Всем привет, друзья!
Они не попадали на первые полосы фронтовых газет. Их не снимали кинохроникёры, ведя репортажи с передовой. О них не слагали стихов военные поэты. А между тем экипажи боевых машин, командование танковых соединений и объединений твёрдо знали: без героических усилий этих скромных тружеников войны не было бы наших побед на полях сражений.
Обратимся к фактам. За годы Великой Отечественной войны силами ремонтно-восстановительных подразделений было выполнено четыреста тридцать тысяч ремонтов танков и самоходно-артиллерийских установок. Вдумаемся в эту цифру, товарищи! Каждая боевая машина, сошедшая с конвейера наших заводов, проходила через руки ремонтников более четырёх раз. В танковых армиях практически каждый танк дважды или трижды выходил из строя — и столько же раз, благодаря самоотверженному труду специалистов технических служб, возвращался в боевой строй, снова шёл громить врага.
Не случайно в самый первый День танкиста, который был учреждён Указом Президиума Верховного Совета СССР в сентябре 1946 года, в городе Брянске на постаменте с легендарной «тридцатьчеткой» появилась памятная доска. На ней — выбитые навечно слова: «ТАНКИСТАМ-РЕМОНТНИКАМ ЗА САМООТВЕРЖЕННЫЙ ТРУД».
Человек с орденами на груди
Середина семидесятых годов. В небольшой белорусский город Берёзу Брестской области, что раскинулся среди живописных лесов Полесья, с казахстанской целины прибыла на постоянное жительство семья Жаровых. Пятидесятиоднолетний глава семейства Пётр Михайлович сохранил выправку кадрового военного. Строгий взгляд, пышные седеющие усы, размеренная походка — всё выдавало в нём человека, прошедшего нелёгкий жизненный путь.
Устроился Пётр Михайлович сначала на Березовский мясоконсервный комбинат, затем банщиком в городскую баню. Работал добросовестно, как привык всю жизнь — по-солдатски чётко, без показухи. В городе знали: пришёл к ним жить фронтовик, участник Великой Отечественной. Но вот о том, что скромный банщик Жаров воевал в танковых войсках и награждён двумя боевыми орденами Красной Звезды, ведали немногие.
— Отец был человеком исключительной скромности, — вспоминает сын фронтовика Сергей Петрович Жаров. — О войне не любил говорить. Слишком жестока она была, слишком много пришлось пережить. А уж когда и заходила речь о фронтовых годах, так больше рассказывал про боевых товарищей. Гордился ими, своими однополчанами.
Биография Петра Михайловича Жарова — типичная для его поколения, поколения, на долю которого выпали тяжелейшие испытания. Родился он в тысяча девятьсот двадцать третьем году в многодетной крестьянской семье, в самой обычной российской деревне. С малых лет знал, что такое труд. Окончив семилетку, освоил почётную профессию механизатора, работал трактористом, растил хлеб на благодатной кубанской земле.
Призыв в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии определил дальнейшую судьбу. Бывший механизатор стал танкистом. И это было закономерно — кто лучше тракториста разберётся в сложной боевой машине?
В огне «Невельского мешка»
Годы Великой Отечественной войны Пётр Жаров проходил службу в составе 118-й отдельной танковой бригады. На вооружении бригады состояли как прославленные на весь мир тридцатьчетвёрки, так и лёгкие быстроходные Т-70. Боевое крещение молодой старшина принял под Невелем, на псковской земле, где в сорок третьем году шли кровопролитнейшие бои.
В воспоминаниях командира 118-й танковой бригады полковника Леонтия Брегвадзе приводятся красноречивые цифры. После пополнения бригада насчитывала тридцать шесть «тридцатьчетвёрок» и семь лёгких танков. А уже через месяц непрерывных боёв в строю оставались только семь средних и две лёгкие машины.
Вот тут-то и проявлялся героизм бойцов технической роты, где нёс службу опытный, хорошо знающий технику старшина Пётр Жаров. Требовалось не просто мужество — требовалась отвага особого рода: под огнём противника, рискуя жизнью, вытаскивать с поля боя подбитые танки мощными тягачами на базе тракторов «Ворошиловец», оснащённых авиационными двигателями. А потом — проявляя высочайшее мастерство — в полевых условиях, часто под обстрелом, восстанавливать боевую технику, возвращать её в строй.
После эвакуации машин с поля боя немедленно начинались восстановительные работы. Повреждённые ходовая часть, опорные катки, гусеничные ленты — всё устранялось быстро и чётко. Танки, получившие сравнительно лёгкие повреждения, уже через несколько часов снова шли в бой. Таков был трудовой героизм советских танкистов-ремонтников!
На встречах с трудящимися города, выступая перед молодёжью в школах, Пётр Михайлович неизменно рассказывал о подвиге двух боевых товарищей — подвиге, который потряс всю бригаду.
Старший сержант Алексей Соколов, механик-водитель, и сержант Виктор Чернышенко, стрелок-радист, — двое советских воинов тринадцать суток удерживали застрявший на нейтральной полосе танк Т-34. Тринадцать суток! Представьте себе, товарищи: две недели в окружении, в лютый мороз, под непрерывными атаками гитлеровцев. Когда наши части прорвались и освободили героев, картина была страшной: изрешечённая, полуразбитая машина и десятки вражеских трупов вокруг.
Восемнадцатилетний Виктор Чернышенко чудом остался жив. А вот двадцатипятилетнего Алексея Соколова военным медикам, несмотря на все усилия, спасти не удалось. Родина высоко оценила беспримерное мужество воинов — обоим было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
О себе же Пётр Михайлович всегда говорил предельно скромно:
— Служил, как все служили. Машины с поля боя вытаскивал, ремонтировал. Когда требовалось — садился за рычаги и вёл танк в атаку. Был такой случай под тем же Невелем: механик-водитель тяжело ранен, заменил я его. Наш экипаж тогда два вражеских танка подбил и пять артиллерийских расчётов противника гусеницами уничтожил.
От Курской дуги до Балатона
Впереди были огненная Курская дуга, решающие сражения лета сорок третьего года. А затем — освобождение родной советской земли, бои за Витебщину, за белорусскую землю.
— На освобождённых территориях, — делился Пётр Михайлович с сыном Сергеем, — нас встречали только старики да малые ребятишки. Все, кто мог держать в руках оружие, либо ушли в партизаны, либо были угнаны оккупантами в Германию. А ещё потрясали до глубины души пепелища сожжённых деревень — одни печные трубы торчат, как надгробья...
23 июня 1944 года старшина Жаров в составе передового отряда бригады своими умелыми, инициативными действиями обеспечивал успешное выполнение боевых задач по разведке огневых средств противника. А 27 июня 118-я танковая бригада вышла к городу Ушачи. Несмотря на яростное сопротивление гитлеровцев, интенсивный артиллерийский и миномётный огонь, советские танкисты с ходу освободили город.
Второй орден Красной Звезды старшина Жаров заслужил уже в боях за освобождение Европы, под венгерским Будапештом, у озера Балатон. Вот как он сам рассказывал об этом эпизоде:
— Прорвались к Балатону, с ходу ввязались в бой. Наша машина была подбита буквально в нескольких метрах от вражеских траншей. Командир танка Николай Борисов — парень что надо, мгновенно сориентировался. Приказывает: «Покидаем машину! Личное оружие с собой! Под прикрытием дыма — в атаку на траншеи!» И мы рванули. Одним броском ворвались к немцам, всех положили, позицию удержали до подхода нашей пехоты. Командира наградили орденом Красного Знамени, а нас, членов экипажа, — орденами Красной Звезды.
Дополняет рассказ отца Сергей Петрович:
— Когда вспоминал про тот бой, отец признавался: в рукопашной уже думал, что всё, конец пришёл. Здоровенный рыжий немец сзади напал, начал душить его автоматом, прижав к горлу. Спас командир танка Николай Борисов — успел немца застрелить.
Ещё не отгремели победные салюты мая сорок пятого, а воинские эшелоны уже потянулись на восток, на Дальний Восток. Советский Союз, верный союзническому долгу перед странами антигитлеровской коалиции, выполнял взятые на себя обязательства. Старшине Жарову довелось принять участие и в разгроме Квантунской армии в Маньчжурии, а после Победы над Японией — проходить службу на Курильских островах.
Мирное небо — мирный труд
В тысяча девятьсот сорок седьмом году Пётр Михайлович Жаров наконец-то снял военную гимнастёрку. Казалось бы — впереди мирная жизнь, заслуженный отдых. Но партия, высоко оценив боевые заслуги коммуниста Жарова, его опыт и преданность делу, направила фронтовика на другой участок работы — на борьбу с националистическим бандподпольем, которое ещё действовало в западных областях страны.
Так Пётр Михайлович вновь оказался в Белоруссии. В качестве водителя оперативной группы органов государственной безопасности участвовал в сложнейшей, опасной работе по ликвидации вооружённых банд. Работа эта по напряжённости мало отличалась от фронтовой. Бандиты были жестоки и коварны. Окончательно покончить с бандитизмом на территории республики удалось только к тысяча девятьсот пятьдесят четвёртому году.
Достаточно сказать, что одно из крупнейших бандформирований, носившее кличку «Чёрный кот», насчитывало до трёх тысяч головорезов. Главарь банды Михаил Витушко, выучившийся диверсионному делу в немецком абвере, отличался изощрённой жестокостью. Бандиты взрывали железнодорожные мосты, нападали на районные отделы НКВД, убивали советских и партийных работников. Одной из наиболее дерзких акций этой банды стал вооружённый налёт на город Новогрудок в сорок восьмом году.
Последние вылазки остатков «чёрных котов» относятся к началу пятидесятых годов. Чекисты разгромили банду, которой командовал Евгений Жихарь — такой же отпетый бандит, прошедший школу абвера.
Именно в одной из служебных командировок в Гродненской области и познакомился Пётр Жаров с будущей супругой. Мария Никитенко, белоруска родом из Гомельской области, после окончания Новогрудского техникума работала бухгалтером в колхозе. Девушку спасли от нападения бандитов. Петру Михайловичу поручили доставить её в штаб оперативной группы. Та встреча тревожной ночью, общение в пути переросли во взаимную симпатию, а затем и в крепкое чувство.
На стройках социализма
Создав семью, молодые Жаровы обосновались в деревне Свирь Минской области, трудились в колхозе. Пётр Михайлович работал механизатором, Мария Максимовна — бухгалтером. Родилась дочь. Жили скромно, но дружно, как жили тогда миллионы советских семей, восстанавливая разрушенное войной народное хозяйство.
А в пятьдесят четвёртом году прозвучал партийный призыв — поднимать целинные и залежные земли. И Пётр Михайлович Жаров, коммунист, фронтовик, не мог остаться в стороне. Семья Жаровых отправилась в Казахстан, на целину. Там, на необъятных просторах, отец семейства добросовестнейшим образом трудился водителем, затем механиком. Мария Максимовна работала по специальности — бухгалтером. На целине и родился сын Сергей.
Двадцать лет отдали Жаровы казахстанской земле. А в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году семья вернулась в Белоруссию. Местом жительства избрали город Берёзу Брестской области, где у Марии Максимовны проживала племянница.
Многие березовчане старшего поколения хорошо помнят семью Жаровых. Пётр Михайлович трудился банщиком, затем на мясоконсервном комбинате. Мария Максимовна работала бухгалтером на комбинате бытового обслуживания населения. О супругах-тружениках, о патриотах своей страны отзываются с неизменным уважением.
— Жаровы, и Пётр Михайлович, и Мария Максимовна, были для нас образцом, — вспоминает Иван Билибуха, в прошлом директор районного комбината бытового обслуживания. — Высочайшая ответственность за порученное дело, добросовестность, честность. Их неоднократно поощряло руководство, люди благодарили за хорошую работу.
Такие люди, как Пётр Михайлович и Мария Максимовна Жаровы, — гордость нашего народа, живой пример для молодого поколения.
★ ★ ★
ПАМЯТЬ ЖИВА, ПОКА ПОМНЯТ ЖИВЫЕ...
СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ!
~~~
Ваше внимание — уже большая поддержка. Но если захотите помочь чуть больше — нажмите «Поддержать» в канале или под статьёй. От души спасибо каждому!