Скайлер
Сегодня я бог. Да, не скромно, но честно. Тысячи моих поклонников прыгают под сценой, кайфуя от меня и моей музыки. Каждое мое движение вызывает овации. Каждое слово утопает в море аплодисментов. Они меня обожают. Я знаю это, чувствую и заряжаюсь этим, рискуя взорваться от чрезмерной энергии, бушующей в моих венах.
Здесь жарко. Пот стекает с моего лица. В перерыве между песнями хватаю бутылку с водой и обливаюсь. Девушки визжат еще громче. Я бросаю пустую бутылку в толпу, и там начинается настоящая драка — все хотят получить сувенир с концерта — вещь, к которой прикасался сам Скайлер.
На бис пою аж три песни. Меня не хотят отпускать.
- Я люблю вас - кричу. - Всех вас!
Постепенно готовлю публику к тому, что нам придется прощаться. В конце концов, я уже и так выложился на полную, отработал каждый рубль, которой заплатили за билет. Теперь хочу в душ, поесть, часок передохнуть и можно ехать на афтепате.
- Вы лучшая публика, - добавляю, посылая воздушный поцелуй людям, которых даже не вижу за прожекторами. - Спасибо, что были со мной!
Надеюсь, что на этом могу быть свободным и отступаю за кулисы.
Вдруг замечаю на лестнице какую-то возню. Разбрасывая охрану, к сцене прорывается женщина. Габаритами она напоминает мою первую учительницу,та, чтобы пройти между партами, должна была двигаться боком, как краб. Неужели это действительно Марина Васильевна? Прищуриваюсь ... нет, этой дамочке от силы лет тридцать, молодая и сильная. Настолько сильная, что смогла навалять моим секьюрити.
- Ребята, все в порядке, - заставляю себя улыбнуться. - Пропустите эту очаровательную девушку!
Незнакомка и без моей помощи уже вскарабкалась на сцену. Она одета в платье, больше напоминающее блестящий чехол на танк. В руках держит потрепанный букет роз, которым отбивалась от охраны. Про ”очаровательную " я, конечно, преувеличил. Она очень похожа на Шрека, только не зеленая.
- Скайлер ... ты такой ... вау! - произносит, отбрасывая с лица влажные волосы. - Можно тебя обнять?
Я выдыхаю улыбку. Знаю, что уже через пять минут этот инцидент облетит все соцсети, поэтому стараюсь выжать из него максимум пользы.
- Конечно! - раскрываю руки для объятий. - Иди сюда, красавица. Эти цветы мне? Спасибо, какие замечательные!
Девушка налетает на меня, как бульдозер. Я едва не падаю, вовремя успеваю схватиться за конструкцию декораций.
- Вживую ты еще красивее ..., - шепчет она мне на ухо.
Она так крепко сжимает меня в своих руках, что даже гарнитура микрофона под одеждой начинает трещать. Я стараюсь не дышать, потому что от ее сладкого парфюма меня тошнит. Ее тело горячее и на ощупь похоже на антистресс из магазина игрушек — мягкое и противно липкое.
Эти объятия длятся целую вечность. Толпа умиленно вздыхает и скандирует мое имя. вот и отлично, на это я и рассчитывал. А теперь достаточно нежностей. Эта дама и так получила заряд эндорфинов на всю жизнь. Готов поспорить, следующую неделю она даже в душ не пойдет, чтобы не смыть с себя запах моего пота.
Взглядом намекаю своим непутевым охранникам, что этот цирк надо заканчивать. Парни подходят к нам и оттаскивают от меня девушку.
- Ты самый лучший! - произносит она все еще протягивая ко мне руки. - Самый лучший! Я люблю тебя!
- Еще раз спасибо за цветы!
Ее наконец убирают со сцены. Какое облегчение! Я снова могу дышать! Еще раз кланяюсь и сваливаю за кулисы.
- Что это, черт возьми, было? - сурово спрашиваю своего ассистента Вадима. Вырываю из его пальцев бутылку холодной минералки и залпом выпиваю половину. - Я же просил нанять нормальную охрану! Эта корова чуть не задушила меня, а они стояли и почесывались.
Глаза Вадима делаются круглыми, как теннисные мячи. Рот открывается и закрывается, как у рыбы, которую выбросило на берег.
- Что выпучился?! Говорю, охрану уволь на фиг! Они должны были бы нормально так шарахнуть бабищу шокером, еще в тот момент, когда она полезла к лестнице, — устало падаю в кресло. - Хотя она такая жирная, что даже и не почувствовала бы…
Вадим становится бледным. Он касается своего уха, а затем показывает пальцем на меня.
- Что? - я не понимаю.
- Микрофон ..., - произносит одними губами. - У тебя до сих пор включен микрофон. Тебя все слышат.
На мгновение у меня останавливается сердце. Черт побери. Надо искать спасительную шлюпку, потому что моя карьера сейчас пойдет ко дну, как Титаник.
***
Не хочу открывать глаза. Ни за что. Когда я проснусь, начнется новый день, и он обязательно будет полон всякой мерзости. За ночь новости обо мне распространились даже за пределы страны.
"Скайлер обозвал свою поклонницу коровой!".
Подумаешь ... Тоже мне трагедия. Сделали из мухи слона. Самую настоящую катастрофу вселенского масштаба.
Я переворачиваюсь на другую сторону, чувствуя, как шелковая постель скользит под моим голым телом. Натягиваю простыню на голову — надеюсь, мир исчезнет, если я не буду его видеть. Это же надо было так проколоться! Ну, почему я никогда не могу удержать язык за зубами? Это уже не первый раз, но такого масштабного провала у меня еще не было. И что теперь делать? Записывать видеообращение с извинениями, как какой-то малолетний блогер, вляпавшийся в скандал из-за неосторожного слова? Нет, я не готов к такому унижению. Пусть перебесятся. И не такое переживали. Моя корона крепко сидит на голове, и я так просто ее не отдам.
С первого этажа дома слышится стук в дверь. Вадим. Его характерное нетерпеливое и постоянно нервозное постукивание трудно не узнать. Он звонил мне тысячу раз, терроризируя телефон пока тот не разрядился, а теперь еще и приперся собственной персоной. Какой же он настырный ... Заставляю себя подняться, потому что этот долбень так просто не уйдет. Еще не хватало, чтобы он пробрался в дом через дымоход и устроил истерику прямо в моей спальне.
Встаю босыми ногами на прохладный пол. Мрамор под ногами приятно холодит стопы, еще немного гудящие после вчерашнего шоу. Потягиваюсь, чувствуя, как каждая мышца протестует. После вчерашнего концерта тело болит, словно я не песни пел, а выстоял несколько раундов в спарринге с профессиональным боксером. Все же шоу-бизнес - это не только блеск софитов и денежки, но и тяжелый труд.
- Сейчас иду! - кричу, спускаясь в гостиную, где царит легкий беспорядок. - Прекрати! Не развали мне дверь! Они стоят дороже твоей жизни.
На диване нахожу шелковый халат и накидываю на себя, чтобы Вадим не потерял сознания от ослепительной красоты моего тела. Добравшись до двери, набираю код на замке и открываю. Сразу же щурюсь от ослепительного солнечного света, бьющего в лицо.
- Ну наконец-то, - бормочет Вадим и, не дожидаясь разрешения, проходит в дом. - Его Высочество Скайлер наконец проснулся.
- Который сейчас час? - спрашиваю, потирая глаза.
- Второй час дня. Все уже собрались в главном офисе и ждут тебя! Телеканалы разрывают телефоны, наши менеджеры на грани истерики. Мы волновались. Уже начали думать, что с тобой что-то случилось…
Я хмыкаю, направляясь к кухне.
- Что со мной могло случиться? Похитили инопланетяне?
— Ну, не знаю, - Вадим идет за мной, параллельно набирая сообщения на телефоне. - Возможно, твой дом забросали коктейлями Молотова, а тебя голым примотали скотчем к дереву, облили смолой и обваляли перьями. По крайней мере именно это грозились сделать феминистки в соцсетях.
— Фу, извращенки, — вздрагиваю я.
- Собственно говоря, это самая мягкая из угроз в твою сторону, Скайлер. Такого потока хейта я еще не видел. Интернет просто взорвался. Кажется, тебя возненавидели даже те, кто до вчерашнего дня о тебе и не слышал.
- Бред! В стране нет людей, которые бы обо мне не слышали, - я открываю холодильник в надежде найти что-то съедобное, но там лишь ящик энергетиков, которые я рекламирую. - А ты не хочешь сгонять в ресторан? Я голоден, как стая волков. И с этим не шутят.
- Скайлер! Ты меня не расслышал? Продюсеры, пиарщики и даже представители лейбла ждут тебя в главном офисе! Нет времени на завтрак. Тебе надо срочно явиться и прояснить ситуацию.
- А мы можем хотя бы в фаст-фуд заехать по дороге? - умоляю, стараясь сделать максимально невинный вид.
— Если ты не боишься, что тебе плюнут в еду - можем, - говорит Вадим, вздыхая.
Я одеваюсь - выбираю серые шорты и худи с капюшоном. Темные, неприметные вещи, никаких блесток или пафосных надписей. Нахожу бейсболку, черные очки. Надеюсь, что с такой маскировкой смогу остаться инкогнито. Это уже почти паранойя, но я чувствую на себе взгляды даже там, где их нет.
— И все же я не понимаю, - говорю по дороге к машине, оглядываясь, нет ли вокруг папарацци или разъяренных фанаток. - Почему все так всполошились? Уверен, что эту тетку и до меня называли жирной. Не я первый, не я последний. Раздули трагедию всемирного масштаба.
Вадим закатывает глаза, его лицо выражает нечто среднее между раздражением и усталостью. Ненавижу, когда он корчит из себя этакого всезнайку.
- Потому что мы живем в эпоху толерантности и бодипозитива, — отвечает он. — "Мое тело — мое дело" - слышал такое? Вот то-то и оно. Никто не имеет права критиковать внешность другого человека. А особенно со сцены, и в прямом эфире. Это фиаско, Скайлер ... Ты в курсе, что люди массово сдают билеты на твои концерты? У нас миллионные убытки.
- Нет ..., - у меня перехватывает дыхание. - Не может быть.
- А блогеры и другие селебрити отписываются от твоих страниц в соцсетях. Это как чума. Такими темпами в твоих подписчиках останутся только боты и продавцы китайских товаров. Кстати, рекламные контракты тоже на грани разрыва.
Я сажусь на пассажирское сиденье машины Вадима, закрываю лицо руками, чувствуя, как меня охватывает настоящая паника. Вот незадача. Я знал, что вляпался в неприятности, но не был готов к таким последствиям. Моя карьера-это все, что у меня есть.
- Черный пиар - это тоже пиар, - выдаю свой последний аргумент, стараясь звучать уверенно, хотя голос дрожит. - Разве не так?
- Это работает с начинающими и выскочками, которые хотят засветиться любой ценой. Но ты, Скайлер, на другом уровне. Ты король поп-музыки. А король должен следить за своим языком. Иначе его сбросят с трона.
Вадим заводит мотор и выезжает на дорогу, а я со страхом оглядываюсь. Мне начинает казаться, что вот-вот за машиной начнут гнаться озверевшие, обиженные стокилограммовые леди с вилами и факелами.
- Трудно быть королем ..., - вздыхаю я.
Мне все еще хочется верить, что это лишь временные неудобства, что все быстро забудется. Пытаясь успокоить себя, я достаю телефон, захожу в браузер и открываю первую попавшуюся ссылку с моим именем. Хочу оценить масштаб проблемы. Пробегаюсь взглядом по заголовкам:
«Скайлер показал свое истинное лицо: фетфобия и женоненавистничество»
«Скандал года: певец Скайлер жестоко оскорбил свою фанатку. Подробности"
"... докатится ли хейт до Скайлера? Бодипозитивные активисты объединяются против звезды".
Вот дрянь какая! Испытываю страшное желание выбросить телефон в открытое окно.
- Они теперь обвиняют меня во всех смертных грехах! — раздраженно говорю я. - Приписывают даже то, чего я не делал! Еще немного, и сделают из меня монстра, хуже какого-то серийного убийцы!
- Журналисты, что ты хотел, - пожимает плечами Вадим.
- Хотел... я бы хотел, чтобы все они вымерли, как мамонты, — зло сжимаю челюсти. - Ненавижу журналистов!