Сегодня рубрика «Не только Camellia sinensis» посвящена липовому цвету.
В 1760-х годах уроженец Швейцарии, ученый и естествоиспытатель Меер совершил большое путешествие по России: от Кронштадта до Астрахани, «пространной Сибири» и «чайной» Кяхты. В 1778 году в Санкт-Петербурге перевели с немецкого его книгу «Испытание свойств чая и кофе, также и тех прозябений, которые вместо чая и кофе можно с пользой употреблять». В XVIII веке древнее слово «прозябение»/«прозябание», означавшее побег, росток, отрасль, употребляли в значении «растение». В главе «О российских травах, которые вместо чая можно с пользой употреблять» Меер упомянул липу европейскую или липу обыкновенную. «Липовой цвет почитается из всех прочих частей липы наиважнейшим, чай из него делаемый есть полезный».
Несомненно, что сведения о пользе отвара из липового цвета (сушеных цветков и прицветников) Меер почерпнул из русских народных традиций. Было даже особое время для сбора липового цвета – 4 июля (21 июня по старому стилю) или Ульянов день (по дню памяти священномученика Иулиана Тарсийского). Считалось, что собранное именно в это время обладает большой лечебной силой. Отвар обладал еще и чудесным ароматом, ведь в липовом цвете содержится до 0,1 % эфирного масла.
Липовый цвет или липовый чай вошел и в отечественную литературу. Почитаем об этом, начав с употребления липового цвета вместо чая. Иван Тимофеевич Кокорев в очерке «Чай в Москве» (1848 год) писал: москвичи первыми «особенно полюбили чай», другие же города, «строго преданные дедовским обычаям, не скоро знакомились с роскошью, довольствовались сбитнем, отваром мяты, липового цвета, или другой какой скромной, доморощенной травы с медом». В 1856-1857 годах были опубликованы знаменитые сатирические «Губернские очерки» Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. В одном из них беседуют за самоваром купец первой гильдии, потомственный почетный гражданин Иван Онуфрич Хрептюгин и столоначальник Прохор Семенов Боченков:
«– Ведь вот, кажется, пустой напиток чай! – замечает благодушно Иван Онуфрич, – а не дай нам его китаец, так суматоха порядочная может из этого выйти.
– А какая суматоха? – возражает Боченков, – не даст китаец чаю, будем и липовый цвет пить! благородному человеку все равно, было бы только тепло!»
В очерке «Самовар» (1850 год) Иван Тимофеевич Кокорев упоминал: чай был не всем по карману. «Прежде семья Егора Афанасьевича пила чай изредка, по праздникам, или для гостей, а в будни довольствовалась мятой, бузиной, липовым цветом и другими домашними травами», – писал он. О замене чая липовым цветом говорится и в пьесе Александра Николаевича Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын» (1872 год). События пьесы происходят в 1840-е годы, «на самом краю Москвы». Семья отставного чиновника Михея Михеича Крутицкого живет в нищете, им «не до чаю, и хлеб-то им стал в диковинку». В одной из сцен Крутицкий говорит домашним: «Ныне и хлеб-то дорог, и хлеб-то надо по праздникам есть, а вы чаю да тряпок накупили. Чай пьют! Вы меня с ума сведете! Набрал я липового цвета на бульварах, с полфунта насушил, вот и пейте...Чаю захотели! Есть у вас липовый цвет и изюмцу есть немножко, я у бакалейной лавки подобрал. Он чистый, я его перемыл. А то чай! чего он стоит!». В сатирической повести Николая Александровича Лейкина «Из записной книжки отставного приказчика Касьяна Яманова» (1874 год) есть вымышленное письмо «Папы римской его благородию, господину купцу Мовше Боруховичу Ротшильдову». В нем, в частности, есть и такие строки. «Поусердствуйте! Рука дающего да не оскудеет и вам воздастся сторицею...Нельзя ли также прислать мне ... и чаю цветочного, хоть полцибика, да сахару постного московского ящичек, а то насчет этого товару мы крепко поиздержались и по постам пьем либо с изюмом, либо с медом. Братию начал поить нынче липовым цветом да сушеной малиной. Жмутся, а пьют».
Есть и упоминания о сборе липового цвета. «Маменька уже несколько дней твердила, что надо насушить липового цвета на зиму и наконец решилась пойти за ним. Возьми платок, во что собрать, да стул, влезешь, наломаешь, –сказала она Леленьке. Маменька теребила нижние ветки, между тем как Леленька, стоя на стуле, старалась не испортить хотя верхних», – читаем в повести Надежды Дмитриевны Хвощинской «Пансионерка» (1860 год). Писатель Дмитрий Васильевич Григорович в своих «Литературных воспоминаниях» (1893 год) под именем семейства «старого аристократа, графа N». вывел семью графа Михаила Юрьевича Виельгорского. «Их взгляд на сельский быт и самый образ жизни в деревне отличались большою оригинальностью... Раз приезжаю я к N. в воскресный день. Весь народ в праздничных одеждах и наполняет сад; по аллеям расставлены новые складные лестницы; по их ступенькам подымаются и спускаются бабы и девчонки; на соседних лужайках разостланы простыни с ворохами липового цвета; по аллеям с озабоченным видом прогуливаются дамы в широких соломенных шляпах и их дети; наконец, тяжело расхаживает сам граф. Что это? – спрашиваю я, обводя глазами все пространство аллеи. Хорош сельский житель, – воскликнул граф, указывая на меня дамам, – хорош: спрашивает, что это? Разве вы не знаете, – продолжал он, обращаясь уже ко мне, – что липовый цвет – важная хозяйственная статья дохода?».
Поэтично писал о липовом цвете Иван Алексеевич Бунин. В рассказе «Антоновские яблоки» (1900 год): «Войдешь в дом и прежде всего услышишь запах яблок, а потом уже другие: старой мебели красного дерева, сушеного липового цвета, который с июня лежит на окнах…». В повести « Суходол» (1911 год): «... Вошла она в прохладный дом, так знакомо пахнущий восковыми свечами, липовым цветом, буфетной, казацким седлом Аркадия Петровича, валявшимся на лавке в прихожей, опустевшими перепелиными клетками, висевшими над окном... По-прежнему весело озарен был сумрачный зал солнцем, светившим из сада в маленькие окна... Липовый цвет сох и благоухал на горячих, ярких подоконниках…Во всем, во всем – и особенно в запахе цветов – чувствовалась часть ее собственной души, ее детства, отрочества, первой любви».
И, конечно, в произведениях Гончарова, Тургенева, Льва Николаевича Толстого, Мельникова-Печерского, Мамина-Сибиряка, Чехова липовый цвет пьют для здоровья. «Пойду прилягу, а вы мне пришлите липового чаю. Простудился, должно быть», – говорит, например, тургеневский Базаров. В тургеневском же романе «Новь» фигурируют «Фомушка и Фимушка – Фома Лаврентьевич и Евфимия Павловна Субочевы», принадлежавшие к «одному и тому же коренному русскому дворянскому роду» и считавшиеся «чуть ли не самыми старинными обитателями города С.». «Время, казалось, остановилось для них; никакое «новшевство» не проникало за границу их «оазиса»... Ни Фомушка, ни Фимушка ни разу не болели; а если с одним из них и приключалась какая легкая немощь, то они оба пили настой липового цвету...». Одна из героинь романа «В лесах» Мельникова-Печерского говорит другой героине: «Долго ль себя остудить да нажить лихоманку. Гляди-ка, какая стала, – в лице ни кровинки. Самовар поскорее поставлю, липового цвету заварю. Напейся на ночь-то». И несмотря на заверение «да у меня, тетенька, ничего не болит, я совсем здорова», велит ставить самовар и заваривает липовый цвет с малиной. Старая няня в чеховской пьесе «Дядя Ваня» ласково, с нежной заботой, обещает напоить липовым чаем капризного, недомогающего профессора Серебрякова. В 1910 году литературный критик Дмитрий Владимирович Философов так и назвал посвященный Чехову очерк – «Липовый чай».
Липовый цвет прекрасно сочетается и с чайными купажами, и с другими составляющими тизанов: мятой, мелиссой, чабрецом, шиповником, малиной или черной смородиной. Чайный дом Сугревъ последовательно развивает это направление, создавая все новые чайные напитки или "чай без чая".
