Зашла тут сравнить, у кого сколько нейронов 🧠
Или немного о том, почему мы похожи на… слонов :)
У нас с вами аж 86 млрд. нейронов, представляете?
В то время как у горилл - 33 млрд., у зайца - 495 млн., у муравьев - 250 тыс.
А у слона, кстати, в три раза больше, чем у человека - целых 257 млрд.!
Но есть один нюанс:
98% из них находится в мозжечке и отвечает за управление телом, тогда как в коре больших полушарий, ответственной за высшие функции, нейронов значительно меньше, чем у человека. Благодаря огромному числу нейронов, управляющих хоботом и ушами, слоны обладают уникальной мимикой и ловкостью, превосходящей человеческую в этих областях.
Мы с вами так искусно шевелить ушами не умеем, да и хобота у нас нет, поэтому наши нейрончики хитрят по-другому: мы умеем создавать вербальную модель будущего у себя в голове. И часто это играет с нами злую шутку - мы попадаем в ловушки мышления. Возникает когнитивное слияние - мы начинаем верить, что наши мысли и есть объективная реальность 👉 а это порождает когнитивные ошибки.
В основе этого лежат фреймы (термин из АСТ) - когнитивные структуры, которые связывают понятия, слова, события или эмоции через отношения (например, «причина/следствие», «я/другие»).
(?) На мой взгляд, трансгенерационные связи тоже можно рассматривать как фрейм.
Эти связи формируются с детства через язык и социальный контекст.
Ребёнок учится, что слово «собака» связано с животным, а потом - с эмоцией (страх или радость).Взрослый же может связать слово «неудача» с чувством стыда через усвоенные социальные нормы.Конечно, такая модель будущего может строиться и на прошлом опыте. И здесь ключевую роль играет травма.
Научно доказано, что при психотравме амигдала становится гиперактивной, заставляя человека обострённо реагировать на триггеры, напоминающие о болезненном опыте. В это время префронтальная кора (которая вместе с гиппокампом осмысливает контекст) «сбоит» или отключается.
В травматерапии (например, в теории Франца Рупперта) это описывается как раскол психики на здоровую, травмированную и выживающую части.
Психотравма нарушает взаимодействие гиппокампа с амигдалой и префронтальной корой 👉 воспоминания не интегрируются, а словно «застревают» в гиппокампе - не как целостная картина, а как разрозненные фрагменты: звуки, ощущения, образы. Они начинают жить собственной жизнью и болезненно вторгаются в настоящее: событие не переходит в папку «прошлое», нервная система продолжает воспринимать даже безопасные ситуации как угрожающие.
Об этом феномене писал, например, Бессел ван дер Колк в книге «Тело помнит всё»(настоятельно рекомендую к прочтению).
В итоге наше поведение задают не текущие обстоятельства, а предполагаемые последствия (которые существуют лишь в нашем воображении, но при этом запечатлены и в теле, и на уровне когнитивных фреймов).
И вот мы уже не живём, а готовимся к жизни, которая «вот-вот начнётся». Избегаем дискомфортного разговора, откладываем важное дело, потому что в голове уже разыгрался целый фильм о провале и осуждении. Мы сливаемся с мыслями-предсказаниями, верим в них как в неоспоримый факт…
Так ⬆ наши многомиллиардные нейрончики тоже в некотором смысле «управляют ушами» (как у 🐘 ): создают сложнейшие сети - целые модели мира. И наша задача - не отключать их, а научиться быть умелыми пользователями своего мозга, трансформировать эти фреймы.
Именно это и является точкой роста: мы можем трансформировать внутренние установки (глубинные убеждения), мы можем «шевелить» - управлять концентрацией внимания и выходить из замкнутого круга - в здесь и сейчас выбирать те действия, которые ведут нас к тому, что по-настоящему важно и ценно, а не просто уводят от воображаемой опасности. Именно так происходит перестройка старых нейронных связей и создание новых.
Я на B17
Канал в ТГ
