Второе задание «Нового слова» — познакомить читателя с героем. И именно здесь я позволила себе сделать то, что давно хотела: приоткрыть завесу над персонажем своей книги, который обычно остаётся на втором плане.
Этот рассказ не войдёт в роман. Но автор всегда знает о своих героях больше, чем рассказывает напрямую. Иногда — слишком много. И я решила показать, что происходит за дверью спальни разорившейся княгини Натальи Дмитриевны в момент, когда общая трагедия становится личной.
Наталья Дмитриевна очень ревностно относилась ко всему, связанному со статусом и манерами. Она терпеть не могла, если в прическе выбивались волоски. Или на платье появлялись прорехи. Независимо от положения её семьи, Наталья Дмитриевна должна была производить впечатление достойной жены князя.
Но это утро у княгини не задалось. Солнечный свет тускло пробивался сквозь снежные тучи, почти не освещая комнату. Наталья Дмитриевна подхватила свечу в канделябре и направилась к дамскому столику. Старинное зеркало в тяжелой раме в завитушках отразило слабое мерцание робкого огонька. Служанка Дарья заставляла себя ждать, что ещё больше раздражало княгиню.
Наталья Дмитриевна устроилась на пуфе, держа спину идеально ровно. Полы длинного бархатного халата опустились на пол тяжелыми фалдами. Княгиня взяла щётку и принялась расчесывать волосы. Когда-то они блестели золотом в лучах летнего солнца. Но с тех пор прошло много времени и теперь пряди всё больше отдавали серебром. Но оставались такими же плотными и гладкими, как и в молодости.
Наталья Дмитриевна гордилась не только своими волосами, но и тонкой талией, которую удалось сохранить несмотря на рождение двоих дочерей. Её фигура, в особенности в сочетании с пышным бюстом и бёдрами, напоминала формой песочные часы. А туго стянутый корсет лишь усиливал сходство.
Но вот на лице время оставило свои беспощадные следы. Разорение, вынужденный переезд в уездный город Н., да ещё и бессонная ночь отложились тенями под глазами. От слез, пролитых этой ночью, лицо опухло, а веки до сих пор были красными. Наталья Дмитриевна яростно прошлась пуховкой по щекам, придавая им аристократичную бледность. Отчего на контрасте глаза стали ещё более красными. Это никуда не годилось.
Княгиня прибегла к древнему средству, привезённому с загадочного Востока ещё в те времена, когда у неё было своё поместье и вдоволь слуг, не пренебрегающих своими обязанностями. Она достала из шкатулки сурьму и подвела глаза. Подумав, добавила ещё пару точек на левой щеке и над верхней губой. Наталья Дмитриевна слышала, что в Столице так делали все модницы. Кажется, расположение нарисованных родинок должно было что-то означать. Но тайный смысл этих посланий был неведом княгине. Впрочем, вряд ли кто-то в доме градоначальника, у которого из милости жила княгиня с семьей, мог разгадать смысл мушек.
Наталья Дмитриевна окинула взором получившейся результат. Ей удалось скрыть следы ночных бдений. Но скорбь пробивалась сквозь краску. Княгиня вспомнила ужас святочного бала, что случился накануне. Когда крестьяне в своем тряпье валились в дом, разбивая стекла, Наталья Дмитриевна не кричала. Она просто застыла от ужаса. Но тут увидела старшую дочь. Елена, словно фурия из древних мифов, кружила по комнате, полной гостей, размахивая саблей. Она пронзала дурно пахнущих крестьян не чуть не хуже, чем гусары.
Вдруг княгиня услышала крик младшей дочери и вышла наконец из оцепенения. Она бросилась к Сонечке, заслоняя её своим телом. Однако, бой был не равным. И кто-то из нападавших вырвал Софию из рук отчаянной княгини и уволок её в глубь зимней ночи.
Что ж, сегодня Наталье Дмитриевне придётся взять себя в руки. Она должна быть оплотом надёжности для своего мужа, пока тот будет прилагать все усилия для спасения дочери. Княгиня без посторонней помощи облачилась в лучшее домашнее платье и решительно вышла за дверь.