Маленький, но уютный дом Анри Делакруа застыл между серых зданий предместий Бергена, за высокими каменными стенами, увитыми плющом. За окнами библиотеки с шелестом падали первые осенние листья. Галина Ольшанская, стоя у камина, чувствовала их хрупкий холод даже сквозь бронированное стекло. Война с «Фениксом» вошла в фазу, когда король окружён пешками, а не профессионалами. Тишина, купленная ценой отступления, денег и дерзости, звенела в ушах громче любых взрывов.
Анри, укутанный в бархатный халат, разливал по бокалам выдержанный коньяк. Его движения были меланхоличны и точны.
—Успокойся, Галина. Твои беглецы в безопасности. А этот дом видел вещи и пострашнее стаи технологичных фанатиков.
— Не стая, Анри. Гидру. Отрубишь одну голову...
—...а на её месте вырастут две, — закончил он. — Знаю. Но даже гидре нужно время.
Внезапно на столе у окна запищал монитор системы безопасности. На экране, у чёрных кованых ворот, стояла одинокая фигура. Высокая, чуть сутулая, в потрёпанной ветровке с поднятым капюшоном. Камера зафиксировала лицо — или то, что от него осталось. Кожа на левой щеке и скуле покрыта грубыми, свежими ожогами, но черты... черты до боли знакомы Галине.
— Нет, — прошептала она, отступая от экрана. — Не может быть.
Она узнала его. Не Дениса — холодного, бездушного Стража. А того, кто прятался под этой личиной. Сергея. Анри не сказал, что накануне встретился с ним. Говорил коротко, дал адрес и сказал:
— Не уверен, что Галина поможет, она устала от всего этого.
— Мне просто необходимо поговорить с ней. Рассказать… — Сергей осёкся, — просить не о чем, разве лишь о прощении за то, что сделал Денис, но… Мне просто надо увидеть её.
— Приходи завтра вечером, – без обиняков ответил Анри. — И без глупостей.
Сергей кивнул, запомнил адрес и скрылся между домами. У старой церкви Делакруа застыл, глянул на часы. Ему хотелось скорее вернуться домой в Брюссель. Вернуться с женщиной, которую он давно любил. Избавить её, наконец, от переживаний и сделать счастливой. Галина, эта русская сильная женщина — не сломленная, оставшаяся прежней. В согласии с собой и с разумом. Но поймёт ли она его? Он вынул смартфон и перечитал последние сообщения. Знал, что поступает правильно.
Он вспомнил их вчерашний разговор, о котором не сказал Галине, и, не меняясь в лице, нажал кнопку домофона.
— Вам кого? — спросил Анри, его бархатный голос был спокоен.
— Галину Дмитриевну, — голос за воротами хриплый, выжженный, как и лицо гостя. В нём не осталось ни металлической повелительности Дениса, ни даже намёка на силу. Только предельная опустошённость. — Я пришёл, чтобы...
Он не договорил. Анри открыл замок, видя взгляд Ольшанской. Она молча кивнула ему. Минуту спустя Сергей стоял в дверях библиотеки. Он не решался переступить порог, словно тень, боящаяся света. Воздух в комнате застыл.
—Денис мёртв, — произнёс он, прежде чем она успела задать вопрос. Его взгляд блуждал по роскошному ковру, по полкам с книгами, избегая встречи с её глазами. — Он сгорел в «Лагуне». Вместе со всем. Я... я почувствовал, как он уходит. Как данные стираются. Осталась только пустота.
Он медленно, почти механически, провёл пальцами по обожжённой щеке.
— Это... плата за свободу. Чтобы они поверили.
Галина молча подошла к нему. Она не испытывала страха, лишь острую, режущую жалость. Он стал живым памятником её собственным провалам, её гордыне, её слепоте.
— Почему ты пришёл именно ко мне?
Сергей, наконец, поднял на неё глаза. В них нет ни ненависти, ни упрёка. Только усталое недоумение, как у человека, заново учащегося чувствовать.
— Потому что вы... тоже имели к этому отношение. К «Истоку». К тому, во что мы все превратились. Вы пытались это остановить. Как и я... в конце. — Он сделал шаг вперёд, и его тело вдруг дрогнуло, потеряв привычную для Дениса железную выдержку. — Я не прошу прощения. Я прошу... цели.
Анри, наблюдавший за сценой, тихо произнёс:
—Убийца, просящий у своих жертв убежища. Довольно смело.
— Он не убийца, — тихо, но твёрдо возразила Галина, не отрывая взгляда от Сергея. — Он — одна из главных жертв. Как и моя дочь. Как те дети из приюта. — Она повернулась к Анри. — Мы с тобой всегда говорили о долге. О долге перед прошлым. Вот он — наше прошлое. В плоти и крови.
Она снова посмотрела на Сергея.
— Дети... Рома и Лера... они с Алисой. Решили сами. Чтобы избавиться от того, что в них вживил «Феникс».
На его изуродованном лице что-то дрогнуло. Словно последний осколок Дениса на мгновение попытался проанализировать эту информацию, а затем окончательно рассыпался в прах.
— Они поступили правильно, — тихо выдохнул он. — Я... я рад за них.
—А Никита и Марина, знаешь, я сама не ожидала... они теперь помогают другим, — продолжала Галина. — Ищут пропавших детей. Настоящих детей. Тех, у кого ещё есть шанс на нормальную жизнь.
Она сделала паузу, давая словам прочно осесть в его сознании, лишённом прежних программ.
— У тебя есть знания. Знания Дениса. Знания «Феникса». Ты понимаешь, как они мыслят, как действуют. Ты можешь стать их самым страшным кошмаром. Не уничтожая, а... спасая.
Сергей замер, вглядываясь в своё отражение в полированной поверхности стола. Он видел незнакомое лицо, искажённое шрамами, чужое.
—Я не знаю, кто я, — признался он с пугающей откровенностью. — Дениса нет. А Сергей... Сергей остался в том приюте. Мне не на что опереться.
—Тогда опирайся на это, — Анри негромко поставил бокал на стол. — На пустоту. На чувство вины. На долг. Это куда прочнее, чем кажется.
—Здесь найдётся комната и для тебя. Пока не решишь, что делать дальше. Да, Анри? — Она взглянула на друга и на мгновение потеряла дар речи. В его руке появилось оружие — холодное дуло «Кольта» смотрело, словно выбирая, кому жить, а кому умереть. Внезапный ход Анри поразил Ольшанскую, и она на несколько секунд оцепенела.
— Анри… Ты… Не понимаю, — голос Ольшанской дрогнул. Она инстинктивно не спряталась за Сергеем, а закрыла его собой. — Что ты делаешь?
— Последнее, что должен, – тихо проговорил Анри, взводя курок. — Его стёрли, осталось ликвидировать тело.
Галина Дмитриевна покачала головой, развела руки в стороны:
—Тогда тебе придётся убить и меня, дорогой Анри, потому что ты уже сделал это. Ты один из них? — Её взгляд прожигал в нём дыру.
— Галина, не делай глупостей… — Дуло пистолета подрагивало. — Ты всё для меня…
— Не становись монстром, Анри…
Сергей быстрым движением кинулся вперёд, надеясь, что мышечная память не подведёт. Он скользнул почти как тень, как умел Денис. Но теперь он обычный человек. Анри выстрелил, получив возможность добраться до него. Считал, что Ольшанская поймёт.
Выстрел. Её рывок в сторону Сергея, и крик. Пуля вошла Галине в плечо, отбросила её назад. Руки Анри дрожали, и он снова выстрелил, воспользовавшись заминкой «Феникса», который после выгорания чипа растерял свою быстроту и холодность. Тот Денис не стал бы кидаться под пулю.
Сергей увернулся, пуля вонзилась в гладкую полированную поверхность стола. Он схватил Анри за руку, выбивая револьвер. Мужчина не сдавался. Они боролись. Палец на спусковом крючке, и каждое движение — выбор, кому умереть, а кто спасётся.
Сергей повалил противника, тот рухнул навзничь. Мужчина был моложе, сильнее, несмотря на ожоги. Он готов придушить мерзавца, воспользовавшегося моментом и прикрывавшегося Ольшанской. Новый выстрел. Пуля нашла жертву, прожужжала у лица Анри, прочертив кровавую борозду на горле.
«Кольт» выпал из его рук, и мужчина схватился за окровавленную шею.
— Зачем?! — выкрикнул Сергей, зажимая ему рану. Он обернулся, глядя на Ольшанскую. Свободной рукой дёрнул за ремень, вытягивая его из джинсов. Ремень со скрипом поддался. Мысль работала с предельной ясностью: «Не вокруг шеи. Нельзя вокруг шеи». Взгляд метался в поисках салфетки или полотенца.
Из кармана Анри выглядывал край платка. «Отлично», — пронеслось у него в голове. Медлить нельзя.
Сергей свернул платок в толстый комок, с силой вдавил его в зияющую рану и, не отпуская, прижал сверху пряжкой ремня. Анри тихо стонал, пальцы сжались в бледные комки кулаков.
Мозг отбросил панику, переключившись на холодный расчёт. Прямое давление не сработает — рука устанет, давление ослабнет. Нужна точка опоры.
— Руку на голову. Сейчас же! — скомандовал он, уже накладывая сложенный платок.
Анри терял силы и не мог пошевелиться.
Без лишних слов Сергей поднял ослабевшую руку противника, прижал его ладонь к макушке. Плечо легло вдоль головы — идеальный каркас. Одним движением он обмотал ремень вокруг запястья и лба, зафиксировав основу. Ремень, как стропа, с огромной силой прижал давящую прокладку к ране, используя плечевой пояс как опору. Это было грубо, больно, но это не пережимало дыхание. Поток крови ослабел.
Сергей вынул телефон и набрал номер службы спасения. Не кричал, а говорил спокойно о ранении и критическом состоянии. Револьвер лежал на залитом кровью полу. Мужчина не стал прикасаться к нему. Оставалось ждать.
Галина Дмитриевна. Он кинулся к ней. Женщина держалась. Пуля не прошла навылет. Ей тоже нужна помощь.
—Аптечка, – коротко сказал он. – Где?
—На кухне, – сдавленно ответила Ольшанская. Сергей метнулся в сторону, потом обернулся, с вопросом:
— Где?
— Серёжа, – слабо улыбнулась она. – Всё будет хорошо.
Он медленно кивнул. Сжал её руку и поднёс к губам.
— Прости меня, мальчик. Это я виновата. — Это были слова не искупления, а капитуляции. Капитуляции перед его милосердием, которого она не ожидала и, возможно, не заслуживала.
Галина наблюдала, как он неуверенно прошёл вглубь дома, его тень скользила по стенам, цепляясь за углы. Она понимала: они не просто бывшие враги. Когда-то они посеяли семя. Семя войны — тихой, невидимой, но ведущейся на условиях «Феникса». Теперь это и её война за каждое украденное детство, за каждую искалеченную судьбу.
Вернувшись с аптечкой, он первым делом аккуратно зафиксировал платок на ране Анри. Лишь затем решительно повернулся к Галине и осмотрел рану на её плече.
— Вот, это надо прижать, – сказал он, сворачивая марлю в толстый комок. — Потерпите, будет больно.
Вой сирены «скорой помощи» просочился даже сквозь толстые стены каменного дома Анри. Сергей несколько раз проверял его пульс. Галине Дмитриевне он наложил давящую повязку на рану. Женщина сидела в кресле и говорила, что ей стало лучше. Вместе с врачами приехала полиция. Тот, кто был раньше «Фениксом», стал обычным человеком.
Ольшанская всячески защищала его. Ни слова не говорила о «Фениксе», утверждая лишь, что Сергей спас и её, и Анри.
Двое медиков в светло‑синих униформах быстро оценили обстановку: один склонился над Анри, второй — над Галиной.
— Пулевое ранение в плечо, кровопотеря умеренная, — констатировал врач у кресла. Его лицо удивительно спокойное показалось Сергею, видавшим всякое. — Повязка наложена грамотно. Кто это сделал?
— Я, — тихо ответил Сергей, стоя в стороне. Его руки, ещё минуту назад твёрдые и расчётливые, теперь мелко дрожали.
Медик кивнул, не отрываясь от работы:
—Хорошо. Очень хорошо. Вы явно знаете, что делать.
Сергей пожал плечами, говоря, что действовал на автомате. Он и сам не понимал, как в памяти всплыли знания об оказании первой помощи. Ощущал себя разбитым и очень уставшим.
— Вам тоже необходима помощь, – взглянув на его обожжённое лицо, сказала медсестра. — Где это вы так пострадали?
— В порту, – соврал Сергей, вспомнив Акселя и надеясь, что в случае невыгодного расклада капитан снова подтвердит эти слова. Если, конечно, захочет. Мысли стучали барабанными палочками в измученном сознании. «Ни документов, ни денег. Я теперь больше похож на бездомного. И что же придумать?»
Полицейские, вошедшие следом, замерли у дверей, оценивая картину: окровавленный пол, револьвер в углу, двое раненых и мужчина с обожжённым лицом, стоящий вполоборота к свету.
— Кто стрелял? — спросил один из них, доставая блокнот.
Галина попыталась приподняться, но врач мягко удержал её:
— Не двигайтесь.
—Стрелял Анри Делакруа, — чётко произнесла она твёрдым голосом. — Он был не в себе. Пытался… совершить ошибку. Сергей остановил его. Спас нас обоих.
— Это правда? — полицейский повернулся к Сергею.
Тот помолчал, подбирая слова. Взгляд скользнул по бездвижному телу Анри, по окровавленному ремню, по пятнам на ковре.
— Да. Он… потерял контроль. Я пытался его обезвредить. Выстрел случился в борьбе.
— Оружие принадлежит Делакруа?
— Наверное. Я не прикасался к нему после выстрела.
Полицейский кивнул, делая пометки. Смотрел на лицо Сергея, покрытое ожогами, пристально, словно оценивая. Второй коп, тем временем, осматривал револьвер, аккуратно поднимая его за дуло.
— Пострадавшие нуждаются в госпитализации, — вмешался медик. — Мы уезжаем.
— У меня пара вопросов. — Офицер поднял ладонь, останавливая врача. — Забирайте тяжело раненного, ему реально надо скорее оказать помощь, а женщину с мужчиной мы отвезём сами. Следом.
Врач, пожав плечами, согласился. Носилки с Анри скрылись в дверном проёме.
—Начнём с вас, — один из офицеров подошёл к Сергею. — Назовите себя и расскажите, что здесь произошло. Вы можете говорить?
Сергей выдохнул, собираясь с мыслями:
— Меня зовут Сергей... Попов…
— Из России? — приподнял бровь полицейский.
— Офицер, — подала голос Ольшанская. — Он мой родственник. Пострадал при пожаре… Еле успел спастись… документы, билеты…
— Понял, – прервал её полицейский движением руки. – Разберёмся. Продолжайте, Сергей.
— Вечером я пришёл в этот дом, чтобы поговорить с Галиной Дмитриевной Ольшанской. Анри Делакруа… он внезапно достал оружие. Сказал, что должен «ликвидировать тело». Я попытался его остановить. Началась борьба. Прозвучал выстрел.
Полицейский пристально смотрел в его усталые, покрасневшие глаза.
— Вы утверждаете, что Делакруа стрелял первым?
— Да. К сожалению, он что-то не понял… Пуля попала в Галину Дмитриевну. Я пытался обезвредить его. Второй выстрел произошёл во время схватки.
— Почему вы решили оказать помощь обоим пострадавшим?
— Потому что они люди, – горько усмехнулся Сергей. — Я не желал им смерти. Что за вопросы? Потому что никто не должен умирать из‑за чужой ошибки.
Офицер кивнул, делая пометки в блокноте. Второй полицейский тем временем осматривал револьвер и место происшествия, фотографируя детали.
— Вызвал криминалистов, Хенрик? — спросил тот, что старше.
—Да, сэр, – кивнул молодой коп.
— Госпожа Ольшанская, — обратился первый к Галине, — вы подтверждаете эту версию?
Галина, несмотря на слабость, смотрела твёрдо:
— Полностью. Анри был не в себе. Он считал, что выполняет долг перед организацией, к которой когда‑то принадлежал. Сергей действовал исключительно в целях самообороны и спасения жизней.
— Вы знали о наличии оружия у Делакруа?
— Конечно, нет. Я никогда не видела у него оружия. Это стало шоком для всех.
В комнату вошёл молодой врач, Сергей удивился, что тот вернулся.
— Что-то случилось? – спросила Ольшанская, с тревогой в голосе. – С Анри?
—У нас ещё машина. Ваш друг уже в пути. Нам нужно ехать, — сказал врач, обращаясь к полицейским. — Дальнейшие показания можно продолжить в больнице.
Представители закона нехотя переглянулись. Допрос откладывался. Они часто видели ситуации, когда его необходимо провести как можно скорее. Но против медиков спорить не стали.
— Хорошо. Дождёмся криминалистов и приедем в больницу. Оставьте адрес.
В машине «скорой» Галина снова взяла Сергея за руку.
—Ты не обязан был так открыто всё рассказывать, — прошептала она.
— Обязан, — ответил он. — Теперь у меня нет тайн. Ни от тебя. Ни от себя.
В больнице, после первичных процедур, у них немного времени, чтобы поговорить. Полицейские приехали через час и возобновили допрос. Галину и Сергея разместили в соседних палатах, но допрашивали по очереди, сверяя показания.
— Расскажите подробнее о ваших отношениях с Делакруа и Ольшанской, — попросил офицер, глядя на Сергея.
— С Анри я встретился накануне. Он дал мне адрес этого дома, сказал, что Галина Дмитриевна может меня выслушать.
— Она сказала, что вы родственники.
Сергей немного помолчал и сказал:
— Дальние родственники. С ней… — он запнулся, подбирая слова, — с ней у меня сложная история. Я был частью организации, которая причинила ей боль. Пришёл просить не прощения, а шанса исправить хоть что‑то.
— И как отреагировал Делакруа на ваше появление?
— Он был насторожен, но не враждебен. Всё изменилось внезапно. Он достал пистолет и сказал, что «должен завершить начатое».
— Начатое кем?
— Не знаю. Он говорил о долге. О том, что «Феникс» не оставляет следов.
Офицер записал, кивнул.
— А вы? Вы сами принадлежали к «Фениксу»?
Сергей посмотрел прямо:
— Раньше. Но больше нет. Я отказался от этого. И готов помочь остановить их.
В соседней палате Галина отвечала на те же вопросы, но с другой точки зрения:
—Анри всегда был человеком принципов. Но в последние месяцы он менялся. Говорил о «долге перед прошлым». Я не понимала, насколько серьёзно он это воспринимает.
— Вы считаете, что его действия продиктованы психическим состоянием?
— Думаю, да. Он стал одержим идеей искупления. Но выбрал неверный путь.
— А Сергей? Как вы оцениваете его роль в произошедшем?
— Он спас нас. Не только физически. Он остановил круговорот насилия.
— В скандале вокруг «Феникса» многое неясно, – проговорил офицер, – Этим займётся другой отдел. Если понадобится, они вас вызовут.
Ольшанская кивнула, размышляя над тем, как скорее замять всё случившееся без проблем для Сергея и Анри. Последний сглупил. Он не мог стать ещё одним звеном ликвидаторов.
После допроса полицейские оставили их на попечение врачей, пообещав вернуться позже для уточнений.
Когда дверь палаты закрылась, Сергей вошёл и сел у кровати Галины. В его глазах появилась не просто боль, а какое-то чувство освобождения. Ему вдруг стало легко, как никогда.
— Как вы? — спросил он, коснувшись её руки.
—Жить буду. А ты?
Он улыбнулся — впервые за долгое время.
—Тоже.
— Серёжа, прости меня.
— Галина Дмитриевна, возможно, так надо было. Всё это. «Феникс», Денис, ваша дочь, Алиса.
— Мне многое хотелось бы тебе сказать.
— Мне тоже.
Они помолчали, слушая мерный писк медицинских приборов и далёкие голоса в коридоре.
— Что теперь? — спросила она.
—Теперь мы начнём. Вы говорили о детях. О тех, у кого ещё есть шанс. Я знаю, как их найти. Знаю, как остановить то, что осталось от «Феникса».
— Дети… Кроме Ромы и Леры? – округлила глаза Ольшанская.
— Им дали имена, – горько констатировал Сергей, улыбнулся и вздохнул. — Это наши с Алисой дети, но… Но они для меня потеряны. Есть ещё такие же. Их создали уже искусственно, используя биоматериал мой и Алисы. Ничего не закончилось. Теперь все данные переданы «Икару».
— Это опасно. Вмешиваться. — Галина Дмитриевна сжала его руку и отдёрнула пальцы. Под бинтами были ожоги. — Прости…
— Да. Но это правильно. Хотя лезть в осиное гнездо, правда, опасно.
Она посмотрела на него долго и внимательно.
—Ты уверен?
Он поднял руку, разглядывая ладонь — ту самую, что ещё вчера могла убить, а сегодня спасла двух людей.
—Уверен. Я больше не тень. Я — человек. И я выбираю свет.
За окном больничного крыла медленно светлело небо. Новый день начинался не для всех — но для них он стал шансом начать всё заново.
Продолжение следует...
Поддержка донатами приветствуется, автор будет рад. Помоги купить новую клавиатуру.
на сбер 4276 1609 2987 5111
ю мани 4100110489011321
Понравился новый формат истории? Детективный сюжет и фантастика. Ставь палец вверх и подписывайся на канал!