— Рита, ты поедешь с нами в субботу. И это не обсуждается.
Голос младшей сестры Полины в телефонной трубке не допускал возражений, будто она отдавала приказ, а не просила об одолжении.
Маргарита устало вздохнула. Пятница, конец рабочего дня в душном офисе архитектурного бюро, а впереди — очередная обязательная программа.
— Поль, я не могу в эти выходные, — попыталась она возразить как можно мягче. — У меня уже планы.
— Какие еще планы могут быть важнее семьи? — тут же взвилась Полина. — Мама расстроится! Ей помощь нужна, а я в своем положении не могу грядки копать! Ты же знаешь, как она ждет этой поездки на дачу!
Классическая манипуляция, отточенная годами. Сначала упоминание мамы, потом — своего «положения».
Маргарита бросила взгляд на настенный календарь. На субботе красным маркером был обведен кружок, а рядом приколот билет. Лекция известного искусствоведа о современном лэнд-арте, которую она ждала два месяца.
Билет был невозвратный, но дело было даже не в деньгах. Ей просто хотелось сделать что-то для себя. Впервые за долгое время.
— Я понимаю, но…
— Никаких «но»! Ты старшая сестра или нет? Будь человеком! — отрезала Полина и бросила трубку.
Маргарита так и осталась стоять с телефоном в руке, чувствуя знакомое горькое послевкусие. Рядом появился ее молодой человек, Стас. Он все слышал.
— Опять? Ты снова согласилась? — в его голосе звучал тихий укор. — Рита, у тебя же эта лекция. Ты так её ждала!
— Стас, пожалуйста, не начинай, — устало отмахнулась она. — Ты не понимаешь. Это моя семья.
— Я понимаю только то, что твоя семья тобой пользуется, а ты позволяешь.
— Не лезь! — сорвалась она на крик. — Это наши семейные дела. Тебе не понять.
Стас ничего не ответил, только сжал губы и отошёл к окну. Он действительно не понимал.
Его растила одна мать, которая всегда учила ценить себя и свое время. А Рита, казалось, жила по каким-то другим, чуждым ему законам, где слово «надо» всегда было важнее слова «хочу».
***
Утром в субботу Рита заехала за сестрой.
Полина вышла на полчаса позже назначенного времени, оживленно переписываясь с кем-то в телефоне. Она плюхнулась на пассажирское сиденье, не обращая никакого внимания на мрачное лицо Риты.
— Чего кислая такая? Со своим что ли опять поругалась? — не отрываясь от экрана, бросила она.
— Пробки, — коротко ответила Рита, выруливая на шоссе.
Загородный дом встретил их тишиной и запахом прелой листвы. Мать, Людмила Петровна, тут же вручила Рите перчатки и секатор.
— Вот, доченька, хорошо, что приехала. Нужно забор подкрасить, пока погода хорошая, и листья прошлогодние сгрести. Да ветки кой-какие подрезать. А то у отца спину прихватило, а Полечке волноваться нельзя.
Отец, Анатолий, и правда сидел на веранде с газетой, будто не замечая происходящего. Полина же, картинно вздохнув, заявила, что устала с дороги и ей нужно прилечь.
Рита работала три часа без перерыва. Она скребла старую краску, вдыхала едкий запах растворителя, сгребала в огромные кучи мокрую, тяжелую листву.
Солнце припекало, спина ныла, а в голове стучала мысль о том, что сейчас, в этот самый момент, в прохладном зале галереи интересный человек рассказывает об искусстве, которое она так любила.
— Ритуль, ты там скоро? — высунулась из окна мать. — У меня что-то голова разболелась. Приготовь обед, пожалуйста, на всех. Картошечка в подвале, котлеты в морозилке.
Это было последней каплей. Рита молча сняла перчатки и пошла на кухню. Она чистила картошку, жарила котлеты, накрывала на стол, механически выполняя все действия. А внутри зрело раздражение.
Вечером, возвращаясь в город, она чувствовала себя совершенно разбитой, выжатой как лимон.
Стас встретил ее в прихожей. Он ничего не сказал, просто заглянул ей в глаза, обнял и помог снять куртку. В его молчаливом сочувствии было больше понимания, чем в тысяче слов.
***
Прошла неделя. В среду, в разгар рабочего дня, позвонила мама.
— Доченька, выручай! Поле надо к врачу, а её муж в командировке. Отвези её, пожалуйста. Запись на завтра, на одиннадцать.
— Мам, я не могу, — внутри у Риты всё похолодело. — У меня завтра важнейшая презентация перед инвесторами. Я полгода этот проект вела.
— Рита, но это же всего на пару часов! — запричитала Людмила Петровна. — Неужели работа важнее здоровья сестры и будущего племянника? Что скажут люди? Ты же старшая!
«Ты же старшая». Эта фраза была её пожизненным приговором. Рита закрыла глаза. Перед ней стоял макет нового жилого комплекса, её детище, её шанс наконец-то получить должность ведущего архитектора.
И на другой чаше весов — очередная просьба, от которой нельзя отказаться.
— Хорошо, — выдохнула она.
На следующий день все пошло наперекосяк. Они попали в глухую пробку из-за аварии.
Рита нервно барабанила пальцами по рулю, пока Полина беззаботно листала ленту в соцсетях. К офису она подъехала в 11:40, опоздав на сорок минут.
Войдя в переговорную, она увидела, как её начальник пожимает руки инвесторам. Он бросил на неё ледяной взгляд.
— Маргарита, мы вас ждали. Но ждать вечно не можем. Проект временно заморожен. Можете быть свободны.
Это был крах. Шанс, которого она так долго ждала, был упущен из-за поездки, которую вполне мог совершить кто-то другой.
Вечером Стас нашел ее на кухне, безучастно смотрящей в окно.
— Я потеряла проект, — глухо сказала она.
— Я знаю, — тихо ответил он. — Рита, до каких пор это будет продолжаться? Ты сознательно рушишь свою жизнь. Свою карьеру, свои мечты. Ради чего?
— Ты ничего не понимаешь! — закричала она, и слезы хлынули из глаз. — У тебя не было такой семьи! Ты не знаешь, как это — быть нужной, быть опорой!
— Нужной? — Стас впервые повысил голос. — Рита, очнись! Они не нуждаются в тебе, они тобой пользуются! Ты для них не опора, а бесплатный обслуживающий персонал, который всегда под рукой! Они прекрасно справятся без тебя, поверь мне!
Он шагнул к ней и взял за плечи.
— Я люблю тебя. Больше всего на свете. Но я не могу смотреть, как ты сама себя уничтожаешь. Либо ты начнешь жить для себя, либо… Я не могу быть с человеком, который сам себя не любит и не ценит.
Он развернулся и ушёл в спальню, плотно закрыв за собой дверь. Рита осталась одна посреди кухни, оглушенная его словами. Она просидела так до глубокой ночи, прокручивая в голове свою жизнь.
Мастер-класс по керамике, отмененный год назад ради дня рождения троюродной тети. Поездка в горы с друзьями, пропущенная из-за ремонта у родителей. Уроки испанского, брошенные после второй недели, потому что Полине нужно было помогать с переездом.
Список был бесконечным. Она не помнила, когда в последний раз делала что-то просто так, для души, для себя. И ей стало страшно.
***
Утром Рита взяла телефон. Ее руки дрожали, но голос был твердым.
— Мам, привет. Я больше не смогу помогать вам так часто. У меня есть своя жизнь, своя работа и свои планы.
В трубке повисла тишина.
— Это всё твой Стасик! — наконец взорвалась Людмила Петровна. — Он тебя против семьи настраивает! Эгоистка!
— Это моё решение, — спокойно ответила Рита. — У тебя две дочери, мам. И муж. Помощь не должна ложиться только на мои плечи.
Не успела она положить трубку, как тут же позвонила Полина.
— Ты что себе позволяешь?! — кричала она. — Эгоистка! Я от тебя такого не ожидала!
— А я больше не хочу быть «удобной», — сказала Рита и впервые в жизни нажала отбой во время разговора с сестрой.
Она положила телефон и прислушалась к себе. Было страшно. Но вместе со страхом пришло и другое чувство — невероятная легкость, словно с плеч упал тяжеленный мешок, который она таскала всю жизнь.
Вечером вернулся Стас. Он молча подошел, обнял ее и посмотрел в глаза.
— Я горжусь тобой, — прошептал он. И в этом шепоте было всё: любовь, поддержка и безграничное уважение.
***
Два месяца семья с ней не общалась. Сначала было трудно и одиноко.
Но потом Рита поняла, что у неё появилось то, чего никогда не было, — время. Она снова записалась на лекции по искусству, а потом пошла на курсы скульптуры, о которых давно мечтала.
По субботам ходила в бассейн. На работе, проявив инициативу, взяла новый, сложный проект и с головой ушла в него.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стояла мама с пакетами.
— Я мимо проходила, — смущённо сказала она. — Пирогов вот испекла.
Они пили чай на кухне в неловком молчании. Взгляд матери упал на небольшую, изящную глиняную скульптуру на полке.
— Это ты сделала? — с удивлением спросила она.
— Да, — кивнула Рита. — На курсы хожу.
— Красиво… — вздохнула мама. — Очень. А я ведь тоже когда-то… вышивать любила. Гладью. Картины целые получались. А потом вы с Полей родились, и всё. Не до того стало. Так и забросила. Наверное, я не понимала тебя, дочка. Сама всю жизнь для других жила, вот и от тебя того же требовала. Прости меня...
Рита посмотрела на уставшее, постаревшее лицо матери, на её морщинистые руки, и вдруг увидела в ней своё возможное будущее. И поняла, что в то утро, два месяца назад, она сделала единственно правильный выбор.
***
Через неделю мама позвонила снова, на этот раз её голос был радостным.
— Рита, Полина родила! Мальчик, три пятьсот! Здоровенький!
— Как назвали? — улыбнулась Рита.
— В честь деда, Анатолием. Представляешь, Кирилл, Полинкин муженёк этот, две недели с ним посидел и взвыл. Говорит, давай твою маму позовем на помощь, я один не справляюсь! А Полинка ему и ответила: «Нет. У мамы своя жизнь. Будем справляться сами». Кажется, она тоже кое-что поняла…
Вечером на телефон пришло сообщение от сестры. Фото крошечного спящего малыша и короткая фраза: «Хочешь познакомиться с племянником? Приезжай, когда сможешь».
Рита улыбнулась. Она сидела на своём маленьком балконе, который они со Стасом превратили в уютный уголок с цветами, держала в руках теплую чашку с чаем и смотрела на огни вечернего города.
Она напишет сестре, что обязательно приедет. Когда ей будет удобно. Чувство вины, её вечный спутник, исчезло. Осталась только спокойная уверенность и пьянящее ощущение права на собственную жизнь.
Ещё читают на канале:
Ставьте 👍, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать еще больше историй!