Одним из самых неприятных проявлений некаквсешности моего товарища долгие годы оставались отсроченные эхолалии. Это то, что я шутливо называю «пока не откроет рот, уверенно косит под норму».
Я Ксения. Сын Лёня, 9 лет. РАС. 6 лет в коррекции. Здесь «об жизни тех, кто обжегся».
До 3,5 лет речь состояла только из отдельных слов. Не было ни предложений, ни фраз, ни вопросов. Обращенную речь всегда понимал. После начала лечения (эпи) и коррекционных занятий начала появляться функциональная речь. Но рука об руку с ней появлялись эхолалии.
Когда я чуть глубже погрузилась в эту тему, узнала о том, что эхолалии у нас именно отсроченные. Немедленные эхолалии бывают крайне редко — в основном во время учебного процесса, когда в стрессе, в ситуации неуспеха товарищ не понимает, что нужно делать.
Большая часть отсроченных эхолалий представляла собой так называемые скриптинги — цитирование отдельных фраз или целого текста из мультфильмов, рекламы, детских книг.
Однако помимо скриптинга Леонид любил цитировать фразы воспитателей и детей в саду. Очень удобный шпионский навык. Рассказать ничего толком не расскажет, а как начинается поток эхолалий, сразу все завесы тайн приоткрываются.
Сейчас, будучи очень вдохновленной прохождением курса для родителей у фонда «Антон тут рядом», я задумалась над нашей главной проблемой — над эхолалиями. И с удивлением пришла к выводу…
Что последние полгода-год их больше нет… Не так, чтобы это мэджик-мэджик, волшебство, и мы излечились от всех своих проблем… Скорее Леонид вышел на новый этап. Теперь ему обязательно нужен собеседник. Он сыплет вопросами. Он стал много-много задавать вопросов «почему» (на этом месте надо прям гордо взрыднуть).
Он словно распробовал вкус коммуникации. Ему не нужно больше говорить с самим собой. Он терзает меня, мужа, тьютора.
Но, но, но! Отсроченные эхолалии словно не ушли целиком. Они как будто переродились в новую проблемку — стереотипные разговоры. Ему требуется постоянно беседовать на одни и те же темы. Именно беседовать.
Набор тем со временем растет, видоизменяется, но они плюс-минус одни и те же. Это тяжело морально. Порой я малодушно жалуюсь на это, что, мол, живу словно в дурдоме. Порой даже срываюсь и прошу прекратить говорить об одном и том же.
Но в большинстве случаев я покорно несу свой крест. И интуитивно всегда стараюсь внести разнообразие в эти стереотипные разговоры: задаю всё новые и новые уточняющие вопросы, пытаюсь отвлекать и увлекать новыми беседами, пытаюсь находить новые детали и нюансы в этих разговорах, на которые обращаю его внимание.
Возвращаясь к эхолалиям, надо признать, что остались единичные их случаи употребления. Это ситуации, когда товарищ не в силах совладать с негативными эмоциями. И количество эхолаличных фраз, связанных с этими фрустрирующими ситуациями, свелось буквально к 3-4: «я ударю девочку Шушуню», «я не люблю деда Андрюшу», «стиральная машина», «самолеты улетают!».
И любопытно, что Леонид уже сам понимает взаимосвязь своих эмоций и этих фраз, сам понимает, что они нежелательны, сам тут же за них начинает извиняться.
Когда-то я уже писала про эхолалии👇, с тех пор ситуация заметно улучшилась.
Надеюсь, что со временем по мере коррекционной работы и дозревания мозга стереотипные разговоры тоже сведутся к минимуму.
Расскажите, как у вас обстоят дела с эхолалиями.