Я сидела за компьютером, дописывая очередную статью для заказчика, когда услышала, как хлопнула входная дверь. По звуку шагов поняла — приехала Лидия Семёновна. Моя свекровь. На целую неделю, как она сама объявила вчера по телефону Андрею.
— Оленька, ты дома? — раздался её голос из прихожей.
Я быстро сохранила документ и вышла встречать. Лидия Семёновна стояла посреди коридора с двумя огромными сумками, оглядывая нашу квартиру критическим взглядом. Её губы поджались в тонкую линию — верный признак того, что что-то ей не понравилось.
— Здравствуйте, Лидия Семёновна! Давайте помогу с вещами.
— Да уж, помоги... — она вздохнула так тяжело, словно несла не сумки, а весь груз мира на своих плечах. — Андрюша на работе, конечно?
— Да, вернётся часов в семь.
Она прошла в гостиную, провела пальцем по полке с книгами. На пальце осталась едва заметная пыль.
— Эх, Оля... Я бы на твоём месте хоть пол помыла, пока муж в поте лица работает. Женщина должна создавать уют, а у вас тут...
Слова застряли у меня в горле. Я только вчера делала влажную уборку! Да, может, не вылизывала каждый угол до блеска, но в доме чисто. Просто не стерильно, как в операционной.
— Я работаю дома, — попыталась объяснить я. — Пишу тексты, веду блог...
— Ах, блог! — Лидия Семёновна махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Разве это работа? Сидишь целыми днями в интернете. Вот я в твои годы и дом держала в идеальном порядке, и на заводе работала, и Андрюшу растила.
Внутри у меня всё закипело, но я промолчала. Спорить с ней — себе дороже. Да и что толку объяснять, что мои статьи приносят пусть не огромный, но стабильный доход? Что мой кулинарный канал потихоньку набирает подписчиков? Для неё это всё — баловство.
Вечером вернулся Андрей. Усталый, но улыбающийся. Обнял меня на кухне, пока я готовила ужин.
— Как день прошёл? Мама приехала?
— Да, устроилась в гостевой комнате.
— И как?
Я пожала плечами. Что тут скажешь? Андрей вздохнул — он прекрасно знал характер своей матери.
За ужином Лидия Семёновна продолжила своё наступление:
— Оля, милая, а что это у нас на ужин? Макароны? Андрюше нужно мясо, он же мужчина, работает целый день! Я бы приготовила котлеты, или рагу...
— Мам, всё вкусно, — вставил Андрей, но как-то вяло, без энтузиазма.
— Ты просто привык питаться чем попало, — покачала головой свекровь. — Вот я тебя неделю покормлю нормально, ты и вспомнишь, какая должна быть домашняя еда.
Я молча доедала свои макароны. В горле стоял ком. Андрей переводил тему на работу, погоду, новости — на что угодно, лишь бы не продолжать этот разговор.
Следующие дни превратились в пытку. Каждое утро начиналось с замечаний. То пыль на телевизоре — хотя я вчера его протирала. То полотенца в ванной висят криво. То кофе я варю неправильно.
— Девочка моя, — говорила она с фальшивой заботой, — ты же целый день дома! Неужели трудно поддерживать порядок? Вот я работала на двух работах, а дом блестел!
Я пыталась угодить. Встала в шесть утра, чтобы приготовить «правильный» завтрак — сырники со сметаной, как любит Лидия Семёновна. Перемыла все окна. Разобрала шкафы.
Но этого было мало. Всегда было мало.
— А что это у тебя за одежда? — цокала она языком, глядя на мои домашние джинсы и футболку. — Женщина должна выглядеть женственно, даже дома. Купи себе нормальное платье.
— Зачем ты опять за компьютером? Глаза испортишь. И вообще, от этого излучения...
— Почему суп такой жидкий? Мужчине нужна сытная еда!
К среде я была измотана. Работа не шла — как сосредоточиться, когда каждые полчаса заходит свекровь с очередным «советом»? Заказчик уже дважды напоминал о дедлайне. Видео для канала снимать не получалось — Лидия Семёновна постоянно комментировала мою готовку в кадре.
— Андрей, — попросила я вечером, когда мы остались одни в спальне, — поговори с ней, пожалуйста. Я не могу так больше.
Он устало потёр лицо ладонями.
— Оль, ну ты же понимаешь, какая она... Потерпи немного, она же через несколько дней уедет.
— Потерпи? — я почувствовала, как глаза наполняются слезами. — Я целыми днями кручусь как белка в колесе, пытаюсь всем угодить! А ты даже слова в мою защиту не скажешь!
— Да что толку с ней спорить? Она всё равно не изменится.
— Дело не в ней, Андрей! Дело в том, что ты молчишь! Будто соглашаешься с каждым её словом!
Он отвернулся к стене.
— Давай спать. Утром на работу рано.
Я лежала без сна до утра. В голове крутились мысли: может, я действительно плохая хозяйка? Может, правда слишком много времени провожу за компьютером? Другие женщины как-то справляются и с домом, и с работой, и выглядят при этом как с картинки...
Четверг стал переломным днём. Я встала с твёрдым намерением доказать, что могу быть идеальной. Приготовила на завтрак блины с тремя видами начинки. Надела платье — то самое, которое купила год назад и ни разу не носила. Накрасилась. Улыбалась.
Лидия Семёновна удивлённо подняла брови, но промолчала. Только блины похвалила — сухо, словно делала одолжение.
После завтрака я начала генеральную уборку. Мыла полы, протирала пыль, чистила сантехнику до блеска. К обеду успела приготовить полноценный обед из трёх блюд. Параллельно пыталась дописать статью — дедлайн горел.
К вечеру я валилась с ног. Платье прилипло к спине, макияж потёк, руки дрожали от усталости. Но ужин должен быть на столе к семи — Андрей вернётся голодный.
Режу овощи для салата и не замечаю, как по щеке катится слеза. Потом вторая. Третья.
— Что, устала? — раздаётся за спиной голос свекрови.
Я резко оборачиваюсь. Она стоит в дверях кухни, скрестив руки на груди.
— Вот видишь, как тяжело хозяйство вести. А ты целыми днями за компьютером сидишь, ерундой занимаешься.
Что-то во мне ломается. Окончательно и бесповоротно.
— Это не ерунда! — кричу я, швыряя нож на стол. — Это моя работа! Я зарабатываю деньги! Да, не миллионы, но мой вклад в семейный бюджет есть!
— Ой, да какая это работа...
— Такая же, как любая другая! Просто вы не хотите этого признавать! Для вас важно только, чтобы полы блестели и обед из пяти блюд был! А то, что я устаю, что у меня есть свои мечты и цели — это никого не волнует!
В этот момент входит Андрей. Смотрит на меня — зарёванную, растрёпанную, на свою мать с каменным лицом.
— Что происходит?
— Твоя жена истерику устроила, — холодно говорит Лидия Семёновна. — Я всего лишь пытаюсь помочь, научить её хозяйство вести. А она...
— Она что? — мой голос срывается. — Она пытается жить своей жизнью! Но это, видимо, преступление!
Разворачиваюсь и ухожу в спальню. Хлопаю дверью. Сажусь на кровать и реву в голос. Как маленькая. Как будто мне снова пять лет, и меня несправедливо наказали.
Через несколько минут слышу голоса из кухни. Сначала тихие, потом громче.
— Мам, хватит! — это Андрей. Я никогда не слышала, чтобы он так разговаривал с матерью. — Оля права. Она работает. Она старается. Да, может, дом не вылизан до блеска, но это и не нужно!
— Андрюша, ты что говоришь? Я же о вашем благе забочусь!
— Нет, мам. Ты навязываешь свои представления о том, как надо жить. Но мы живём по-другому. И нам так хорошо!
— То есть ты выбираешь её, а не родную мать?
— Я не выбираю! Я прошу тебя уважать мою жену и наш образ жизни!
Тишина. Долгая, тяжёлая тишина.
Потом шаги. Дверь спальни открывается. Андрей садится рядом, обнимает меня.
— Прости. Я должен был сразу это сказать. С первого дня.
Я уткнулась ему в плечо.
— Я так устала, Андрей. Так устала доказывать, что я нормальная...
— Ты больше чем нормальная. Ты замечательная. И плевать, что полы не вымыты до блеска.
Мы сидели так долго. Потом поужинали вдвоём — Лидия Семёновна заперлась в гостевой и не выходила.
Пятница прошла в напряжённом молчании. Свекровь демонстративно сама готовила себе еду, сама мыла за собой посуду. Со мной не разговаривала. С Андреем — односложно.
Я пыталась работать, но мысли путались. Чувство вины боролось с облегчением. Вроде и отстояла себя, но какой ценой? Испортила отношения со свекровью окончательно?
В субботу утром застала Лидию Семёновну на кухне. Она мыла пол. Молча, сосредоточенно, словно это было самое важное дело в мире.
— Лидия Семёновна, не надо, я сама...
Она подняла голову, посмотрела на меня. И впервые за эту неделю я увидела в её глазах не осуждение, а что-то другое. Усталость? Грусть?
— Знаешь, Оля, — сказала она, выпрямляясь и опираясь на швабру, — я всю жизнь мыла эти полы. С утра до ночи. Работа, дом, ребёнок. И думала — это и есть счастье. Правильная жизнь.
Я молчала, боясь спугнуть этот момент откровенности.
— А потом муж ушёл. Сказал — устал жить в музее. Где всё правильно, чисто, по расписанию. Но нет жизни. Нет тепла.
Она отвернулась к окну.
— Я злилась на него долго. Думала — неблагодарный. Я же всё для семьи! А потом Андрюша вырос, уехал... И я осталась одна в своём идеальном доме. С вымытыми полами и накрахмаленными занавесками. И поняла — он был прав. Мой бывший муж. Я так боялась быть плохой хозяйкой, что забыла быть женой. Мамой. Просто человеком.
Она вздохнула и продолжила мыть пол.
— Но уже поздно что-то менять. Привычка — вторая натура. Вот и учу других жить так, как сама не смогла.
Я подошла, забрала у неё швабру.
— Не поздно. Никогда не поздно.
Мы посмотрели друг на друга. И впервые за неделю улыбнулись. Осторожно, неуверенно, но искренне.
— Может, чаю? — предложила я.
— Давай.
Мы сидели на кухне, пили чай с печеньем из магазина — не домашним, о ужас! — и разговаривали. О всякой ерунде сначала. О погоде, о новостях. Потом о более личном. Она рассказала, как тяжело было одной растить Андрея. Как мечтала, что он станет врачом, а он выбрал программирование. Как сначала расстроилась, а потом поняла — главное, что счастлив.
Я рассказала о своём блоге. Показала последнее видео — рецепт лимонного пирога. Она удивилась количеству просмотров и комментариев.
— Люди правда это смотрят?
— Правда. И пишут, что по моим рецептам готовят.
— Надо же... А я думала, это просто... для развлечения.
Вошёл Андрей, замер в дверях, увидев нас за мирной беседой.
— О, вы помирились?
— Мы... находим общий язык, — осторожно сказала Лидия Семёновна.
Воскресенье — день её отъезда — выдалось солнечным. За завтраком она вдруг сказала:
— Оля, покажешь, как видео снимать? Может, я тоже что-нибудь... Ну, для внуков будущих.
Андрей чуть кофе не выплюнул. Я улыбнулась:
— Конечно, покажу!
Мы провели два часа на кухне. Она готовила свои фирменные сырники — те самые, которыми кормила Андрея в детстве. Я снимала, подсказывала, как лучше встать к камере, что говорить. Она смущалась, смеялась, путалась в словах. Но глаза светились азартом.
— Это же надо, — удивлялась она, просматривая отснятый материал. — Я как настоящая телеведущая!
Перед отъездом, когда Андрей загружал её вещи в машину, она обняла меня. Крепко, по-настоящему. Не дежурно, как обычно.
— Оля, я... Я хочу извиниться. Была не права. Вы с Андрюшей — хорошая пара. И живите так, как вам хорошо. А я... я старая дура со своими тараканами.
— Не говорите так! Вы просто... заботитесь. По-своему.
Она достала из сумочки конверт, сунула мне в руки.
— Это тебе. Прочитаешь потом.
Уехала. А я стояла у окна, держа в руках конверт, и чувствовала странную пустоту. Как будто что-то важное произошло, но я ещё не до конца осознала что.
Открыла конверт. Внутри — записка, написанная её аккуратным учительским почерком:
«Милая Оля!
Я была не права. Так сосредоточилась на пыли и грязи, что не заметила главного — как мой сын смотрит на тебя. Как улыбается, когда ты входишь в комнату. Как гордится твоими успехами, хоть и не умеет это показать.
Главное — чтобы вы были счастливы. Остальное — пыль. А пыль, как ты знаешь, всегда можно стереть. Или не стирать. Если есть дела поважнее.
Спасибо за урок. Старую собаку трудно научить новым трюкам, но я попробую.
P.S. Пришли мне ссылку, когда смонтируешь видео с моими сырниками. Хочу показать подругам — пусть завидуют!
Твоя свекровь (которая учится быть просто Лидой)»
Я улыбнулась сквозь слёзы. Сложила записку, убрала в ящик стола — туда, где храню важные вещи.
Андрей обнял меня сзади.
— Всё хорошо?
— Да. Всё хорошо.
— Полы мыть будешь?
— Ни за что! — рассмеялась я. — По крайней мере, не сегодня.
— Правильно. Пойдём лучше кино посмотрим. Или твоё видео с мамиными сырниками смонтируем?
— Смонтируем. Она ждёт.
Мы прошли в мою «студию» — угол гостиной, где стоит компьютер и свет для съёмок. Андрей сел рядом, обнял за плечи.
— Знаешь, я горжусь тобой.
— За что?
— За то, что ты — это ты. Не пытаешься быть идеальной домохозяйкой. Не прогибаешься под чужие ожидания. Ну, или пытаешься, но потом всё равно остаёшься собой.
— Твоя мама сказала то же самое. Почти.
— Правда? Вот это поворот!
— Люди меняются, Андрей. Даже самые упрямые.
Я открыла программу для монтажа, загрузила видео. На экране Лидия Семёновна, смущённо улыбаясь, рассказывала секрет своих сырников.
— Смотри, как она светится, — сказал Андрей. — Лет на десять помолодела.
— Это магия творчества. Когда делаешь что-то не потому, что «надо», а потому, что хочется.
Работала над видео весь вечер. Андрей сидел рядом, подсказывал, где лучше сделать переход, какую музыку добавить. Получилось здорово — тепло, по-семейному, искренне.
Отправила ссылку Лидии Семёновне. Через полчаса пришло сообщение: «Оля, это чудо! Уже отправила всем подругам! Завтра приготовлю что-нибудь ещё и сниму на телефон. Научишь монтировать?»
Показала Андрею. Он присвистнул:
— Мама в блогеры подалась? Вот это я понимаю, влияние!
— Не смейся. Это важно — найти своё дело. В любом возрасте.
Ночью не спалось. Думала о прошедшей неделе. О том, как тяжело было отстаивать право быть собой. Но ещё тяжелее — молчать и терпеть.
Вспомнила себя год назад. Только вышла замуж, переехала к Андрею. Старалась быть идеальной женой — готовила по три блюда на ужин, гладила его рубашки, мыла полы через день. И загнала себя в депрессию. Андрей первый сказал — хватит. Займись чем-то для себя.
Тогда и появился блог. Сначала просто выкладывала рецепты для друзей. Потом начали приходить незнакомые люди, подписываться, комментировать. Появились первые рекламодатели. Небольшие деньги, но свои, заработанные.
А потом научилась писать. Статьи, обзоры, рецензии. Оказалось, у меня есть голос. Есть что сказать. И люди готовы за это платить.
Дом? Да, он не идеален. Но он живой. Тут можно сесть на диван в уличной одежде. Можно оставить чашку на столе. Можно готовить эксперименты, даже если половина продуктов потом отправится в мусорку.
Это наш дом. Наша жизнь. И я больше не буду извиняться за то, какая она есть.
Утром понедельника проснулась с ощущением лёгкости. Словно сбросила тяжёлый рюкзак, который таскала не понимая зачем.
Андрей уже ушёл на работу, оставил записку на холодильнике: «Люблю тебя. Полы всё ещё не мыты. И это прекрасно».
Рассмеялась. Сварила кофе — неправильный, не по рецепту свекрови. Включила компьютер. Десять новых комментариев под вчерашним видео. Люди в восторге от Лидии Семёновны, просят больше видео с ней.
Написала ей. Она ответила кучей смайликов и фотографией — стоит на кухне в фартуке, в руках миска с тестом. «Делаю пирог! Снимаю процесс! Когда приедете — научишь монтировать?»
— Научу, — сказала я вслух. — Обязательно научу.
Села писать новую статью. Про семью, про конфликты поколений, про право быть собой. Слова лились легко, словно только и ждали, когда их выпустят на свободу.
В обед позвонила мама.
— Оль, как дела? Слышала, свекровь гостила?
— Да, уехала вчера.
— И как?
— Знаешь, мам... Неожиданно. Хорошо в итоге вышло.
— Правда? А я думала, опять скандал будет. Она же такая... требовательная.
— Люди меняются, мам. Если дать им шанс. И если не бояться быть собой.
— Мудрёные какие слова. Ладно, рада, что всё хорошо. Целую!
Вечером готовила ужин — простой, быстрый, не из пяти блюд. Макароны с сыром и салат. Андрей пришёл с работы с букетом ромашек.
— Это за что? — удивилась я.
— За то, что ты есть. И за то, что полы до сих пор не мыты.
— Дурак! — рассмеялась я, но цветы взяла.
За ужином рассказывала про комментарии, про то, как Лидия Семёновна стала звездой моего канала. Он смеялся, не веря.
— Представляешь, мама откроет свой канал? «Готовим с Лидой» или что-то такое?
— А что? Отличная идея! У неё столько рецептов, историй. Люди старшего поколения оценят.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Твоя мама — интересный человек. Просто раньше это было спрятано под слоем «правильности».
Перед сном Андрей сказал:
— Знаешь, я думал об этой неделе. О том, что произошло. И понял — я был трусом.
— В смысле?
— Молчал. Не защищал тебя. Думал — само рассосётся. Мама уедет, всё вернётся на круги своя. А ты страдала.
— Андрей...
— Нет, дай сказать. Я больше так не буду. Обещаю. Ты — моя семья. Моя главная семья. И я буду на твоей стороне. Всегда.
Обняла его крепко-крепко.
— Спасибо. Это важно.
— И знаешь что? Завтра я сам вымою эти чёртовы полы. Чтобы ты неделю о них не думала!
— Не надо! — рассмеялась я. — Мне уже нравится, что они не вымыты. Как символ свободы!
Прошёл месяц. Лидия Семёновна приезжала ещё дважды — учиться монтажу и снимать совместное видео. Мы готовили вместе, болтали, смеялись. Она рассказывала истории из молодости, я — о новых трендах в кулинарии.
Её канал набрал уже тысячу подписчиков. Она в восторге, названивает каждый день, делится идеями.
— Оля, а давай сделаем рубрику «Готовим с внуками»? Когда они у вас появятся, конечно.
— Лидия Семёновна, не торопите события!
— Да я не тороплю! Просто мечтаю. Представляешь, какие видео получатся!
А я смотрю на неё — оживлённую, увлечённую, счастливую — и думаю: как мало иногда нужно человеку. Просто принять его таким, какой есть. Дать возможность быть собой.
Полы в нашей квартире по-прежнему не блестят. Зато жизнь блестит. Яркая, настоящая, своя.
И знаете что? Я абсолютно счастлива.
________________________________________________________________________________________
🍲 Если вы тоже обожаете простые и душевные рецепты, загляните ко мне в Telegram — там делюсь тем, что готовлю дома для своих родных. Без лишнего пафоса, только настоящая еда и тепло кухни.
👉🍲 Домашние рецепты с душой — у меня во ВКонтакте.