Не спится что-то? Сказать Васятке, пусть чай с мятой сделает. Вот же! А мяты-то и нет. Сапожник без сапог.
Привык в двадцать первом веке, что любая аптека мне в помощь, а в девяностых травы только у травников. Да и то выбор небольшой. И травников мало, ещё, и трав у них ограниченное количество. Это уже на следующий год самые продвинутые ведающие наймут себе сборщиков трав. Да, первое время будут сроки сборов выдерживать. А потом... Покатится всё по накатанной. Сначала сборщики начнут хитрить. Ну, кому захочется вставать до рассвета и тащиться в поля, чтобы собрать ту же пастушью сумку до первой росы. Или в самый зной ковырять землю, чтобы достать корень солодки. Хочешь качественную травку — собери её сам.
Что меня очень порадовало здесь, в Казахстане, куда меня вроде как спрятала Мара, так это леса. Ласковые, очень похожие на леса Алтая, но не такие дремучие. По здешним лесам можно ходить босиком. Если они, конечно, не лиственные. Но и всё равно таких колючих растений, как в лесах юга, нет. И травы все мне знакомые. В общем, местечко Боровое — своеобразная граница между Алтайской тайгой и лесами средней полосы России. Местные жители, в основном казахи, рассказывают красивую легенду о происхождении этого волшебного места.
Глава 16 / Начало
У каждого человека, не рождённого в Казахстане, в голове сидит стереотип: Казахстан — это степь, верблюды с их неизменной верблюжьей колючкой и пески. Почему пески — не могу представить, но вот как-то так. С кем мне приходилось общаться, очень удивлялись природе Борового и окрестностям города.
А легенда такая. Аллах, когда создавал земли, решил, что Казахстан будет бескрайней степью. А чтобы немного порадовать людей, раз в год степь покрывалась разноцветьем трав. Вот только местному народу не очень это понравилось. Один хитрец влез в мешок к Аллаху и проделал небольшую дырочку. Пока Аллах её не заметил и не заштопал, произошло это очень быстро, но однако же на местечко Боровое, или Бурабай, как называют его местные, успели высыпаться и леса, и озёра, и горы. А с ними — множество семян трав, ягод и цветов. Вот такое сказание.
И глядя на природу, начинаешь в это верить. Ширина шага у Аллаха чуть больше ста километров, потому что именно на таком расстоянии имеется ещё одно чудесное местечко — Айэртау. Вот только и озёр там поменьше, и гор почти нет — так, возвышенности небольшие. Но воды такие же целебные. Вся таблица Менделеева в них содержится. Пришлось мне там побывать.
В первый же год своего пребывания в этом времени искал я отдел 15к. Как положено, в промзоне. Вот только не сразу нашёл, а когда обнаружил, отдел оказался совершенно пустым. И по всем признакам не работал он в этом городе давно.
Располагался сам отдел не в промзоне, а в старом подвале деревянного дома купца Соколова. Сам купец ведающим не был, но подвал для отдела предоставил. Сейчас в этом доме находится винно-водочный магазин. Местные прозвали его «Деревяшка». Ирина, жена Михаила (ну не могу я её своей женой называть), отправила меня талоны отоварить на водку, вот так я отдел и обнаружил.
В этом доме домовой был. Дом-то старинный, строился по всем правилам. Домового призвали, как только первый венец заложили. Так он с домом и остался.
У Ирины тётка есть. Практически её ровесница, добрая, отзывчивая. Деток любит безумно. Только вот сама не замужем, а причина проста: ну кто посмотрит на девушку, усыпанную перхотью? А у неё даже на ресницах перхоть была. Мучилась девушка ужасно. Она ведь и зудит сильно. Чем она только не пыталась её вывести! Небольшое облегчение приносило мытье головы хозяйственным мылом и полоскание луковой шелухой. Представляете запах от молодой девушки? Она, по сути, и стала моей первой клиенткой.
Идея, как легализовать себя в качестве ведьмака, пришла мне именно тогда, когда я увидел домового в вино-водочном магазине. Вернее, он меня первый увидел. Подошёл и начал дёргать за полу куртки.
— Ведьмак! Вижу, знающий! — старался перекричать людскую очередь домовой. — Мефодий я!
Я рад. Я действительно был рад. Только вот как с ним разговаривать? В своё время я бы приложил телефон к уху и сделал вид, что отвечаю на звонок. А здесь? Домовой мысли читать не умеет. Я его слышу, кое-кто из окружающих, подозреваю, тоже, но толпа — мало ли кто разговаривает? А вот если я заговорю, уж соседи точно обратят внимание. Стараясь не открывать рот, сквозь зубы поприветствовал домового, выражая почтительность, как только смог в этой ситуации. Представился.
— Ты это! — понял моё замешательство Мефодий. — Приходи после закрытия. В отделе посидим. Поговорим. За сигнализацию не переживай. Учёные, отключим, — заверил он меня.
Я на радостях и забыл, что надо вести себя осторожно, поблагодарил домового, вежливо склонив голову.
— Мужик, ты чего? — пихнул меня в бок, стоявший за мной мужчина. — Хреново совсем?
— Понажрутся, белочек потом гоняют! — тут же вставила впереди стоящая тётка.
— Так довели народ талонами своими, — вмешалась ещё одна очередница, — и тот, кто не пил, пить начал.
В общем, мне объясняться не пришлось. Народ сам нашёл тему для обсуждения, напрочь забыв, с чего вообще начался разговор.
У магазина я появился перед самым закрытием. Осень, темнеет рано. Мефодий тихонько приоткрыл подвальную дверь, я и вошёл. Подвалом, ясное дело, никто не пользовался. Отдельский архив оставался на месте. Мефодий мне рассказал, что отдел осиротел, как он выразился, при смене власти, когда все со всеми воевали. Тогда и начальника местного отдела 15к, несмотря на все мандаты и охранные грамоты, расстреляли. Тогда много кого расстреляли, в Гнилой Балке. Памятник сейчас там стоит. На том месте, где их похоронили. А расстреляли — немного в другом. В том же месте и сила их осталась. Трое их было, помимо начальника.
Сильные все ведьмаки. Расстреляли, а силы не лишили. Так в земельку-то и ушла. Место теперь там нехорошее. А нынешние-то... Дом на том месте построить решились. Да не простой, многоэтажный. Старики-то помнят, что место нехорошее, а почему нехорошее — объяснить не могут. Попытались нынешней власти сказать, что нельзя там строить, да кто стариков сейчас слушает. Дом поставили, людишек заселили, а он возьми в первую же ночь и провались одним краем. До самых окон первого этажа в землю ушёл. Без единой трещинки. Люди с кроватей попадали. Мебель и коробки в один угол съехали. Хорошо, никого не поранило. Повыскакивали в чём были. Не поймут ничего. Строители приехали, руками разводят — что произошло? Сваи вбивали, никаких отступлений от нормы. Вызвали специалистов из Караганды. Там к такому давно привыкли. Шахты. Дома часто проваливаются. Те подпорки привезли, под стены поставили. Так теперь и стоит. У людей вроде и квартиры новые, а живут в съёмных.
А всё просто. Сила там не упокоенная. И упокаивать её некому. Я этого один не сделаю. Здесь отдел нужен.
Могут, конечно, смельчаки найтись. Ведьмы часто за такой силой гоняются. Своей-то у них не много. Но, видно, знающих ведьм тоже нет. А старики помнили, что строить в этом месте нельзя, а вот почему — запамятовали. А может, и сказали, да кто ж в такое поверит.
В архиве я нашёл рецепт, чем тётку вылечить. Грязь нужна. Да не абы какая, а целебная. И такая есть в ста километрах от городка, на озере Чалкар. А набрать её, чтобы увезти, можно в любое равноденствие. Тогда она силу свою не теряет. А пользоваться той грязью, не сходя с места, можно в любое время года и в любой день.
Ближайшее равноденствие у меня тогда было 21 декабря.
Вот рано утром 21 декабря я и отправился на озеро Чалкар. Да вот только автобусы в тот посёлочек не ходили. Перед этим буран сильный был. Дороги замело. Чистить некому. Посоветовали в Чалкар поехать с попуткой из городка Володаровка. Я и послушал. В тот день я молитву не только Маре возносил, а всем богам.
Вызвался меня довезти молодой парнишка, весёлый, говорил, за час доберёмся. Машина — вездеход, проблем с перемётами нет. Да и лёд уже крепкий. Морозы вон какие стоят. Мне бы тогда уже насторожиться, так нет. Сел в кабину. Грузовик, большой. Действительно, перемёты не страшны. Кто ж знал, что его по озеру понесёт?
Хотя до него люди уже ездили, дорога-зимник была накатана. Да вот только вес машины парнишка не учёл, а может, ещё какие нестыковки были. Только лёд под машиной трещал громче двигателя. Парнишка сначала внимания не обращал, а потом, смотрю, в лице изменился, балагурить перестал. Он мне полдороги рассказывал, что озеро это очень солёное и никакая живность в нём не водится. А тут умолк. Через минут десять попросил дверцу у машины открыть и если что — выпрыгивать как можно дальше, чтобы, значит, под лёд не затянуло.
Но доехали. Боги помогли или у парня удача следом ходит — не знаю. Но до посёлка доехали. Не провалились. Лишь немного, уже у самого берега, из-под колёс машины брызнула вода. Вездеход вывез.
Грязи я набрал. Дождался общественного транспорта, он к вечеру пришёл. Домой вернулся. Тётку Иринину вылечил.
Посоветовал смывать грязевые маски настоем щёлока. На 5 литров воды — полтора килограмма древесной золы. Дать настояться три дня. Процедить. Вот вам и шампунь готов. Пены нет, запаха тоже, зато волосы становятся шелковистыми, блестящими и растут очень хорошо. А хотите приятный аромат? Ополосните волосы настоем ромашки или соком лимона. Весь лимон не нужен, просто сок выдавите, чтобы водичка кисленькая была, вполне достаточно. Наши бабушки удешевили ополаскиватель — лили уксус. Вот только запах от волос, словно шашлык маринуют. Кислым вином тоже можно ополаскивать. Женщины на юге так делают. Делают водичку чуть розоватой, кисленькой и голову ополаскивают. Тогда виноградом пахнет, чуть подбродившим.
Тётка мне клиентов посылала. Этим и жили. Да, собственно, и сейчас этим живу.
Надо сосредоточиться, молитву Маре вознести. Может, всё же поговорит со мной. Домой я хочу. Продолжение