Эпилог. Снайпер Лия
Для восемнадцатилетней Алии Молдагуловой бой за деревню Казачиха закончился 14 января 1944 года. Но её история — нет. На войне уход человека — это лишь начало. Начало долгого пути тонкого казённого конверта с красной полосой по бескрайней, охваченной войной стране.
«Похоронка».
Два одинаковых, страшных письма, тяжёлых, как снаряды, вылетели из промёрзших штабных землянок. Два удара, предназначенные для двух самых близких ей мужчин.
Первый конверт нашёл своего адресата в Ташкенте.
Майор Абубакир Молдагулов, дядя, спасший когда-то маленькую Ылию из голодной степи, получил извещение. Он стоял посреди своего штабного кабинета и смотрел на сухие, казённые строчки: «…пала смертью храбрых в бою за социалистическую Родину…»
Абубакир не плакал. Он видел не буквы. Перед его глазами стоял перрон станции Амур в мае 43-го. Он снова видел упрямый, до боли родной взгляд своей племянницы.
— Я не поеду, дядя. Я вернусь с победой.
— Глупая… — прошептали губы майора. — Упрямая девчонка… Не сберёг.
Вина, острая, как финский нож, полоснула по сердцу. Он, боевой офицер, не смог её уберечь в блокадном Ленинграде. Не смог силой затащить в эшелон, увозящий в тыл. Проиграл в том споре восемнадцатилетней девчонке. И теперь эта ноша останется с ним навсегда.
Второй конверт летел дольше. Он летел в казахскую степь.
В далёкий аул, где в 1945 году, почти перед самой Победой, пас овец Нурмухамбет Саркулов. Отец. Тот самый, что когда-то отдал свою дочь Ылию на воспитание в семью брата, спасаясь от преследований. Тот, кто тайно похоронил свою жену Маржан, сражённую выстрелом сторожа за несколько картофелин с колхозного поля.
Он жил тихо, надеясь, что прошлое его не настигнет. Женился во второй раз, растил новых детей. Но ждал. В глубине души он ждал, что его первая дочь, о которой ходили слухи, будто она на фронте, однажды вернётся. Он мечтал обнять её и, может быть, впервые в жизни, попросить прощения.
Ему принесли похоронку.
Нурмухамбет взял бумагу, и степь, знакомая с детства, поплыла перед глазами. Его дочь. Его Ылия. Герой. Ушла навсегда.
Он не издал ни звука. Не проронил ни слезинки.
Он просто начал медленно оседать на землю, как подрубленное дерево. Это был не сердечный приступ. Это был удар страшнее. «От горя его парализовало», — сухо скажет потом его младшая дочь Алипа.
Нурмухамбет Саркулов, человек, который всю жизнь от чего-то бежал, оказался навечно прикован к постели. Его парализовала вина. Он не смог защитить жену от пули сторожа. Не смог защитить дочь от пули офицера. Пять лет он лежал, глядя в одну точку, где в его сознании застыли строчки из того письма. Так и ушёл в 1950-м.
Алия Молдагулова, покинув этот мир, забрала с собой двух своих отцов. Одного — горем. Другого — пожизненным чувством вины.
Прошли годы. Война стала историей. Имя Алии — легендой.
Ей посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Её именем называли улицы и корабли, о ней пела Роза Рымбаева, а песня «Алия» брала Гран-при на престижных фестивалях. Появился и фильм «Снайперы».
И была могила. «Правильная» братская могила в деревне Монаково Псковской области, куда десятилетиями возили делегации, пионеров и ветеранов.
Вот только что-то не сходилось. В сердце её сводной сестры Алипы, той самой, что родилась у парализованного горем Нурмухамбета, жило смутное чувство неправильности. Всю жизнь она по крупицам собирала память о сестре, которую никогда не видела, и это чувство её не отпускало.
Гром грянул в 2013 году. Словно запоздалое эхо того самого выстрела в траншее.
В псковской газете вышла статья поисковика Королькова «Кустарник для Алии». Материал был подобен взрыву. Опираясь на недавно рассекреченные архивы, автор утверждал: могила в Монаково, куда 70 лет возили цветы, — ПУСТА. Алия Молдагулова там никогда не покоилась.
Для пожилой Алипы Апай это известие стало потрясением. «Я расплакалась и сказала: "Как это возможно? Ищите! Если нет там ей места, то я заберу останки и похороню рядом с отцом!"».
Начался международный поиск. Поднялись архивы Казахстана, к псковским следопытам присоединились поисковики из Алматы, Астаны, Актобе. И упрямые архивные документы заговорили.
Выяснилось: тяжело раненную Алию вынесли с поля боя. Её доставили в полевой госпиталь у деревни Пиченко. И именно там её юное сердце остановилось. Похоронили её там же, в госпитальном захоронении. Прямо в болоте.
В 2013 году объединённая экспедиция прибыла на это место. Никакого гранита и вечного огня. Только заброшенный лес и топкая псковская трясина.
Картина, открывшаяся им, была страшной. В торфяной воде лежали останки 544 бойцов. Началась мучительная, кропотливая работа.
— Там было три девушки-воина, — рассказывали поисковики. — Две славянской внешности. И одна — монголоидной.
Экспертиза установила: девушка, хрупкого телосложения, ростом около 155 сантиметров. Это была она. Генетический анализ, увы, не дал результата — за 70 лет в болоте органика смешалась.
Но затем был найден главный документ. Не кости. Бумага. «Именной список погибших 54-й особой стрелковой дивизии». И в этом списке, под номером 78, значилось: «Ефрейтор Молдагулова Алия Нурмухамбетовна».
Круг замкнулся. Спустя 70 лет её нашли.
Останки всех 544 бойцов, включая Алию, с воинскими почестями перезахоронили в новой братской могиле в деревне Монаково. Теперь — по-настоящему. На церемонию приехала и Алипа Апай.
— Мы пригласили муллу, читали Коран над её могилой, — плакала пожилая женщина. — Я была так счастлива. Бесконечно благодарна всем, кто помог найти её.
Перед отъездом домой Алипа Апай сделала главное. Она наклонилась к свежему могильному холму и взяла горсть влажной, тёмной псковской земли.
Она привезла эту землю домой, в Казахстан. На алматинское кладбище Куксай, к могиле своего отца. Собрав старейшин рода, она подошла к надгробию Нурмухамбета.
И высыпала горсть земли из Монаково на сухую казахскую почву.
— Отец, — сказала она тихо, и в голосе её была не скорбь, а светлое умиротворение. — Теперь твоя душа спокойна. Я выполнила свой долг.
Алия Молдагулова, девочка Ылия, спустя 70 лет всё-таки вернулась домой.
Обращение автора
Дорогие друзья, перевернута последняя страница повести о снайпере Алии, но одна страница — страница нашего долга — никогда не должна быть закрыта.
Этот долг — перед поколением Алии Молдагуловой. Перед теми, кто в свои восемнадцать, не колеблясь, шагнул в рукопашный бой, подарив нам право жить, читать книги и спорить о мире в интернете.
Многие из них пали на полях сражений. Но другие выжили.
Они и сегодня среди нас. Это те самые старики с тяжестью орденских планок на груди, которых мы встречаем 9 мая. Те, кому каждый шаг дается с трудом. Те, кому нужна не только вечная память, но и реальная, живая помощь прямо сейчас.
Алия бросилась на пулемет, спасая батальон. Ее не вернуть. Но в наших силах протянуть руку помощи ее однополчанам — тем, кто еще жив.
Для этого не нужно идти в атаку. Нужно просто помочь. Есть люди, посвятившие себя этой миссии. Благотворительный фонд «Память поколений» адресно помогает ветеранам Великой Отечественной и других войн: покупает слуховые аппараты, инвалидные коляски, лекарства, оплачивает жизненно важные операции.
Мы не можем повернуть время вспять и спасти Алию. Но мы можем сделать так, чтобы ее последние «братья» и «сестры» не чувствовали себя покинутыми.
Пусть это станет нашим общим Эпилогом. Достойным их подвига.
Новая книга: