Одиночество пугает не само по себе. Оно пугает потому, что в нём исчезают привычные отражения, через которые ум привык узнавать себя. Мы живём среди зеркал: взглядов, слов, отношений, ролей, обязанностей. Каждое из них подтверждает — я есть, я что-то значу, я нужен. Но стоит этим зеркалам исчезнуть и эго будто теряет почву под ногами. Оно не знает, кто оно без чужих реакций.
Представь комнату, наполненную множеством свечей. Каждая свеча — это роль, мнение, ожидание, отражение, через которое ум привык видеть себя. Свет мерцает, тени двигаются, создавая привычный рисунок мира.
И вот одна за другой свечи начинают гаснуть. Сначала кажется, что исчезает что-то важное, будто вместе с огнём пропадает часть “я”. Ум тревожится — вокруг темнеет, контуры расплываются.
Но когда гаснет последняя свеча, происходит парадокс: наступившая темнота вдруг открывает тишину пространства. Комната никуда не исчезла. Она просто больше не заполнена тенями и колеблющимся светом. Она стала самой собой — пустой, цельной, ясной.
Страх возникает только в тот момент, когда привычный свет исчезает. А то, что остаётся — и есть то, что было всегда.
Так и с человеком: пока рядом кто-то — ум видит себя в другом. “Я — тот, кого любят”. “Я — тот, кто нужен”. “Я — тот, кого не понимают”. Всё это роли, на которые опирается чувство “я”. Но когда рядом никого нет, роль теряет сцену. И тогда открывается безмолвная пустота, которую ум спешит заполнить — мыслями, телефонами, делами, разговорами. Лишь бы не встретиться с этим пространством, где некому быть “кем-то”.
Но если однажды позволить себе не убегать — просто остаться с этим чувством пустоты, без попытки его изменить, — вдруг становится ясно, что это не одиночество, а покой. Не отсутствие кого-то, а присутствие всего. Как если бы за шумом множества голосов наконец стал слышен тот, кто всегда был в тишине.
Страх остаться одному — это страх исчезновения образа себя. Но за его границами открывается глубина, где не нужно ни подтверждения, ни отражения. В этой глубине всё соединено — нет “меня” и “других”, есть лишь жизнь, проявляющая себя во множестве форм.
Когда исчезает нужда в опорах, появляется подлинная свобода. Не от людей — а от зависимости быть кем-то для них. И тогда даже в одиночестве не чувствуешь себя одиноким, ведь внутри живёт ощущение целостности — тихое, но незыблемое. Как будто нашёл дом, из которого никогда не уходил.
