Дима еще спал, раскинув руки, и на его лице блуждала безмятежная улыбка. Я смотрела на него и чувствовала привычную волну нежности. Мы были женаты три года, и эти годы казались мне почти идеальными. Наша небольшая, но уютная квартира, которую мы обустраивали вместе, наши тихие вечера с фильмами, его забота, проявлявшаяся в мелочах – всё это создавало ощущение незыблемого счастья, прочного, как фундамент хорошего дома.
Я работала дизайнером в крупном агентстве, и последнюю пару месяцев жила буквально на износ, заканчивая огромный проект. Но усилия окупились. Вчера мне начислили годовую премию – сто тысяч рублей. Сумма для нашей семьи была значительной, и я уже мысленно перебирала варианты, как мы могли бы ее потратить. Может, слетать в короткий отпуск к морю? Или обновить, наконец, старенький диван в гостиной, на котором мы так любили сидеть.
Я тихонько прошла на кухню, стараясь не разбудить Диму, и села за стол с чашкой кофе. Уведомление из банковского приложения на экране телефона приятно грело душу. Я это заслужила. Каждая бессонная ночь, каждый эскиз, переделанный по десять раз, – всё было не зря.
Через полчаса на кухню вошел Дима. Сонный, взъерошенный, он подошел ко мне сзади, обнял за плечи и поцеловал в макушку.
— Доброе утро, моя труженица, — пробормотал он. — Как спалось миллионерше?
Я рассмеялась.
— Отлично спалось. Уже придумала тысячу и один способ, как потратить наши несметные богатства.
Дима налил себе кофе и сел напротив. Его взгляд был теплым, любящим, но в нем проскальзывало что-то еще, какая-то деловитость.
— Слушай, я тут подумал... Премию свою пока не трать, ладно? — сказал он будничным тоном, будто речь шла о покупке хлеба. — У моей сестренки, Катьки, скоро свадьба. Давай сделаем ей хороший, по-настоящему солидный подарок. Поможем молодым на старте.
Я на мгновение замерла с чашкой в руке. Внутри кольнуло что-то неприятное. Не то чтобы я была против помощи Кате. Я любила его сестру, милую и немного взбалмошную девушку, которая смотрела на своего старшего брата с обожанием. Но то, как Дима это произнес… «Премию свою не трать». Не «давай обсудим», не «как ты смотришь на то, чтобы…», а просто констатация факта. Словно деньги уже были не совсем мои, а наши общие, и он, как глава семьи, уже нашел им единственно верное применение.
Но ведь он прав, наверное, — тут же попыталась я себя успокоить. — Мы же семья. И Катя нам не чужой человек. Свадьба – событие важное. Он просто заботится о своей сестре. Что в этом плохого?
Я заставила себя улыбнуться.
— Хорошая идея, — кивнула я. — Конечно, нужно им помочь. А что ты предлагаешь подарить?
— Ну, что-то весомое, — Дима с энтузиазмом подхватил тему. — Не очередной сервиз или постельное белье. Деньги. Это самый лучший подарок. Они сами решат, на что потратить – может, на первоначальный взнос для своего жилья или на свадебное путешествие мечты. Подарим им всю сумму, а? Представляешь, какой это будет сюрприз!
Всю сумму. Сто тысяч. Мой тяжелый труд, мои бессонные ночи – всё должно было уйти на подарок. Я снова почувствовала укол сомнения, но тут же задавила его. Это же Дима. Он никогда не желал мне плохого. Он просто щедрый человек с большим сердцем.
— Да, это будет отличный подарок, — согласилась я, стараясь, чтобы мой голос звучал так же воодушевленно, как и его.
Он просиял, подошел и снова крепко обнял меня.
— Вот поэтому я тебя и люблю! Ты у меня самая понимающая.
Весь оставшийся день я гнала от себя тревожные мысли. Убеждала себя, что поступила правильно, что семейные ценности важнее сиюминутных желаний. Но где-то в глубине души маленький червячок сомнения уже начал точить мое спокойствие, и это ощущение не проходило, как бы я ни старалась его игнорировать. Я не знала тогда, что это было только начало. Начало конца моего привычного, такого уютного и, как оказалось, насквозь фальшивого мира.
Прошла неделя. Мысль о щедром подарке для Кати вроде бы улеглась в моей голове, превратившись из диминого решения в наше общее. Я даже начала испытывать некую гордость от того, что мы можем себе позволить такой широкий жест. Но странности продолжали накапливаться, словно мелкие камушки в ботинке – по отдельности терпимо, но вместе они начинали невыносимо натирать.
Первый звоночек прозвенел, когда я решила позвонить самой Кате. Мне показалось естественным обсудить с невестой такой важный подарок. Возможно, у них с женихом Андреем были конкретные планы, и мы могли бы сделать сюрприз еще более адресным.
Я набрала ее номер, предвкушая радостные визги.
— Катюш, привет! — весело начала я. — Поздравляю вас с Андреем еще раз! Мы тут с Димой подумали…
Но вместо ожидаемого восторга я услышала в трубке напряженное молчание.
— Привет, — её голос звучал тихо и как-то… напуганно.
— Мы хотим сделать вам на свадьбу особенный подарок, — продолжила я, решив, что она просто растерялась. — Финансовую поддержку, так сказать, для старта.
— Ой, да, — Катя замялась. — Дима говорил… Не стоило так беспокоиться.
— Ну что ты, мы же семья! — я попыталась ее приободрить. — Может, у вас есть какие-то конкретные цели? Мечта? Чтобы мы знали, что наш подарок пойдет на что-то действительно нужное.
И тут она сказала фразу, которая заставила меня замереть.
— Не надо, пожалуйста… Дима сам всё решит. Он лучше знает, как правильно. Ты просто… просто доверься ему. Мне пора бежать, прости!
И она повесила трубку.
Я сидела с телефоном в руке, глядя в одну точку. Что это было? Невеста, которая не хочет обсуждать свадебный подарок? Которая просит довериться ее брату, а не делится своими мечтами? Это было не просто странно, это было дико. Вечером я рассказала об этом разговоре Диме. Он лишь отмахнулся.
— Да ты же знаешь Катьку, она у нас скромница. Стесняется просить о чем-то. Я ей сказал, что мы всё организуем, вот она и не хочет лезть вперед. Не бери в голову.
Его объяснение звучало логично. Слишком логично. И эта его уверенность, это спокойствие, с которым он отметал любые мои сомнения, начинали меня настораживать. Раньше я видела в этом его силу и надежность, а теперь мне начало казаться, что это просто хорошо отрепетированная роль.
Потом начались странности с его телефоном. Раньше он мог спокойно оставить его на столе, я могла взять его, чтобы посмотреть время или ответить на звонок, если он был в другой комнате. Теперь же телефон стал его продолжением. Он носил его с собой повсюду, даже в душ. Клал на стол всегда экраном вниз. А если я подходила, когда он что-то печатал, он рефлекторно сжимал аппарат в руке или быстро блокировал экран.
Может, у него кто-то появился? — пронзила меня ужасная мысль. Я начала присматриваться, принюхиваться к его одежде, искать следы чужой помады, как в дешевом сериале. Но ничего не было. Он по-прежнему был нежен со мной, обнимал, говорил комплименты. Вот только глаза… В его глазах появилась какая-то отстраненность. Будто он был здесь, со мной, но мыслями витал где-то очень далеко.
Однажды вечером я убиралась в квартире и, вытряхивая коврик в прихожей, нашла под ним сложенный вчетверо чек. Развернула. Чек был из дорогого магазина электроники на покупку двух мощных ноутбуков последней модели. Общая сумма была колоссальной, больше ста пятидесяти тысяч рублей. Дата на чеке стояла трехдневной давности. Я была в ступоре. Мы не покупали никаких ноутбуков. У нас были свои, вполне рабочие.
Когда Дима пришел с работы, я, стараясь сохранять спокойствие, показала ему находку.
— Дим, что это? Ты покупал ноутбуки?
Он бросил на чек беглый взгляд и, не моргнув глазом, ответил:
— А, это. На работе закупали технику для нового отдела. Меня попросили съездить, я своей картой расплатился, мне потом фирма возместит. Видимо, случайно из кармана выпал.
Он взял у меня чек, скомкал его и выбросил в мусорное ведро.
— Не переживай, это рабочие моменты.
И снова, вроде бы всё логично. Но почему чек из его личных брюк? Почему он платил своей картой, а не корпоративной? И почему он так поспешно от него избавился, словно уничтожая улику? Все эти вопросы роились у меня в голове, но я не решалась их задать. Боялась показаться подозрительной, недоверчивой. Боялась разрушить иллюзию нашего идеального брака.
Апогеем стал его разговор о «корпоративе». В пятницу он объявил, что у него намечается важное выездное мероприятие с партнерами.
— Буду очень поздно, — сказал он, целуя меня перед уходом. — Там все начальство, нужно присутствовать. Не жди меня, ложись спать. Я потом такси вызову.
— Хорошо, — ответила я, а у самой внутри всё сжалось в ледяной комок.
Весь вечер я не находила себе места. Включила фильм, но не могла следить за сюжетом. Листала книгу, но буквы расплывались перед глазами. Тревога нарастала, превращаясь в физическую боль где-то в районе солнечного сплетения. Я чувствовала, что сегодня что-то должно произойти. Что эта ночь станет решающей. И я решила пойти против его воли. Решила проверить. Я просто хочу убедиться, что я сумасшедшая параноичка, и с утра посмеяться над своими страхами, — убеждала я себя. Но на самом деле я ехала за правдой. Какой бы горькой она ни была.
Я не могла уснуть. Часы на стене тикали оглушительно громко, отсчитывая минуты моего беспокойства. Каждый звук в подъезде заставлял меня вздрагивать. Вот сейчас он войдет, уставший, пахнущий дорогим рестораном, и я почувствую себя полной дурой со своими подозрениями. Но он не входил.
Ближе к одиннадцати вечера я больше не могла сидеть на месте. Руки сами потянулись к телефону. Я написала ему сообщение, стараясь придать ему игривый тон: «Решила сделать тебе сюрприз! Выезжаю за тобой, мой герой труда. Где именно вы сидите?»
Ответ пришел почти мгновенно, и его скорость и содержание ударили по мне, как разряд тока.
«Не надо! Даже не думай! Тут ужасно скучно, все уже расходятся. Я сам скоро буду. Сиди дома».
Это «Не надо!», написанное с восклицательным знаком, кричало о панике. Не о заботе, чтобы я не ехала так поздно, а о чистом, неприкрытом страхе, что я могу появиться там, где меня быть не должно. И в этот момент я всё поняла. Не умом, а каким-то животным чутьем. Он лгал.
Я накинула куртку, схватила ключи от машины и выбежала из квартиры. Сердце колотилось где-то в горле. Я поехала по адресу ресторана, который он назвал. Шикарное место в центре города. Подъехав, я увидела почти пустую парковку. У входа курил одинокий швейцар в ливрее. Я подошла к нему.
— Добрый вечер. Скажите, а корпоративное мероприятие компании «Инвест-Гарант» еще не закончилось?
Он смерил меня удивленным взглядом.
— Девушка, они уже часа три как разошлись. Банкет был до восьми.
Земля ушла у меня из-под ног. Значит, он не там. Но где? Я села в машину, и руки сами легли на руль. Дрожащими пальцами я снова набрала его номер. Гудки. Длинные, безнадежные гудки. Он не отвечал. Паника сменилась холодной, звенящей пустотой. И тут в моей голове вспыхнула мысль. Чек. Ноутбуки. Новый бизнес-центр «Горизонт» на другом конце города, где находился тот магазин электроники. А что, если? Это была безумная идея, но больше у меня ничего не было.
Я вбила адрес в навигатор и помчалась туда, нарушая все мыслимые правила. Бизнес-центр был погружен во тьму, лишь на втором этаже в одном из панорамных окон горел свет. Я припарковалась и вышла из машины. Входная дверь была заперта, но рядом я заметила боковую дверь для персонала, которая была неплотно прикрыта.
Я проскользнула внутрь. Тишина. Только гул вентиляции. Я поднялась по лестнице на второй этаж. Свет горел в офисе с вывеской «Коворкинг 24/7». Дверь была стеклянной, но на ней висели жалюзи, и одна планка была чуть-чуть отогнута. Я заглянула в щель.
И увидела их. Мой муж Дима и жених его сестры Андрей сидели за большим столом. На столе стояли те самые два новых ноутбука. Вокруг были разбросаны бумаги, а на белой доске на стене были нарисованы какие-то сложные схемы с цифрами и стрелками. Они не праздновали. Они работали. Я прижалась ухом к холодному стеклу.
— Ты уверен, что она ничего не заподозрит? — голос Андрея был полон сомнений. — Сто тысяч – это всё-таки серьезная сумма. Если она в последний момент передумает, у нас всё сорвется.
И тут я услышала голос своего мужа. Спокойный, холодный, деловой. Голос, которым он никогда не говорил со мной.
— Не передумает. Она мне верит. Для нее это «подарок на свадьбу». А для нас – стартовый капитал на запуск проекта. Как только деньги придут на наш общий счет, мы их тут же выводим. Катьку я обработаю, она сделает всё, как я скажу. Главное, чтобы твоя невеста вовремя «подарила» нам эти деньги.
Мир рухнул. Он не просто рассыпался на части, он взорвался, оставив после себя лишь выжженную пустыню в моей душе. Дело было не в измене, не в другой женщине. Всё было гораздо хуже, циничнее и страшнее. Я была не любимой женой. Я была ресурсом. Инструментом. А наша семья, его любовь, свадьба его сестры – всё это было лишь декорацией для грандиозного и подлого спектакля, в котором мне отводилась роль наивного спонсора.
Я не помню, как моя рука толкнула дверь. Она со скрипом открылась. Они оба резко обернулись. На лице Димы я увидела сначала недоумение, потом узнавание, а затем – животный ужас. Ужас пойманного на месте преступления вора. Я стояла на пороге и молча смотрела на него. И в этой тишине я впервые за три года увидела его настоящее лицо.
В тот момент, когда их глаза встретились с моими, в комнате повисла оглушительная тишина. Казалось, даже гул компьютеров замер. Андрей вжал голову в плечи и уставился в стол, словно надеялся, что сможет прожечь в нем дыру и провалиться сквозь нее. А Дима… он смотрел на меня, и на его лице сменяли друг друга паника, растерянность и жалкая попытка изобразить удивление.
— Любимая? — он наконец выдавил из себя, и его голос прозвучал фальшиво, как расстроенное пианино. — А ты что тут делаешь? Мы с Андреем… мы тут… сюрприз вам готовим! Презентацию для свадьбы.
Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой и жалкой.
Я сделала шаг в комнату. Мои ноги двигались сами по себе, будто ватные. Внутри всё было выжжено дотла, не осталось ни слез, ни злости, только ледяное, всепоглощающее спокойствие.
— Сюрприз, — повторила я тихо, и мой голос прозвучал в этой тишине как приговор. — Подарок на свадьбу, говоришь? Стартовый капитал?
Лицо Димы исказилось. Он понял, что я всё слышала. Маска спала.
— Дорогая, это не то, что ты подумала! Это просто бизнес-план, я хотел тебе все рассказать, но позже! Я хотел, чтобы мы вместе…
— Хватит, — прервала я его, не повышая голоса. — Просто замолчи. Не унижай себя еще больше.
Я перевела взгляд на Андрея, который так и не осмелился посмотреть на меня.
— А ты… Ты тоже хорош. Использовать собственную свадьбу, свою невесту…
Он что-то пробормотал, но я не стала слушать. Я развернулась и пошла к выходу.
— Постой! Куда ты? Давай поговорим! — крикнул Дима мне в спину.
Я не обернулась. Я просто шла, с каждым шагом чувствуя, как обрываются невидимые нити, связывавшие меня с этим человеком и этой ложью.
Дорога домой была как в тумане. Я ехала на автопилоте, а перед глазами проносились картины наших трех лет. Его забота, которая на самом деле была контролем. Его щедрость, которая была расчетом. Его любовь, которая оказалась хорошо продуманным бизнес-проектом. Как я могла быть такой слепой?
Войдя в нашу квартиру, я впервые ощутила себя в ней чужой. Все эти милые безделушки, фотографии на стенах, где мы улыбались… Всё это было ложью. Я молча достала дорожную сумку и начала бросать в нее свои вещи. Зубную щетку, пару футболок, джинсы, ноутбук. Ничего из того, что он мне дарил. Я не хотела забирать с собой ни одной частицы этой фальшивой жизни.
Когда Дима ворвался в квартиру, я уже застегивала сумку. Он бросился ко мне, пытался обнять, говорил что-то про то, что это была ошибка, что он меня любит и всё исправит. Я молча отстранилась. В его глазах больше не было любви. Там был только страх потерять удобный и прибыльный актив. Мое молчание пугало его больше, чем крики и обвинения. Он не знал, что делать. А я знала. Я взяла сумку и пошла к двери. Впервые за три года я принимала решение сама.
Я ушла. Ушла в никуда, просто чтобы не оставаться в этом пропитанном ложью доме ни на секунду дольше. Ту ночь я провела у подруги, которая, выслушав мой сбивчивый рассказ, просто молча обняла меня и заварила крепкий чай. Утром первым делом я пошла в банк. Я открыла новый счет, на свое имя, и перевела туда всю свою премию до последней копейки. Это был не просто перевод денег. Это был акт освобождения. Я символически забирала обратно не сто тысяч рублей. Я забирала обратно себя.
Две недели я жила в каком-то анабиозе. Сняла маленькую квартирку на окраине города, подала на развод. Дима названивал, писал сообщения, полные раскаяния и обещаний. Я не отвечала. Разговаривать было не о чем. Он украл у меня не деньги. Он украл три года моей жизни и веру в людей.
А потом, в один из вечеров, на мой телефон пришло длинное сообщение от Кати. Она писала сбивчиво, путаясь в словах, и каждое слово было пропитано стыдом. Она во всем призналась. Оказалось, идея с «подарком» принадлежала Диме и Андрею с самого начала. Они разработали какой-то сомнительный бизнес-проект и срочно нуждались в стартовом капитале. Моя премия стала для них идеальной целью. Они убедили Катю, что это гениальный план, который сделает их всех богатыми, а я, якобы, буду только рада такому «вложению» в семейное дело. Свадьба была не совсем фиктивной, они действительно собирались пожениться, но дату специально подгадали под мою премию. Она писала, что разорвала помолвку с Андреем и не хочет больше видеть своего брата. «Прости меня, если сможешь. Я была такой дурой, что поверила им», — заканчивалось сообщение.
Я прочитала его и не почувствовала ни злорадства, ни удовлетворения. Только тихую, всепоглощающую грусть. Она была такой же жертвой, как и я, просто ее обманули самые близкие люди.
Сегодня я сижу в своей маленькой, но светлой кухне. За окном светит солнце. Я пью свой утренний кофе и смотрю на банковское приложение. Мои сто тысяч лежат на счету нетронутыми. Иногда я думаю, что на эти деньги я могла бы купить себе новую жизнь. Но потом понимаю, что уже купила. В ту самую ночь, когда решилась поехать и узнать правду. Эти деньги – не просто сбережения. Это мой личный фонд свободы. Символ того, что я смогла разорвать паутину лжи и снова начать дышать полной грудью. И этот воздух, чистый и свежий, дороже любых денег.