Есть в Сибири такие места, куда даже охотники заходят не каждый сезон. Топи тянутся до горизонта, туман висит над местностью так густо, будто его можно резать ножом, а тайга шумит неприветливо, словно недовольная хозяйка. Именно сюда, в безлюдные верховья Тартаса, однажды ушёл человек, решивший спрятаться от войны, государства и от общества на долгие годы. Его звали Марк Гурский.
Побег от войны
В 1943 году, когда Красная Армия вела ожесточенные бои на Курской дуге, тридцатилетний Марк Гурский принял решение, которое навсегда изменило его жизнь: он отказался участвовать в войне. Неизвестно, был ли он уже дезертиром из воинской части или просто уклонистом, проигнорировавшим повестку, но для советской власти, особенно в условиях действия приказа № 227 («Ни шагу назад!»), разница была минимальна, а наказание – суровым.
Понимая, что его ищут СМЕРШ и милиция, Гурский решил спрятаться в самом надежном месте, которое знал: в сибирской глуши. Сначала он направился к родственникам Красиковым в село Крещенское Убинского района. Но родня, опасаясь обвинения в пособничестве дезертиру, снабдила его минимальным набором для выживания: солью, спичками, топором и припасами, и отправила вглубь тайги. Марк ушёл в верховья реки Тартас, в район, где тайга сливается с непроходимыми Васюганскими болотами, максимально далеко от любого жилья. Его расчёт был верен: пока страна занята войной, силы на его поимку выделяться не будут.
Таёжный быт: одинокая борьба за выживание
Жизнь Гурского в тайге не была романтической робинзонадой: это была десятилетняя, параноидальная борьба с паническим страхом быть обнаруженным. Эта боязнь и определила всю его стратегию быта.
Вместо одного постоянного дома он создал целую сеть ям, берлог и землянок, раскиданных на десятки километров. Он постоянно кочевал, чтобы не оставлять следов и не привлекать внимания. Благодаря своей сибирской закалке и физической силе, Гурский не голодал. Он был отличным охотником, добывал рыбу, птицу, собирал ягоды, яйца птиц, грибы и кедровый орех.
Гурский не только брал у природы, но и начал ее осваивать. Он расчистил несколько «островков» в лесу и разбил на них огороды, выращивая картошку, морковку и капусту. Вдоль своих троп он оборудовал тайники с вяленым мясом и сушеными грибами, готовясь к «осаде».
Пулемёт и электричество
Один из самых ярких эпизодов его таёжной жизни – случайная находка, которая повысила уровень его выживания до невероятно комфортного. Бродя по своим владениям, он наткнулся на обломки упавшего военного самолета. Это был американский истребитель Bell P-39 «Аэрокобра», такие получил СССР в рамках ленд-лиза. Гурский разобрал самолет и снял с него всё ценное. Он получил авиационный пулемет (вероятно, крупнокалиберный Browning) и большое количество патронов. Хотя использовать его для охоты было крайне сложно из-за веса (~40 кг), но наличие такого мощного оружия давало ему психологическое преимущество. Он снял динамо-машину, которая позволила ему провести в своей землянке электрический свет.
Историки связывают эту находку с гибелью летчика, кавалера ордена Красной Звезды, капитана Григория Чуйко, который пропал без вести в этом районе 24 октября 1943 года.
Новое преступление
Десять лет одиночества не прошли бесследно. Марк начал испытывать острую потребность в обществе, особенно в женском. Страх перед властью не был сильнее естественных инстинктов. Гурский тайком наведывался к родственникам в Крещенское, обменивая меха и дичь на припасы, там заглядывался на женщин. Понимая, что добровольно к нему в тайгу никто не пойдёт, он прибегнул к первобытному методу: силой увёл в своё логово девушку, которую встретил в лесу за сбором грибов. Он вёл её по ночам и окружными путями, чтобы она не смогла найти дорогу обратно.
Пленница пробыла у него недолго. По одной из версий, она сбежала, по другой, более вероятной, Гурский отпустил её сам, когда она забеременела, так как перспектива ухода за младенцем в его мобильном мире, была неприемлема.
Возвращение девушки в деревню стало шоком, особенно потому, что дело о её исчезновении было закрыто – власти успели выбить признание и осудить одного из местных жителей. Однако её рассказы позволили милиции определить примерный район, где обитал дезертир. В 1953 году оперативники обнаружили одну из его землянок, затем задержали Марка Гурского.
Когда его, одетого в звериные шкуры, с длинными волосами и бородой, привели в деревню, люди были шокированы и прозвали его «Тарзаном».
Жизнь после отшельничества
Поимка Гурского в 1953 году совпала с периодом Ворошиловской амнистии после смерти Сталина, что стало для него спасением. Дело дезертира, который никого не убил, на фоне глобальных перемен стало не таким уж важным. Он либо получил минимальный срок за дезертирство, либо был прощён и выпущен на волю по амнистии за истечением срока давности. Вчерашнего беглеца не только не осудили в деревне, но и приняли. Местные мужики, которым нужен был специалист, назначили Гурского бригадиром охотников. Его невероятные навыки выживания и знания тайги оказались важнее его прошлого.
Однако Гурский не смог жить в обществе. Десять лет одиночества сделали своё дело. Несколько месяцев спустя он уехал в Красноярский край и, по слухам, снова поселился в тайге, но уже не прячась. Там одинокий волк провёл последние годы своей жизни.
История «Тарзана» Убинского района стала памятником не героизму, а отчаянному, но успешному выживанию. Стоило ли губить свою жизнь в тайге или всё-таки пойти на фронт? Вопрос остаётся открытым.
Продолжайте чтение:
Полезная литература:
- «Тайга заберет тебя», Александра Косталь.