— Убирайся отсюда немедленно!
Вероника швырнула ключи от квартиры прямо в лицо сестре. Марина едва успела отклониться — связка просвистела мимо уха и ударилась о стену.
На кухне пахло подгоревшим луком. Глеб забыл выключить плиту, когда начался очередной скандал. Теперь он стоял, расставив ноги, загораживая проход к входной двери. Рубашка выбилась из брюк, на лбу блестели капли пота.
— Это и мой дом тоже, — Марина прижала к груди папку с документами. Руки дрожали, но голос звучал ровно.
Вероника схватилась за живот, изображая приступ дурноты. Беременность стала её главным оружием в этой вой не.
— Из-за твоих квартирантов я не могу спать! — она ткнула пальцем в сторону коридора, где стояли два старых велосипеда. — Вчера опять до трёх ночи музыку слушали!
Марина подняла чемодан. Пластиковая ручка впилась в ладонь.
— Я еду к маме. Когда успокоитесь — позвоните.
***
Чемодан глухо стукнулся о пол в прихожей материнской квартиры. Марина присела на табурет, не снимая пальто. В ушах всё ещё звенел голос Вероники.
Пятнадцать лет назад всё было иначе. Бабушка Валя у мер ла тихо, во сне. На по хо ронах Марина и Вероника стояли рядом, держась за руки. Четырнадцать и шестнадцать лет — они ещё не понимали, какой подарок оставила им бабушка. Двушка на третьем этаже сталинки казалась просто старой квартирой с высокими потолками и скрипучим паркетом.
Когда обе поступили в университет, вопрос жилья решился сам собой. Родители жили в пригороде, ездить каждый день было мучением.
— Давай заселимся к бабушке, — предложила тогда Вероника, разбирая коробки с вещами.
Первый год прошёл как праздник. Готовили вместе на кухне. По вечерам смотрели сериалы на стареньком ноутбуке, укутавшись в один плед. Комнаты разделили без споров — Марине досталась левая, окнами во двор, где росла старая липа. Вероника выбрала правую с узким балконом.
После выпуска сидели на той же кухне. Вероника красила ногти, Марина листала объявления о работе.
— Поживём пока вместе, накопим денег, — Марина отодвинула ноутбук. — Потом продадим, поделим пополам. У каждой будет на первый взнос.
— Логично, — Вероника подула на мизинец. — Года три-четыре и разъедемся.
Тогда этот план казался идеальным. Марина устроилась бухгалтером в строительную фирму, Вероника — менеджером в салон красоты. Жизнь шла своим чередом.
***
Три года пролетели незаметно. Марина сидела за кухонным столом, проверяя квартальный отчёт, когда Вероника привела домой Глеба.
— Познакомься, это Глеб, — Вероника светилась от счастья.
Высокий парень с чересчур уверенной улыбкой протянул руку. Рукопожатие было крепким, взгляд — оценивающим. Марина сразу почувствовала: этот надолго.
Сначала Глеб появлялся по выходным. Оставлял зубную щётку в стаканчике, бритву на полке. Потом начал ночевать среди недели. Через два месяца притащил коробку с игровой приставкой.
— Поставлю пока здесь, — буркнул он, запихивая коробку между велосипедом и старым пылесосом в коридоре.
Марина молчала. Временно — значит временно.
Но "временно" растянулось. Глеб занимал ванную по утрам, когда Марине нужно было собираться на работу. Включал телевизор на полную громкость — басы проходили сквозь стену. Однажды Марина обнаружила свои вещи вытащенными из стиральной машины и брошенными в таз.
— Мне срочно нужно было постирать рубашки, — пояснил Глеб, не отрываясь от телефона.
После свадьбы стало хуже. Вероника больше не касалась темы переезда. Наоборот, они с Глебом обсуждали ремонт в большой комнате, выбирали обои.
— А как же наш план? — спросила Марина за ужином.
— Какой план? — Вероника резала помидоры для салата.
— Продать квартиру, купить отдельное жильё.
— Зачем? Нам и здесь хорошо.
Той ночью Марина проснулась от грохота. Глеб что-то кричал, Вероника плакала. Посуда билась о стену. Марина лежала, уставившись в потолок. В висках стучало.
«Я не обязана это терпеть, — подумала она. — Это и моя квартира тоже».
***
Объявление висело на сайте три дня, когда позвонила первая квартирантка. Марина отложила телефон и пошла на кухню. Нужно было поговорить.
Вероника мыла посуду. Глеб читал что-то в планшете, закинув ноги на соседний стул.
— Вер, давай всё-таки обсудим продажу квартиры, — Марина села напротив.
Вероника выключила воду, повернулась.
— Какую продажу? У меня тут семья. Моя половина — значит, живём здесь. Не нравится — собирай вещи.
— Тогда выкупите мою долю.
— Сколько хочешь? — Глеб отложил планшет.
Марина назвала рыночную стоимость. Вероника фыркнула:
— Делим пополам. Миллион восемьсот — вот твоя часть.
— Ты серьёзно? Моя доля стоит минимум три с половиной.
— Ну и продай кому-нибудь за три с половиной, — Вероника вытерла руки о полотенце. — Посмотрим, кто купит половину квартиры с прописанными жильцами.
Следующие недели превратились в ад. Глеб комментировал каждый её шаг.
— Опять каша пригорела? Комнатёнку свою продай, пока хоть кто-то готов купить эту дыру.
Вероника хихикала. Марина молчала, копила деньги.
В июне она подписала предварительный договор на однокомнатную квартиру в новостройке. Ипотека съедала половину зарплаты, но это была её квартира. Только её.
Переезд заняла один день. Вероника даже не вышла попрощаться.
В новой квартире Марина стояла посреди пустой комнаты и улыбалась. Тишина. Никаких криков, хлопающих дверей, громкого телевизора.
На следующий день она поехала разделять лицевые счета. Потом дала объявление о сдаче комнаты. Через неделю туда заселились Дима и Тимур — студенты-программисты, тихие днём и не очень — вечером.
Вероника позвонила в тот же вечер. Марина сбросила вызов.
***
Звонок в дверь новой квартиры раздался в восемь утра субботы. Марина открыла — на пороге стояла Вероника, живот уже заметно округлился под свободной туникой. За спиной маячил Глеб.
— Ты нам жизнь разбила! — Вероника ворвалась в прихожую, не разуваясь. — Как я с ребёнком буду жить с твоими ал кашами?!
— Они не ал каши. Обычные студенты.
— Вчера до двух ночи музыку врубали!
Марина налила себе кофе из турки. Руки не дрожали.
— Вы сами выбрали вой ну. Я предлагала мир — продать квартиру, разъехаться. Предлагала выкупить долю по нормальной цене.
— Мы с юристом говорили! — Глеб шагнул вперёд. — Ты не имеешь права!
— Имею. Это моя доля, я вправе ей распоряжаться.
Через неделю Вероника прислала сообщение: «Юрист сказал, что ты права. Но это подло».
Тем временем Дима и Тимур обживались в комнате Марины. Повесили гамак в комнате, поставили два системных блока. По вечерам играли в онлайн-игры, комментируя вслух. Вероника жаловалась участковому, в управляющую компанию, соседям. Бесполезно — парни платили вовремя, после одиннадцати включали наушники, мусор выносили.
Марина сидела в своей однушке, смотрела на голые стены. Справедливость пришла не через крики и угрозы. А через закон.
***
В старой квартире гитара звучала почти каждый вечер. Тимур разучивал аккорды, Дима подпевал. Глеб сидел в большой комнате, сжимая виски.
— Заткнитесь уже! — он распахнул дверь.
— После одиннадцати заткнёмся, — спокойно ответил Тимур, не прекращая перебирать струны.
— Это мой дом!
— И наш тоже. Мы платим.
Глеб хлопнул дверью. Вероника лежала на диване, поглаживая живот. Восьмой месяц давался тяжело.
— Я к родителям поеду, отдохну неделю, — Глеб закидывал вещи в спортивную сумку. — Не могу больше с этими придурками.
Неделя превратилась в две, потом в месяц. Вероника оставалась одна. Студенты не беспокоили её специально, просто жили своей жизнью. Готовили пасту в два часа ночи, обсуждали код на кухне, стирали кроссовки в машинке.
Спина болела, и каждое движение давалось тяжело. Вероника с трудом поднялась за водой. В памяти всплыло, как три года назад она подхватила грипп. Марина тогда носила ей чай с лимоном каждые два часа, купила в аптеке половину ассортимента, сидела рядом с ноутбуком, чтобы не было скучно.
Вероника набрала номер. Гудки казались бесконечными.
— Алло, — голос Марины был спокойным.
— Марин... Можем встретиться? Хочу обсудить продажу. По-человечески.
Пауза.
— Завтра в кофейне на Садовой. В три.
— Спасибо.
Вероника положила трубку. На кухне Дима и Тимур спорили о каком-то баге в коде. Глеб не отвечал на сообщения второй день.
***
Кофейня на Садовой была полупустой. Марина пришла раньше, заказала американо. Вероника появилась через десять минут — медленно шла между столиками, придерживая живот.
— Спасибо, что согласилась, — она опустилась на стул.
Разговор получился деловым. Цена, сроки, риелтор. Вероника больше не торговалась. Через два месяца квартиру выставили на продажу. Покупатели нашлись быстро — молодая пара с ребёнком.
День сделки выдался дождливым. Марина и Вероника сидели по разные стороны стола, подписывали документы. Глеб вернулся неделю назад, стоял у окна, молчал.
Деньги разделили честно — пополам. Марина сразу поехала в банк, закрыла треть ипотеки. Вероника сняла однушку ближе к роддому.
Встретились снова через месяц. Вероника уже родила — мальчика, назвали Мишей. Сидели в том же кафе, что и в первый раз.
— Бабушка Валя хотела бы, чтобы мы жили мирно, — Марина помешивала сахар в чашке.
— Ты была права. Прости, — Вероника качала коляску. — Я... не умею признавать ошибки.
Марина кивнула. Говорить было больше не о чем.
На улице она глубоко вдохнула морозный воздух. В кармане лежали ключи от собственной квартиры. Не доли, не половины — полностью её. Она впервые смогла сказать "нет" и отстоять это решение.
Рекомендуем к прочтению: