Я много времени провожу в архивах. Знаете, там, среди пыльных папок и пожелтевших страниц, часто натыкаешься на человеческие трагедии, от которых стынет кровь. Раскулачивание, выселения, махинации времен НЭПа. Казалось бы, это дела давно минувших дней, история, покрытая лаком времени. Но иногда современность подкидывает такие сюжеты, что любая историческая хроника блекнет. Поэтому. Сегодня. Я хочу рассказать вам историю, которая войдет в учебники не по музыке, а по юриспруденции и социальной психологии. Историю о том, как в современной Москве можно купить элитную квартиру, отдать за нее всё, что у тебя есть, и остаться ни с чем. И нет, это не лихие девяностые. Это наши дни. Это дело Ларисы Долиной.
Начнем с того, что меня всегда поражало, как быстро меняется значение имен.
Еще вчера фамилия Долина ассоциировалась с джазом, мощным вокалом, «Погодой в доме». Сегодня для риелторов, юристов и обычных граждан это синоним страха. Появился даже термин — «эффект Долиной». Звучит как название физического явления, но на деле это социальная катастрофа. Суть ее проста и ужасна: подпись уважаемого человека на документе больше ничего не стоит. Вообще ничего.
Давайте посмотрим на факты трезвым взглядом, отбросив мишуру светских хроник. У нас есть две героини. Первая — Полина Лурье. Обычная женщина, мать-одиночка. Не олигарх, не спекулянт. Чтобы купить квартиру мечты в Хамовниках, она совершила тот самый подвиг, на который способны только наши женщины, когда вьют гнездо для своих детей. Она продала свою старую недвижимость. Выгребла все сбережения, которые копила годами. Этого не хватило. Она пошла к стареющим родителям, и те отдали ей свои «гробовые», накопления всей жизни. И даже этого оказалось мало — Полина взяла ипотеку, надев на себя ярмо банковского долга на десятилетия вперед.
Вторая героиня — Лариса Долина. Народная артистка. Человек-бренд. Продавец той самой квартиры.
Представьте себя на месте Полины. Вы покупаете жилье не у какой-то фирмы-однодневки, не у мутного типа в спортивном костюме. Вы покупаете у легенды. Для обывателя статус «Народного артиста» — это знак качества, гарантия порядочности. Ну не может же человек, которого показывают по телевизору в государственных концертах, кинуть вас на деньги? Это казалось абсурдом. Сделка была чистой, как слеза младенца: безналичный расчет, проверки Росреестра, юристы, нотариусы. Деньги ушли продавцу. Право собственности зарегистрировали. Полина выдохнула. Она — владелица.
А потом начался сюрреализм, достойный пера Кафки.
Полину просто не пустили в квартиру. А вскоре выяснилось, что Лариса Долина — вовсе не продавец, а потерпевшая. По версии, которую транслировали адвокаты и СМИ, певица несколько месяцев находилась под гипнотическим влиянием мошенников. Якобы некие кукловоды убедили ее продать элитную недвижимость, чтобы спасти активы, а деньги перевести на «безопасные счета».
Я историк, я привык работать с фактами, а не с эмоциями. Но здесь логика дает сбой.
Нам предлагают поверить, что взрослая, дееспособная женщина, которая в этот период давала интервью, участвовала в телешоу и вела активную светскую жизнь, одновременно находилась в состоянии полного непонимания своих действий. Причем настолько глубокого, что подписывала документы на сотни миллионов рублей, не отдавая себе отчета. Суд, что характерно, даже не стал настаивать на судебно-психиатрической экспертизе, которая могла бы научно подтвердить или опровергнуть это состояние. Доводов о «введении в заблуждение» оказалось достаточно.
И вот здесь судебная машина провернула свои шестерни так, что захрустели человеческие кости. Сделку признали недействительной. Квартиру вернули Долиной.
«Постойте, — скажете вы, — а как же деньги? Ведь Полина заплатила!»
А никак. Суды — и апелляция, и кассация — решили, что раз Долина — жертва мошенников и деньги у нее выманили злодеи, то и возвращать их Полине она не должна. Логика убийственная: деньги украли не у покупателя, а у продавца, значит, покупатель должен искать тех самых мифических мошенников где-то на просторах вселенной и требовать компенсации с них.
В итоге мы имеем ситуацию, от которой волосы встают дыбом. Лариса Долина: с квартирой и статусом жертвы. Полина Лурье: без квартиры, без денег, без родительских накоплений, но с ипотечным долгом, который банк прощать не собирается. Кредитному учреждению плевать на тонкости вашей душевной организации, ему нужны платежи по графику.
Я смотрю на это и вижу не просто юридический казус. Я вижу возвращение к какому-то феодальному праву. Сословная справедливость во всей красе. Если ты знаменитость, ты можешь совершить ошибку, отдать деньги мошенникам, а потом государство вернет тебе имущество за счет «маленького человека». Покупатель в этой схеме — просто расходный материал, щепка, летящая при рубке леса.
Реакция общества не заставила себя ждать. И она, надо сказать, оказалась на редкость здоровой. Люди, может, и не разбираются в тонкостях Гражданского кодекса, но несправедливость чуют нутром. В социальных сетях начался настоящий бунт. Комментарии взрываются от гнева. Народная артистка внезапно обнаружила, что народ не на ее стороне. Билеты на концерты начали сдавать. В Приморье, пишут, залы стоят полупустые. Это и есть та самая «культура отмены», только не навязанная сверху, а идущая снизу, от простого чувства брезгливости.
Но и это ещё не все.
Люди боятся. «Эффект Долиной» парализовал рынок вторички. Теперь каждый риелтор шепчет клиенту: «Не связывайся с пожилыми. Не связывайся с творческими личностями. А вдруг завтра они скажут, что их загипнотизировали?». Покупка квартиры у бабушки-одуванчика теперь приравнивается к игре в русскую рулетку с полным барабаном. Добросовестный приобретатель перестал быть защищенной фигурой. Бумажка о собственности — это просто бумага, если суд решит пожалеть более известную сторону.
Мне, как человеку, изучающему прошлое, горько видеть, как мы наступаем на одни и те же грабли. Институт частной собственности держится на доверии и незыблемости договора. Если этого нет, мы скатываемся в хаос.
Тем временем, Полина Лурье сейчас проходит через ад. Представьте, каково это — платить банку миллионы за воздух, зная, что в твоей квартире живет человек, который эти деньги получил, потерял, а теперь снова наслаждается уютом. Это не просто потеря денег. Это разрушенная жизнь.
А вы? Рискнули бы вы сейчас купить квартиру у пожилого человека, пусть даже трижды Народного артиста? Я бы нет. Потому что в этой игре правила меняются прямо по ходу пьесы, и всегда не в пользу зрителя. История нас учит: когда закон начинает защищать избранных в ущерб справедливости, проигрывают в итоге все. И репутацию, в отличие от квартиры, через суд обратно не вернешь.
---