В этом году эксперты рынка труда у нас и за рубежом много пишут о новом тренде «объятия с работой» — job-hugging. Это когда сотрудник остается на своей позиции, хотя интерес и мотивация к работе давно потеряны.
Обсудили новые и старые тренды с экспертом в сфере HR Татьяной Коваль (Ананьевой), автором тг Happy@Work.
Два года назад наше с вами интервью “Кто работает в режиме “тихого увольнения”? вызвало множество комментариев и стало самым читаемым у меня на канале. Как вы думаете, тренд на «тихое увольнение» пошел на спад?
Я думаю, что тема «тихого увольнения» скорее всего пойдет на спад в ситуации экономической нестабильности. Компании в первую очередь будут смотреть на продуктивность сотрудников, на отношение к работе, на результаты. Прежде всего, я имею в виду компании, ориентированные на рынок, где результат работы определяет возможность выплаты зарплаты сотрудникам. Плюс те сектора, которые в современных условиях будут испытывать наибольшее давление со стороны рынка — сложности с заказами, снижение спроса и т.п.
Работа в режиме «тихого увольнения» в таких компаниях может привести к увольнению, а стратегия «пересидеть» может обернуться рисками. Поэтому вполне возможна ее замена стратегией ИБД — «имитация бурной деятельности». При этом сохранится возможность «тихого увольнения» для секторов, где риски минимальны, но и мотивация работать эффективно (позитивная или негативная) не работает.
Как за два прошедших года изменилось отношение к работе у работников и работодателей? С какими запросами приходят к вам клиенты?
Самое большое изменение — это спрос на стабильность и переориентация на базовые потребности и краткосрочное мышление. Многие перестали планировать на длительный период. Большинство живут не в ожидании лучшего в будущем, а скорее в ожидании ухудшения ситуации. В восприятии многих даже самые большие компании, которые точно не исчезнут, перестали быть гарантом стабильности, а ее по-прежнему хочется.
После двух вполне успешных лет, когда на волне импортозамещения и переориентации многих процессов многие получали рекордные доходы, с середины 2025 года растет уровень неопределенности, что приводит к росту стресса у работодателей и работников.
При этом еще с февраля 2022 года ярко выражена и растет тенденция фокуса на настоящем, а не на будущем. Это выражается в том, что люди стали больше заботится о более высоком доходе или текущем уровне оплаты труда сегодня, чем о своих возможностях в будущем. Даже те категории персонала, которые ранее были ориентированы на более высокие уровни пирамиды Маслоу, чаще всего это «белые воротнички», сегодня стали гораздо чувствительнее именно к базовым вещам — зарплата сегодня, соцпакет. К сожалению, компании не всегда могут обеспечить этот запрос, что создает достаточно сложную ситуацию конкуренции с секторами, где такая возможность есть.
Также из-за высокого уровня стресса и выгорания многие компании уже не могут не думать о благополучии сотрудников, их психологическом состоянии на всех уровнях — от лидера до рядового сотрудника. Очевидно, что экономические сложности лишь усугубляют проблему. Поэтому спрос на программы благополучия и заботу о ментальном здоровье по-прежнему есть и тема эта остается актуальной.
Все это на фоне активной ИИ-революции, когда изменение процессов и новая волна диджитализации «вымывает» людей с рынка: постепенно снижается потребность в некоторых функциях, к примеру, переводы сегодня зачастую делаются без участия человека. А еще изменяется содержание работы, изменяются требования к людям, к примеру, переход от кодинга к вайб-кодингу неожиданно поставил самую защищенную группу айти-профессионалов в ситуацию, когда нужно «забыть старые навыки и быстро обретать новые».
Кроме того, как обычно бывает в ситуации кризиса, требования к работникам будут расти — чтобы получать прежний результат нужно будет делать больше. Так что скорее ситуация становится сложнее, чем легче, причем для всех — и для компаний, которым нужны продуктивные и креативные люди, и для сотрудников, которые хотят «выдохнуть», но ситуация этому не способствует.
Опять же это будет касаться не всех сфер и областей, и как всегда будут снова те, чьи навыки в новой ситуации будут максимально востребованы и хорошо оплачиваться. Отмечу, что среди этих категорий сотрудников сегодня много квалифицированных «синих воротничков», так что это направление по-прежнему остается одним из тех, которое может обеспечить устойчивую занятость.
Еще один из интересных аспектов: на текущий момент и уровень безработицы достаточно низкий, но при этом идет падение спроса со стороны работодателей. Второе при этом снижает давление на компании и им становится чуть проще, чего год назад, искать себе сотрудников.
Что вы думаете о новом тренде «объятия с работой» — job—hugging? Прочитала тут мнение эксперта, что новый тренд у нас — это давно старое явление. Вы согласны с этим мнением?
Я согласна с тем, что это просто новое название старого явления. Сохранение рабочего место в ситуации, когда непонятные перспективы нового трудоустройства — это стандартная история, которая существовала всегда.
В СССР это явление было максимально широко распространено, так как не было нормального рынка труда. Говоря о периоде СССР, я имею в виду период «застоя», как самый спокойный и стабильный. Тогда люди годами, десятилетиями сидели на «насиженных» местах, «доживая» до пенсии. Это и дало в итоге то отставание в эффективности труда, о которой говорили все нулевые на конференциях по управлению персоналом. До сих пор в ДНК многих людей сохраняется «ген стабильности».Это одна из самых частых установок, которые родители пытаются передать или навязать своим детям. С разной долей успеха, но чем сложнее времена, тем больше вероятность, что и у самых молодых именно этот запрос будет доминирующим.
В каких сферах распространен job-hugging в наше время?
Надо сказать, что есть целые карьерные области, где люди работают годами. К примеру, на госслужбе люди держаться до победного из-за страха не найти себе новое место. И как бы не было плохо на текущем, они редко добровольно покидают эти места. Особенно если речь идет о структурах, где выслуга лет дает тебе много преимуществ. Тут у людей подсознательно есть мотивация «страдать» ради некого гарантированного будущего (пенсии, социального пакета) или настоящего (гарантированная занятость, льготы). Целые группы «страдальцев» — явление широко распространенное. Чаще всего в госсекторе,так как в бизнесе подобная категория персонала обычно наименее продуктивна, служит источником токсичности и ее мало, кто может себе позволить.
Что касается бизнеса, где действуют правила ориентации на результат, то тут желание сохранить текущее рабочее место будет определять в первую очередь пониманием реалий рынка труда. Обычно люди в сложных условиях не меняют работу, потому что страшно в итоге потерять все или же уходят только после получения офера. А до этого момента до последнего держаться за текущее рабочее место. Но как я уже сказала выше, вряд ли получится «тихо отсидеться», даже для сохранения текущей скорости нужно будет быстрее «крутить педали» — это единственный способ не упасть при «подъеме в гору».
Также для российской экономики характерна ситуация доминанты госкомпаний и госсектора среди работодателей, отсюда больше возможностей удовлетворения спроса на стабильность. При этом значительное число современных госкомпаний или компаний с госучастием уже перестали быть «тихими омутами», где можно отсидеться. Там нужно много и активно работать, нагрузки высокие как и требования. Поэтому у них изменился значительно профиль требований к сотрудникам за прошлые годы — это одна из особенностей нашего рынка. Поэтому полностью реализовать стратегию пожизненного найма в спокойной среде сегодня удастся реализовать далеко не всем и далеко не везде.
Для лучшего будущего сегодня везде нужно много и упорно работать, а гарантий стабильности и уверенности в будущем сегодня можно встретить достаточно редко.
Есть ощущение, что новый тренд job-hugging касается все больше старших поколений или нет?
Из-за последних пяти лет экстра турбулентности мы вряд ли можем говорить об уверенности в будущем среди молодежи. К сожалению, современная молодежь испытывает огромные проблемы и стресс в очень многих странах. Отсюда и рост их потребности в стабильности. И хотя традиционно действительно более взрослые люди (40+) чаще демонстрируют ориентацию на стабильность (ведь ты отвечаешь за семью, да и старость уже не кажется такой эфемерной), давление на современную молодежь сильно выросло.
К сожалению, не могу порадовать хорошими новостями. По данным многих исследований, выходящие на рынок труда в период кризиса молодые парни и девушки имеют гораздо худшие перспективы на будущее в плане карьеры и заработка денег, чем их сверстники, выходящие в более благоприятные периоды. Поэтому, увы, поддерживать своих детей придется больше, если не материально, так морально. Отсюда же и изменения стиля жизни у молодежи — отказ от семьи, детей, ипотеки и т.п. Неуверенность в завтра с возможностью жить полноценно и интересно сегодня формирует фокус на сегодняшний день.
И в этой сложной ситуации каждый человек формирует свою личную стратегию. Но я лично искренне сопереживаю современной молодежи: им нужно будет еще больше учиться и работать, чтобы достичь того, что получили их родители. Ну или отказаться от этих целей и жить «свою лучшую жизнь».
Как новый тренд влияет на наше субъективное благополучие? А надо ли нам начинать беспокоиться, если мы заметили у себя все его признаки?
Если мы не любим свою работу, но вынуждены ее сохранять ради стабильности, будущего, семьи, выплаты ипотеки, соцгарантий и т.п. это вряд ли сделает нас счастливыми. «Синдром заложника» я часто встречала в своей практике. По сути, это люди с «выученной беспомощностью», которую много исследовал американский психолог, основоположник позитивной психологии Мартин Селигман. И даже при том, что у этих людей по формальным признакам, в первую очередь материальным, все неплохо, внутри они глубоко несчастны и неудовлетворены.
Скорее важно отследить у себя не стали ли вы жертвой «выученной беспомощности». И если это так, то рекомендую почитать книги Селигмана, чтобы понимать, как с этим бороться.
Вообще понятие благополучия — это очень субъективное ощущение и умение им управлять — это навык, а не данность. На 50% уровень счастья задается генетикой, на 10% обстоятельствами. Но именно оставшиеся 40% — это то, что в итоге формирует наш контекст жизни: будем мы счастливы или же останемся жертвами обстоятельств. Поэтому я настойчиво всем рекомендую изучать «науку о счастье» и практиковать это каждый день. То, что это работает я лично проверила на практике и учу этому своих детей.
Во что вы верите, но не можете доказать?
В важность ценностей, которые формируют наши установки как личность и важность опираться на них в принятии решений, даже самых сложных, и что это путь к гармонии с собой и, значит, повышает наши шансы на счастье.
Другие интервью Татьяны Коваль (Ананьевой):
Кто работает в режиме “тихого увольнения”?