнула его к ногам мужа.
— Собирайся.
— Что? — не понял Юра. — Я же сказал, я остаюсь! Это ты уйдешь!
— НЕТ, дорогой. Ты не понял концепцию. Я дарю тебе свободу. И дарю тебя — ей. — Она указала на растерянную любовницу. — Забирайте! Это уникальное предложение, акция «Муж-импортозамещение». В комплект входят: две пары дырявых носков, коллекция претензий к миру и неограниченное количество нытья по вечерам.
Ирина начала метаться по квартире, хватая вещи Юры и хаотично запихивая их в сумку.
— Вот твоя любимая футболка с пятном от кетчупа, которое ты запретил выводить, потому что она «памятная». Вот твои капли в нос. Вот твоя расческа с тремя зубьями. Бери! Всё бери!
Юра попытался выхватить сумку.
— Какого чёрта ты творишь?! Это мой дом!
— Твой дом? — Ирина остановилась и посмотрела на него ледяным взглядом. — Юра, эта квартира оформлена на меня. Куплена на деньги, которые я заработала на своих проектах, пока ты искал себя и играл в приставку. Ты здесь прописан? Нет. Ты вкладывался в ремонт? Нет, ты купил три лампочки за пять лет. У тебя есть ровно десять минут, чтобы исчезнуть, пока я не вызвала службу дезинсекции, потому что вредителей нужно выводить радикально.
— Ты не посмеешь... — прошептал он, но в голосе уже не было уверенности.
— Посмею. Еще как посмею. Ирочка-два, вы чего сидите? Помогайте своему принцу. Видите, сколько у него богатств? Один старый свитер чего стоит, моль его обожает, это практически домашний питомец.
Любовница встала. Её лицо исказила гримаса отвращения. Она посмотрела на Юру, на его потную лысину, на клетчатую сумку, на пятно кетчупа. Картинка успешного бизнесмена рассыпалась в пыль, оставляя вместо себя жалкого неудачника.
— Ты мне врал, — тихо сказала она. — Ты сказал, что жена — мегера, которая сидит на твоей шее. А получается, это ты...
— Альфонс, — подсказала Ирина-жена. — Слово, которое ты ищешь — бытовой альфонс обыкновенный.
— Пошел ты к лешему! — взвизгнула Ирочка-два. Она схватила свою сумочку, развернулась на каблуках и вылетела из квартиры, даже не хлопнув дверью.
Юра остался стоять посреди коридора, обнимая клетчатый баул. Он выглядел как побитая собака, которую выгнали под дождь.
— Ира... — заныл он. — Ну чего ты начинаешь? Ну сглупил. Бес попутал. Давай нормально поговорим.
Ирина подошла к двери, широко распахнула её и с улыбкой указала на лестничную клетку.
— УБИРАЙСЯ.
— Но мне некуда идти!
— У тебя богатый внутренний мир, поживи в нем. Или догони свою тезку, может, она подаст тебе на пропитание. Время пошло, Юра. Раз... Два...
Муж понял, что шутки кончились. Жена, которая десять лет терпела его капризы, исчезла. Перед ним стояла чужая женщина, которой было глубоко плевать на его судьбу. Он подхватил сумку и, горбясь, поплелся к лифту.
Часть 5. Смех сквозь тишину
Когда дверь за мужем захлопнулась, Ирина не сползла по стене, не зарыдала и не достала бутылку вина. Она закрыла замок на два оборота, потом накинула цепочку. Подошла к зеркалу в прихожей и подмигнула своему отражению.
— Ну что, Ирка, поздравляю. Балласт сброшен.
В квартире стало удивительно тихо. Исчезло напряжение, которое висело в воздухе годами. Исчез запах его дешевого табака, исчезло ожидание недовольного ворчания. Она чувствовала себя так, будто сняла тесные туфли, в которых проходила целый день.
Ее взгляд упал на телефон, оставленный Юрой на тумбочке в суматохе. Экран засветился от входящего сообщения. Ирина взяла аппарат. Писала та самая "Ирочка-два":
«Юра, ты козёл. И не звони мне. Твоя жена — святая женщина, что тебя терпела. P.S. Верни деньги за такси!»
Ирина громко рассмеялась. Смех этот был чистым, освобождающим. Она взяла телефон, вышла на балкон. Девятый этаж. Внизу, у подъезда, маленькая фигурка Юры с огромным баулом пыталась, видимо, кого-то вызвонить по второму телефону. Он размахивал руками, пинал бордюр.
— Эй, Ромео! — крикнула Ирина вниз.
Юра задрал голову.
— Ты телефон забыл! — весело крикнула она.
— Скинь! — заорал он с надеждой. — Ира, скинь, там все контакты!
— Лови! — она размахнулась.
Но вместо того, чтобы бросить телефон, она швырнула ему вниз старый, пыльный коврик для обуви, который давно собиралась выкинуть. Коврик спланировал и шлепнулся прямо рядом с Юрой, подняв облачко пыли.
— Ой, промахнулась с предметом! — крикнула она, наслаждаясь его перекошенным лицом, которое даже с такой высоты излучало бессильную злобу. — Телефон заберешь у консьержа завтра! Если будешь себя хорошо вести!
Она вернулась в комнату, включила музыку — громкий, энергичный рок, который Юра терпеть не мог, — и продолжила покрывать лаком столешницу. Работа спорилась. Линии выходили ровными, цвет ложился идеально.
Жизнь, как выяснилось, только начиналась. И в этой новой жизни не было места ни для лживых мужей, ни для их жадных подруг, ни для страха остаться одной. Одиночество — это когда тебя не понимают. А когда ты сама себя понимаешь прекрасно — это называется свобода.
Ирина посмотрела на часы. Было всего девять вечера. Она взяла телефон (свой) и набрала номер.
— Алло, служба замены замков? Да, мне нужно срочно. Прямо сейчас. Двойной тариф? Плевать. Приезжайте. У меня сегодня праздник — день избавления от паразитов.
Она положила трубку и снова рассмеялась. Впереди была ночь, полная спокойствия, и утро, которое принадлежало только ей.
Автор: Елена Стриж ©