1930-е годы. Красная Армия осознает: будущая война будет маневренной, а значит — потребует авиации, способной бить по целям на линии фронта. Но специализированных штурмовиков нет. Решение рождается в войсках — командир 252-й авиабригады Туржанский и инженер Павлов снимают с серийного разведчика Р-5 бомбовые балки и устанавливают на нижнее крыло четыре пулемёта ПВ-1. Так появилась первая версия Р-5Ш — результат инициативы, продиктованной реальной тактикой применения авиации
Конструкция была простой до гениальности. Пулемёты закрывались обтекателями, патронные ящики встроили прямо в крыло. Синхронный ПВ-1 и спарка ДА-2 на турели сохранились — самолёт мог постоять за себя в воздухе. Выбор ПВ-1 был принципиальным: утяжелённый ствол позволял вести длинную очередь при пикировании, а суммарная плотность огня четырёх ПВ-1 достигала примерно 2400 выстрелов в минуту — почти уровень будущего Ил-2. Но главным стал удар с бреющего полёта на высотах 15–50 метров. Тактика, требовавшая от лётчиков стальных нервов.
Завод №1 быстро наладил серийный выпуск. Около 500 машин (по некоторым данным — до 800) поступили в части. В 1934 году появилась модификация Р-5ЛШ с восемью пулемётами ШКАС. Но настоящей специализацией Р-5Ш стала химическая война. Подвеска ВАП-4 с 160 кг иприта или люизита превращала его в оружие апокалипсиса. В расчётах ХВО один удар звена ВАП-ов мог выводить из строя всю тягловую силу корпуса противника — поражающие свойства сохранялись на земле до четырёх суток.
В 1936 году на закрытых испытаниях под Кубинкой Р-5Ш проверяли по движущимся бронемашинам и укреплённым целям: НКО отметило, что звено штурмовиков способно уничтожить открытое пехотное подразделение численностью до роты одним вылетом.
На учениях под Псковом осенью 1934 года штурмовики блестяще выполнили задачу: поставили дымовую завесу для форсирования реки механизированным корпусом. Но реальность была жёстче. Лётчик Жданов на учениях 1937 года так увлёкся атакой, что врезался в телеграфный столб. Этот случай стал символичным — работа на предельно малых высотах не прощала ошибок. Статистика тех лет это подтверждала: около 42% аварий Р-5Ш происходили из-за столкновений с деревьями, строениями или проводами.
В бригаде Туржанского отработали уникальную тактику «двойного прохода»: первый заход — пулемётный, для подавления стрелков, второй — бомбовый или химический. Для тихоходного биплана это выглядело самоубийством, но плотность огня четырёх ПВ-1 давала шанс.
Боевое крещение состоялось на Хасане и Халхин-Голе. Для японцев атаки монгольских Р-5Ш (17 машин в 1-м штурмовом полку) стали неприятным сюрпризом. На этих фронтах тактика была иной: высота захода увеличивалась до 60–100 метров, очереди делали короткими, а после атаки обязательно расходились по фронту — японцы умели стрелять по пикирующим целям. Но здесь же проявилась уязвимость тихоходного биплана — сбитый японскими истребителями 21 мая 1939 года Р-5Ш стал первой потерей советских ВВС в том конфликте.
Еще в 1936 году рассматривались первые попытки бронирования Р-5Ш: 6-мм бронеплиты под креслом пилота, экраны между двигателем и кабиной, щиток стрелка. Масса выросла недопустимо — но это был первый шаг к идеологии защищённого штурмовика, впоследствии воплощённой в Ил-2.
К началу Великой Отечественной Р-5Ш уже безнадёжно устарел. Скорость 192 км/ч и потолок 4440 метров делали его лёгкой добычей. Немногие уцелевшие машины использовались на севере как связные и лёгкие бомбардировщики — с закономерно снятыми крыльевыми пулемётами. Зато в тундре они оказались удивительно живучими: простой деревянный планер и неприхотливый М-17Ф переносили холод лучше более новых машин, а эксплуатация не требовала сложных аэродромов.
Р-5Ш — любопытная фигура переходного периода. Он был последним массовым штурмовиком-бипланом, концепцией, исчерпавшей себя к концу 1930-х. Р-5Ш невозможно было модернизировать из-за предельной нагруженности деревянной конструкции — он буквально «упёрся» в геометрию. Его значение — не в техническом совершенстве, а в тактическом прозрении. Он доказал, что штурмовая авиация нужна как отдельный род сил, но показал и пределы импровизации. Он ушёл, уступив место Ил-2, но выполнив свою главную задачу — научил советских лётчиков работать над полем боя.