Это простая солдатская история — один из многочисленных боевых эпизодов времен Великой Отечественной войны. О нем не было сообщений в сводках Совинформбюро, он не внес существенных изменений в соотношение сил на фронте. И все же о нем хочется рассказать.
Рано утром 17 декабря 1943 года 328-й танковый батальон 3-й ударной армии форсировал небольшую речку Долысица в районе Гатчины. На западном берегу реки боевые машины попали под массированный заградительный огонь немецкой артиллерии и крупнокалиберных минометов. Несколько танков сразу загорелось. Другие заметались по полю, пытаясь выйти из зоны губительного обстрела. Среди этих машин был и танк лейтенанта Ткаченко. Осколки вражеских снарядов били броню. Черные столбы поднятой взрывами мерзлой земли обрушивались на машину, забивали смотровые щели. Дым проникал в танк, ел глаза. Вырваться из этого огненного котла, спасти могло лишь одно стремительное движение вперед, туда, где виднелись ощетинившиеся надолбами и проволочными заграждениями немецкие окопы. Лейтенант, что было мочи, крикнул:
— Леша, давай самый скорый вперед!
— Я ранен, товарищ командир.
— Совсем не можешь?
— Поведу, — ответил механик-водитель старший сержант Алексей Соколов.
Танк загрохотал по мерзлой земле и скоро вырвался из огневой завесы. По мчащейся на предельной скорости машине ударило противотанковое орудие, укрытое в засаде. Командир развернул танк и раздавил немецкую пушку. Первая удача окрылила экипаж. Ткаченко повел танк на деревню Демешкино, которую было приказано атаковать батальону. И только тут он заметил, что другие уцелевшие машины батальона повернули обратно и ушли за реку.
Стреляя из пушки и пулемета, танк Ткаченко достиг деревни, раздавив на пути группу боевого охранения гитлеровцев. Здесь, укрывшись в глубоком снежном сугробе, решили на минуту остановиться, чтобы оглядеться.
— Как самочувствие, Леша? — беспокоился лейтенант.
— Держусь пока.
— Давай я тебя перевяжу.
У Соколова была перебита пулей правая рука. Другая пуля угодила механику в бедро правой ноги. Руку кое-как забинтовали, наложили шину. Лейтенант хотел заняться раной на ноге, но Соколов запротестовал:
— Не надо. Нога цела. Задело кожу малость.
В это время стрелок-радист Чернышенко доложил, что к танку движутся немецкие автоматчики. Лейтенант повел машину на врага. Танк смял гитлеровцев, но сам подорвался на минах. Взрывом перебило правую гусеницу. Машина потеряла ход и остановилась на виду у немцев.
До вечера экипаж отбил несколько атак немцев, которые пытались захватить подбитую машину. Когда наступила темнота, лейтенант и башенный стрелок вышли из танка. Они хотели исправить повреждение. Но немцы, видимо, наблюдали за танком и обрушили на танкистов огонь автоматчиков. Лейтенант и башенный стрелок упали, сраженные насмерть. Теперь в машине осталось двое — раненый механик-водитель Алексей Соколов и радист Чернышенко.
Связались по радио со штабом бригады. Соколов велел радисту передать:
— Экипаж танка лейтенанта Ткаченко захваченную позицию удерживает.
Из штаба ответили: выручим. Держитесь до подхода наших танков.
Первая ночь в осажденном танке прошла беспокойно. Немцы освещали застрявшую машину ракетами и вели по ней огонь из минометов. К танку пытались подойти немецкие автоматчики, но каждый раз Чернышенко отгонял их меткими очередями своего пулемета.
К утру поземка намела у танка большой сугроб.
— Добре замаскировала вьюга машину, — с юморком заметил Чернышенко. — Теперь нас фрицы нескоро обнаружат.
Но и эти надежды не оправдались. Немцы заметили подбитый танк и, полагая, что экипаж ушел, направили к нему два бронетранспортера и тягач: хотели, видимо, увести советский танк с «ничейной» земли.
Соколов подпустил вражеские машины почти вплотную, а потом в упор ударил по ним бронебойными снарядами. И оба бронетранспортера остались стоять на месте развороченными. Высыпавшую из них команду Чернышенко расстрелял из пулемета. Тягач успел уйти.
Немцы решили наказать непокорный экипаж советского танка. Две их батареи начали обстрел. Снаряды ложились почти рядом, засыпая машину осколками и землей. Чернышенко был ранен. Осколок перебил ему левую руку. Теперь у двух защитников танка остались только две здоровые руки. Но воины смело отбили огнем пушки и пулемета новый налет немецких автоматчиков.
На третьи сутки прекратилась связь со штабом бригады, куда экипаж посылал коротенькие боевые донесения. Что-то случилось с радиостанцией. Сперва в наушниках был слышен слабый шум, потом все стихло. На пятые сутки кончился скудный неприкосновенный запас — три банки консервов, кусок сала да несколько десятков мерзлых сухарей. Танкисты слабели с каждым часом, но продолжали отвечать огнем на предложение немцев сдаться.
Когда к исходу восьмых суток их родной батальон вновь пошел в атаку, Соколов повел огонь из своей пушки по открывшемуся противотанковому орудию немцев и подбил ero. Но атака батальона была и на этот раз отбита немцами. И танкисты опять остались одни в своем осажденном танке.
Они очень ослабли, истекали кровью, мучились от холода, голода и жажды. И все же оставались бойцами, боевым экипажем, гордым гарнизоном небольшой стальной советской крепости. И немцы это чувствовали. Они не переставали обстреливать минами танк. Все поле вокруг машины было изрыто воронками от снарядов и мин. А танк продолжал стоять и вести огонь.
30 декабря наши части, сломив оборону немцев, освободили Демешкино и ее окрестности от гитлеровцев. Боевые машины прошли мимо позиции танка Соколова. Перед ним лежало около сотни трупов немецких солдат и офицеров. Стояли два немецких бронетранспортера, развороченные пушечными снарядами. Ремонтники отбуксировали подбитый танк в укрытие и только тут обнаружили Соколова и Чернышенко. Обмороженные, залитые кровью, они подавали слабые признаки жизни.
Тринадцать дней провели герои в осажденном танке. Тринадцать дней они удерживали захваченную позицию, обороняли подбитую машину. В госпитале у Соколова, помимо трех пулевых ран, обнаружили еще несколько рваных, осколочных. Тяжело был ранен и Чернышенко. Врачи боролись за жизнь Соколова, но спасти его не удалось. В канун 1944 года он умер, так и не узнав, что за отвагу и мужество, проявленные им во время тринадцатидневной обороны танка, Президиум Верховного Совета СССР присвоил ему звание Героя Советского Союза.
Неизвестна дальнейшая судьба его боевого друга, стрелка-радиста Чернышенко, человека стальной воли и несгибаемого мужества. Может быть, бывшие фронтовики, прочитав эти строки, расскажут о ней, продолжат эту повесть о верности воинскому долгу, о силе духа советского человека.
Алексей Соколов до войны жил и работал в Волгограде. Недавно коллектив знаменитого волгоградского завода «Баррикады» получил Грамоту героя на вечное хранение.
Вал. ГОЛЬЦЕВ (1965)
☆ ☆ ☆