— Ты действительно хочешь воевать со мной? — она медленно провела пальцем по стеклу фотографии с её свадебным фото.
— Это не война, — он холодно улыбнулся. — Это проверка на прочность.
— Проверка? — её голос дрогнул. — Ты забрал детей, Марк!
— Ты им не мать после этого, у тебя цирк для своих подписчиков, а не жизнь.
— Я их мать!
— А я — отец, — он встал, глядя на неё сверху вниз. — И у меня есть кое-что, что заставит тебя играть по моим правилам. Хочешь узнать что?
Глава 1: ИДЕАЛЬНАЯ КАРТИНКА
Янтарное солнце заливало террасу их рублёвского особняка. Алина, застывшая в позе лотоса на коврике для йоги, казалась воплощением безмятежности. Белоснежный спортивный костюм, ни намёка на макияж, и только лёгкий блеск на губах. Идеальный кадр.
— Даня, Соня, солнышки, не бегайте так быстро! — её голос звучал как нежное позвякивание хрустальных колокольчиков.
Восьмилетний Даниил и шестилетняя Софья резвились на идеально подстриженном газоне. Няня-филиппинка с видеокамерой в руках старательно снимала материал для материнского блога.
«Утро в нашей маленькой вселенной. Дети — моё главное счастье. #семья #любовь #дети #рублёвка», — мысленно придумывала Алина подпись к будущему посту.
Из дома вышел Марк. Деловой костюм от Brioni, идеально подобранный галстук, лёгкий аромат дорогого парфюма. Он подошёл к Алине и нежно поцеловал её в щёку.
— Спокойной ночи в Токио, дорогая, — улыбнулся он, делая вид, что не замечает, как её тело на мгновение напряглось. — Вечером встреча с японскими инвесторами, но я постараюсь вернуться к ужину.
— Удачи, любимый, — её улыбка была столь же безупречной и столь же фальшивой.
Они держались за руки ровно столько, сколько требовалось для кадра, который тут же сделала няня. Идеальная картинка. Идеальная ложь.
Как только машина Марка скрылась за воротами, Алина опустила руку. Её улыбка исчезла. Она прошла в дом, в свой будуар, и закрыла дверь.
— Ну что, нашёл что-нибудь? — спросила она по телефону, включая громкую связь.
— Да, Алина Викторовна, — ответил мужской голос. — Материал готов. Сегодня вечером он будет у вас.
Она подошла к окну и смотрела, как её дети играют в саду. В её глазах была не материнская нежность, а холодная решимость.
В это время Марк, сидя в своём Mercedes S-Class, набирал номер.
— Она что-нибудь подозревает? — спросил он без предисловий.
— Нет, Марк Александрович. Всё идёт по плану. Документы будут готовы к концу недели.
— Хорошо. И проследите, чтобы дети были подальше от всего этого.
Он положил трубку и смотрел в окно. Его лицо, такое спокойное и уверенное минуту назад, теперь было напряжённым. Он думал не о японских инвесторах. Он думал о том, как его отец, Андрей Михайлович, вчера сказал ему за обедом: «Не дай ей утащить в эту яму ни копейки из того, что мы строили. И детей она не получит. Ни за что».
Марк знал, что отец не бросает слов на ветер.
Вечером того же дня Алина получила конверт. В нём были фотографии. Очень откровенные фотографии её мужа и молодой рыжеволосой девушки. Они были сделаны в номере отеля, который Марк снимал для своих «деловых встреч».
Она не плакала. Не кричала. Она медленно улыбнулась, глядя на изображение смеющейся рыжеволосой девушки.
— Дурак, — тихо прошептала она. — Думаешь, я не знала?
Она открыла нижний ящик своего туалетного столика и достала другой конверт. В нём были другие фотографии. На них была она сама и улыбающийся мужчина с обложки глянцевого журнала. Французский галерист Жан-Люк.
— Но ты, мой милый, не оставил мне выбора, — сказала она пустой комнате.
Алина взяла телефон и сделала селфи. Печальный взгляд, намёк на слёзы в уголках глаз, но гордо поднятая голова.
«Иногда за красивой картинкой скрывается настоящая боль. Но мы сильнее, чем кажемся. #жизнь #испытания #всёбудетхорошо»
Она отправила пост. Через пятьдесят семь секунд под ним появился первый комментарий: «Красотка, держись! 💪💋»
Игра начиналась. И они оба — и Марк, и Алина — были уверены, что держат все козыри на руках. Они не знали только одного: что их отец, Андрей Михайлович, уже раздавал свои карты. И самой главной из них были двое детей, беззаботно игравших в саду, не подозревая, что их маленький мир вот-вот рухнет.
Глава 2: ПЕРВЫЙ ВЗРЫВ
Три дня спустя в кабинете Марка раздался звонок. Это был его PR-менеджер, и голос его был необычно напряжённым.
— Марк Александрович, у нас проблема. Большая.
— Что случилось? — Марк отложил финансовый отчёт.
— В «Жёлтой газете» выходит материал. О вас и... — менеджер сделал паузу, — о вашей личной жизни.
Марк почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он открыл ноутбук. Статья уже была в сети. Кричащий заголовок: «ЗА ЧТО ЖЕНА IT-КОРОЛЯ НАЗЫВАЕТ ЕГО ИЗМЕНЩИКОМ?». Под ним — те самые фотографии из отеля, слегка размытые, но вполне узнаваемые.
— Чёрт! — выругался он, с силой захлопнув крышку ноутбука.
Его телефон разрывался от звонков. Партнёры, друзья, журналисты. Он отключил звук, чувствуя, как нарастает паника. Но хуже всего был звонок от отца.
— Позор! — прогремел в трубке голос Андрея Михайловича. — Я тебя предупреждал! Теперь она имеет над тобой власть!
— Пап, я всё улажу...
— Молчи! — отрезал отец. — Я уже действую. Чтобы к вечеру дети были у меня в доме. Понял?
В это время Алина наблюдала за развитием событий, лёжа на шезлонге у бассейна. На её планшете были открыты три вкладки: статья, её собственная страничка, где она собирала волны поддержки, и чат с Жан-Люком.
«Ты молодец, моя храбрая львица, — писал он. — Но будь осторожна. Твой муж — опасный соперник».
Алина улыбнулась. Она чувствовала себя режиссёром собственного спектакля. Но её уверенность пошатнулась, когда она увидела новое уведомление. Это был пост её свекра, Андрея Михайловича, человека, который ненавидел соцсети и никогда в них не появлялся.
На аккаунте его благотворительного фонда появилось единственное фото: он сидел в кресле, а на его коленях устроились Даниил и Софья. Подпись: «Настоящие ценности — это семья. Защитим наших детей от грязи и лжи. #семья #дети #защита».
Комментарии были отключены.
Алина почувствовала ледяной ужас. Она бросилась звонить няне.
— Где дети? — почти крикнула она.
— Вас же муж предупреждал, Алина Викторовна, — растерянно ответила няня. — За ними полчаса назад приехал водитель вашего свекра. Сказал, вы всё знаете.
В этот момент Алина поняла, что сильно недооценила старого Соколова. Она потеряла главный козырь — детей.
Вечером того же дня Марк приехал в дом отца. Дети уже спали в своих комнатах на втором этаже. Андрей Михайлович сидел в библиотеке с бокалом коньяка.
— Садись, — указал он на кресло напротив.
— Папа, я...
— Молчи и слушай, — холодно прервал его отец. — Твоя жена начала войну. Значит, война ей и будет. Завтра наши юристы подают иск о лишении её родительских прав.
Марк смотрел на отца с смешанным чувством облегчения и страха.
— На каком основании?
— На основании того, что она — неадекватная истеричка, которая ради хайпа в своих дурацких сетях готова разрушить репутацию отца своих детей и травмировать их психику. А завтра в прессе появятся материалы о её... экстравагантных методах воспитания.
Марк понял, что отец не шутит. Он играет на уничтожение.
— И что же мы будем делать с детьми?
— Они останутся здесь, под моей защитой, — твёрдо сказал старый Соколов. — Пока вы с Алиной не закончите свои игры во взрослых людей.
Выйдя из кабинета отца, Марк зашёл в комнату к детям. Даниил и Софья спали, обнявшись. На лице девочки блестели следы слёз.
Он присел на край кровати, и впервые за долгие годы его охватило острое чувство вины. Но было уже поздно. Машина была запущена. Война началась, и дети стали первыми заложниками в этой битве двух амбиций.
Глава 3: ПЕРВЫЕ ЖЕРТВЫ
Через неделю после «переезда» детей в особняк деда жизнь Даниила и Сони превратилась в странный, упорядоченный кошмар. Всё было по расписанию: подъём, завтрак, уроки с приходящими учителями, прогулка в огороженном парке, отбой. Никаких гостей, никаких лишних разговоров, только охрана и новая, строгая гувернантка из Англии.
Однажды вечером Софья, прижавшись к брату, тихо спросила:
— Даня, а когда мы вернёмся домой?
— Не знаю, — так же тихо ответил мальчик, гладя сестру по волосам. — Но мы обязательно вернёмся.
Он старался казаться сильным, но по ночам, когда Соня засыпала, он тихо плакал в подушку, глядя на фотографию мамы на телефоне. Телефоны им оставили, но заблокировали возможность звонить. Можно было только играть в игры и смотреть предустановленные мультфильмы.
Их мир сузился до размеров огромного, но абсолютно чужого дома.
Тем временем в суде началась настоящая битва титанов. Алина, воспользовавшись историей с «похищением» детей, подала встречный иск — о лишении Марка родительских прав и возврате детей матери.
Зал суда напоминал театр военных действий. Алина появлялась на каждом заседании в новом дорогом наряде, с безупречным макияжем и выражением кроткой страдалицы на лице. Её адвокаты представляли суду свидетельства «эмоциональной нестабильности» Марка, его «неспособности обеспечить детям безопасную среду» и, конечно, многочисленные доказательства его измен.
Команда Марка, финансируемая Андреем Михайловичем, действовала не менее изощрённо. Их психологи представили заключение о «нарциссическом расстройстве личности» Алины, её «склонности к манипуляциям и созданию образа жертвы». В ход пошли её посты в соцсетях, которые, по мнению экспертов, наносили «непоправимый ущерб психике несовершеннолетних детей».
Судья, уставшая женщина лет пятидесяти, смотрела на это представление с откровенной усталостью.
— Господа, — сказала она на одном из заседаний, — может, вы попробуете договориться ради детей?
Но договориться было уже невозможно. Война вышла за стены суда. В СМИ одна за другой появлялись «сенсационные» статьи. То о «тайных оргиях» Алины с участием иностранцев, то о «финансовых махинациях» Марка. Репутации обоих были растоптаны, но они, ослеплённые взаимной ненавистью, не останавливались.
Однажды Марк, проезжая мимо своего старого дома, увидел Алину. Она выходила из подъезда с двумя объёмными чемоданами. Рядом с ней стоял тот самый француз, Жан-Люк. Он открыл перед ней дверь арендованного Maybach, и они уехали.
***
Марк сидел в своей машине и смотрел им вслед. Он ожидал почувствовать ярость, но вместо этого почувствовал лишь пустоту. Этот дом, эта жизнь — всё осталось в прошлом. Он остался один в машине с выключенным двигателем, пока не стемнело.
***
В тот же вечер Алина, распаковав вещи в роскошном пентхаусе Жан-Люка с видом на Москву-реку, плакала. Но это были не слёзы потери или раскаяния. Это были слёзы ярости и унижения. Она проиграла первый раунд, потеряв детей. Но война была ещё не окончена.
— Успокойся, моя дорогая, — утешал её Жан-Люк, наливая ей вина. — Мы ещё покажем этому выскочке, что такое настоящая сила.
Алина вытерла слёзы и подняла голову. В её глазах снова зажёгся знакомый огонь — холодный и решительный.
— Ты прав, — сказала она. — Это только начало.
Она достала телефон и набрала номер своего адвоката.
— Игорь Леонидович, запускайте наш следующий козырь. Пора ударить по его бизнесу.
Где-то в это время в своей комнате в особняке деда Даниил пытался утешить плачущую Соню. Ей приснился кошмар, что мама и папа забыли о них навсегда.
— Не плачь, — шептал он, держа её за руку. — Они обязательно за нами придут. Обязательно.
Но в глубине души он уже начинал сомневаться. Взрослые были поглощены своей странной, жестокой игрой, правила которой дети не могли понять. А единственными настоящими заложниками в этой игре были они сами.
Глава 4: ЛИНИЯ ФРОНТА
Юридическая война перекинулась на новую территорию — бизнес Марка. Иск Алины о разделе совместно нажитого имущества включал не только недвижимость и счета, но и 35% акций его IT-компании «НекстТех». Для Марка это был удар ниже пояса.
— Она хочет уничтожить меня! — Марк в ярости ходил по кабинету своего отца. — Эти акции — не просто бумаги! Это голосование, это контроль!
Андрей Михайлович сидел в кресле, неподвижный, как скала.
— Успокойся. Я предупреждал, что брак с девушкой без рода и состояния — это риск. Теперь пожинаешь плоды.
— Но она не имеет права! Компания была основана до брака!
— А её адвокаты утверждают, что её моральная поддержка и ведение домашнего хозяйства позволили тебе сфокусироваться на бизнесе и многократно увеличить капитализацию, — холодно констатировал отец. — Закон на её стороне.
Тем временем Алина проводила стратегические встречи. В модном ресторане она завтракала с влиятельным блогером-юристом, который специализировался на громких разводах.
— Нужно создать образ жертвы, но сильной жертвы, — говорил он, попивая свежевыжатый сок. — Публика должна видеть в вас не просто обиженную жену, а женщину, борющуюся за справедливость против системы.
— Я плачу вам не за образ, а за результат, — парировала Алина, отодвигая тарелку с авокадо-тостом.
— Результат будет. Но в таких войнах победа — это не только решение суда. Это общественное мнение. Оно влияет и на судей, и на бизнес вашего мужа.
На следующий день в популярном блоге вышло интервью с Алиной. Она говорила не столько о муже, сколько о «токсичной патриархальной системе», которая позволяет отнимать детей у матери. Статья мгновенно стала вирусной.
Для Даниила и Сони жизнь в особняке деда стала напоминать золотую тюрьму. Их дни были расписаны по минутам: уроки, спорт, этикет, сон. Телевизор показывал только образовательные каналы, интернет был под строгим контролем.
Однажды Соня, играя в прятки, забрела в кабинет деда. На его столе она увидела папку с фотографиями мамы — теми самыми, «компроматными», из бульварных газет. Девочка не поняла смысла, но узнала маму в окружении незнакомых мужчин и заплакала.
Их гувернантка, мисс Эмили, нашла её там.
— Софья, тебе нельзя здесь находиться, — строго сказала она, уводя девочку.
— Но почему там плохие фото мамы? — сквозь слёзы спросила Соня.
— Взрослые иногда совершают ошибки, — уклончиво ответила гувернантка.
Даниил, услышав этот разговор, молча взял сестру за руку и отвёл в свою комнату. Он включал камеру на телефоне и показывал ей старые семейные видео, где они все были вместе и счастливы.
— Они нас забыли, — всхлипывала Соня.
— Нет, — упрямо твердил Даниил. — Они просто... очень заняты.
Но в его голосе уже не было прежней уверенности.
Марк, пытаясь отвлечься от мыслей о разводе, погрузился в работу. Но и здесь его преследовали последствия войны. Крупный инвестор из Азии, с которым он вёл переговоры о финансировании нового проекта, неожиданно отказался от сделки. Негласной причиной назвали «нестабильную репутацию основателя».
Сидя в пустом офисе поздно вечером, Марк смотрел на экран с котировками акций своей компании. Они падали. Падали из-за каждого нового слива, каждого скандального заголовка. Он понимал, что Алина добивается своего — она хотела не просто денег, а его уничтожения.
Его телефон вибрировал. Сообщение от отца: «Дети спрашивают о тебе. Когда приедешь?»
Марк отложил телефон. Он не мог смотреть детям в глаза. Не мог объяснить, почему их мир рухнул. Вместо этого он написал Алине. Первый раз за месяцы.
«Давай остановим это. Ради детей.»
Ответ пришёл почти мгновенно: «Слишком поздно. Ты начал эту войну. Я её закончу.»
Марк швырнул телефон в стену. Осколки стекла разлетелись по кабинету. Он остался один в тишине, понимая, что точка возврата пройдена. Теперь их ждала только битва до последнего, где главными жертвами уже стали не их амбиции, а двое детей, которые всё ещё ждали, что родители когда-нибудь одумаются.
Глава 5: НЕВИДИМЫЕ РАНЫ
Прошло полгода. Война продолжалась с переменным успехом. Суды, встречи с адвокатами, публичные выпады — всё это стало новой нормой для Марка и Алины. Но для их детей время, казалось, остановилось.
Особняк Андрея Михайловича был безопасным, комфортным и абсолютно бездушным. Даниил, некогда живой и общительный мальчик, всё больше замыкался в себе. Он целыми днями мог сидеть у окна в своей комнате, глядя на ворота. В ожидании. Всегда в ожидании.
— Дедушка, а когда папа приедет? — спросил он как-то раз за завтраком.
— Отец очень занят, — сухо ответил Андрей Михайлович, не отрываясь от газеты. — У него важные дела.
***
Соне было хуже. По ночам её мучили кошмары. Она просыпалась с криком, плакала, звала маму. Гувернантка давала ей успокоительное, но это не помогало. Девочка начала заикаться.
Однажды мисс Эмили застала Соню в гардеробной. Девочка сидела на полу, закутавшись в мамино старое пальто, которое случайно осталось здесь после одного из визитов.
— Она пахнет мамой, — прошептала Соня, прижимая ткань к лицу.
Мисс Эмили, обычно сдержанная и строгая, впервые за все месяцы работы почувствовала острое сострадание. Но она могла лишь отвести девочку обратно в комнату. Её наняли следить за распорядком, а не за душевным состоянием детей.
***
Тем временем Алина одержала крупную победу. Суд обязал Марка предоставить ей доступ к детям. Первая встреча была назначена в нейтральном месте — детском кафе под наблюдением психолога.
Когда Алина вошла в кафе, её сердце заколотилось. Она не видела детей почти семь месяцев. Даниил и Соня сидели за столиком с мороженым. Они выглядели... чужими. Оба в строгих костюмах, с неестественно прямыми спинами. На их лицах не было улыбок.
— Мамочка! — крикнула Соня и бросилась к ней.
Но её остановил психолог:
— Софья, помни наши правила. Спокойно.
Встреча длилась ровно час. Дети отвечали на вопросы Алины односложно. Даниил почти не смотрел на неё. Когда она попыталась обнять его, он отстранился.
— Что с тобой, Даня? — испуганно прошептала она.
— Дедушка говорит, что ты хочешь разрушить нашу семью, — тихо ответил мальчик.
Алина замолчала. Впервые за всю эту войну она почувствовала не злость, а леденящий душу ужас. Она сражалась с Марком, с его отцом, с их деньгами и влиянием. Но она не ожидала, что противником станут её собственные дети.
***
В тот же вечер Марк приехал в особняк отца. Дети уже спали. Он зашёл в комнату к Соне, поправил на ней одеяло. Девочка во сне всхлипывала.
— Она всё ещё плачет по ночам? — тихо спросил он у мисс Эмили.
— Да, — коротко ответила гувернантка. — И становится только хуже. Им нужны не правила, а родители.
Марк вышел из комнаты и спустился в кабинет к отцу.
— Папа, это должно прекратиться. Посмотри на детей! Они страдают!
Андрей Михайлович смотрел на него ледяным взглядом.
— А ты думал, будет иначе? Война всегда приносит потери. Сейчас важно не сдаваться. Любой признак слабости — и она заберёт всё.
— Но дети...
— Дети переживут. Зато вырастут в правильной среде, с правильными ценностями.
Марк смотрел на отца и понимал, что разговаривает с крепостью, которую не взять штурмом. Он поднялся наверх, в свою старую комнату, которая осталась такой же, как в его детстве. Таким же одиноким он чувствовал себя сейчас, каким был тогда.
Он взял телефон. Рука дрожала. Он набрал номер Алины.
— Встреться со мной. Без адвокатов. Поговорим.
На том конце провода повисла пауза.
— Хорошо, — наконец сказала Алина. — Но только не в суде. В нашем старом доме.
Они назначили встречу на завтра. Впервые за много месяцев они собирались говорить без свидетелей, без протоколов, без камер. Только они и руины их брака.
А в соседней комнате Даниил, притворявшийся спящим, слышал весь разговор отца. Впервые за долгое время в его сердце затеплилась надежда.
Глава 6: ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ
Пустой дом встретил их гулким эхом. Марк и Алина стояли в полумраке гостиной, разделённые не просто пространством — целой пропастью из взаимных обид, предательств и лжи.
— Ну? — резко бросил Марк, ломая тягостное молчание. — Говори, ради чего ты меня позвала. Чтобы снова попрекнуть меня моими изменами? Или похвастаться своим «счастливым» будущим с этим французом?
Алина медленно расстегнула пальто. Под ним оказался простой серый свитер, кардинально отличавшийся от её привычных роскошных нарядов.
— Я была беременна, — выдохнула она, глядя на него с вызовом. — От Жан-Люка.
Марк застыл, словно получил удар в солнечное сплетение. Воздух вырвался из его лёгких с шипящим звуком.
— Поздравляю, — прошипел он, сжимая кулаки. — Наш грязный развод теперь обретёт новый, совершенно...
— Я сделала аборт. Вчера, — безжалостно оборвала она. Его лицо исказилось от шока. — Потому что внезапно поняла — я не имею права рожать нового ребёнка, пока не верну своих двоих детей. Пока не остановлю этот кошмар, который мы сами устроили.
В этот момент в доме внезапно погас свет, погрузив их в абсолютную, давящую темноту. Из чёрного провала у лестницы донёсся тихий, но чёткий детский голос:
— Мы всё слышали.
На пороге, освещённые лишь мерцающим экраном планшета, стояли Даниил и Соня. Бледные, с тёмными кругами под глазами, но с недетской решимостью в взгляде. За их спинами виднелись наспех собранные рюкзаки.
— Как вы... — начал Марк, но голос предательски дрогнул.
— Мы знали про мамину беременность, — холодно, отчеканивая каждое слово, произнёс Даниил. Его пальцы судорожно сжимали край планшета. — И мы знали, что ты, папа, платишь деньги той тёте-психологу, чтобы она убеждала нас, будто мама — плохой человек. Будто она не любит нас.
Соня, дрожа как осиновый лист, протянула планшет. На экране ярко горели строки переписки Марка с психологом и сканы медицинской карты Алины из частной клиники.
— Вы оба лжёте, — её голосок сорвался на плач. — Вы думали, мы маленькие и ничего не понимаем? Мы всё понимали! Каждый день!
Алина, не в силах выдержать этого взгляда, с глухим стоном опустилась на колени. Слёзы ручьями текли по её лицу, смывая слой грима и фальши.
— Детки, мои родные... — попытался подойти к ним Марк, протягивая руку.
— Нет! — резко, почти крикнул Даниил, отступая назад. — Всё кончено. Мы уезжаем. К тёте Ирине. Она давно звала нас к себе. А вы... — его взгляд, полный боли и разочарования, медленно скользнул по обоим родителям, — оставайтесь здесь. Делите свои деньги, свои дворцы, свою ложь. Мы больше не хотим в этом участвовать.
Они развернулись и быстрыми шагами направились к чёрному ходу. Сердца Марка и Алины разорвались одновременно.
Дверь черного хода захлопнулась. Марк, не помня себя, выбил ее одним ударом плеча. Они выскочили во двор, но увидели лишь удаляющиеся огни такси.
Они бежали, спотыкаясь, по темной улице, не чувствуя ни холодного дождя, ни пронизывающего ветра. Вдалеке мигали красные огни такси, поворачивающего на проспект.
— Даня, они бегут за нами... — испуганно прошептала Соня, глядя в заднее стекло.
— Везите быстрее! Я плачу миллион! — крикнул Даниил водителю. — Пожалуйста, быстрее!
Машина рванула вперед. Водитель, бормоча что-то о сумасшедших богачах, жал на газ как умалишенный. Они вылетели на освещенный проспект, где слева приближались огни трамвая.
— Нет... — прошептал Даниил, увидев в окно бегущих вдалеке за ними родителей. В последний раз.
Раздался оглушительный удар. Такси, не справившись с управлением на мокром асфальте, вынесло в бок трамвая. Яркая вспышка ослепила Марка и Алину. Грохот столкновения, звон бьющегося стекла, а потом — оглушительная тишина, нарушаемая лишь треском горящего салона от огня бензина и звонком трамвая.
Они стояли, не двигаясь, глядя на горящие обломки. Вся ярость, вся ненависть, все амбиции — все разом ушло, оставив после себя лишь ледяную, всепоглощающую пустоту. Пустоту, в которой не было ничего. Ни денег, ни статуса, ни смысла. Даже боли не было — только тихий, безразличный ужас.
Их война наконец закончилась. Ценой, которую они не могли даже представить.
Где-то в другом конце города, в дорогом ресторане, Андрей Михайлович Соколов допивал коньяк, строя планы по воспитанию внуков. Он так и не узнает, что его империя останется без наследников. Что все его расчеты, вся его железная логика оказались бессильны перед простой детской правдой.
Правдой, которая сгорела в огне вместе с теми, кто был ее единственными носителями.
Читайте и другие наши истории:
Очень просим, оставьте хотя бы пару слов нашему автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Виктория будет вне себя от счастья и внимания! Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)