Блефаропластика, SMAS-лифтинг и липоскульптура без розовых очков: что действительно происходит в операционной, как работает современный щадящий наркоз, почему реабилитация — половина успеха и когда липосакция не заменяет похудение.
Женская красота — не про волшебную палочку, а про честные решения, безопасность и системный подход. В интервью с Ковалём Сергеем Николаевичем, пластическим хирургом, мы разбираем самые частые мифы (от «сделала — и всё» до «липосакция вместо фитнеса»), говорим о современном щадящем наркозе, роли предоперационных обследований, о том, когда операции лучше сочетать, а когда — отложить, и почему стабильный вес решает судьбу результатов.
Это разговор без иллюзий: что действительно даёт блефаропластика и SMAS-лифтинг, сколько живёт эффект (в среднем 7–12 лет), и какую часть пути должна пройти сама пациентка в реабилитации.
«Гора Эверест — лицо, а кредо — женская красота»: как хирург выбирает свои операции
– Сергей Николаевич, расскажите, пожалуйста, какие операции вы проводите чаще всего? Что вам ближе всего как хирургу?
– Моё кредо — женская красота. Перечень вмешательств большой, но душой я прежде всего «человек тела»: это живот, липосакция и липоскульптурирование. И есть моя личная «гора Эверест» — лицо. Я не челюстно-лицевой хирург по базовой специальности, но стремление делать сложные операции на лице появилось сразу, как только я пришёл в пластику. Я много учился, ездил на мастер-классы, продолжаю учиться: освоил эндоскопию лица (малотравматичные доступы с минимальными разрезами) и разные техники SMAS-лифтинга (SMAS — поверхностная мышечно-апоневротическая система). Когда всё это выполняешь в комплексе, получаешь максимальное профессиональное удовольствие. Особенно через 2–3 недели, когда пациентки уже прилично выглядят. Иногда они говорят: «Доктор, я себя не узнаю!» — в хорошем смысле. Снятые операцией годы дают очень красивый эффект.
– Почему вы ушли из общей хирургии именно в пластическую?
– Десять лет я проработал общим хирургом и набрался опыта. Но ещё в начале пути меня смущали рубцы после операций. В экстренной хирургии «красиво шить» часто просто некогда, а мне всегда хотелось, чтобы даже если рубец остаётся, он был как можно менее заметным. Один из принципов пластики — шить красиво. Поэтому я прошёл школу пластической хирургии: сначала обучение и сертификаты в постсоветские годы, затем полная профессиональная переподготовка, все сертификации, отчёты, и — обязательно — непрерывное обучение. И, да, я мужчина, и ничто женское мне не чуждо: мне нравится делать красоту. Но — при наличии показаний. Бывает, приходят люди и говорят: «Хочу вот это и это», хотя можно обойтись и без операции. А когда приходят женщины, которым действительно нужно восстановить фигуру, грудь, лицо, — и у нас вместе это получается, — вот это уже полный восторг и удовлетворение.
– Вы сказали: «у нас вместе». То есть результат требует усилий не только от хирурга?
– Конечно. Одного желания «хочу» мало. Есть ещё реабилитация. Труд, вложенный в операцию, — это только половина пути. Чтобы получить окончательный результат, нужна реабилитация: наблюдение, беспрекословное выполнение рекомендаций, работа с косметологами. Чем лучше проходит восстановление, тем быстрее виден эффект. При этом пациенты черпают информацию из разных источников — в том числе из интернета, где немало лишнего и вводящего в заблуждение. Иногда приходят и говорят: «Хочу вот такую красоту». А красоте нужна поддержка, системность. Доктор и пациентка идут к ней парой: тогда довольна пациентка, доволен и доктор — потому что удалось сделать именно то, что было нужно. И если пациентка даёт согласие показать результаты, это тоже важно. Некоторые говорят: «Снимайте меня до, во время и после. Я буду вести дневник и расскажу в блоге, чтобы другие женщины понимали: это не делается щелчком пальцев. Это колоссальный труд, который проходит через душу — и хирурга, и пациента».
«Лёгких операций не бывает»: мифы, ожидания и реальность пластики
– Очень яркая метафора. Скажите, а с какими мифами вам приходится сталкиваться чаще всего? Что приносят из «паутины», что рассказывают подруги?
– Самый частый миф: «Сходила к врачу, сделала операцию — и всё». Это особенно любят говорить про блефаропластику (пластика век). Кажется, что операция «лёгкая», но даже «лёгкие» вмешательства при неправильной подготовке и без грамотной реабилитации могут обернуться длинным и физически, и финансово затратным путём.
– То есть ожидания часто не совпадают с реальностью?
– Да. Возьмём, к примеру, ринопластику (пластику носа). Сейчас это целая наука. Пациентам подробно объясняют: операция сложная, мгновенного результата по щелчку пальцев не будет, восстановительный период может быть долгим. И это бывает непросто принять. Или грудь: самое простое — увеличение без дополнительных манипуляций. Одни переносят его легко и на следующий день готовы «в горы», а другие признаются: «Знала бы — не пошла, так больно, туго, неприятно…» Именно поэтому существует очный консультативный приём: врач обязан честно объяснить, что вас ждёт, ответить на все вопросы. И да, иногда пациентка уходит от операции в последний момент — говорит: «Боюсь». Это нормальное человеческое чувство. Хотя в целом люди, решающиеся на пластическую хирургию, смелые; а чем моложе, тем смелее.
– Зачем тогда молодые женщины приходят на такие операции?
– Здесь много нюансов. Если у женщины «всё нормально», как вы сказали, — это одно. Но стандарта «2–3 размер» нет: есть запрос, особенности фигуры и культуры. Российские пациентки часто отличаются от, скажем, латиноамериканских. Недавно пришла пациентка из Колумбии: «Хочу бразильскую грудь». Примерились — получилось «бразильская» форма и объём, установили большие импланты. А вот если «девочка», у которой некуда ставить, просит пятый размер — так не работает.
– То есть с первого размера сразу сделать пятый нереально?
– С первого раза — нет. Нужна этапность. Как с одеждой: примерили размер — не садится. Тогда применяем экспандер (временный расширитель тканей): ставим, постепенно растягиваем кожу и мягкие ткани, через несколько месяцев меняем на нужный имплант. Такое бывает нечасто, но методика существует. В целом запросы по груди делятся на три группы: увеличить, подтянуть, уменьшить.
– А уменьшение — зачем?
– По тем же, но обратным причинам. Приходит пациентка с 6–7 размером — это по полтора–два килограмма с каждой стороны. Это нужно носить каждый день. Возникают проблемы эстетические и, что важнее, физиологические: лямки бюстгальтера врезаются, болят шея и спина, формируется сутулость. Молодые, красивые — а ходят, как «старушки». Уменьшаем до 2–3 размера — и женщина буквально распрямляется. «Ура!» — очень частая реакция.
– Что с операциями на лице? Самая востребованная — блефаропластика?
– Нет. Это лишь один из инструментов, и последние 7–10 лет редко выполняется «в чистом виде», когда «просто убрать верхние веки». Часто нужнее эндоскопия лица (малотравматичные доступы через волосястую часть головы, с подъёмом лба и бровей). Сделали — и, возможно, отдельная блефаропластика уже не нужна. Бывает наоборот: изменений столько, что одной блефаропластикой не обойтись — требуется больший объём. Женщина приходит «чуть старше 50», на лице — весь «набор»: брыли, мешки и т. д. В таком случае правильнее делать комплекс: поднять лицо, убрать избытки на веках и решить остальные зоны одновременно. Если идти «по кусочкам», пациенты обычно сразу начинают видеть то, что осталось недоделанным: «Доктор, вы предупреждали, а я думала, обойдусь веками…»
– То есть лицо лучше рассматривать целиком?
– Именно. Сейчас существует понятие бьютификации (комплексное омоложение и гармонизация лица). На лице нет «ненужных» участков — щёки, шея, линия челюсти, лоб, брови — всё взаимосвязано. Посмотрите на ребёнка 6–7 лет: щека начинается от нижнего века — это сплошной «молодой» контур. С возрастом ткани сползают вниз — мешки, носогубки, «jowls». Задача пластического хирурга — вернуть всё на место, учитывая естественные законы: процессы старения никто не отменял, гравитацию тоже. Но мы — особенно пластические хирурги — стараемся им возражать профессионально и системно.
«Наркоз — не враг, а инструмент»: безопасность, обследования и границы дозволенного
– Ну да, это здорово. Скажите, насколько я понимаю, чем больше делается операций на лице за один раз, тем длительнее сама операция. Женщин часто пугает, что придётся долго быть под общим наркозом — и даже страх «не проснуться». Это действительно риск?
– Длительность анестезии, конечно, имеет значение. Но сегодня и наркозы другие — щадящие (современные препараты быстрее вводят в сон и быстрее выводят). Плюс хирурги растут по опыту и работают быстрее. Когда я начинал делать «полное лицо» в 1999-м, уходило 8–10 часов. Сейчас — около 4,5 часа. И это без гонки: могу быстрее, но не всегда это правильно.
– Перед операцией вы назначаете обследования, чтобы исключить риски на столе?
– Обязательно. В пластической хирургии есть два больших направления: реконструктивная (восстанавливаем после врождённых или приобретённых проблем) и эстетическая (по желанию пациента). Для эстетики пациент по-хорошему должен быть абсолютно здоров. Любая хроническая болезнь может обостриться. Поэтому назначаем полное предоперационное обследование. И есть категории, кому мы отказываем: инсулинозависимый сахарный диабет, нарушения свёртываемости крови, некоторые хронические аутоиммунные и соединительнотканные заболевания — это противопоказания именно из-за рисков в послеоперационном периоде. На границе «можно/нельзя» решение принимают два врача — терапевт и анестезиолог. Они говорят, пойдёт пациент в операционную или нет. Хирург с их выводами соглашается — или нет.
– Бывает, что человек настаивает: «Хочу операцию», — а здоровье не позволяет. Можно «подстраховаться» и подготовиться?
– В медицине всё упирается в «показания». Есть обязательные и относительные. Если человек здоров и есть показания — пожалуйста. Если есть противопоказания, а пациент настаивает, у врача есть несколько опций. Прежде всего — обезопасить пациента и себя: от угроз здоровью до возможных юридических последствий. Здесь помогают клинические психологи: они беседуют с пациентом и, при необходимости, рекомендуют обратиться не к пластическому хирургу, а к другому специалисту. Сейчас, увы, много потребительского экстремизма. Раньше существовал «обязательный визит к психиатру», теперь по закону это только по добровольному согласию, а большинство людей себя «такими» не считают и не согласны. Поэтому и существует первичный приём — грамотный отбор. Дальше всё зависит от профессионализма врача: кому он откажет, а с кем возьмётся работать.
«Красота любит стабильность»: сколько держится эффект и почему липосакция — не про похудение
– Насколько продолжителен эффект после операции? Бывает ли, что сделали блефаропластику или подтяжку, а через какое-то время нужно повторять?
– Мы работаем с женским организмом — он гормонально зависим. Когда женщина приходит уже в климактерическом периоде, результат обычно более стойкий. В среднем — от 7 до 12 лет. Но многое зависит от веса: поправилась — кожа натянулась; резко похудела — то, что мы подтянули, снова «повиснет». Мы это проговариваем ещё на первичной консультации и до госпитализации, пациентка подписывает информированное согласие — стойкость результата важна и для неё, и для врача.
– А есть «вечные клиенты» на липосакцию? Приходят периодически: «срежьте лишнее — и я в форме», без диет и спорта?
– Здесь ключевой ориентир — индекс массы тела (ИМТ: отношение веса к росту в квадрате). За отметкой 25 начинается ожирение. В этой зоне липосакция бессмысленна и даже вредна. Жир — «умная» ткань: уберёшь на животе — он пересядет на спину, а в худшем случае уйдёт во внутренние (висцеральные) депо, откуда никакой канюлей его не достать. Исторически липосакция — это коррекция контуров, а не способ похудеть. Сегодня мы говорим о липоскульптурировании: забираем жир с бёдер или спины и переносим в зону, где он нужен — в ягодицы, молочную железу, формируем «кубики» пресса. Но есть одно «золотое правило»: стабильный вес. Пришла на процедуру в 60 кг — держи свои 60 (плюс-минус 3–5 кг — это вода, не страшно). Если скачки 7–10–15 кг, работа пластического хирурга просто улетает на ветер.
Красота любит ответственность: грамотные показания, полная диагностика и аккуратная реабилитация. Если Вы хотите понять, какая стратегия подойдёт именно Вам — комбинированные операции на лице, липоскульптура или коррекция груди — запишитесь на консультацию к Ковалю Сергею Николаевичу, пластическому хирургу, на сайте клиники. На приёме врач разберёт Ваш запрос, оценит риски и предложит план, который даст естественный результат и сохранит здоровье.
Записаться на консультацию к Ковалю Сергею Николаевичу можно на сайте клиники — первый шаг к продуманной красоте начнётся там.
Читайте также: