оглавление канала, часть 1-я
Последние несколько дней Татьяна ходила хмурая и неразговорчивая, только изредка косилась на Юрика. В глазах была загадочная многозначительность. Он только тяжело вздыхал. Хорошо зная свою подругу, Юрка понимал, что долго она так не продержится. С тревогой поглядывая на её задумчивую физиономию, он мог бы поклясться — она наверняка уже что-то надумала. Несколько дней они только и делали, что помогали Сурме по хозяйству. Причём девушка работу исполняла старательно, будто и впрямь собиралась стать хуторянкой на всю оставшуюся жизнь. Она уже сносно умела доить корову, взбивать масло и мастерски управлялась с русской печью. Но Юрка понимал: эта её покладистость — только умелая маскировка, а значит, грядут испытания.
После того как вернулся Марат и рассказал о целях тёмных, которые их гоняли, как зайцев, когда они добирались сюда, он серьёзно задумался о смысле собственного существования. Вот Нюська — это понятно. А он? Но основная цель его дальнейшего пути как-то всё не давалась, то и дело ускользая, заваленная хламом повседневных бытовых хлопот.
Марат с Василием вскоре опять куда-то пропали. Скорее всего, Сурма их снова отправил в какую-нибудь разведку. На хуторе они снова остались втроём. По ночам к старику захаживали какие-то люди, с которыми он подолгу о чём-то шептался на кухне, думая, что ребята спят. Воздух вокруг был буквально пропитан тревогой. Ощущение, что они живут на действующем вулкане, не давало расслабиться ни на секунду. И погода была под стать. Темнело рано. По ночам за окнами на разные голоса завывал ветер. В этих звуках слышался то плач ребёнка, то волчий вой, от которого по коже бежали противные мурашки. А днём из низких мрачных туч сыпал мелкий дождик вперемешку со снежной крупой.
В один из таких мрачных вечеров Сурма стал куда-то собираться. Глянув из-под лохматых седых бровей на ребят, коротко и сухо проговорил:
— Остаетесь одни. Вернусь завтра к ночи. Если задержусь — не волнуйтесь. Пока меня не будет, присмотрите за хозяйством… — Потоптался на пороге и каким-то совсем другим, заботливым тоном добавил: — И это… Смотрите тут. На хутор чужой не явится. Ну и вы за границы хутора не суйтесь, мало ли…
Татьяна, судя по её ухмылке, собралась что-то весьма ехидное ответить, но Юрка её опередил. Дёрнув незаметно девушку за руку, торопливо проговорил:
— Не волнуйся. Всё управим в лучшем виде.
Старик окинул их проницательным взглядом, тяжело вздохнул и пробурчал себе под нос:
— Ну, ну…
Доверия ни в его глазах, ни в этом скептическом «ну, ну» не чувствовалось никакого. Скорее, он надеялся, что более надёжной гарантией их безопасности послужит его морок, нежели их благоразумие. Вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Они услышали его торопливые шаги по ступеням — и всё: опять вой ветра и едва различимый шелест то ли дождя, то ли снега по крыше.
Выждав ещё пару минут, словно не зная, чем себя занять, Юрка подошёл к печке. Деловито пошурудив раскалённые угли кочергой, подбросил пару берёзовых поленьев. Огонь с треском и фырканьем накинулся на белую кору, скручивая её в тугие упругие рулончики, из которых повалил чёрный горьковатый дымок.
Татьяна с каким-то вздохом-стоном плюхнулась на лавку и, чуть ли не заламывая руки, простонала:
— Нет… Ну ты видел? — И не особо умело передразнила старика: — «За границы хутора не суйтесь…»! И что?! Мы теперь тут всю оставшуюся жизнь будем прятаться?! А как же Нюська?! Они и не думают её вытаскивать! — Она вдруг вскочила на ноги и забегала по комнате кругами, выкрикивая на ходу возмущённые фразы, ни к кому не обращаясь: — Мы что, пришли сюда, чтобы коров доить?! Нам Нюську надо спасать! А уж она-то тогда этим гадам всем покажет! А эти…?! Шушукаются по углам, бегают туда-сюда безо всякого толка! Что этот твой Марат, что дружок его Васька! Мало того, так они ещё и нас тут заперли на этом чёртовом хуторе, словно пленников!
Юрка, сидя на корточках перед открытой печной дверцей, попытался вставить слово:
— Они же о нашей безопасности волнуются. Слышала, что Марат говорил про тёмных? Им наши мозги нужны, чтобы вычерпать их чайной ложечкой. А что прикажешь Сурме делать? В атаку с шашками наперевес идти? Так тёмных этим не возьмёшь, насколько я понял…
Татьяна сердито фыркнула:
— Понял он… Чего ты там понял, когда они сами ничего не понимают?! Надо действовать, а не коров доить! А он «понял», блин…!
Юрка осторожно прикрыл дверцу в печи и поднялся на ноги. Всё ещё стараясь сдерживаться, проговорил миролюбиво, намереваясь охладить Татьянин пыл:
— Чего ты к коровам-то прицепилась? Хорошая животинка. И, между прочим, сметанку с блинчиками мы все с удовольствием трескаем. Кстати, у тебя неплохо получается с ними управляться. Может, ну её, твою медицину? Поедем на хутор, тоже коровку заведём, а? — И, подмигнув, попытался взять девушку за руку.
Татьяна его юмора не оценила. Взорвалась, как граната-лимонка.
— Оставь свои дурацкие шуточки!!! — завопила она. Юрка от неожиданности отшатнулся и посмотрел на неё почти со страхом. Она вдруг опомнилась, всхлипнула. На глазах у девушки выступили злые слёзы. И она проговорила с отчаянием:
— Я не хочу провести остаток жизни на этом хуторе! Я хочу вернуть Нюську! Хочу вернуть мою… нашу жизнь! Хочу, чтобы всё было по-прежнему, чтобы мы могли… — Она не договорила и внезапно заплакала горько, по-детски, закрыв ладошками лицо.
Юрка постоял в нерешительности несколько секунд, а потом, осторожно приобняв её за плечи, усадил на лавку и принялся шептать ей всякие глупости на тему «всё будет хорошо». Но, к его удивлению, Татьяна быстро взяла себя в руки. Отняла ладони от лица, вытерла мокрые щёки и немного гнусаво проговорила:
— Юрик, ты как хочешь, а я больше не могу сидеть тут и ждать у моря погоды. Нужно действовать.
Последнюю фразу она произнесла спокойно и твёрдо. И Юрка испугался. По-настоящему. Он опасался девчачьих истерик и слёз, но, по крайней мере, знал, как это можно остановить. А вот как бороться с такой спокойной решимостью — он не знал. Не было у него против такой непреклонности в запасе никакого средства. И теперь у него оставалось только два варианта: либо следовать «за», либо возглавить. В данной ситуации он выбирал второе.
Посидев в раздумье несколько мгновений, делая при этом вид, что не замечает горящего взгляда подруги, потом, хлопнув себя по коленям, бодро спросил:
— Ну, и как ты думаешь действовать? — Стараясь, чтобы в голосе, не дай бог, не проскочила ироничная или насмешливая нотка, деловито добавил: — Есть план?
Татьяна глянула на него с некоторым подозрением, словно ища в его вопросе подвох. Не найдя такового, фыркнула:
— Вспомни хоть один раз, когда наши планы срабатывали бы? — И продекламировала, словно читая стихи или лозунги на митинге: — Экспромт — вот залог нашего успеха!
Юрка, всё ещё сохраняя серьёзную физиономию, ответил:
— Экспромт — это, конечно, здорово. Но в каком направлении шаг будем делать? Сбежим с хутора? Куда? А главное — зачем? Как ты собираешься вытаскивать Нюську и при этом не попасться в лапы тёмных, с учётом того, что они нас повсюду ищут? — И добавил чуть уныло: — Да и «вытаскивать Нюську» только звучит красиво. А на самом деле, у нас для этого нет ни нужных знаний, ни соответствующих сил. Так что…
Несколько мгновений Татьяна сердито смотрела на друга, а потом сдулась, словно воздушный шарик. Проговорила жалобно:
— И что…? Предлагаешь ничего не делать, а сидеть здесь, продолжая доить коров, так, что ли?
Юрка усмехнулся:
— Дались тебе эти коровы! — Добавил уже спокойнее: — Давай без истерики попробуем порассуждать. — Танька при этих словах тяжело вздохнула и уставилась на него, сурово нахмурившись. Юрик мысленно поставил себе маленький плюсик. Уже хорошо. Она готова к спокойному обсуждению, а не рвётся бежать сломя голову, не разбирая дороги. Заговорил тихо: — Первое… Нюську нам с тобой своими силами не вытащить. Согласна? — Девушка неохотно кивнула головой, мол, давай дальше. Вдохновлённый этим кивком, он продолжил всё так же рассудительно: — Марат говорил, что существует только один вариант — пройти по какому-то «пути Велеса». Лично я не понимаю, что это за путь такой. Но Марат, похоже, знает это хорошо. Значит, нужно поговорить с ним. Пускай всё как следует объяснит. И желательно, пускай сделает это без Сурмы. Старик своим скепсисом способен разрушить любые начинания. — И тут же поспешно прибавил: — Нет… Конечно, я понимаю, что за его плечами опыт, мудрость прожитых лет и всё такое, но мы не сдвинемся с места, если будем находиться всё время под «зонтиком» его опыта. Согласна? — Татьяна опять кивнула головой.
Но по её взгляду было понятно, что слушать-то она слушает, но в голове прокручивает что-то своё. Это настораживало. Поэтому Юрка, не останавливаясь, стал продолжать свою мысль дальше:
— Второе: мы не сможем полностью посвятить себя этой задаче, пока у нас на «хвосте» сидят тёмные. Значит, сначала нам нужно от этого «хвоста» избавиться. Так?
Татьяна молча, не отвечая на его вопрос, продолжала хмуро на него смотреть, будто собиралась пробуравить в нём дыру. Потом с лёгким раздражением, не скрывая своего скепсиса, спросила:
— И ты, конечно, знаешь, как от них избавиться?
Юрка, без особого энтузиазма, ответил:
— Думаю, от них избавиться будет проблематично. Ведь их же не трое или четверо. Сурма сказал, что они, практически, повсюду. Даже если убрать конкретно этих, которые тут за нами гоняются, то на их место придут новые. Нет, влезать в дела борьбы Света и Тьмы мы с тобой не готовы. Повторюсь… Для этого у нас нет ни сил, ни возможностей. А вот…
Он вдруг замолчал, словно ему в голову внезапно пришла какая-то идея. Татьяна подалась к нему всем корпусом и даже схватила его за руку. Прошептала с придыханием:
— Что…?
Юрка, выныривая из своих мыслей, посмотрел на неё так, будто только сейчас заметил, что она сидит рядом с ним. Татьяна нетерпеливо повторила свой вопрос:
— Ну ты сказал «а вот…»! Что «а вот»? Ты что-то придумал?
Юрка немного замялся. Проговорил не очень уверенно:
— Не то чтобы придумал… Но, допустим, мы с тобой погибнем… Скажем, попадём под трамвай или какая катастрофа случится…
Он не договорил, вопросительно, с ожиданием уставившись на подругу. До Татьяны, кажется, начало доходить. Она, чуть прищурив глаза, с хитрой улыбкой продолжила его неоконченную фразу:
— На нет и суда нет? Нет нас — нет у тёмных задачи нас искать, так? — Юрик, всё ещё не очень уверенно, кивнул. Девушка, продолжая с усмешкой смотреть на него, добавила немного ворчливо: — Надеюсь, речь не идёт о групповом суициде? — Юрка даже отшатнулся от неё и испуганно замотал головой. Она усмехнулась и успокаивающе продолжила: — Ладно, ладно… Чего ты? Я же так, на всякий случай спросила… — И продолжила уже серьёзно: — Ну, положим, трамваи здесь не ходят. А вот если, скажем, мы отправимся с тобой на рыбалку, да на глазах у тёмных чебурыхнемся в озеро и утонем… Поверят они в такой исход событий, как думаешь?
Юрик пожал плечами:
— Кто ж их знает? Могут и купиться… Только как мы всё это сможем провернуть?
Татьяна задумчиво проворчала:
— Как — я пока не знаю… Но придумаем. По крайней мере, это хоть какое-то действие будет. Всё лучше, чем от безысходности тут чахнуть. — А потом добавила ворчливо: — И ещё… Думаю, об этом Сурме, как и прочим, лучше пока не рассказывать. А то они нам всю песню испортят…
Юрка с ней согласен не был, но всё равно утвердительно кивнул. По крайней мере, некоторое время голова у Татьяны будет занята этим проектом, и привязывать её к кровати ему не придётся.
