Дима
Вика сидела в комнате с миской попкорна, и смотрела телевизор. Ко мне она не повернулась и, когда я спросил, как у неё дела, бросила отстранённое «нормально».
Забрав пульт, я выключил телевизор, но дочери, казалось, всё равно. Она закинула на диван ноги и положила в рот несколько взорвавшихся зёрен.
— В чём дело, Вик?
— Мне не нравится, что Маша берёт мои вещи.
— Так поговори с Машей.
— Я не хочу говорить с Машей! Я вообще не хочу, чтобы Маша была тут!
— Ещё недавно ты хотела именно этого, — с досадой бросил я.
— Недавно я носила розовые очки. Неужели ты сам не видишь, какая она, пап?! Она же ленивая лицемерная!
— Ты не имеешь права так говорить, Виктория.
— Имею! Я хочу, чтобы вернулась мама!
Я тоже этого хотел. Хватило недели после ухода Ксюши, чтобы Маша начала меняться. Всегда развешанные по цветам рубашки в шкафу оказались вперемешку в корзине для грязного белья. Из школы позвонила классный руководитель Саши и спросила, почему никто не пришёл на родительское собрание, а когда я переадресовал этот вопрос Маше, та ответила, что это – моя обязанность. Да я понятия не имел, что у Сашки собрание! Был-то в школе в последний раз, когда он в третьем классе учился. Феерией стала пятница. Как назло, последние дни выдались загруженными – прошло несколько крупных сделок, одна сорвалась, к тому же я ждал партию машин из Европы, но с таможней возникли сложности. Из-за этого я совершенно упустил, какой был день. Вернулся под полночь, когда дети уже спали, и получил осуждающее «у твоей дочери, вообще-то, сегодня был день рождения. Я должна была, что ли, его организовывать? Она мне всего лишь племянница».
Это стало последним. Я чётко сказал Ксюшиной сестре, что на шее у меня сидеть она больше не будет, дал три дня, чтобы она нашла работу. Вышвырнул бы её, но она всё же была сестрой Ксюши, и сделать этого без её ведома я не мог. И смешно, и грустно!
Вика дотянулась до брошенного мной пульта и опять включила телевизор.
— Твоя Маша налепила вареников. Сказала, чтобы я покормила тебя, когда ты придёшь.
— Но ты делать этого не собираешься.
— Я даже притрагиваться не хочу к тому, что она делает! Верни маму, пап! Неужели ты не видишь, что эта Маша… Она вся фальшивая! Утром она на Сашу наорала, потому что он проспал! А сама его разбудить не додумалась. Она…
Я присел на диван рядом с дочерью, и она отодвинулась от меня.
— Я ошибся. Мы с твоей мамой так долго были вместе… Казалось, всё уже давным-давно перегорело. А тут Маша – она на Ксюшу похожа, только без налёта проблем, быта. Я как будто влюбился в собственную жену, только в прошлом. Но Маша – не Ксюша.
— Хватит, пап! – она рывком поднялась. – Ты бы лучше это всё не мне говорил, а маме. Или… не надо такое маме говорить. Знаешь, если мама не вернётся, я уеду к ней жить. И Саша тоже – мы с ним уже решили.
— А маму вы спросили?
— Зачем её спрашивать? Мы – её дети.
— Ну да… — я угрюмо посмотрел в телевизор, ничего не понимая, что там идёт.
Как увидел тогда заходящего к ней в квартиру мужика, так перед глазами эта картина и стояла. Выхоленный, в пиджаке… Когда только успела!?.
— У мамы, похоже, уже кто-то есть, — признался я.
Вика выпучила и без того большие глаза.
— С чего ты взял?
— Видел. – Помедлил и всё-таки признался: — Я тут поехал к ней на работу, проследил за ней, узнал, где она живёт. А там…
— Может, не надо по себе судить? Мама не такая!
— Вик, — я попытался ухватить дочь, но она ловко вывернулась и крикнула: — Мама не такая, понял?! И не смей так о маме думать!
Она выбежала в коридор, я за ней. В дверях мы столкнулись с только что вошедшей Машей. Я успел перехватить взгляд Вики – колючий, полный ненависти, а через несколько секунд она хлопнула дверью своей комнаты.
— Привет, — сказала Маша и, тряхнув волосами, сняла лёгкое пальто. – На улице дождь такой… Я тут сходила в художественную галерею, думала, может там есть место для меня. Но нет. И вакансий подходящих больше нет.
— Маш…
— Может, конечно, что-то ещё появится, но…
— Маш! – поднял я голос.
— Я буду работать только на работе, к которой у меня душа лежит. Остальное убивает. Я не могу так, как моя сестра. Ты посмотри, во что она превратилась в своих кадрах – ходит, как серая мышь и…
— Маша! – схватил её за плечи и встряхнул. Оттолкнул от себя и за секунду принял решение. — Вещи свои собирай.
Она уставилась на меня.
— Я сниму тебе номер в гостинице. На неделю. Не найдёшь за неделю выход – твои проблемы. Здесь тебе больше делать нечего.
— Но мы же… Ты…
— Нас нет и никогда не было. Я люблю Ксюшу и… Да будь проклят тот день, когда я подумал, что ты лучше неё! Ты её мизинца не стоишь! Всё, что есть в тебе – лень и зависть. Ты – пустышка, жаль, что я сразу этого не понял.
***
Закрывшись в нашей с Ксюшей спальне, я сжимал в руках свитер, который она связала мне в прошлом году. Я не помнил, было это на праздник или просто так. Я много чего не помнил, например, поздравил ли её с днём Святого Валентина. Вряд ли. Всё это давно ушло на второй план, а жизнь превратилась в рутину.
Неожиданное чувство вины садануло по живому. Я привык винить Ксюху в том, что мы стали серыми, а на деле сам был виноват не меньше.
В комнату постучали, появился Сашка.
— Я из Мака еды заказал. Тебе тоже, — сказал он и поставил рядом со мной пакет. – Там эта грымза рвёт и мечет. Чемодан собирает… А Вика у неё своё платье увидела. Она его, похоже, взять хотела.
— Ты не преувеличивай, — сказал я строго, но тут до меня донёсся разговор на повышенных тонах.
Несколько фраз и громкий хлопок двери.
— Мы завтра с Викой на Green day идём.
— На Green day? Они что, в Москве выступают?
— Ну да.
— А билеты? Там же ценник дикий наверняка.
— Мама Вике на день рождения подарила билеты. Ну а сеструха до меня снизошла, — сын усмехнулся.
Я вдруг понял, что с момента, как Ксюша ушла, все наши улыбки и усмешки стали приклеенными, вырезанными из бумаги.
— Я тебе завидую. Сам бы на их концерт сходил.
— Так пойдём. Наверняка ещё билеты есть.
Я достал телефон и вбил в поисковик запрос. Билетов не было. Один сайт, другой, третий… Обновил страницу.
— Дьявол! – не думая, я выбрал два внезапно появившихся билета в танцевальный партер и оформил заказ.
— Ну что? – спросил сын.
— На кой я два билета купил, скажи мне, Сань?
Мы вдруг посмотрели друг на друга и замолчали.
— Ты думаешь о том же, о чём и я?
Сын опять усмехнулся.
— Если ты думаешь, что всё ещё любишь маму, то да.
Ксения
Не знаю, как, зачем и почему я на это согласилась. Мы стояли в первом ряду танцпола, пусть и не в самом центре. Со сцены звучали рок баллады, рядом дочь и сын во всё горло подпевали хитам на чистом английском, а Дима обнимал меня, не давая народу напирать. Когда он несколькими часами ранее буквально затолкал меня в машину, где уже сидели дети, я не смогла ничего возразить. А теперь, погружённая в атмосферу всеобщей эйфории, сама повторяла слова песен, так часто звучавших из Викиной комнаты.
Исполнив один из хитов, вокалист вскинул руку вверх, и зал взревел. Дима обнял меня крепче.
Мне вдруг вспомнилось, что вокалиста группы зовут Билли. Точно! Билли Джо – Вика же говорила об этом.
Он сказал несколько слов о любви, и опять зазвучала музыка.
— Я не дам тебе развод, Ксю, — услышала я у себя над ухом, и губы мужа прошлись по коже, вызвав мурашки.
Я хотела повернуться к нему, но он не позволил и заорал припев вместе с остальными зрителями. Было жарко, тесно и… В шестнадцать я мечтала побывать на концерте Металлики. А теперь мне словно бы было шестнадцать, и рядом со мной был тот самый парень. Да это и был тот самый парень… Правда, когда мы встретились, мне уже исполнилось восемнадцать, и на гитаре он играть не умел. Но разве это так важно?
— Ещё – ещё – ещё! – скандировал зал. – Ещё – ещё – ещё!
У меня гудело в голове, Димины руки были на талии, и я вместе со всеми, словно обезумевшая, повторяла это самое «ещё – ещё – ещё». Мне было немногим больше, чем моей дочери. Она повернулась ко мне, её глаза горели.
На сцене появились музыканты, вслед за ними – вокалист.
— Отличный вечер, — сказал он на английском, и дочь, обернувшись, перевела нам его слова, думая, что я не понимаю.
— Продолжим? – спросил Билли Джо. – Думаю, надо добавить ещё. Вы как?!
— Зал ответил бурными овациями, и снова зазвучала музыка.
Я забыла обо всём: о Маше, о Вишнякове, которому пообещала завтра составить компанию за ужином. Только о руках мужа всё ещё помнила, и о его дыхании, и о том, что он прижимает меня к себе.
Держась за ограждение, Сашка прыгал вместе с другой молодёжью и орал во всё горло. Песня закончилась и началась следующая – медленная баллада.
Ладони мужа соскользнули мне на живот.
— Прости меня, Ксю, — сказал он. – Я погнался за молодостью, и получил пустышку. Если ты когда-нибудь меня простишь…
Я повернулась к нему.
— Я хочу ещё одну дочь, — сказал он и, обхватив меня за затылок, вдруг поцеловал. Глубоко, как когда-то, и даже вкус у этого поцелуя был другим. Осознанным и безотчётным – вкус искренности и желания делать то, что делаешь здесь и сейчас.
Я поддалась этому и обняла Диму. Ответила ему, хоть вокруг были люди. Нас прижимали к металлической решётке, а мне было всё равно. Мне было шестнадцать, и моя мечта сбылась – я попала на концерт «Металлики», пусть песни были другие, да и группа тоже, а я… Я уже была мамой, и рядом со мной подпевали двое моих взрослых детей.
Толпа повалила к выходу. Я было тоже пошла вперёд, но Дима придержал меня.
— Ты торопишься?
Я посмотрела на него. Свет в зале уже включили, и я могла видеть его лицо отчётливо. Он осунулся. Это было странно – никогда раньше я не видела, чтобы под глазами у него были тени, а щёки впали, будто он не ел и не спал несколько дней.
Дима смотрел на меня, не сводя взгляда. Люди огибали нас, некоторые нарочно задевали, но мы стояли на месте и смотрели друг другу в глаза.
— Это было так кайфово! – воскликнула дочь. – Мама! – она подлетела и взяла меня за руку, заставив отвести взгляд от Димы. – Я… Я на всю жизнь это запомню! Это самый крутой подарок на свете. – Она вдруг улыбнулась. – А у тебя самая крутая причёска. – А ты вообще, моя мама или потерянная сестра?
— Пап, по-моему, ты привёз не ту женщину.
— На этот раз именно ту, — ответил ей Дима. – Я её караулил четыре часа у дурацкого офиса.
Я улыбнулась, но улыбка быстро сошла. Концерт закончился, накатила реальность. Мой муж изменил мне с младшей сестрой, а я… Я стала ему не нужна.
Дима погладил меня по руке.
— Я выгнал твою сестру, — сказал он вдруг. – Вчера отвёз её в гостиницу.
— Ага, она спёрла мои джинсы! – возмутилась Вика. – Коза мерзкая!
— А у меня зарядка от телефона пропала.
Я посмотрела на детей. Когда я ещё жила с семьёй, у меня тоже порой пропадали вещи, некоторые я находила потом у Маши, но… Я думала это чисто детское.
— Может, заедем куда-нибудь? – предложил Дима. – Я, если честно, хочу есть.
Я… Мне завтра на работу. Думаю, справишься без меня.
Дима поджал губы, а у меня сжалось сердце, только он этого не увидел. Я заставила себя вспомнить мерзкую сцену в туалете и всё, что было потом. Один вечер не сотрёт из памяти предательство. Сколько было измен раньше? Почему-то я была уверена, что Маша не первая. Мужчины полигамны, я это знала. А почти двадцать лет брака… Это почти двадцать лет брака.
— Мам, — Вика посмотрела мне в глаза. – Поехали к нам, а? Пожалуйста. Купим чизкейк и пиццу. И про всё забудем. Пожалуйста, мам.
— Да, мам, — поддержал её Саша. – А с меня креветки. Ты их любишь, я помню.
— А с меня шампанское, — тихо сказал Дима. – Брют. Как ты любишь. Поехали домой, Ксю. Дом по тебе соскучился. А мы соскучились ещё сильнее.
Я сглотнула. Три пары родных глаз словно бы держали меня под прицелом.
— Хорошо, — выбросила я белый флаг. – Но… на пару часов, не больше.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Предатели. Зачем ты так, сестра?", Алиса Климова ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать в ожидании продолжения:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7
Часть 8 - продолжение