Найти в Дзене

Откладываете бариатрию?

Почему пациенты годами ждут бариатрической операции и что с этим делает обычный врач Иногда всё решает один разговор. И иногда этого разговора не происходит годами. Представьте человека, который живет с ожирением, пытается сбросить вес, снова набирает его, проходит через боль, одышку, бессилие и очередной сорвавшийся план по похудению. Он приходит на прием и ждёт, что врач заговорит о бариатрической хирургии. Но врач молчит. Эта история встречается гораздо чаще, чем вы думаете. Недавнее исследование из США показало: почти 58 процентов пациентов сами поднимают тему операции. Не врач, не диетолог, не хирург. Сами. И это при том, что 80 процентов из них сделали бы операцию намного раньше, если бы им просто объяснили, что это вообще возможно. Задумайтесь. Человек носит в себе идею о хирургии почти четыре года. Иногда два, иногда двадцать. Наш пациент Егор шел к операции 19 лет. Всё это время он живет с гипертонией, сахарным диабетом, жировой болезнью печени, артрозами. Он знает, что с

Почему пациенты годами ждут бариатрической операции и что с этим делает обычный врач

Иногда всё решает один разговор. И иногда этого разговора не происходит годами. Представьте человека, который живет с ожирением, пытается сбросить вес, снова набирает его, проходит через боль, одышку, бессилие и очередной сорвавшийся план по похудению. Он приходит на прием и ждёт, что врач заговорит о бариатрической хирургии. Но врач молчит.

Эта история встречается гораздо чаще, чем вы думаете.

Недавнее исследование из США показало: почти 58 процентов пациентов сами поднимают тему операции. Не врач, не диетолог, не хирург. Сами. И это при том, что 80 процентов из них сделали бы операцию намного раньше, если бы им просто объяснили, что это вообще возможно.

Задумайтесь. Человек носит в себе идею о хирургии почти четыре года. Иногда два, иногда двадцать. Наш пациент Егор шел к операции 19 лет. Всё это время он живет с гипертонией, сахарным диабетом, жировой болезнью печени, артрозами. Он знает, что становится хуже. И при этом ещё стесняется спросить врача, не будет ли операция для него единственным шансом вернуться к нормальной жизни.

Почему?

Пациенты называют три главные причины. Первое и самое мощное препятствие деньги. Даже в странах со страховой системой бариатрия кажется дорогой, запутанной и недоступной. Второе страх. Страх анестезии, осложнений, неизвестности. Даже если статистика говорит, что бариатрия не опаснее обычного холецистэктомии. Третье сомнения в эффективности. Люди настолько привыкли, что все попытки похудения заканчиваются провалом, что не верят и хирургии.

Но есть еще одна причина, которая прячется между строк. О ней пациенты говорят редко, но очень ясно. Это ощущение, что операция это признание собственной слабости. Мол, если согласился на хирургическое лечение, значит не справился сам. Это чувство стыда невероятно живучее. Оно держит человека в пределах лишних 50 килограммов, пока суставы окончательно не откажутся работать.

При этом у подавляющего большинства пациентов есть очень человеческая мотивация.

  • Быть внукам нужной бабушкой.
  • Снова подниматься по лестнице.
  • Перестать задыхаться ночью.
  • Вернуться на пляж.
  • Снова ходить, если ходить уже невозможно.

Они хотят жить. Хотя бы проще, легче, свободнее.

И вот тут всё упирается в врача.

В исследовании многие признались, что их первичный доктор вообще не говорил о хирургии. Кто то не знал, что такая опция существует. Кто то слышал только об ужасах из интернета. Кто то получал советы про диету и дневник питания в тот момент, когда индекс массы тела переваливал за 43 и сопровождался диабетом.

Интересно, что более 40 процентов пациентов работали в медицине. Казалось бы, они должны быть лучше информированы. Но даже среди них не хватало простого объяснения что операцию не делают потому, что человек слабый, а потому что это эффективный и доказанный метод лечения тяжелого хронического заболевания.

И вот что важно. Когда пациент всё таки доходил до хирурга, выяснялось, что он воспринимает бариатрию как безопасную и эффективную процедуру. То есть главный страх исчезал, как только появлялась нормальная информация. Просто когда ему всё объясняли спокойным человеческим языком.

Получается довольно грустная картинка. Врач не поднимает тему вовремя. Пациент стесняется спросить. Страхи растут. Болезни прогрессируют. И только тогда начинается реальное обсуждение хирургии. Хотя оно могло бы произойти на пять лет раньше и изменить жизнь.

Что из этого следует?

ПРОДВИНУТАЯ БАРИАТРИЯ ФЕДЕНКО&БОРДАН

Вещь очень простая. Пациентам не хватает диалога. Простого, честного, человеческого разговора о том, что операция это не крайняя мера и не признак поражения. Это один из вариантов лечения хронического заболевания. Такой же, как инсулин при диабете или СПАП при апноэ.

И самое удивительное. Пациенты действительно ждут, что врач заговорит первым. Не потому, что они не знают о хирургии. А потому, что им нужно разрешение. Сигнал, что в их истории больше нет места стыду. Что им не нужно быть героями. Что можно просто лечиться.

В конце концов бариатрическая хирургия часто делает ровно то, чего не делают диеты она дает шанс жить дольше, лучше и свободнее. И иногда этот шанс начинается с одной фразы, которую врач произнес немного раньше, чем обычно.

Признайте, что ожирение это болезнь. Это не ваше поражение и отстутмтвие силы воли. Вам нужна помощь!

Чем быстрее вы её получите, тем быстрее начнете жить полноценной и здоровой жизнью, без поправок на ожирение.