Два нормальных мужика одновременно подняли кружки и сделали по глотку. Гость заметил:
(часть 1 - https://dzen.ru/a/aQmVYseD1Tf71MEJ)
– Ну и что?
– Как бы мы здесь не интегрировались, мы не принимаем участия в жизни общества… – Андрей Генрихович взглянул в лицо гостя. – Возьмём, к примеру, моих родителей! Оба знают язык с детства, работают за приличную зарплату, но, конечно, не по полученному в Союзе образованию. Оба платят в пенсионный фонд, постоянно пополняют медицинскую страховку и благодарны Германии. Но я же, блин, вижу, что в том же не особенно любимом Казахстане папа с мамой были совсем другими. Гораздо счастливыми, что ли!
– Что-то не пойму я тебя, Andreas Kopf.
– Родители здесь уже давно, шестой год пошёл. У нас хорошие семейные связи, много родственников, но все переселенцы общаются только в своём кругу. Ни один из нас не состоит ни в каких сообществах и не ведет активную политическую деятельность. А это и есть признак настоящей интеграции, если ты вовлечен в жизнь общества. В этом плане мы чем-то похожи на восточных немцев…
– Не понял?
– По соседству с моими родителями на юге Германии живут выходцы из бывшего Карл-Маркс-Штадта, которые смогли переехать в ФРГ ещё перед закрытием границ и возведением Берлинской стены. Так вот они, ровесники моих предков, вместе с выросшими детьми до сих пор стесняются признаться в том, что они родом из Саксонии… – Переселенец, потомок волынских немцев, тяжело вздохнул. – Знаешь, Тимур, я всё больше убеждаюсь, что многие русские немцы и восточные немцы до сих пор чувствуют себя в Германии гражданами второго сорта.
– С чего вдруг?
– Нам слишком много чего обещали: переселенцам – обеспеченную и спокойную жизнь, восточным немцам – райские сады в самом скором времени, которые сулил Гельмут Коль. А в итоге: безработица, непризнанные достижения в образовании и профессии, изломы в биографии, нехватка пенсии… ну, и так далее! – Хозяин квартиры указал гостю на заварной чайник. Ещё чая? Гость отрицательно мотнул головой, Андрей спросил с грустной улыбкой: – Знаешь, почему восточные немцы завидуют китайцам?
– Почему?
– Потому что Великая китайская стена до сих пор стоит на месте!
Кантемиров кивнул и ухмыльнулся. Вот действительно! Тут есть, чему завидовать. Тимур спросил:
– Сам-то что предлагаешь?
– Объединить весь немецкий народ в одно целое! Должна же быть какая-то альтернатива нынешнему курсу правящих партий… – Andreas Kopf взглянул в лицо товарища без всякой улыбки, показывая серьёзность намерений. – Знаешь, Тимур, я прямо чувствую, что нашей системе нужен поиск новых идей и решений. Нужен новый подход, иначе будет только хуже! Накопилось много внутренних проблем…
– Какие ещё проблемы?
– Да хотя бы, например, «казахские немцы» начали отделять себя от «российских немцев». Тоже стали стесняться? Мол, мы не русские, мы – казахи! Как ты сказал «с типично арийскими мордами…». А что дальше будет? Должна быть альтернатива!
– Ну, ты, Андрей Генрихович, глубоко копнул! – Уральский татарин с удивлением разглядывал воодушевленное лицо бывшего следователя, покрытое синяками и ссадинами. – Если честно, не ожидал от тебя. Думал, так… новому гражданину ФРГ захотелось повыёживаться перед женой-саксонкой и знакомыми студентками. А тут такое… вот, блин, я даже сказать не могу! – Гость протянул ладонь через стол. – Держи краба, старший матрос Балтийского флота! Мы им ещё покажем «кузькину мать»…
Будущий политик, польщённый искренней оценкой своих идей, крепко пожал руку и всё же спросил:
– Кому им?
– Да всем! Вместе с их Гельмутом. – Джон перешёл к делу. – Андрей, сейчас главное – победить на первичных выборах, и в этом я тебе помогу.
– Каким образом?
– Здесь в Лейпциге остались друзья из Палестины, к которым прислушиваются все арабы города, включая район Грюнау. Палестинцы проведут разъяснительную беседу среди новых граждан Германии и посоветуют – за кого надо голосовать, и за кого лучше не надо. Эти парни умеют убеждать! Вот тебе и электорат. Уж поверь мне, так и будет…
– Да я их знаю по университету! – Глаза кандидата от партии «зеленых», обрамленные синяками, вспыхнули. – Студент, а у нас получится? Палестинцы не кинут?
– Мы никогда не кидаем своих! – Гость улыбнулся и сообщил: – Andreas Kopf, заявляю, что с этой минуты ты свой пацан в доску! За выборы можешь не волноваться, но агитацию со своей программой так и продолжай. У нас должна быть чистая победа!
– Тимур, я даже не знаю, как отблагодарить твоих друзей?
– Не ссы, кандидат, разберёмся! Через тех же арабов найдём Дитмара с компанией и поговорим. Сам не дёргайся! Мы же с тобой законопослушные бюргеры. Согласен?
Андрей, выросший на деревенских улицах Северного Казахстана, положил локти на стол и, наклонившись к собеседнику, скрепил пальцы в замок, выражая полное несогласие с последним предложением.
– А вот тут я сам разберусь! Или давай, Студент, вдвоём их отхерачим?
– Андрюха, только время потеряем, пока адрес вычислим! – Тимур взглянул на Копфа, сидящего напротив с сердитым лицом. – Я бы тебе помог, но мне врачи запретили.
– Ärztin Helena вынесла запрет? – На побитом лице помощника немецкого адвоката появилась вполне себе нормальная такая пацанская ухмылка.
Студент по-поселковски цыкнул языком, выпрямил спину и на правильном немецком, без всяких наречий, заявил:
– Andreas von Kümmer. Doktor der Medizin, Professor! – Затем вернулся к родному языку и как-то буднично сообщил: – Андрей, мне нельзя летать самолётом, погружаться в подлодке и драться тоже нельзя. Один пропущенный удар по голове отправит меня на кладбище. И уже не на Северное кладбище в Северной столице нашей необъятной Родины, а в местный крематорий…
– Студент, ты чё, серьёзно?
– Серьёзней некуда, братишка! С болезнью Меньера не шутят, говорю же, три операции перенёс. Ладно, братан! – Тимур чуть наклонил голову к будущему партийному лидеру. – Мы с тобой выросли на одних и тех же улицах, и я тебя понимаю. Сделаем так: подключим палестинцев для поиска хулиганов и поддержки в первый момент контакта. Не забывай, один из них боксёр! Дальше сам доносишь правильную мысль до башки Дитмара. Я страхую! Так пойдёт?
Побитое лицо Андрея Генриховича посветлело, расплывшись в широкой улыбке, а твёрдая ладонь снова протянулась через стол. После крепкого рукопожатия Студент продолжил:
– Симона рассказывала о Питере из Дрездена?
– Слышал о таком, Урсула тоже не раз вспоминала о дружке детства.
– Андрей, тебе надо с ним встретиться обязательно! И чем быстрее, тем лучше.
– На хрена?
– Питер фон Остен-Сакен – самый мощный саксонец, из всех, которых я встречал. И что удивительно, старик размышляет в том же направлении, что и ты! Андрей, говорю на полном серьёзе, у бывшего офицера Вермахта за спиной война, русский плен, трудовой лагерь, выход на волю и долгая работа в дрезденской администрации… Человек-глыба!
– Ни хрена себе!
– Я Питеру доверяю полностью и рассказал о нас с тобой. В общем, саксонец хотел бы с тобой пообщаться, даже планирует пригласить вас с Симоной в гости, но я уверен, что первая встреча должна произойти гораздо раньше. И лучше один на один. Вам есть, о чём поговорить!
– Да я уже готов, как пионер!
– И это правильно! Я организую встречу… – Тимур взглянул на часы и поднялся из-за стола.
– А теперь показывай, где у вас телефон. Лена с Симоной ждут на Karl-Liebknecht-straße.
– Подожди! Когда поговорим о твоей жизни в Крыму?
– Вот приедешь к Питеру, там и пообщаемся. А пока о Студенте никому ни слова! Даже Симоне… – Молодой человек вовремя вспомнил о жене товарища, о своей супруге и о сёстрах. – Так, Andreas Kopf! Вот тебе первое партийное задание – в конце октября свозишь девчат в Париж на выставку моды и аксессуаров. Забыл, как называется по-французски, но у меня где-то записано.
– Да некогда мне по Парижам мотаться! У меня же выборы! И ещё учеба с работой.
– Дурак ты, Андрюха! А ещё в политики лезешь…, – добродушно сообщил товарищ, выдвигаясь в сторону прихожей и размышляя над предстоящим разговором с двумя бизнес-фрау: Симоной Копф и Еленой Копф. Женщины – это тебе не политики! Когда немка и русская вдвоём, с ними надо общаться, как в разведке, продумывая каждое слово.
Хозяин дома хитро сощурил подбитый глаз.
– Как-то ты, Ильдарчик, вовремя предупредил, что тебя бить нельзя… Дать бы тебе разок в морду, воскресший ты наш!
– Морды будем после бить! А сейчас ты должен знать от жены, что в друзьях Ильдара Ахметова ходит сам кутюрье Рысев?
– Да Симона не раз жаловалась, что её лучшая подруга кинула с Berlin Fashion Week! (Неделя моды в Берлине)
– Вот! – Студент накинул куртку и, вытащив блокнот, нашёл нужную страницу и сообщил, стараясь говорить по-французски:
– TRANOÏ Paris Autumn! – Довольный произведенным эффектом Студент перешёл на русский: – А теперь, кандидат от «зелёных», представь картину маслом: по всему Грюнау висят фото, где ты стоишь на фоне Эйфелевой башни вместе с Couturier Rysev и ещё с одним британским модельером, забыл, как его зовут…
– Джон Гальяно!
– А ты откуда знаешь?
– Мы с Симоной следим за модой.
– Тем более! Parteigenosse (товарищ по партии) Andreas Kopf, да к тебе на избирательный участок саксонки полезут гурьбой и с заранее снятыми трусиками. Нам даже арабов не надо! Вот ты представь себя в кругу известных кутюрье?
Мужественное лицо будущего партийного лидера вновь озарила широкая улыбка.
– Ладно! Свожу. Пусть только Симона сама всё организует, мне некогда.
– Тогда, давай продумаем нашу версию событий с Дитмаром и Ильдаром Ахметовым. И мне ещё надо сделать пару звонков.
Подельники согласовали основные моменты прошедшей беседы («Бабу не проведёшь! Она сердцем чует…), после чего хозяин дома отправился на кухню мыть посуду, а гость первым делом набрал номер Ärztin Helena и сообщил, что через сорок минут будет в кабинете Симоны, где озвучит очень важную информацию.
Затем последовала убедительная просьба к деловым женщинам – выделить Ильдару полчаса для разговора. Всё очень серьёзно!
Второй звонок прозвучал в доме Питера фон Остен-Сакена, оставшегося для связи. Конечно, саксонский дворянин поворчал для порядка, но по большому счёту остался доволен. Бывший офицер Вермахта знал, что связь – это нерв армии! Питер снова при деле…
Старик оказался на месте и сразу огорошил сообщением о раннем звонке от бригадира строителей из Крыма, который на удивление неплохо владеет немецким.
Так вот, бригадир хотел проконсультироваться с Ильдаром о прохудившейся крыше, сам находится сейчас в строительном магазине, где ждёт указаний от хозяина дома. Вот номер телефона магазина…
Владелец дома в Коктебеле от души поблагодарил связиста, сообщил, что для старика тоже есть важная новость, о которой поговорим вечером за ужином. Тимур попрощался с Андреем и, сбившись в количестве рукопожатий за утро, быстро сбежал по шикарной лестнице на Hohe Straße, откуда было рукой подать на Karl-Liebknecht-Straße.
Хорошо, что Джон догадался взять запас по времени. Кодовое словосочетание «прохудившееся крыша», переданное ранее через Елену Расимовну, означало первостепенную срочность и важность разговора, а записанный семизначный номер указывал на столицу нашей необъятной Родины. Вот тебе и строительный магазин!
Кантемиров шёл быстрым шагом по улице Hohe Straße (Высокая дорога), гадая о причинах срочного вызова и выискивая глазами телефон аналоговой сети C-Netz.
Молодой человек пересёк крошечную площадь с каменным львом в центре и заметил на стене дома у входа в магазин нужный аппарат, проходя мимо льва, потёр историческую лапу на счастье.
Конечно, российские разведчики не верят в народные приметы, ну, а вдруг поможет?"
Роман Тагиров (продолжение - https://dzen.ru/a/aRyA_8twZBjVTjkJ)
