Когда я познакомилась с Виталием, мне показалось, что судьба наконец-то улыбнулась. Мне пятьдесят один год, ему шестьдесят три. Оба в разводе, оба устали от одиночества. Виталий был именно таким, каким я представляла мужчину в его возрасте: воспитанный, начитанный, галантный.
Мы встречались три месяца. Он приглашал в театры, дарил цветы, провожал до дома. Говорил комплименты, интересовался моей жизнью, называл меня «моя дорогая». Я чувствовала себя снова молодой и желанной.
А потом всё рухнуло за один вечер. Из-за одного случайного разговора о деньгах. И двух фраз, которые он произнёс.
Первые три месяца: сказка для взрослых
Виталий был джентльменом старой закалки. Открывал передо мной двери, помогал надеть пальто, подавал руку при выходе из машины. В ресторанах всегда сам заказывал, всегда сам оплачивал счёт.
— Позволь мне позаботиться о тебе, — говорил он, когда я пыталась достать кошелёк.
Я таяла. После развода, после лет самостоятельности, когда всё приходилось решать одной, эта забота казалась бесценной.
Виталий рассказывал о себе немного. Работал раньше инженером, вышел на пенсию три года назад. Квартира своя, машина есть, живёт один. Дети взрослые, внуки подрастают.
— А ты чем занимаешься? — спрашивал он.
— Работаю в банке. Начальник отдела.
— Молодец. Карьеристка, — улыбался он.
Я не придавала значения этому слову — «карьеристка». Думала, он просто восхищается.
Мы гуляли по вечерам, ходили в театр, ездили за город. Виталий был внимательным, заботливым. Никогда не опаздывал, не забывал о наших встречах, всегда звонил, когда обещал.
Я начала влюбляться.
Вечер, когда всё изменилось
Это случилось через три месяца знакомства. Мы сидели в ресторане, ужинали. Разговор зашёл о работе. Виталий спросил:
— А сколько у тебя отпуск?
— Стандартно, двадцать восемь дней.
— Неплохо. А зарплата приличная?
Я засмеялась:
— Ну, для женщины моего возраста — да, приличная.
— Сколько, если не секрет?
Я немного смутилась. Мы никогда не обсуждали деньги. Но подумала: почему бы нет? Мы же взрослые люди, что тут скрывать.
— Сто восемьдесят тысяч чистыми.
Виталий замер с бокалом в руке. Посмотрел на меня странно. Поставил бокал на стол.
— Сто восемьдесят?
— Да.
— В месяц?
— Да, в месяц.
Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди. И его лицо изменилось. Будто что-то щёлкнуло внутри.
— Интересно, — протянул он. — А я-то думал, ты обычная служащая.
— Я и есть обычная служащая. Просто должность хорошая.
Он усмехнулся. Неприятно так, с какой-то издёвкой:
— Значит, ты больше зарабатываешь, чем я пенсию получаю.
Я не поняла, к чему он клонит:
— Ну... наверное. А сколько у тебя пенсия?
— Сорок две тысячи.
Мы замолчали. Официант принёс десерт. Виталий не притронулся. Смотрел на меня изучающе.
Фраза первая: маска сползла
Потом он наклонился ко мне через стол и сказал тихо, почти шёпотом:
— Знаешь, я всю жизнь считал, что мужчина должен обеспечивать женщину. Это его обязанность. Его достоинство. А когда женщина зарабатывает больше — она лишает мужчину этого достоинства.
Я опешила:
— Что?
— Ты лишаешь меня возможности быть мужчиной. Понимаешь? Я не могу чувствовать себя главным, когда ты зарабатываешь в четыре раза больше.
Я попыталась возразить:
— Виталий, при чём тут это? Мы просто встречаемся. Я не требую от тебя денег, не прошу содержать меня.
Он перебил:
— Ты не требуешь. Но сам факт того, что у тебя больше денег, делает меня слабым. Я не могу быть с женщиной, которая финансово сильнее меня.
Я сидела, не зная, что сказать. Передо мной был уже не тот галантный мужчина, который три месяца ухаживал за мной. Передо мной сидел человек с уязвлённым самолюбием.
Фраза вторая: когда понимаешь всё
Я попыталась сгладить ситуацию:
— Слушай, давай не будем об этом. Деньги — не главное.
Виталий покачал головой:
— Для тебя не главное. Потому что у тебя их достаточно. А для меня — главное. Потому что я должен чувствовать себя добытчиком, кормильцем, защитником. А с тобой я чувствую себя нахлебником.
— Но ты не нахлебник! Ты всегда сам платишь за ужины, за театр!
Он усмехнулся горько:
— Плачу. Треть своей пенсии трачу на эти свидания. А ты могла бы купить этот ресторан и не заметить.
Я поняла: он обижен. Глубоко, серьёзно обижен. Не на меня — на ситуацию. На то, что женщина зарабатывает больше мужчины.
Потом он произнёс вторую фразу, после которой я всё поняла:
— Знаешь, что мне нужно? Мне нужна женщина, которая будет нуждаться во мне. Материально, физически, эмоционально. Чтобы я был ей необходим. А ты самодостаточна. И я тебе не нужен.
Не нужен. Вот оно что.
Что я поняла в этот момент
Я допила вино. Посмотрела на Виталия. И всё встало на свои места.
Три месяца он ухаживал за мной не потому, что я ему нравилась. Он ухаживал, потому что видел во мне слабую женщину, которой нужна его помощь, защита, забота.
Он был уверен, что я обычная служащая с зарплатой тысяч шестьдесят. Которая обрадуется его пенсии, его машине, его квартире. Которая будет благодарна за каждый ужин в ресторане, за каждый букет цветов.
Он искал не партнёра. Он искал иждивенку.
А когда узнал, что я зарабатываю в четыре раза больше него, его картина мира рухнула. Он понял: я ему не нужна. То есть, он мне не нужен так, как ему хотелось бы.
И это его унизило.
Как закончился вечер
Мы вышли из ресторана молча. Виталий проводил меня до машины. Я села за руль, он постучал в стекло. Я опустила его.
— Прости, если обидел, — сказал он. — Но я честно. Я не могу быть с женщиной, которая сильнее меня.
— Я не сильнее тебя. Я просто больше зарабатываю.
— Для меня это одно и то же.
Я завела машину:
— Тогда, наверное, нам не по пути.
Он кивнул:
— Наверное.
Мы больше не виделись. Он не звонил, я тоже.
Что я поняла про таких мужчин
Прошёл месяц. Я проанализировала эти три месяца отношений. И поняла: Виталий не плохой человек. Он просто из другой эпохи.
Эпохи, когда мужчина был добытчиком, а женщина — хранительницей очага. Когда мужская ценность измерялась способностью обеспечивать семью. А женская — умением эту семью создавать и поддерживать.
И для мужчин той эпохи современные самодостаточные женщины — угроза. Потому что они лишают их привычной роли.
Виталий хотел быть нужным. Хотел чувствовать себя главным. Хотел, чтобы женщина зависела от него.
А я не зависела. И это его сломало.
Чему меня научила эта история
Теперь, когда знакомлюсь с мужчиной, я сразу говорю о своей работе и зарплате. Не хвастаюсь — просто обозначаю. Чтобы сразу понять: сможет ли он принять меня такой, какая я есть.
Потому что мне не нужен мужчина, которому я должна казаться слабой, чтобы он чувствовал себя сильным.
Мне нужен партнёр. Который не боится моего успеха. Который не видит в моей зарплате угрозу своему мужскому достоинству.
Может, таких мало. Может, в моём возрасте их вообще не осталось.
Но лучше остаться одной, чем притворяться беспомощной ради чьего-то самолюбия.
Женщины, вы встречали мужчин, которых пугала ваша финансовая независимость?
Мужчины, как вы относитесь к женщинам, которые зарабатывают больше вас?
Честно: это нормально, что мужчине важно зарабатывать больше? Или это комплекс?
А может, женщины специально выпячивают свои доходы, чтобы унизить мужчин?