Я возвращаюсь домой на следующий день.
Возвращаюсь я на полном автопилоте, потому что на большее меня просто не хватает.
Я захожу в дом, снимаю обувь, бросаю сумку и закрываю дверь на все замки, затем отключаю телефон.
Алан не пишет и не звонит. В командировках он всегда был максимально сосредоточен на работе, и раньше меня это устраивало. Раньше, но не сейчас.
Ведь сейчас я более чем понимаю причину его занятости, и название этой причины — вторая семья.
Два дня я никуда не выхожу. Стараюсь пить воду, чтобы поддерживать водный баланс, но почти ничего не ем. Иногда включаю телефон, чтобы поговорить с дочкой, как сегодня.
— Как ты, милая?
— Все супер, мам, — слышу ее радостный голос. — Сегодня дедушка установил бассейн, и я не вылезала оттуда весь день, а потом бабушка напекла блинчиков…
Я улыбаюсь и еще раз убеждаюсь в том, что отправить дочь на лето к бабушке с дедушкой — была лучшая идея. Так я успею подготовить дочь к новости о разводе. Дине уже четырнадцать, уверена, она меня поймет, но пока я решаю ни о чем ей не говорить.
— Бабушка зовет на обед. Папе привет! Люблю тебя, мам!
— И я тебя, Ди.
Мы с Диной прощаемся, и еще некоторое время я лежу в тишине. Думаю о дочери и о себе — странно, но мне не хочется плакать. Боль выгорела. Остался только пепел.
На третий день звонит Адель — моя подруга с экономического университета. Веселая, шумная и прямолинейная.
— Аля! Ты вообще с ума сошла? У тебя телефон отключен три дня! Я уже собиралась выезжать к тебе!
— Привет, Адель.
— Ты забыла? Послезавтра встреча выпускников! Нам надо выглядеть лучше, чем все! Я уже записалась в салон на завтра, пошли со мной. Потом — шопинг. Снимем стресс.
Она не спрашивает, что со мной. Знает, что если нужно — расскажу, а если нет, то не стоит лезть, это и делает нашу дружбу крепкой.
— Хорошо, — говорю я. — Встретимся завтра после обеда.
Пока Адель болтает, я поднимаюсь. Смотрю в зеркало. Кожа бледная, волосы собраны в небрежный пучок, но глаза — ясные. В них больше нет паники. Только усталость и злость. Злость — за предательство, за ложь, за годы, которые я верила в то, чего, возможно, никогда не было.
Я надеваю рубашку и джинсы, делаю легкий макияж. Открываю телефон — тридцать два не прочитанных сообщения, и ни одного от него.
Плевать.
Я сажусь в машину и еду в свою кофейню.
Когда-то я открыла ее на спор. Алан не верил, что я справлюсь — «это не женское дело», «там же все сложно», но уже через полгода у нас была очередь из гостей. А через год — первая солидная прибыль. Сейчас у меня три смены, молодая управляющая и постоянные клиенты, которые заказывают капучино по имени.
В кофейне прохладно, пахнет корицей и карамелью. Я здороваюсь с бариста, подхожу к управляющей — у нее вопрос по поставке десертов, в меню какой-то сбой. Я все решаю быстро, четко. Люди слушаются меня. Уважают.
Я построила свое дело с нуля, сама, без чужой фамилии и протекции.
Это знание греет и держит на плаву. Особенно — сейчас.
Вечером я задерживаюсь на работе. Сижу в кабинете, пока не темнеет. Перебираю старые записи, корректирую планировки, заказываю новые чашки. Все — чтобы не думать об Алане, но к ночи я понимаю, что мои мысли все равно перетекают к нему.
Алана все нет. Ни звонка, ни сообщения. Как будто я — пустое место. Как будто он и не обещал любви, не растил со мной дочь. Как будто нас никогда и не было.
Я возвращаюсь домой поздно. Машина мягко въезжает в двор, фары освещают фасад. Тишина. Шторы опущены. Свет не горит.
Я сажусь на ступени и осматриваю ухоженную территорию, о которой мы вместе заботились.
Почему ты солгал мне, Алан?
Я смотрю на экран телефона, и мне приходит короткое напоминание о завтрашней встрече с подругой. Пропустить нельзя, ведь послезавтра — встреча выпускников.
И хочу я того или нет, но к этому дню я должна собрать себя по кусочкам.
— Я тебя с трудом узнала, — говорит Адель, вытягивая губы в легкой улыбке. — Ты в порядке, моя девочка?
На мне светло-серый тренч, очки, волосы уложены и распущены, но вид у меня, и правда, не очень.
Я измучено улыбаюсь и киваю головой:
— Поболтаем позже. Сперва хочу найти платье, пока я полна энтузиазма.
— Как скажешь, дорогая.
Мы идем по бутику. Консультанты улыбаются, здесь все, как всегда — музыка, зеркала в золоте, белые стены, запах дорогого парфюма. Жаль только, что внутри у меня пустота и горечь…
— Смотри, вот это — шик! — Адель подносит к себе короткое черное платье. — И спина открыта, и плечи! И ни один одноклассник после встречи со мной не уйдет спокойным…
Я смеюсь. Она говорит это с таким азартом, будто мы снова двадцатилетние девчонки. Это помогает. Очень.
Мы выбираем платья долго. Я беру платье цвета глубокого изумруда. Лаконичное, с акцентом на талию. Адель уходит в коктейльное серебро — «пусть ослепнут», как она говорит.
После примерок — кофе. Потом — ресторан на втором этаже торгового центра. Мы заказываем пасту и воду с лимоном. Адель болтает о косметологах, о новой работе, о муже — ее третьем. Как будто чувствует, что мне нужно время, поэтому она заполняет его веселой болтовней.
Когда еда подходит к концу, я кладу вилку и смотрю в окно.
— Он мне солгал.
Адель замирает.
— Кто?
— Алан. Он сказал, что уехал на дело. Я нашла билеты, но они оказались фальшивыми. Я проследила и поехала за ним в другой город.
Губы Адель приоткрываются, а глаза распахиваются от шока по мере того, как я веду рассказ. Я рассказываю ей все — до последней капли. Даже говорю, как зовут его сына. Артем.
После моей речи наступает короткая пауза.
— Аля… — шепчет подруга. — Ты уверена?
— Я видела их своими глазами. Он даже не пытался это скрыть. Все было так… естественно. Как будто он давно с ними. Это его вторая семья, Адель. Или первая — как знать…
Адель медленно тянется к моей руке. Сжимает.
— Я не знаю, что сказать. Ты держалась так спокойно, я бы ни за что не догадалась.
— Мне нужно держать лицо. Особенно — к его приезду.
— Боже, ты уверена, что ты все правильно поняла? Как иногда бывает, знаешь, от недосказанности наш мозг начинает придумывать и накручивать разные варианты. Я на твоей стороне, но у меня так с первым мужем было…
— Алан называл его своим сыном. А мальчик звал его папой. Он от другой женщины.
Адель откидывается в кресле. Глядит в потолок, будто ищет там нужные слова.
— Значит, мой муж был прав. Он видел Алана с каким-то ребенком. Я тебе говорила, помнишь?
— Помню, это было год назад, — киваю, вдруг вспоминая те события. — Алан тогда сказал, что это его дальний племянник. Они пересеклись в городе, вот и все…
Пауза.
— Господи, какая же я дура, — стону я. — Еще год назад его видели с сыном, а я поверила в его ложь про племянника…
— Надо подавать на развод! — решительно заявляет Адель. — У меня их было два! Там не страшно, Аль.
— Ага, — я криво улыбаюсь.
— Послушай… ты не одна. Я рядом. Всегда. Что бы ты ни решила — уйти, остаться, выговориться, выплакаться. Я — рядом.
— Спасибо, — шепчу я. — Мне правда это нужно.
— А Дина?
— Дочь пока ни о чем не знает.
Мы сидим еще немного в молчании, но оно уже не гнетущее. Тихое, почти теплое. Я чувствую, как внутри становится легче.
К вечеру мы с Адель едем ко мне домой — отмечаем мой грядущий развод, до утра поем песни, а потом вместе горько плачем.
На следующий день я вспоминаю о годовщине свадьбы, когда рано утром в дверь стучит курьер и вручает мне большой букет и коробочку с золотым браслетом. Алан сдержал обещание сделать памятный подарок, но не учел того, что один памятный подарок он уже сделал. Его сын стал для меня таковым.
Ну а мой подарок только готовится, а именно — заявление о разводе.
Продолжение следует...
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
«Развод с прокурором. Верну тебя, любимая», Амина Асхадова ❤
***
Все части:
- Часть 3 - продолжение
***
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
