Время, проведенное в бане Дуня запомнила смутно - было жарко, дышалось тяжело, легкие похлопывания липового веника с непривычки казались грубыми и неприятно обжигали кожу.
Звездочка терла ее резко пахнущим мылом. Окатывала водой. И снова терла. Хлопотун носился вокруг, подавая кикиморе нужное и пронзительно стрекоча.
Потом Дуне велели улечься на полок, стали натирать масляным, ароматным. Дуня почти расслабилась, и в этот момент кожу продрали чем-то острым, зашептали чуть слышно: «Все хорошо, Хозяюшка. Всё хорошо! Так надо». К голосу кикиморы присоединился еще один - незнакомый, скрипучий, неприятный. Дуня хотела посмотреть - кто говорит, её быстро и умело начали нахлестывать веником.
- Эх, жалко крапивного веника нету! Крапивный лучшее всех уважаю! Обещай, хозяйка. Что нарвешь крапивки на веники! Слышь, хозяйка? Пообещай мне!
- Обещаю! - прохрипела Дуня, мечтая, чтобы удары прекратились. Но воодушевленный её обещанием проситель заработал еще истовее.
Потом Дуню напоили чем-то горько-пряным, обернули в полотенце. Подхватили под руки, повели куда-то. Тот же голос похохатывал вслед: «Совсем сомлела, девица. Хорошо разобрало с непривычки».
Дуня пыталась разлепить глаза - посмотреть на говорившего. Но засыпала, засыпала.
Последнее. Что она услышала сквозь сон - было недовольное восклицание Марыськи о том, что совсем умучили хозяюшку. И оправдывающееся бормотание Звездочки в ответ, что новая банница маленько перестаралась - угодить хотела да понравиться.
Наконец все успокоилось. И стало тихо.
Пригревшаяся Дуня провалилась в яркий тревожный сон, спутав его с явью.
Она медленно плыла над тропинкой, а из тумана, поглотившего мир, выныривали пугающие фигуры, в которых мало что сохранилось от человеческого. Лица, поросшие шерстью; руки с загнутыми острыми когтями; тела, облаченные в просторные длинные хламиды, под которыми угадывалась животная стать.
- Беги, беги... - шептали они. - Замошье тебя высосет. Не оставит души... Ты видишь, что с нами стало... Ты тоже будешь такой... Хочешь? Хочешь?
- Не хочу! Не буду! - бормотала Дуня, пытаясь увернуться от тянущихся к ней рук.
- Тогда беги, пока можешь! Беги, пока луна не прокатилась!
Дуня хотела остановиться - спросить, что означают слова про луну, но из тумана вдруг показался мужичок в черной фуфайке и желтым хохолком надо лбом. Кривовато ухмыльнувшись, он протянул Дуне пышную красную розу. И, прежде чем подумать, она приняла цветок.
Послышался громкий хлопок. Лицо мужичка порвалось, ссыпалось соломой на землю, а на его месте возникла бабка Куля, прикрывающая рукой еловую шишку на месте носа.
- Взяла! Взяла цветок! Взяла! - довольно заблажила она, притоптывая. - Теперь не отвертишься! Теперь не избавишься! Заберет к себе! Уведет за лес! В поле похоронит. Там навсегда и останешься!
- Кто заберет? Что вы несете? - Дуня хотела бросить стремительно засыхающую розу, но та будто прилипла к ладони.
- И останется! И останется! И пусть, и пусть, и пусть! - проверещал чертиком выскочивший из тумана Антоха. Он состроил Дуне дурашливую гримасу, закивал, заперхал. - Нечего, нечего, нечего претендовать! Когда главного не понимаешь, дурёха! Никакая ты не хозяйка. Не быть тебе ведьмой в Замошье! Не быть! Не быть! Не быть!
Дуня попыталась оттолкнуть глумливого старосту, но руки с мерзким чавканьем погрузились в его грудь. В тот же момент кожа на лице Антохи поползла вниз, обнажая желтые кости черепушки. А изо рта высунулась муха с женской уродливой головой - захохотала басом, зачастила про Дунину глупость и легковерность.
- Глупая! Глупая1 Глупая! Никакуха! Не быть тебе здеся главной. Не быть! Не быть! Никакая ты не хозяйка!
- Хозяйка! Хозяйкааа! Проснись, хозяйка!
Дуня вскинулась на голоса и едва не свалилась с кровати. Над ней склонилась кикимора, в зыбком свете свечи показавшаяся поначалу одним из привидевшихся во сне чудищ.
- Сон дурной сгинь, сгинь, сгинь! - Марыська брызнула на Дуню водой. Холодные капли подействовали отрезвляюще - Дуня смогла вынырнуть из кошмара.
- Ты так кричала! Так билась! - прогудел из-за печки домовой. - Я уж думал - не хохря ли с мохрей заявилися. Они за тутошние кошмары отвечают.
- Нету им ходу в дом, - отмахнулся коза и взмекнула испуганно, показав копытцем на Дунину руку. - А это что у тебя, хозяюшка? Никак солома??
- Она... - выдохнула Звездочка испуганно. - Ох, хозяюшка! Перестрял таки тебя соломенный жених?!
- Куля его навела! Точно она! - Марыська замельтешила по закутку. - Подкинула нам заботы! Вот же неугомонная бабка! И ведь себе хуже делает! Мало ей шишки! Мало! Нужно было поощутимее что-то. Чтобы уж пробрало так пробрало!
- Это была роза... - пролепетала Дуня, разглядывая несколько хилых соломинок, зажатых в пальцах.
- Откуда у нас розы! Или ты забыла?
- Нет. Помню. Но это был всего лишь сон? Все понарошку... правда?
- В Замошье понарошки не бывает! Кого еще видала в том сне? Рассказывай!
Поморщившись, Дуня назвала Антоху с икоткой. И жутких полузверей-полустарух, что советовали ей бежать.
- Они говорили про луну. Что она должна прокатиться.
- Должна. В Замошье луна раз в неделю появляется. Два только висеть отказывается. Прокотится по небу колобком и снова в землю уйдет.
- В землю?
- Ну да. Из земли вылетаеть и туда же скатывается. Будто ты не знаешь. - фыркнула Марыська, и Дуня благоразумно промолчала. Не место и не время было для всеобуча.
- От соломы нужно избавляться... - Марыська понюхала сухие стебельки. - Ни к чему тебе, хозяюшка, соломенное пугало. На истонченную луну их сожжем. А до тех пор оберег носить будешь, чтобы тот с собой не увел.
- Еще чего! - передернулась Дуня, вспомнив неприятное лицо мужичка-одарителя. - Я сама с ним не пойду. Я же не девочка-несмышленыш.
- Не зарекайся. Заболтает и уведет! Ты того и не заметишь. Взяла же цветок у него?
- Взяла... - повинилась Дуня. - Как-то само собой получилось. Что ему от меня надо?
- Так что надо... невесту... - удивилась кикимора. - Он же жених. Ему положено невесту... Вот и ищет, только никак не найдет. Наши то все ученые. Никто у него цветок брать не хочет. А ты вот взяла. А это равносильно согласию.
- Какому еще согласию? - Дуня поежилась от проскользнувшего по спине холодка и посильнее запахнулась в одеяло.
- Ну так ясно какому. Что ты готова стать ему подругой-женой.
- Глупости!
- А вот и не глупости! Нет! - прочирикала слетевшая с печки мышуха. - Раз взяла - жди теперь, что заявится! Ему одному в поле холодно зимовать. Вот и ищет невесту - человеческое тепло. Уляжетесь рядком в овражке, травой прикроетесь, снежком обсыпетесь, и потянутся месяцы до самой до весны...
- Какие месяцы? Дни! У вас же здесь времена года перепутались!
- И то верно. Да я ведь про раньшее тебе толкую. Раньше-то соломенный женишок до весны успокаивался, никого не тревожил. Весной травой прорастал, потом в солому уходил. А осенью по новой начиналось.
- А что его невеста?
- Невесты, - поправила Дуню мышуха. - Дак известно - что. Их косточки, которые звери не растащили - червяки доточили...
- Тьфу на тебя! - заругалась Марыська. - Чего плетешь! Хозяйка и без того бледна, так тебе мало??
- И ничего не плету! В сказках так об том писано!
- А ты читала?
- Читать не обучена, а слыхать - слыхала! На Святки Филипьевна внучкам про то пересказывала!
- У Филипьевны завсегда щедрый стол был... - мечтательно протянул Поликарп Иваныч. - Пироги с колесо тележное размером пекли. Мясо цельными тушами коптили. Гусей запекали, холодное в леднике запасали. Как сейчас помню - желешка в том холодном толстая, прозрачная, а в ей морква звездами - и мясо, мясо! Индейка да кура. Ни кожи, ни хрящиков - ничего такого Филипьевна в холодном не признавала. Чистое мясо! Ох... Вот были времена, да в землю сгинули как те невесты. Изменился мир.
- Повздыхай, повздыхай, - фыркнула Марыська. - Ты бы еще правление царя Гороха вспомнил, старый!
- Но как же подобное допустили? Почему не помогли девушкам? - судьба несчастных невест не позволяла Дуне успокоиться. - Здесь же всегда ведьмы жили, да? Почему не заколдовали жениха?
- Жили. Только что им до тех бедняжек? Ведьмы сами ему способствовали. Иначе ведь сгубил бы деревенских зимой. Подкарауливал бы, пугал. Детишек воровал. Озверел бы не хуже шатуна. А оно надо?
- А если его поймать и в костер? Он же соломенный. Сгорит.
- Нельзя. Тогда весной трава не вырастет. Нарушится ход вещей.
- Ход вещей здесь и так нарушен, - возразила Марыське Дуня.
- Твоя правда, хозяюшка. Я ж не спорю. Однако трава растет, и времена года, хоть сбились, но меняются. А что до жениха, так отвадим. Не волнуйся. Сейчас ему маятно, не находит покоя... - Марыська виновато вздохнула. - Не думала я, что он в твой сон проберётся. Уж прости.
- Бабка Куля ему наверняка помогла, - мрачно ответила Дуня, и коза согласно кивнула.
- Недооценили мы ее, хозяюшка. - прошелестела Звездочка, поправляя позади Дуни подушку. - Видать, крепко на тебя разозлилась.
- Да и пусть злится! - прицокнула Марыська. - Хозяюшка наша знаткая, не допустит плохого. Правда, поберечься придётся. Поосторожничать. А на истощенную луну сожжем солому. Он и отстанет.
- Подожди. - попросила Дуня. - Объясни про луну. Ты же говорила, что она колобком катается.
- То настоящая луна. Прокотится, и нет её. Остается что-то вроде светящегося следка на небе. До самого утра в небе золотым так и брезжит, так и подсвечивает. То и есть истонченная луна. Отпечаток с настоящей.
Пока Марыська разъясняла тонкости про луну, Звездочка поднесла Дуне попить, чего-то горьковатого и пряно-пахучего, как в бане.
- Травки. От бессонья. Для спокойствия. Пей, не сомневайся, хозяюшка. По глоточку... до дна... А теперь ложись. Ночь еще не окончилась. Я одеялко подоткну, а ты поспи.
Дуня послушно прилегла на взбитую подушку и прикрыла глаза. Она постаралась расслабиться и не вспоминать детали привидевшегося кошмара. Особенно - соломенную р.о.ж.у так называемого жениха с дырками вместо глаз и наглой ухмылкой.
Мышуха, пристроившаяся в головах, принялась плавно обмахивать Дуню пучочком засушенной мяты. Нежный аромат успокаивал, к тому же подействовал поднесенный Звездочкой отвар, и Дуня незаметно для себя снова задремала.
- Ты, ежели пугало это опять приснится, плюнь ему прямо в соломенную х.а.р.ю. И не бери больше ничего! Ни у него. Ни у кого другого не бери. Слышь, хозяюшка? Не бери ничего! Запомни! - голосок Марыськи отдалялся и постепенно затих.
Пышная перина кровати приятно обволокла тело. Поскрипывания и шорохи старого дома больше не тревожили слух. Улыбаясь чему-то, сонная Дуня перевернулась на другой бок и обнаружила, что стоит босиком на холодном полу перед деревянной лестницей, ведущей на чердак.
- Не ходи! - истерически пропищал внутренний голос, но, конечно же, она пошла. Медленно и осторожно поднялась по шатким ступенькам и слегка подтолкнула оббитую железными скобами дверь.
- Не ходи... - кто-то придержал ее сзади за платье. Дуня не поняла - кто это был, а оборачиваться не стала. Ответила только, что ей обязательно нужно попасть на чердак. За тетрадью ведьмы.
- Я обещала тётку Фиму от кил избавить, а слов не знаю. Не мешай.
Дверь казалась тяжелой, но распахнулась от слабого прикосновения.
Из проема потянуло пылью и затхлостью. И немного влагой.
Чердак до потолка был заполнен туманом. Сквозь сгустившуюся молочную мглу Дуня не смогла рассмотреть даже пальцы на своей руке. Но отлично расслышала шоркающие звуки, доносящиеся из глубины помещения. Кто-то шел в ее сторону - неторопливо, уверенно. Будто понимая, что Дуня никуда не сбежит.
Так и оказалось - она действительно не смогла сбежать. Её что-то удерживало на месте - то ли собственный страх, то ли чужая воля.
Шорк... шорк... шорк... шаги раздались совсем рядом. Сквозь туман слабо проглянул женский силуэт...
Не может быть! Только не это! Дуня узнала и платье, и платок, и сложенные крестом на груди руки!
Мертвячка же тем временем полностью вынырнула из мути, уставила на Дуню белые глаза, зашептала:
- Ответы найдешь у меня... Настала пора всё узнать...
Движения губ не совпадали со словами, голос женщины звучал у Дуни в голове.
- Луна тебе дорожку укажет... За ней иди, не ошибешься... Я буду ждать...
- Кто... вы? - нашла в себе силы спросить Дуня. - Что я должна узнать?? Скажите сейчас!
- Ответы найдешь у меня... - монотонно повторило в голове. - Луна приведет... ты должна... я буду жда...
Глаза мертвячки подкатились, голос оборвался, не договорив, но губы продолжали шевелиться.
- Хххозяйка... - вдруг прохрипела она, раздирая ногтями платье на груди. - Хозяйка-хозяйка-хозяйка!..
- Водой её! Водой побрызгай! Водой, не слюнями! Не лезь под руку, Иваныч!
- Пока ты воду принесёшь, она всю голову себе отобьеть!
- Да вот же вода. Понемногу, понемногу лейте!
- Хозяюшка! Хозяюшка, проснись!
- А? Что? - Дуня рывком села и вытаращилась на хлопочущих возле неё существ. По коже словно прошлись жёсткой щёткой. Горьковатый запах сажи продрал горло. Лицо горело и было мокрым от воды, в голове кружили обрывки недавнего странного разговора.
- Моя борода и мертвого подниметь! - довольно подхрюкнул Поликарп Иваныч. - А то раскудахталися - не лезь да не лезь! Прально я говорю, хозяйка?
- Мертвячка! Она была здесь! - пробормотала Дуня, уже понимая, что ей привиделся очередной сон.
- Да как же так-то! Пролезла всё ж таки! Потревожила! И травки не помогли? - заохала было кикимора, но Марыська резко оборвала её, шикнув, чтобы не нагнетала.
- И так хозяюшка белее белого, а тут ты с причитаниями! А ну, завари травки...
- Не надо! Не надо травки! - выкрикнула Дуня, и уже спокойнее добавила. - Я бы чая выпила. Обычного. Крепкого. С конфетой.
- Конфектов нету, - со вздохом отрапортовал домовой. - А чаю запасец остался. Только не рано ли чаевничать? Четвертый час утра.
- Пойдёт! - кряхтя как старушка, Дуня слезла с кровати и выбралась из закутка.
Комнату наполнял тусклый белый свет, струившийся из-за занавески.
- Намело сугробов, - ответила Марыська на ее невысказанный вопрос. - Сильная метель была, от нее и мнится тревожное.
Звездочка захлопотала у печи, загремела чайником, беззлобно пререкаясь с домовым. А Дуня, усевшись на застеленный потертым ковриком сундук, пересказала Марыське свой сон.
Коза слушала и кивала, глаза возбужденно поблескивали.
- Раз так сказала, надо пойти! Луна завтра к ночи покотится! Тогда же и солому сожжем. Как все хорошо складывается!
- Тьфу-тьфу-тьфу! - застучал кулаком по полу домовой.
- Не разводи дремучесть, Иваныч! Не глазливая я!
- Дак я на всякий случай. Оно разве помешаеть? - Поликарп Иваныч подмигнула Дуне из-под разросшихся по лицу меховых зарослей и весело фыркнул. - А пойти надо, соглашусь. Только оберечься как следует.
- А то мы без тебя не знаем!
- Знать - знаете, но напомнить не помешаеть!
- Гляньте на него, гляньте! - закружила над домовым мышуха. - Тоже мне, напоминальщик выискался!
- А ты молчи, насекомое! - рассердился Поликарп Иваныч. - Одни убытки от тебя! Аппетит хороший, а помощи с ноготок!
- Не тебе решать, Поликарпыч! - оскорбленная мышуха камнем рухнула на голову домового и вцепилась ему в волосы.
Звездочка бросилась на его защиту. Поднялся галдёж. Даже хлопотун завозился в мешке, выискивая лазейку наружу.
- Наблюдающая за разгорающейся склокой, Дуня не нашла ничего лучшего, как изобразить лёгкий обморок, чем вызвала очередной приступ беспокойства у разошедшихся сторон.
- Ну, довели хозяюшку! - Марыська понимающе перемигнулась с Дуней. - Продемонстрировали себя с самых привлекательных сторон. Не боитесь, что разочаруется и заменит вас? Что тогда запоете?
- Нам достойной замены не найти! - домовой пожевал бороду и решительно направился к подполу. - Варенья достану. Бывшая-то хозяйка годков десяток тому назад его наварила да попрятала. Несколько баночек в корзинку так и сложены. Тряпочкой накрыты. Только плесень с поверхности собрать - и в чай.
- Не надо варенья! - поспешила остановить его Дуня. - Я пустой чай выпью. Обойдусь. Мы отвлеклись, а я спросить хотела - куда мне надо пойти? Вы будто бы знаете?
- Дак луна покажет. На погост, думаю. Где ж еще мертвячке обитать-то. Я с тобой пойду, хозяюшка. Найдем. Не промахнемся.
- Страшно, - честно призналась Дуня. - Она мне жизнь дома отравляла. И здесь нашла.
- А если ты ошибаешься? И не отравляла вовсе, а что-то хотела передать? - Марыська положила голову Дуне на колени, и сощурилась от удовольствия, когда та погладила мягкие блестящие завитки шерсти. - Она же сказала про ответы? Думаю, это важно!
Дуня не стала возражать, прихлебнула горячего крепкого чая, поглядывая на падающий за окном снег. Звездочка полностью отдернула занавеску и тоже смотрела на снежинки. А они сыпали густо и медленно, погружая деревню во все большее оцепенение.
- К вечеру слякотью развезеть, - неожиданно пригорюнился Иваныч. - Нет бы - полежать ему до весны, изукрасить землю. Мы бы на санях покатались. Снежных баб налепили. Старый год как полагается проводили да новый встретили.
- Кого проводили? Какой старый год? Время-то сбоит. - вздохнула следом и кикимора. - Пока хозяюшка все исправит без праздников будем.
- Так, хозяюшка! Ты помнишь наши план на сегодня? - Марыська нехотя убрала голову с Дуниных колен и встряхнулась. - Ты Фимке килы обещала свести! Никто за язык не тянул.
- Не тянул... - пробормотала Дуня досадливо. - А кто сказал про сегодня? Точно не я!
- Ну дак чего ждать-то? - коза невинно похлопала ресницами. - Делов то у тебя уйма впереди.
- Тогда, наверное, нужно подняться на чердак? Поискать тетрадку. Только мне одной не хочется.
- Чердачного бы сюда. А, хозяйка? - встрял с советом вездесущий домовой. - Пускай сперва там все разложить-прибереть, как я в подполе. А уж после ты зайдешь. Необжитой чердак место опасное.
- Где его взять? У Пипилюнчика в решете?
- Не связывайся с ней! В решете одни бракованные осталися!
- Ничего не бракованные! - заверещала придремнувшая было мышуха. - Карактерные! Это да.
- Нам здесь и одной карактерной за глаза хватаеть. Теперь работящего надо. Специялиста в своем деле.
- Да я не против, Поликарп Иваныч. Нужно - позовем. Только - как?
- На дым разве что приманить? От обгорелой сосны? - поскреб в бороде домовой.
- Ищи ее, ту сосну. Уж лучше от свечи. Залить воску в земле, а после зажечь и пошептать.
- Опять пошептать!
- А ты как хотела, хозяюшка? - удивилась Марыська. - Шепоток главный якорек. Без него дела не сделать, обряд не замкнуть. Думаю, надо попробовать на свечу. Вот только несподручно по снегу то.
- Всё ж таки лучше кору сосны использовать...
- Ты в лес за ней пойдёшь?
- А что сразу я-то? Мне при доме находиться положено!
Дунины помощники опять заспорили, а она подошла к окну, засмотрелась на погребенный под снегом дворик и кусты, смахивающие на диковинных существ, и не сразу увидела стоящую у заборчика фигуру.
Фигура подняла руку, махнула Дуне, а потом откинула щеколду и, проскользнув в калитку, решительно направилась к дому.
- Никак Аглайку принесло? - послышался цокоток, и Марыська состроила недовольную рожицу. - Будь с ней осторожна, хозяюшка. Ну, да ты сама понимаешь.
- Доброго утра! - пропела Аглая из-за двери. - Открывай, Дуняша. Я за тобой.
Дуня нерешительно посмотрела на Марыську, но та уставилась в окно, предоставляя ей самой принять решение. Делать нечего. Пришлось открыть.
- Я что пришла то, - раскрасневшаяся, закутанная в меха Аглая бегло оглядела комнату и презрительно сморщила нос. - Антошику совсем плохо. Куля с внучкой тоже к нему подойдут. И ты собирайся.
- А без меня не можете обойтись? - напряглась Дуня, ожидая подвоха.
- Не можем. - Аглая расплылась в довольной улыбке. - Испытание должны пройти все.
- Испытание? - сердце неприятно ворохнулось. Похоже, что ей приготовили ловушку. Как замечательно начинается день!
- Конечно. За право стать хозяйкой нужно побороться. Показать всем свои умения. Или ты не согласна?
- Мне всё равно. - соврала Дуня. - Что нужно сделать?
- Заткнуть икотку. С ночи спать ему не дает. У меня от нее голова разболелась! - сообразив, что сболтнула лишнего, Аглая порозовела и томно повела плечом.
- А что ж ты сама ее не заткнула? - блеснула зубами Марыська. - Не смогла? Провалила испытание?
- Все смогла! Да Антошик домой вернулся, и по новой началось! Так что собирайся.
Звездочка молча подала Дуне обнаруженную в вещах ведьмы жилетку из овчины, поставила коротенькие вышитые валенки, помогла замотаться в пуховый платок.
- Как перед тобой прислуга расстилается. - Аглая следила за ними с затаенной завистью. - Хорошо ты их выдрессировала. Одобряю!
Сделавшийся невидимым домовой недовольно громыхнул заслонкой, Марыська фыркнула, а Дуня смолчала. Мысли ее занимало предстоящее испытание. Она ведь так и не узнала - что может подействовать против икотки! Но не признаваться же в этом сопернице? Нужно что-то срочно предпринять!
Они пошли по хрусткому снегу, Аглая болтала о пустяках, а Дуня напряженно размышляла и ничего не могла придумать. Чем ближе был домик старосты - тем сильнее ей хотелось провалиться в сугроб или перенестись куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Погруженная в невеселые мысли, Дуня не сразу заметила три старух, разглядывающих её с нескрываемым любопытством.
- Ой, худа! - протянула одна, высокая и прямая как палка.
- И бледна! - вздохнула вторая, пониже и потолще всех. - Куда там ей до Аглаи.
- В чем только душа держится, - хмыкнула третья, кривая на один глаз. - Такая Хозяйка нам не нужна!
- Тише, бабоньки, - весело пропела довольная Аглая. - Зачем вы так о девочке? Это невежливо.
- А нам вежливость ни к чему. Говорим, что думаем, Аглаюшка. Пускай знает, что мы уже выбрали тебя!
- Не поторопились ли с решением, Ипатьевны? Что-то ваша кандидатка сама с икоткой не справилась! Староста, горемыка, так и бьется в припадке. - с другой стороны к группе подошли укутанная в платок бабка Куля с внучкой. - Только моя красавица способна помочь старосте. Вот из кого получится отличная Хозяйка.
- Что ж эта хозяйка тебе шишку не вывела? - заквохтали сестры. - Слабо, да?
- Что вы все до моей шишки привязались? Себе такие же хотите? Так я помогу. - вызверилась на них Куля, и старухи попятились, испуганно замахали руками: «Да шутим, шутим мы, Кулечка! Уж и пошутить запрещено?»
- Ой, бабоньки, сил моих нету! - из-за дома вынырнул согнутый в дугу белобородый дед. - Как это я вас в окошко увидал-то! Уж помогите старому! Не откажите! Замучили меня п.р.о.к.л.я.т.у.ш.ш.и.е гости. Измором прямо берут! Не поесть, ни попить, ни поспать не дозволяют!
- Доброго утечка, Фиодор! - поприветствовала деда Куля и пропела масляно. - Отчего не помочь хорошему человеку. Верно, Евдокия? Покажи свои умения. Сними лешаковый наглаз.
- Обещать не обещаю, но попробую, - Дуня обрадовалась тому, что испытание с икоткой откладывается и крепко ухватила деда под руку. - Пойдёмте, дедушка Фиодор. Сделаю всё, что смогу.
- Ох, сделай. Будь добренька! - заторопился, забормотал тот. - Всю силу из меня выпили, и.р.о.д.ы! И все ходют и ходют!
- Про Антошу только не забудь! - крикнула вдогонку недовольная Аглая. - Мы без тебя начинать не будем. Дождемся возвращения. Заодно и новости узнаем - сняла ты наглаз или обломалась.