Алёна швырнула на стол перед свекровью распечатку из Росреестра и флешку с записями.
— У вас ровно два часа, чтобы забрать вещи. И молитесь, чтобы я передумала идти в полицию.
Людмила Петровна побледнела, схватилась за спинку стула.
— Ты... ты что несёшь? Какая полиция?
— Подделка документов. До двух лет колонии, — Алёна говорила ровно, почти механически. Профессиональная привычка — в работе она разбирала схемы кибермошенников, сейчас же распутывала семейный клубок лжи. — На флешке всё есть. С датами, временем, лицами. Хотите, чтобы я пошла дальше?
Тот день начался с мартовской слякоти и опоздания на совещание. Алёна выскочила из квартиры в новостройке на улице Декабристов без завтрака, схватив только термокружку с кофе. Весь СВАО утопал в грязном снеге — коммунальщики не успевали чистить дворы между бесконечными стройками реновации.
В офисе на Ботанической её ждал аврал: клиент обнаружил утечку данных, требовал срочного аудита системы безопасности. Алёна провела за мониторами десять часов, прослеживая цифровые следы взлома. Когда наконец вырвалась на свободу, за окнами уже сгустились московские сумерки.
Дома пахло жареным луком и чем-то ещё, приторно-сладким. В прихожей стояли чужие ботильоны на шпильке.
— Олег? — окликнула Алёна, стаскивая сапоги.
— На кухне! — донёсся голос мужа.
Она прошла в гостиную, машинально включая свет. На журнальном столике валялся раскрытый портфель Олега с высыпавшимися бумагами. Среди чертежей и проектных смет выглядывал край какого-то официального документа. Алёна потянулась, вытащила лист.
«Исковое заявление о разделе совместно нажитого имущества...»
Сердце ёкнуло. Она пробежала глазами дальше: «...ответчик — Морозова Алёна Викторовна...»
— Алёнчик, иди сюда! — позвал Олег из кухни. — Мама зашла, пирог принесла!
Алёна сунула документ обратно.
— Сейчас, минутку.
В ванной она плеснула в лицо ледяной водой. Посмотрела на своё отражение: тридцать два года, русые волосы до плеч, серые глаза под очками в тонкой оправе.
Обычная женщина, жена архитектора, чья квартира, купленная на её собственные деньги ещё до свадьбы, вдруг фигурирует в каких-то исковых документах.
«Спокойно. Разберёмся», — приказала она своему отражению.
***
На кухне за столом сидела свекровь Людмила Петровна — в бордовом костюме с брошкой, причёска свежая после салона.
Напротив неё устроилась молодая женщина лет двадцати семи, блондинка с идеальным мелированием. Карина. Коллега Олега из архитектурного бюро.
— А, Алёночка! — свекровь расплылась в улыбке. — Мы тут с Кариной зашли, решили вас порадовать. Знаешь, она такой пирог печёт — пальчики оближешь!
— Здравствуйте, — кивнула Алёна. Села на свободный стул, приняла из рук мужа чашку чая.
Карина улыбнулась, демонстрируя белоснежные виниры:
— Я с яблоками и корицей сделала. Олег в бюро всё нахваливал мою выпечку, вот я и подумала...
— Карина недавно квартиру в нашем доме купила, — вставил Олег. — На седьмом этаже. Удобно получилось — теперь вместе на работу ездим.
— Как мило, — Алёна отхлебнула чай. Горячий, обжигающий. — А я и не знала, что у нас новые соседи появились.
Людмила Петровна оживилась:
— Так Карина уже месяц как въехала! Олежка, ты же маме рассказывал. Мы с ней в магазине у дома столкнулись, разговорились. Оказалось — коллеги!
«Месяц назад. Как раз когда я в командировку в Питер ездила на три дня», — мелькнула мысль.
Карина отломила кусочек пирога, изящно попробовала:
— Людмила Петровна так интересно рассказывает про Олега в детстве. Я прямо заслушалась!
Свекровь просияла. Похлопала Карину по руке:
— Такой послушный был мальчик! А сейчас вон — архитектором стал, проекты целых кварталов делает. В нашем округе половину новостроек по его чертежам построили!
Алёна молча наблюдала за этой картиной. Свекровь явно любовалась Кариной — та сидела с безупречной осанкой, в дизайнерском платье-футляре, от которого веяло деньгами. На безымянном пальце поблёскивало тонкое кольцо с бриллиантом.
— А вы, Алёна, я слышала, в компьютерах разбираетесь? — Карина повернулась к ней с милой улыбкой. — Это ведь так сложно, наверное?
— В информационной безопасности, — уточнила Алёна. — Ловлю хакеров, если упрощённо.
— Ой, как страшно звучит! — Карина театрально вздрогнула. — А у меня вся работа — красота да творчество. Я дизайнером интерьеров работаю, с Олегом проекты согласовываю. Мы там такие апартаменты в новом ЖК придумали — закачаешься!
Людмила Петровна подалась вперёд:
— Вот я Карине и говорю: золотые руки! И готовит, и в доме уют создать умеет. Современная женщина должна быть разносторонней, верно?
Повисла пауза. Олег неловко откашлялся:
— Мам, ну зачем ты...
— Что «зачем»? — свекровь раскрыла глаза. — Я правду говорю. Алёночка тоже молодец, конечно. Но она же целыми днями за компьютером. Некогда ей ни пирогов напечь, ни... Ой, Кариша, покажи, что ты там на телефоне фотографировала!
Карина полезла в сумочку, достала айфон последней модели:
— Тут наш проект нового детского сада в Бибиреве. Смотрите, какие цвета мы подобрали...
Алёна смотрела на экран, но видела совсем другое. Видела исковое заявление в портфеле мужа.
Видела, как свекровь хвалит Карину, словно та уже невестка. Видела, как Олег тепло улыбается коллеге, когда та рассказывает про их совместную работу.
— Впечатляет, — сказала она наконец. Встала из-за стола. — Извините, мне нужно доделать отчёт. Срочный проект.
В спальне Алёна закрыла дверь и прислонилась к ней. Достала телефон, открыла переписку с подругой Викой:
«Срочно. Можешь сейчас позвонить?»
Ответ пришёл через минуту:
«Занята. Завтра днём увидимся? Есть что рассказать».
Странно. Вика всегда была на связи. Алёна нахмурилась, но написала:
«Хорошо. Где встречаемся?»
«"Урюк" на Полярной. В два часа».
***
Следующий день Алёна провела в напряжённом ожидании. На работе пыталась сосредоточиться на коде, но мысли разбегались. Исковое заявление. Карина. Свекровь. Вика, которая вдруг стала недоступна.
К двум часам добралась до узбекского кафе «Урюк» — популярное место в округе, всегда полно посетителей. Вика уже сидела в дальнем углу, перед ней дымилась чашка зелёного чая.
— Привет, — Алёна опустилась на стул напротив. — Ты какая-то странная в последнее время.
Вика не сразу подняла глаза. Когда подняла — в них мелькнуло что-то похожее на вину.
— Лён, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Слушаю.
Подруга покрутила чашку в руках:
— Я видела Олега с одной женщиной. Три недели назад. Они в кафе сидели возле моторного завода, долго разговаривали. Я сначала не хотела тебе говорить, думала — может, просто коллега...
— Блондинка? — перебила Алёна. — Красивая, стильная?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Карина. Коллега по работе. Вчера у нас дома с моей свекровью пирогами угощалась.
Вика поморщилась:
— Лён, там было не похоже на деловую встречу. Они держались за руки.
Алёна почувствовала, как внутри всё сжалось в тугой узел. Но голос остался спокойным:
— Расскажи подробнее.
— Я торопилась, не стала подходить. Но они явно были увлечены разговором. Твой Олег улыбался так... как давно тебе не улыбался. Прости, но я подумала, что ты должна знать.
— Спасибо, что сказала.
Они заказали плов и манты, но Алёна только ковыряла вилкой рис. В голове складывалась картина: муж и Карина, свекровь и её восторги, исковое заявление... Слишком много совпадений.
— Вик, а ты не замечала, что свекровь как-то странно себя ведёт в последнее время?
Подруга пожала плечами:
— Людмила Петровна всегда была... специфической. Помнишь, как на вашей свадьбе всем рассказывала, что Олег мог бы жениться на дочке её подруги-судьи?
— Помню.
— А в прошлом месяце я её случайно встретила у метро «Медведково». Она с какой-то молодой женщиной стояла, что-то обсуждали. Когда меня увидела — сразу разговор оборвала.
— Как выглядела та женщина?
— Высокая, светлые волосы... — Вика запнулась. — Блин. Похоже на ту, что с Олегом была.
Алёна медленно кивнула. Пазл складывался.
— Вика, мне нужна твоя помощь. Можешь завтра вечером прийти ко мне? Часов в семь.
— Конечно. А что случилось?
— Расскажу позже. Это важно.
Они распрощались у метро. Алёна поймала такси — ехать обратно в офис не хотелось. По дороге набрала коллегу Максима, специалиста по видеонаблюдению:
— Макс, привет. Можешь срочно собрать комплект камер? Для квартиры. Нужно что-то незаметное, с хорошим качеством записи.
— Легко. Когда заберёшь?
— Сегодня вечером, если можно.
— Окей, к шести соберу. Но ты чего, паранойя разыгралась?
— Скорее, профессиональная интуиция.
***
Вечером, когда Олег уехал на встречу с заказчиком, Алёна методично обошла всю квартиру.
Три комнаты, кухня, коридор — восемьдесят два квадрата в панельной новостройке, их с мужем гнездо. Она знала каждый угол, каждую розетку.
Максим передал ей пять миниатюрных камер с Wi-Fi и облачным хранилищем. Профессиональное оборудование, не чета потребительским игрушкам.
Первую камеру Алёна спрятала в гостиной — в декоративной вазе на полке. Оттуда просматривался весь диван и журнальный столик.
Вторую — на кухне, в корпусе вытяжки. Угол захватывал стол и рабочую зону.
Третью пристроила в прихожей, замаскировав под датчик дыма.
Четвёртую — в спальне, на книжной полке за рамкой с фотографией.
Пятую оставила про запас.
Подключила всё к своему защищённому облаку, проверила качество картинки. Отличное разрешение, звук чистый. Запись шла круглосуточно, файлы сохранялись автоматически.
— Что ты делаешь? — раздался голос за спиной.
Алёна вздрогнула, обернулась. В дверях стоял Олег с недоуменным видом.
— Ты же на встрече должен быть.
— Отменилась. — Он кивнул на её телефон с открытым приложением для камер. — Это что?
— Установила систему безопасности. В доме напротив три квартиры за месяц обокрали.
Муж нахмурился:
— Серьёзно? Я не слышал.
— В нашем чате соседском писали. Ты же эти чаты не читаешь никогда.
— Ну да... — Олег почесал затылок. — А мне можно доступ к камерам? Вдруг что увижу подозрительное.
— Конечно, — Алёна улыбнулась. — Только давай завтра настрою. Там пароли сложные, шифрование...
— Окей.
Он ушёл в душ. Алёна выдохнула. Опасный момент прошёл.
Той ночью она почти не спала. Лежала рядом с мужем, слушала его ровное дыхание и думала: насколько хорошо она его знает? Семь лет вместе, пять в браке. Он всегда был надёжным, спокойным, предсказуемым. Но сейчас...
На телефоне пришло уведомление о движении в гостиной. Алёна открыла приложение — всего лишь кот соседей прошмыгнул по подоконнику за окном, сработал датчик движения через стекло.
Она усмехнулась собственной мнительности. Может, и правда паранойя? Может, всё объясняется просто: Карина — коллега, свекровь — как всегда не в меру навязчива, а исковое заявление — какой-то шаблон для работы?
Но внутренний голос, тот самый, что помогал ей находить уязвимости в компьютерных системах, настойчиво твердил: проверь. Докопайся до правды.
***
Следующие три дня тянулись мучительно медленно. Алёна уходила на работу, просматривала записи с камер в обеденный перерыв.
Пока ничего подозрительного: Олег завтракал, собирался, уезжал. Иногда заходила свекровь — пила кофе, что-то убирала, уходила.
На четвёртый день, в пятницу, всё изменилось.
Утром Алёна получила сообщение от начальника: срочная командировка в Санкт-Петербург, клиент требует личного присутствия для настройки защиты. Вылет послезавтра, на три дня.
— Опять Питер? — Олег поморщился за завтраком. — Ты же в прошлом месяце там была.
— Контракт крупный, не откажешь, — Алёна намазывала масло на хлеб. — Вернусь в среду вечером.
— Ладно. Я тут сам как-нибудь.
В субботу Алёна собрала небольшой чемодан, поцеловала мужа на прощание и уехала... в съёмную квартиру на сутки в соседнем районе Бибирево.
Заказала через приложение за две тысячи рублей — однушку на первом этаже в старой пятиэтажке.
Идея пришла внезапно, когда она обдумывала ситуацию. Если что-то должно произойти — именно в её отсутствие. Классический сюжет.
Устроившись в съёмной квартире с ноутбуком, Алёной включила все камеры на постоянную трансляцию. Теперь оставалось только ждать.
Первые несколько часов ничего не происходило. Олег смотрел футбол, заказал пиццу, разговаривал по телефону с кем-то о проекте.
В пять вечера в дверь позвонили.
Алёна придвинулась ближе к экрану ноутбука. На записи с камеры в прихожей появилась Людмила Петровна, а за ней — Карина, в элегантном пальто и с объёмной сумкой Louis Vuitton.
— Мам? — удивлённый голос Олега. — А ты зачем?
— Сынок, мы с Кариной тут рядом проходили, решили навестить. Не против?
— Ну... заходите.
Они прошли в гостиную. Алёна переключилась на камеру в зале.
— Чайку хочешь? — спросил Олег.
— Не надо, сыночек, — свекровь расположилась на диване. — Мы ненадолго. У нас с Кариной к тебе разговор важный.
Карина села рядом, изящно скрестив ноги. Олег устроился в кресле напротив, явно озадаченный.
— Что за разговор?
Людмила Петровна достала из сумочки какую-то папку:
— Олежка, ты же умный мальчик, образованный. Скажи честно: ты счастлив в этом браке?
— Мам, о чём ты? — Олег нахмурился.
— Я о том, что Алёна — хорошая девочка, спору нет. Но она тебе не пара. Ты — архитектор, творческий человек. А она целыми днями в компьютерах копается, дома её не бывает. Это ведь не семья!
— Мама, прекрати, — голос Олега стал жёстким. — Мы с Лёной любим друг друга.
Карина тут вмешалась, мягко и вкрадчиво:
— Олег, я понимаю, тебе неловко об этом говорить. Но мы с Людмилой Петровной хотим помочь. Посмотри... — она раскрыла папку, — вот проект договора о разделе имущества. Я консультировалась с юристом. Если оформить всё правильно, Алёна получит компенсацию, и вы разойдётесь мирно.
Алёна похолодела. На экране Олег взял бумаги, пробежал глазами.
— Это что вообще такое? — он вскочил. — Вы о чём?!
— Сынок, не горячись, — Людмила Петровна заговорила быстрее. — Карина тебя любит. Она два года за тобой наблюдала, когда в бюро устроилась. Достойная девушка, из хорошей семьи! А эта Алёна...
— Хватит! — рявкнул Олег. — Мама, ты совсем очумела? Какой развод? Какая Карина?!
Карина вскинула подбородок:
— Олег, не надо притворяться. Мы же с тобой три недели назад в кафе обо всём говорили. Ты сам сказал, что чувствуешь ко мне симпатию!
— Я говорил, что ценю тебя как коллегу! — Олег стиснул зубы. — И да, мы разговаривали о проекте, держались за руки — так получилось случайно!
— Олежка, — свекровь встала, приблизилась к сыну. — Ну посмотри на ситуацию трезво. Квартира эта оформлена на Алёну. Если вы разведётесь сейчас, ты останешься ни с чем. А я уже почти всё устроила!
— Что устроила?
Людмила Петровна достала из своей сумки ещё один документ:
— Вот, смотри. Моя знакомая работает в риелторском агентстве. Она помогла составить... ну, скажем так, исправленную версию договора купли-продажи квартиры. По новым документам выходит, что ты участвовал в покупке, вносил половину суммы. При разводе тебе полагается доля.
— Это подделка! — Олег выхватил лист. — Мама, ты с ума сошла?! Это уголовное преступление!
— Да брось ты! — отмахнулась свекровь. — Никто ничего не докажет. Алёна даже не узнает. А когда вы разведётесь, квартиру продадим, разделите деньги, и ты с Кариной заживёте нормально!
На экране Карина встала, подошла к Олегу вплотную:
— Я люблю тебя. Мы идеально подходим друг другу. Людмила Петровна права — ты заслуживаешь лучшего.
Олег отшатнулся:
— Убирайтесь. Обе. Сейчас же.
— Олег...
— Вон! — он указал на дверь. — И документы ваши чёртовы забирайте!
Свекровь и Карина переглянулись. Людмила Петровна поджала губы:
— Ты пожалеешь. Я хотела как лучше...
— Убирайтесь, пока я не вызвал полицию!
Они ушли. Олег остался стоять посреди гостиной с папкой в руках. Потом швырнул её на диван, схватился за голову.
Алёна остановила запись. Сидела неподвижно, уставившись в экран.
Муж не знал. Он не был в сговоре.
Но свекровь... свекровь зашла так далеко, что подделала документы.
Алёна достала телефон, нашла контакт Вики:
«Вик, можешь прямо сейчас ко мне приехать? Срочно».
Ответ пришёл через минуту:
«Конечно. Адрес скинь».
Алёна отправила геолокацию съёмной квартиры, откинулась на спинку стула. В голове складывался план.
***
Вика приехала через полчаса. Вошла в квартиру, огляделась:
— Лён, что происходит? Зачем ты тут?
— Садись. Покажу кое-что.
Алёна запустила запись с камеры. Вика смотрела, округляя глаза. Когда видео закончилось, подруга выдохнула:
— Твоя свекровь — ненормальная.
— Вопрос в другом, — Алёна встретилась с ней взглядом. — Откуда она знала, что я уеду в командировку? Я сказала Олегу только утром в пятницу. А они явились уже вечером в субботу, с готовыми бумагами.
Вика замерла:
— Ты думаешь...
— Я знаю. Кто-то её информировал. Кто-то, кто знает мой график.
Повисла тяжёлая тишина. Вика побледнела:
— Лёна...
— Людмила Петровна платила тебе? — спросила Алёна тихо. — За информацию обо мне?
Подруга закрыла лицо руками:
— Прости. Боже, прости меня. Я... у меня кредит был, жуткий кредит. Коллекторы угрожали. А она предложила деньги — просто за то, чтобы я говорила, когда ты в командировках, когда задерживаешься на работе... Я думала, это безобидно! Не знала, что она такое задумала!
Алёна сжала кулаки. Подруга. Человек, которому она доверяла.
— Сколько?
— Пятьдесят тысяч. За три месяца.
— Понятно.
— Лён, я правда не знала! Думала, она просто хочет почаще видеться с сыном...
Алёна встала, подошла к окну. За стеклом сгущались мартовские сумерки. Где-то там, в соседнем районе, её муж сидел в их квартире, не зная, что его мать преступила закон. А здесь, в этой съёмной однушке, рушилась дружба.
— Вика, у тебя есть шанс исправиться.
— Что ты хочешь?
— Позвони Людмиле Петровне. Скажи, что я вернулась раньше из Питера. Что у меня проблемы с клиентом, нужно срочно всё исправлять. Попроси её зайти ко мне завтра в одиннадцать утра — якобы мне нужна помощь с уборкой перед приездом моих родителей.
Вика кивнула, утирая слёзы:
— Хорошо. А дальше что?
— Дальше я разберусь сама.
***
Воскресное утро выдалось на редкость солнечным. За окном квартиры на Декабристов сверкал тающий снег, воробьи галдели на голых ветках тополей. Алёна расставила на журнальном столике чашки, заварила кофе. Включила все камеры на запись.
В половине одиннадцатого приехал Олег — Алёна позвонила ему рано утром, попросила срочно вернуться из офиса.
— Что случилось? — он вошёл встревоженный, в помятой рубашке. — Ты же в Питере должна быть!
— Сядь.
— Лён, ты меня пугаешь.
— Просто сядь и молчи. Скоро поймёшь.
Ровно в одиннадцать в дверь позвонили. Алёна открыла — на пороге стояла Людмила Петровна в норковой шубке, с фирменным пакетом из кондитерской.
— Алёночка! — она влетела в прихожую. — Вика говорила, тебе помощь нужна? Я тут эклеры купила, знаю, ты сладкое любишь...
Свекровь замолчала, увидев Олега в гостиной.
— Олежка? А ты что здесь?
— Проходите, Людмила Петровна, — Алёна закрыла дверь на ключ. — Не стойте в коридоре.
Они вошли в гостиную. Свекровь опустилась на край дивана, нервно теребя ручки пакета.
— Значит, так, — Алёна достала ноутбук, открыла нужные файлы. — Я покажу вам кое-что. Внимательно смотрите.
Запустилась запись со вчерашнего вечера. Людмила Петровна и Карина в кадре, разговор о поддельных документах, попытка убедить Олега развестись.
Свекровь окаменела. Лицо залила краска, потом схлынула, оставив серый оттенок.
— Это... это не то, что вы думаете...
— Статья 327 Уголовного кодекса, — Алёна говорила чётко, по-деловому. — Подделка документов. Наказание — до двух лет лишения свободы. У меня есть записи ваших визитов, есть показания свидетеля — Виктории Соколовой, которой вы платили за информацию. Есть сами поддельные бумаги, которые вы принесли.
— Олежка, — свекровь повернулась к сыну. Голос задрожал. — Сыночек, я же для тебя старалась! Хотела, чтобы ты был счастлив...
— Замолчи, — Олег смотрел на мать так, словно видел впервые. — Просто замолчи.
— Я мать! Имею право переживать за своего ребёнка!
— Подделывать документы? Подкупать людей? Разрушать чужую семью? — он встал, прошёлся по комнате. — Ты понимаешь, что натворила?
Алёна положила перед свекровью распечатку из Росреестра и флешку:
— Вот копии всех записей. У вас два часа, чтобы собрать вещи и уехать. И молитесь, чтобы я передумала подавать заявление в полицию.
— Но я же... я не хотела...
— Два часа, — повторила Алёна. — Таймер пошёл.
Людмила Петровна схватила сумку, вскочила. Попыталась ещё что-то сказать, но Олег жёстко указал на дверь:
— Уходи. И больше сюда не возвращайся.
Свекровь выбежала в прихожую. Хлопнула входная дверь.
Повисла тишина. Олег опустился на диван, закрыл лицо ладонями:
— Господи. Я не знал. Клянусь, я понятия не имел, что она на такое способна.
Алёна села рядом:
— Я знаю. Видела запись.
— Ты... следила за нами?
— За своим домом. После того, как нашла исковое заявление в твоём портфеле.
Он поднял голову:
— Какое заявление?
— В прошлый четверг. Лежало между чертежами. О разделе нашей квартиры.
Олег нахмурился, потом его лицо прояснилось:
— Это был шаблон! Серёга из бюро просил посмотреть — он с женой разводится, хотел узнать моё мнение о формулировках. Я же юридический в институте изучал...
Алёна закрыла глаза. Конечно. Как она сразу не подумала.
— А Карина?
— Коллега. Хорошая девушка, талантливый дизайнер. Мы действительно в кафе встречались — обсуждали проект детского сада. Никаких чувств с моей стороны не было и нет. Я даже не подозревал, что она... — он осёкся. — Что мать всё это спланировала.
— Вика тоже была в этом замешана.
— Твоя подруга?
Алёна кивнула, рассказала про деньги и информацию. Олег слушал, мрачнея с каждым словом.
— Какой кошмар. Прости меня.
— За что?
— За мать. За то, что не заметил раньше. За то, что подпустил всё это к нашей семье.
Алёна взяла его за руку:
— Ты не виноват. Но нам нужно решить — что делать дальше.
Он посмотрел на неё долгим взглядом:
— Я хочу, чтобы ты подала заявление в полицию.
— Что?
— Серьёзно. Мать переступила черту. Подделка документов — это преступление. Если мы спустим это с рук, она никогда не остановится.
— Олег, это твоя мать...
— Которая пыталась разрушить мой брак, — он сжал её пальцы. — Лён, я люблю тебя. Семь лет назад я сделал выбор — и ни разу не пожалел. Да, мама всегда была... сложной. Но такого я от неё не ожидал. Пусть понесёт ответственность.
Алёна молчала. Потом медленно кивнула:
— Хорошо. Завтра утром пойду в отделение.
Они сидели рядом в тишине. За окном кричали дети — во дворе строили снежную крепость. Жизнь шла своим чередом.
— А с Викой что будем делать? — спросил Олег.
— Не знаю, — Алёна устало потёрла виски. — Дружбу не вернуть. Но пусть хотя бы даст показания — тогда смягчит себе последствия.
— Она тоже будет проходить по делу?
— Вероятно. Соучастие в мошенничестве. Хотя её роль была минимальной — думаю, отделается условным сроком или штрафом.
Олег встал, подошёл к окну:
— Знаешь, я тут думал... Может, нам съехать из этой квартиры? Начать с чистого листа? В округе сейчас полно новостроек по реновации, я как раз пару проектов вёл. Могу договориться о хорошей цене.
Алёна подошла к нему, обняла со спины:
— Давай сначала разберёмся с этой историей. А потом подумаем.
— Ладно.
Через три дня Алёна пришла в отделение полиции на Сельскохозяйственной улице. Отдала флешку с записями, написала заявление. Опер, мужчина лет сорока с усталыми глазами, просмотрел материалы и присвистнул:
— Ну и семейка у вас. Это мать мужа, говорите?
— Бывшая мать мужа, — поправила Алёна.
Дело возбудили быстро — доказательная база была железной. Людмилу Петровну вызвали на допрос. Она пыталась отпираться, но видеозапись не оставляла шансов.
Карину тоже допросили — та созналась, что свекровь предложила ей план, обещала помочь с разводом. Дизайнер утверждала, будто действовала из любви, но под давлением улик призналась в соучастии.
Вика дала полные показания. Алёна встретилась с ней один раз — в том же кафе «Урюк», за тем же столиком.
— Прости, — бывшая подруга сидела с красными глазами. — Я всё испортила.
— Да, — согласилась Алёна. — Испортила.
— Ты никогда меня не простишь?
— Не знаю, Вик. Сейчас не знаю.
Они попрощались у выхода. Вика ушла в сторону метро, сутулясь под мартовским ветром. Алёна смотрела ей вслед и думала: сколько человек готовы предать за деньги? И можно ли верить кому-то после такого?
***
Прошёл месяц. Апрель принёс в Москву настоящую весну — растаял последний снег, на газонах пробилась первая трава. В округе полным ходом шла реновация: строители возводили новые корпуса, рабочие благоустраивали дворы по свежему стандарту.
Людмила Петровна получила условный срок на полтора года плюс штраф в двести тысяч рублей. Суд учёл её возраст и отсутствие судимостей, но запретил приближаться к Алёне и Олегу на расстояние менее ста метров.
Карина отделалась штрафом и увольнением из архбюро — репутация оказалась испорчена, пришлось искать работу в другом округе.
Вика получила условный срок и обязательные работы. Они больше не общались.
Алёна с Олегом действительно съехали — купили трёшку в новом доме в Бибиреве, светлую квартиру на восьмом этаже с панорамными окнами. Из кухни открывался вид на парк «Яуза», где по выходным они стали гулять вместе.
Камеры видеонаблюдения Алёна не стала устанавливать в новом жилье. Они договорились с мужем: никаких секретов, никаких недомолвок. Полная прозрачность.
Однажды вечером, уже в начале мая, они сидели на балконе с бокалами вина. Внизу шумел город — где-то лаяла собака, проезжали машины, смеялись подростки.
— Не жалеешь? — спросил Олег.
— О чём?
— Что не простила мать. Что довела до суда.
Алёна посмотрела на него:
— Нет. Она должна была понять — за поступки отвечают. Иначе бы продолжала манипулировать нами всю жизнь.
— Наверное, ты права.
— Я знаю, что права, — она улыбнулась. — Такая профессия — вычислять угрозы и нейтрализовать их.
Олег обнял её за плечи:
— Моя личная киберзащитница.
— Ага. От родственников-мошенников особенно эффективна.
Они рассмеялись. Где-то в другом конце города Людмила Петровна отбывала условный срок, Карина рассылала резюме, Вика пыталась собрать осколки жизни. А здесь, на балконе новой квартиры, двое людей строили новый фундамент своей семьи — на правде, доверии и готовности защищать друг друга.
Алёна допила вино, отставила бокал. Достала телефон — на экране высветилось рабочее письмо о новом проекте. Крупный банк заказывал аудит безопасности.
— Опять работа? — спросил Олег.
— Всегда, — она убрала телефон в карман. — Но сегодня выходной. Сегодня просто мы.
Он поцеловал её. Над городом опускался тёплый весенний вечер, обещая новые начинания и забытые страхи.
В квартире больше не было чужих запахов, фальшивых улыбок и скрытых камер. Только они двое, заново учащиеся быть семьёй.
Мы сделали для вас подборку 👇
👉 Только эксклюзивные рассказы