Поезд дёрнулся и медленно потащился с места, а в голове у Анастасии всё ещё эхом отдавалось слово "осуждённая". Она устроилась на твёрдой деревянной полке, уткнувшись лицом в спинку, чтобы хоть немного укрыться от чужих глаз в этом душном вагоне. Анастасия, или просто Настя, как ласково звала её мать с детства, выросла в заботливой семье, где отец обеспечивал стабильность, а мама дарила тепло и поддержку, и такая жизнь казалась ей нормой, пока случайная авария не разбила всё вдребезги. Она всегда верила в справедливость, но суд решил иначе, и теперь эта кличка "осуждённая Семенова" цеплялась за неё, как ржавчина к железу. Её осудили за ДТП с тяжёлыми последствиями: она ехала на зелёный свет в плотном потоке, а пешеход внезапно шагнул под колёса, и доказать, что это не её вина, адвокат не смог. Настя никак не могла свыкнуться с мыслью, что это касается именно её — обычной девушки, которая всего год назад планировала расширение семейного бизнеса. Она-то знала: тот мужчина на перекрёстке сам шагнул под колёса её машины, хотя она мчалась на зелёный свет в плотном потоке. Он торчал на обочине, уставившись на проезжающие авто, словно поджидал именно её серебристый седан. Но с какой стати? Что толкнуло его на такой шаг?
Эксперты потом подтвердили: в крови у погибшего не нашли ни грамма алкоголя или наркотиков, он выглядел как вполне заурядный парень средних лет, с работой и семьёй. Никаких признаков бомжа или отчаянного самоубийцы на первый взгляд. Может, его бросила подруга или на работе всё пошло наперекосяк? Адвокат, которому отец выложил солидную сумму, твердил обратное: "Это был нормальный семьянин, лаборант в лаборатории, отец троих пацанов, никаких намёков на кризис". "Засыпай уже, хватит копаться в этом", — мысленно одёрнула себя Настя, перекатываясь на жёстких досках, которые врезались в бока. Но сон не шёл, а вместо него в голове замелькали яркие вспышки из прошлой жизни — той, где она ещё не носила кличку "осуждённая".
Вот она выходит из школы с золотой медалью в руках, сияя от гордости, а родители обнимают её так крепко, будто боятся отпустить. Вот поступает в институт иностранных языков, где каждый день открывает новые горизонты, и она впитывает всё жадно, как губка. Получив диплом, Настя не тянет время — сразу записывается на курсы синхронного перевода, мечтая о большой сцене конференций и международных встреч. А потом появляется он — Артём, или Тёма, как все его зовут, высокий парень с гидом в кармане, ведущий экскурсии по родному городу. На практике она видит его в деле: туристы вьются вокруг, заворожённые его тёмными глазами, искренней улыбкой и тем бархатным голосом, который рассказывает истории так, что время замирает. Только с иностранцами ему туго — языки даются с трудом, вот он и водит группы русских, довольствуясь этим. Университет он бросил на полпути, решив, что хватит и того, чтобы воплотить мечту: открыть своё агентство с необычными турами — гастрономическими вылазками по заброшенным фермам или интеллектуальными маршрутами по забытым музеям.
Идея зацепила Настю с первого взгляда, она почувствовала прилив энтузиазма и захотела вникнуть поглубже. В те дни она видела в Артёме не просто коллегу, а партнёра по приключениям, человека, чьи планы могли перевернуть их обоих, и это родство душ подтолкнуло её к шагам, которые казались тогда естественными. Они сидели на скамейке в парке, дожидаясь очередную группу, когда она решилась:
— Слушай, Тёма, идея твоя с турами классная, у нас такого вообще нет. Хочешь, я с папой поговорю насчёт денег? Он в бизнесе варится, может, даст без процентов, чтобы ты запустился.
Артём повернулся к ней, приподняв бровь, и в его глазах мелькнуло что-то среднее между удивлением и настороженностью, пока он ковырял веточку у ног.
— А зачем ему мне деньги давать? Я ж для него никто, диплома нормального нет, одни идеи. Не каждый так рискнёт.
Настя не сдавалась, наклоняясь ближе и глядя ему прямо в лицо, чтобы он увидел её искренность.
— Ну, значит, познакомлю тебя с ним лично, вот и всё. Папа у меня нормальный, любит, когда люди горят делом, как ты. Давай попробуем, хуже не будет, а идея твоя того стоит — уникальные туры, где люди не просто ездят, а открывают что-то новое для себя.
Он помолчал, глядя на проезжающие машины, а потом кивнул, словно соглашаясь с самим собой, и улыбнулся уголком рта.
— Ладно, давай. Только без давления, окей? Я не люблю, когда всё решают за меня.
В тот вечер Артём явился к ним домой свежим, как после душа, с лёгким ароматом одеколона и букетом пышных ромашек из ближайшего сада. Это был первый знак его уважения к семье Насти, и она тогда подумала, что он чувствует то же притяжение, что и она, хотя и скрывает за лёгкой иронией. Мама открыла дверь, а он шагнул вперёд, протягивая цветы с такой теплотой, что она сразу растаяла.
— Добрый вечер, Наталья Викторовна. Рад познакомиться. Вот, взял вам ромашки — обычные, но свежие, сразу лето вспоминается.
Весь ужин родители слушали его, затаив дыхание: Артём сыпал рассказами о забытых уголках региона, о фермерах, которые варят сыр по старинным рецептам, или о заброшенном замке с привидениями, где экскурсии превращаются в квест. Когда он ушёл, отец повернулся к дочери, хлопнув ладонью по столу от впечатления, и в его глазах блестел одобрительный огонёк.
— Поздравляю тебя, дочка. Кажется, ты нашла кого-то стоящего — умного, с огоньком в глазах и, судя по всему, надёжного парня. Надеюсь, это только начало, и вы оба сможете развивать то, что между вами зарождается, шаг за шагом, без спешки.
Настя почувствовала, как щёки заливает румянец, и она опустила взгляд в чашку чая, помешивая ложкой, чтобы скрыть смущение.
— Эх, пап, если бы всё было так просто. У нас пока ничего серьёзного, он даже цветка мне не подарил. Но да, согласна, он реально умный, с кучей свежих идей, которые могли бы выстрелить, если дать шанс.
Она решила не торопить разговор о деньгах, но Артём вдруг изменился: стал чаще заглядывать, то угостит кофе с кремовым эклером в ближайшей кофейне, то суёт в руки крохотный букетик полевых цветов перед концом смены, шепча что-то шутливое. Насте это льстило, она таяла от таких мелочей, но каждый раз, когда хотела завести тему с отцом, внутри что-то сжималось, словно внутренний голос подсказывал подождать. Такая осторожность родилась из её желания, чтобы всё шло естественно, без ощущения долга, ведь она видела в Артёме не просто проект, а будущего спутника жизни. Наконец, в один прохладный вечер, возвращаясь с работы пешком по аллее, он вдруг замер, взял её за руки и посмотрел так, будто решался на прыжок в пропасть.
— Настя, я давно хотел это сказать, но всё тянул: ты мне правда нравишься, с того самого дня, как ты появилась на практике, свежая, с этими твоими вопросами, которые заставляют думать.
Она подняла голову, склонив её чуть набок, и в её глазах мелькнуло лукавство, смешанное с любопытством, пока она перебирала пальцами его ладонь.
— Правда? А я и не догадывалась. И как давно это тянется, Тёма? С первого взгляда или пришлось присмотреться?
Он усмехнулся, сжимая её руки крепче, и в его голосе проскользнула нотка неловкости, но и тепла.
— Почти сразу, честно. Ты не как другие практикантки — у тебя этот огонь в глазах, когда говоришь о языках или турах, и я подумал: вот с кем можно строить что-то настоящее, не просто флирт.
Настя на миг замолчала, переваривая, а потом встретила его взгляд прямо, без тени сомнения.
— И что дальше? Просто слова или давай попробуем что-то большее?
Артём кивнул, выдыхая с облегчением, и шагнул ближе, касаясь её щеки.
— Дальше — хочу видеться не только на работе, чтобы это было по-настоящему. Завтра в театр сходим? Там как раз ставят ту пьесу про путешественников, говорят, ничего так, с юмором и глубиной.
Она улыбнулась, вспоминая, как они с мамой всегда ходили на премьеры, и кивнула, поправляя шарф.
— Знаю, конечно. Мы с мамой фанатки этого театра, ни одну новинку не пропускаем, всегда обсуждаем потом за ужином каждую сцену. Но это же наше, вдвоём?
Он на секунду растерялся, почесав затылок, и в его тоне скользнула лёгкая досада, смешанная с иронией.
— Вот как? Тогда, наверное, придётся звать и твою маму, а билетов у меня всего два, не рассчитал. Жаль, хотел романтики.
Настя рассмеялась тихо, качая головой, и потянула его за рукав, чтобы разрядить неловкость.
— Да брось, ну кто на первое свидание маму тянет? Это же свидание, Тёма, чтобы вдвоём посидеть в зале, а потом, может, прогуляться. Забудь про билеты, главное — идея.
Он выдохнул, расслабляясь, и кивнул, беря её под руку увереннее.
— Ладно, ты права. В кафе как-то обыденно, после работы все туда ходят, а в ресторанах я полный ноль — меню не разберу, официант запутает. Так что театр — это мой лучший вариант, там хотя бы сосредоточишься на спектакле, а не на еде.
— Отлично, — ответила она, прижимаясь плечом, и добавила шёпотом, чтобы он почувствовал её тепло: — Тёма, ты мне тоже нравишься, давно уже. Я с радостью пойду, обещаю, будет незабываемо.
Его лицо осветилось такой чистой радостью, что все сомнения улетучились, и она обняла его крепко, чувствуя, как сердце бьётся чаще. Отношения закрутились вихрем: он представил её своей матери, одинокой женщине, которая растила его в одиночку, и та сразу приняла Настю как родную. Скоро они объявили родным о свадьбе, и отец, сияя, предложил устроить пышное празднование — платья, тосты, весь размах.
В тот момент Настя осознала, насколько Артём стал частью её мира, и её решение о подарке родилось из желания дать ему крылья, ведь она видела, как он горит идеей, а без стартапа это останется мечтой. Но она прильнула к отцу, глядя ему в глаза умоляюще, и попросила передумать.
— Пап, а можно вместо всей этой большой свадьбы другой подарок? Артёму на агентство деньги прямо сейчас нужны. Давай лучше ему поможем запуститься?
Виктор замер, а потом в его глазах заблестели слёзы гордости, и он обнял её, похлопывая по спине.
— Дочка, ты меня прям растрогала. Свадьба раз в жизни бывает… Но ладно, если тебе так важнее — поможем, кредит дам.
Родные и подруги разочарованно вздыхали, но Настя стояла на своём: они просто расписались в загсе, а отметили в уютном кафе за городом, с друзьями и шампанским. Зато в глазах у обоих горел азарт — впереди ждал бизнес, который они строили вместе, шаг за шагом.
Настя перевернулась на другой бок, и доски полки снова врезались в рёбра, отдаваясь ноющей болью в спине, но воспоминания не отпускали, перетекая в те первые годы брака, полные поездок по Европе и Азии, где они черпали идеи для туров. Счастье тогда казалось бесконечным, но время показало, что планы о доме и ребёнке Артём откладывал, фокусируясь на росте компании, и Настя, приближаясь к тридцати, начала чувствовать трещину в их идиллии. "Сначала дом свой поставим, с видом на реку, тогда и о малыше подумаем", — повторял он, целуя её в макушку, когда она заводила тему. Но годы шли, агентство разрослось в полноценную фирму с офисом и клиентами, доходы потекли рекой, а разговоры о детях так и оставались в воздухе. Настя хмурилась в зеркало, замечая первые морщинки у глаз, и шептала себе: "Не опоздаю ли?".
Продолжение: