- Сынок, ты изменяешь жене?! - ахнула свекровь. - Не отпирайся, иначе откуда у тебя в кармане серьги другой женщины... И не просто другой, а жены твоего брата... Или ты думаешь, я не узнала сережки Алены? Я их хорошо рассмотрела, когда мы с ней сидели как-то в кафе...
Петр прекратил есть и застыл, кусок запеченной утки повис в воздухе, как маленький мясной дирижабль, потерявший управление.
- Мама, о чем ты вообще? - его голос дрогнул на последнем слове, и он поспешно сунул утку в рот, чтобы занять себя жеванием.
***
А я сидела и улыбалась так сладко, что у меня начинали болеть скулы. В конце концов, я же готовилась к этому моменту с того момента, как нашла эти серьги с александритами в кармане его куртки. Я тоже их сразу узнала и догадалась, что это значит...И тут же придумала план....
Первым порывом было швырнуть их Петру в лицо. Но потом я вспомнила, что сегодня воскресный ужин у его родителей. И тут меня осенило.
Я надела эти серьги, посмотрела на себя в зеркало. Они были хороши, особенно с моим изумрудным платьем, которое Петр подарил на прошлый день рождения. Ирония судьбы, одеваться в подарки мужа, чтобы носить украшения его подружки.
А когда Валентина Петровна увидела серьги и удивилась, откуда у меня Аленины цацки, я неискренне удивилась:
- А разве это не подарок Петра мне? Я нашла серьги у него в кармане, думала, сюрприз...
- Да я... Я просто... нашел их дома, - он попытался выкрутиться, но было уже поздно.
- Петр! - Валентина Петровна встала из-за стола с грацией разъяренной бегемотихи. - Это как же ты мог найти серьги своей невестки, если она у вас дома была в последний раз давно? Скажи уж правду, заглянула к тебе и забыла их!
Вот тут я позволила себе маленькую слезу. Одну-единственную, которая медленно покатилась по щеке, оставляя дорожку на пудре.
- Валентина Петровна, я не понимаю...
- Постойте, - свекор тоже решил вмешаться, Виктор Иванович снял очки и протер их. - Вы уверены, что это серьги Алены?
- Да! - Валентина Петровна кивнула так энергично, что ее прическа, сооружение инженерной сложности, опасно закачалось. - Она рассказывала, как долго их выбирала, как наш старший сначала хотел купить ей жемчуг, но она настояла на александритах!
Я повернулась к Петру. В этот момент я была воплощением оскорбленной невинности, Дездемоной перед удушением, Татьяной Лариной, получившей отповедь.
- Петя, - мой голос дрогнул ровно настолько, чтобы это заметили, но не настолько, чтобы заподозрить игру, - скажи мне правду. Откуда эти серьги? Они... Они правда принадлежат другой?
Знаете, есть такая порода мужчин, они прекрасно врут, когда у них есть время подготовиться, но совершенно теряются, когда их прижимают к стенке. Петр был именно таким.
- Я... Алена... Она потеряла серьги. Попросила не говорить Косте. Я нашел такие же... то есть похожие... купил...
- Сынок, - Виктор Иванович встал, и его двухметровая фигура нависла над столом, как грозовая туча, - ты хочешь сказать, что Алена потеряла серьги, попросила тебя купить такие же, не говоря мужу, и ты их купил втайне от жены? Почему тебя?
- Нет! То есть да... То есть...
- Петр встречается с Аленой, ясно же, - Валентина Петровна произнесла это с такой же интонацией, с какой констатировала бы, что молоко скисло. - Вот что происходит. Боже мой, жена родного брата! Бедный Костик будет разбит горем...
Знаете, что самое интересное? До этого момента я не была уверена, что пассией моего мужа была именно Алена. Мало ли у кого похожие сережки могут быть. Но свекровь подтвердила мои подозрения.
- Это не так! - Петр вскочил, опрокинув бокал с вином, красное пятно расползлось по белоснежной скатерти. - София, скажи им! Ты же знаешь, что это не так!
Я встала медленно, с достоинством королевы. Сняла серьги, сначала одну, потом другую, и положила их на стол рядом с пятном от вина.
- Я думала, ты меня любишь, - произнесла я тихо, но так, чтобы слышали все. - Думала, годы брака для тебя что-то значили. А ты... Для тебя даже родственные узы ничего не значат. Ты предал меня и предал своего брата.
Тут я позволила себе разрыдаться по-настоящему. Не из-за измены, к этому я была готова, слишком много было «задержек на работе» и «встреч с клиентами». Я плакала оттого, что мой спектакль удался, что теперь я могла уйти с высоко поднятой головой, а не ползти на коленях, умоляя о разводе.
- София! - Петр бросился ко мне, но Виктор Иванович преградил ему путь.
- Сядь, - приказал он тоном, не терпящим возражений. - Сядь и объяснись. С женой Костика встречаешься? Серьезно? Ты хоть понимаешь, что натворил?
- Я позвоню Алене прямо сейчас! - Валентина Петровна схватила телефон с такой скоростью, что я не успела ее остановить.
Впрочем, останавливать ее и не входило в мои планы.
Пока она набирала номер, я смотрела на Петра. Годы брака, двое детей (благо их отправили к моей маме на выходные), совместная ипотека, общие друзья, тысячи утренних кофе и вечерних фильмов - все это рассыпалось как карточный домик. Все это много значило для меня, но не для него...
И знаете что? Я не чувствовала ничего, кроме холодного удовлетворения режиссера, чей замысел воплотился идеально.
- Алло, Аленочка? - Валентина Петровна включила громкую связь, не предупредив собеседницу. - Деточка, у меня к тебе вопросик. Ты случайно не теряла свои серьги с александритом?
- Валентина Петровна? Да, я их потеряла на прошлой неделе! Откуда вы знаете? Их кто-то нашел? - голос Алены звучал взволнованно, а потом вдруг резко оборвался. - То есть... я имею в виду... А почему вы спрашиваете?
Молчание, которое повисло в столовой, можно было резать ножом и подавать как отдельное блюдо. Петр побелел, потом позеленел, потом снова покраснел.
- Они у Софии, деточка, - медовым голосом сказала свекровь. - Нашлись в кармане Петра, представляешь? И как же они могли там оказаться?..
- О боже... - прошептала Алена, и было слышно, как у нее перехватило дыхание. - Я... Мне нужно идти. Костик зовет.
- Аленочка, постой...
Но в трубке уже звучали короткие гудки.
Валентина Петровна положила трубку и повернулась к сыну. В ее глазах была такая смесь злости, разочарования и отвращения, что я почти пожалела Петра. Почти.
- Вон, - произнесла она тихо. - Вон из моего дома.
- Мама...
- Я сказала, вон! И чтобы я тебя здесь больше не видела, пока не разберешься с этим... С этим позором!
Петр встал, пошатываясь, как пьяный, хотя выпил всего полбокала вина. Посмотрел на меня с мольбой, но я отвернулась к окну.
- София... поговорим дома?
- Дома я заберу детей и уеду к маме, - ответила я. - Вещи можешь оставить себе. Кроме серег, конечно. Их лучше верни... кому следует.
Он ушел, громко хлопнув дверью. Валентина Петровна села рядом со мной, обняла за плечи.
- Софочка, деточка, прости его. Прости нас. Мы воспитали предателя. А что же с его братом будет...
***
Костя и правда был раздавлен изменой. Благо у них с Аленой детей не было, и развелись они быстро. Надеюсь, он встретит достойную женщину, с которой будет жить счастливо.
Мы с Петром тоже разошлись. Его родители при этом остались на моей стороне, они желанные гости в моем доме. И я бесконечно благодарна им за поддержку и за понимание, что собственное достоинство дороже брака с изменщиком. ЧИТАЙТЕ ЕЩЕ 👇