Сражения шли одно за другим, не принося победы ни князю Юрию, ни князю Изяславу. Обе стороны были измотаны этой войной донельзя. Давно пропал первоначальный запал, но отступать не собирался никто. Словно одной веревкой были повязаны видя друг в друге угрозу, да собственно и бывшие, волею судеб, непримиримыми врагами.
Юрий чувствовал, что смертельно устал. В отличие от Изяслава, в основном остававшегося дома, в Киеве, Юрий сражался пребывая на чужих землях и не видя родного дома долгие месяцы. Возраст давал о себе знать, походно-кочевая жизнь давалась Юрию с трудом. Силы черпал в сыновьях своих, которые в отличие от стареющего отца были полны сил и задора. Ради будущего сыновей он и продолжал эту борьбу, ради их будущего. Но сил оставалось все меньше. Юрию нужны были новые воины, а взять их было неоткуда. "Разве что..."- мелькнуло у него в голове однажды, когда смотрел в чуть раскосые, как у первой жены, глаза Глеба. Юрий подивился на себя самого - как это раньше ему в голову не пришло?! Родичи покойной Анны, ханы половецкие и кровное родство для них являлось священным. Давно надо было послать одного из сыновей договориться о поддержке с половецкими ханами! Глеб больше всех подходил на роль посланца, сильно походил лицом на мать, имел половецкие черты. Его признают за своего, да и язык у Глеба подвешен был, как надо.
Решение было принято, да и время настало самое подходящее. С приходом зимней стужи, сильных метелей и холодных ветров, обе воющие стороны не стремились в бой, стараясь укрыться от непогоды в тепле жарко натопленных жилищ.
Глеб отправился в путь, в половецкие степи, надеясь поспеть до весны. Улучил время для визита домой и князь Юрий. Он конечно знал о том, что Господь решил благословить их с Яриной еще одним, поздним, ребенком, но он не осознавал этого, пока не увидел жену с большим животом.
Носить этого малыша было для Ярины тяжелее, чем предыдущих. Может из-за возраста уже не молодого, может потому, что младенец в ее чреве с момента первого шевеления ни на минуту не давал забыть о себе, пиная и толкая мать изнутри, не зная отдыха, не давая передышки ни себе, ни ей. А дел в княжестве между тем меньше не становилось. Скоро и на людях показаться стало нельзя, а оставить все на неопытного Василько Ярина не решалась. Всем сын был хорош - умел, ловок, смел. Вот только горяч в своей молодости, не сдержан, да и опыта житейского ему недоставало. Каждый день Василько являлся к матери и подробно рассказывал обо всем, что произошло и о чем ему доложили бояре. Ярина замечала, что при разговорах с ней сын избегает смотреть на нее, отводит взгляд в сторону. Стеснялся, видя перемены в ее теле, а сам уже заглядывался на девок и знал, откуда дети берутся. Да что говорить о Василько, раз Ярина и сама себя стыдилась. Подурнела донельзя, раздулась до безобразия.
-Это дочь красу из матери на себя тянет! - уверяли Ярину повитухи.
Сказать такое княгине, уже родившей князю пятерых сыновей, было не страшно. Уж кто-кто, а Ярина заслужила в утешение себе дочку, после воспитания пасынков и собственных сыновей. Но Ярина знала, что будет сын. И не простой, а особенный! Этот плод их с Юрием поздней любви оставит на земле самый яркий след изо всех их детей. Откуда это знание взялось внучка ведуньи не задумывалась. Знала и все, не сомневалась.
Приезду Юрия обрадовалась Ярина неимоверно. Хоть на недолгое время можно было сбросить с себя тяжкое бремя власти, которой не жаждала и не искала, но вынуждена была нести на себе. Впервые за долгое время выспалась. Даже младенец внутри притих, почувствовав рядом силу отца.
Обрадовался и Василько, испытывающий одновременно чувство вины и раздражения от того, что невольно, по собственному скудоумию, мучает мать. С отцом было проще. Мужскому, старшему, княжескому слову и подчиниться не стыдно и в собственных промахах признаться не грех.
Сюда, в Суздаль, почти одновременно, Юрию пришли известия. Одно от Глеба, где он сообщал, что ханы половецкие его просьбам вняли и готовы пойти за князем Юрием. Не без оплаты, конечно, но к этому князь был готов.
Вторая, заинтересовавшая Юрия куда сильнее, весть прибыла от наушников из Киева. Изяслав сильно занемог. До того сильно, что лекари опасались за жизнь князя, хоть и старались не допустить этих слухов в народ. Но, как водится, шила в мешке не утаишь, и вот уже оповещены и противники Изяслава о том, что происходит в великокняжеском тереме.
Юрию вспомнились детские годы, проведенные в Киеве под крылом отца. Небрежение старших братьев к ним, младшим, рождённым от другой матери, было столь явным, что вынуждали отца, справедливого ко всем князя Владимира, позаботиться о будущем каждого из своих сыновей, выделяя им уделы, но не выпуская из под своей руки. Боялся за меньших, а потому услал их подальше, чтобы могли стать на ноги, прежде чем попадут они под тяжелые жернова борьбы за власть. Так оказался Юрий в Ростове много лет назад.
К тому же стремился сейчас и Юрий, вот только наделов его было очень мало для такого количества сыновей. Оттого и стоял до последнего, стараясь вернуть то, что принадлежало ему и потомкам его по праву. И право это признавал не только Юрий и его сторонники, но и, невольно, даже в кругу Изяслава.
Весть о смерти киевского князя получили в Суздали в тот самый день, когда младенцу Ярины приспичило народиться на свет. Отменены были торжества по рождению княжича Всеволода, как решил наречь последыша Юрий. И конечно, узнав, что стол киевский опустел, Юрий не мог не воспользоваться случаем снова занять его. Поцеловав утомленную родами жену и новорожденного, князь Суздальский вновь отправился в путь. О том, что происходило в Киеве, пока он собирал воедино войско, поджидал Глеба с половцами и двигался к Киеву, Юрий узнал много позже. А события там развивались стремительно...
Волею судеб, на момент смерти Изяслава, в Киеве не было никого, кто мог бы достойно сменить почившего, кроме князя Вячеслава, брата Юрия, уже однажды сидевшего в Киеве и изгнанного оттуда с позором. Вячеслав, слабый духом, да к тому же уже старый, никаких стремлений к подобной власти не испытывал, хоть и был старейшим из мономашичей, а значит имел больше всего прав. В Киеве он оказался, чтобы выразить Изяславу свои заверения, что он всячески поддерживает правление племянника и осуждает упорство брата Юрия в стремлении изгнать Изяслава. Раньше Вячеслав уже прилюдно назвал Изяслава "названным сыном", а тот в ответ его "отцом" величал, и уступал Киев по праву старшинства. Вячеслав племянника благодарил слезно и бразды власти племяннику "доверил". Так что, на словах, а не на деле, Вячеслав значился киевским князем. В связи с болезнью Изяслава, Вячеслав задержался в Киеве на больше, чем рассчитывал, а когда узнал о смерти племянника, хотел тайно из Киева выехать, но его остановили бдительные бояре. Всем было понятно, чем грозит безвластие, да еще и в условиях вой..ы с князем Юрием. Князя Вячеслава уговорили принять бразды власти до тех пор, пока в Киев не прибудет из Новгорода брат князя Изяслава, Ростислав.
Смутило ли Вячеслава, что порядок наследования снова откровенно нарушался? Наследовать Вячеславу, как правителю номинальному, должен был по праву старшинства Юрий, но Вячеслав принимал навязанное ему мнение, молясь только об одном - уехать из Киева живым. Ждать Ростислава пришлось долго. У Переяславля Ростислава перехватили половцы, приведенные Глебом. Жаркой была битва, и в ней войска Ростислава, а за одно и правящего в Переяславле сына Изяслава, были на голову разбиты. Побежденные князья бросились к Киеву, но... их туда не пустили. Киевляне посчитали, что такие князья им не без надобности и продолжали удерживать Вячеслава, как князя-заложника.
Видно от сильных переживаний князь Вячеслав поспешил покинуть этот мир в след за племянником. Лишившимся князя-заложника киевлянам ничего не оставалось, как пустить к себе первого князя, который оказался рядом. Им оказался черниговский князь Изяслав Давыдович, помогавший Глебу в битве с Ростиславом. Глеб после победы ушел на встречу отцу, а Изяслав двинулся к Киеву, поджидать основные войска князя Юрия. Узнав о его приближении, киевляне призвали Изяслава и тот, разумно решив, что если не он, так другой займет столь почетное место, согласился.
Итак, когда Юрий наконец добрался до Киева, Изяслав Давыдович преподнес ему на блюдечки ключи от Киева. Такой исход дела был для всех крайне выгоден. Союзники получили все обещанное, не понеся потерь. Часть половцев, по предложению князя Юрия, остались охранять Киев и князя. Помнил Юрий свои прошлые ошибки. Снова князь Юрий оказался в месте, в которое стремился и от всей души надеялся, что теперь навсегда...
P.S.: Друзья! Прошу прощения за редкие публикации! Проблема, разрешения которой я жду, затягивается. Постоянный стресс не дает мне вплотную заняться любимым делом. Спасибо вам за терпение и понимание. Вы лучшие!
Дорогие подписчики! Если вам нравится канал, расскажите о нем друзьям и знакомым! Это поможет каналу развиваться и держаться на плаву! Подписывайтесь на мой Телеграмм канал, что бы быть не пропустить новые публикации.
Поддержать автора можно переводом на карты:
Сбербанк: 2202 2067 5653 0312