Глава двадцать пятая (продолжение)
Дмитрий оглянулся на стоящего позади хозяина и вдруг почувствовал, как сердце защемило от жалости: «А ведь Бальтазару уже семьдесят четыре. Помнится, рассказывал, что Маркелов ему ровесником приходится. Я видел на похоронах … генерал точно родился в семнадцатом. Вот судьба у человека! Даже на старости лет покоя нет. Вопрос в том, нужен ли ему покой».
- И что вы об этом думаете, Александр Петрович? – Спросил Трунов, почему-то решив, что Новиков ждёт от него именно этот вопрос.
- Я думаю, - с неожиданным пафосом ответил ветеран, - что мой товарищ и друг Иван Васильевич Маркелов до конца своих дней оставался настоящим человеком.
- А я было подумал, что вы сейчас скажете коммунистом. – Неосмотрительно обронил Дмитрий.
- Давай обойдёмся без словоблудия! – Моментально завёлся хозяин. – Для нашего с Иваном поколения быть настоящим человеком равнозначно быть коммунистом! И партбилет для нас был не просто красной корочкой. Мы с Иваном в партию по зову сердца, а не ради карьеры вступали. Нет ни на нём, ни на мне вины, что верхушка напрочь прогнила. И не смей мне здесь улыбаться!
- Даже не думал. – Растерянно пробормотал Трунов, не ожидавший подобной реакции. – Я вообще не собирался …
- Не собирался он! - Никак не мог успокоиться Александр Петрович. – Да если бы я знал, что Яковлев со своим агитпропом на зарплате у цэрэушников сидит, собственными руками удавил бы. И ведь была возможность! Это же надо, какая сволочь?! Главный идеолог, твою мать. Видать, не зря с этим подонком Калугиным якшался. А Шеварднадзе? Его место на базаре за прилавком … по-русски двух слов связать не может, а всё туда же …
Он вдруг умолк и несколько секунд напряжённо вглядывался в Дмитрия, как будто пытался удержать ускользающую мысль.
- Знаешь, в чём беда всех послевоенных руководителей нашей страны? – Уже совершенно спокойным голосом спросил ветеран.
- В чём?
- В том, что они не знали и не знают, как распорядиться великим наследием Сталина.
- Да вы, батюшка, никак сталинист? – Рискнул съязвить Трунов.
- Ничуть. – Невозмутимо возразил Александр Петрович. – Поверь, у меня есть что предъявить Иосифу Виссарионовичу, и, тем не менее, должен тебе сказать, что он, в отличие от своих преемников, знал, куда вести страну.
- А остальные?
- А для остальных смыслом жизни стала власть. – Отмахнулся Новиков, давая понять собеседнику, что не желает продолжать разговор на эту тему. – Итак, что мы имеем в сухом остатке? Не сочти за барство, Дима, пройдись по тесту ещё раз. У меня, понимаешь, от монитора глаза разболелись. Не во все детали вник. Да и на слух думается легче.
«Сам начал про Сталина, а теперь на попятную. – Мысленно усмехнулся Дмитрий. – И правильно сделал. Не время для болтовни. Мне ещё к Борису Аркадьевичу надо заглянуть. Почву подготовить».
- Не тяни, сынок. – Поторопил Новиков. – Тебе ещё в управу надо успеть.
- Мы имеем текстовую расшифровку конфиденциальной беседы Яковлева с послом Мэтлоком, которая имеет явно инструктивный характер. – Приступил к докладу Трунов. – В сопроводительной записке автора нет ссылки, где проходила беседа. Но я уверен, что на Новинском бульваре. В конце разговора посол завёл речь о гонораре, однако Александр Николаевич останавливает его фразой «дело не в деньгах». К расшифровке прикладывается распечатка денежного перевода от американского посольства на номерной счёт в Королевский банк Канады. Прямых доказательств, что счёт принадлежит Яковлеву, разумеется нет. Однако мы с вами знаем, сколько лет проработал Александр Николаевич послом в Канаде. Так что сомневаться не приходится. Плюс дата перевода, который состоялся на следующий день после встречи. Покойный генерал Маркелов в своих комментариях рекомендует обратить на это особое внимание. Чему вы улыбаетесь, Александр Петрович? – Насторожился Трунов, заметив кривую ухмылку. – Я сейчас что-то смешное сказал? Или про покойного не к месту вставил?
- Да нет, родной! – Отмахнулся ветеран. – Просто вспомнил лицо Яковлева, когда он приехал на встречу в загородный дом тогдашнего канадского премьера Трюдо, а тот вышел к нему в домашнем халате и в тапочках на босу ногу. Посол ядерной сверхдержавы, твою мать! Вёл себя как попрошайка на паперти.
- Даа … - с завистью протянул Дмитрий. – Помотало вас по миру. Расскажите?
- Обязательно. Как только взад «легализуюсь», верну себе доброе имя советского пенсионера, перееду на дачку на законных основаниях, сразу за мемуары засяду. Ты ведь не откажешь в помощи в качестве литературного редактора, а то у меня со знаками препинания беда?
- Даже не сомневайтесь. Почту за честь.
- Ну вот и славно. Вернёмся к делу. Что мы имеем на Эдуарда Амвросиевича?
- С ним попроще, поскольку в силу своего кавказского менталитета министр под шашлычок с коньячком похвастался своим землякам, список участников прилагается, «умением жить». По его словам, за подпись под договором об отчуждении в пользу США акватории Берингова моря почти в пятьдесят тысяч квадратных километров он получил миллион долларов. Преувеличил, однако. К расшифровке прилагается распечатка на сумму в пятьсот тысяч долларов. Весьма любопытно, что в каждой транзакции поручителем выступает торгово-промышленная палата Союза. Как думаете, Александр Петрович, что сие означает?
- Сие означает, - с готовностью подхватил ветеран, - что американцы оплачивают услуги своих агентов влияния деньгами, выведенными из экономики страны. Не правда ли, гениальное решение?
- Я бы посмеялся, если б на душе не было так хреново. – С горькой иронией заметил Трунов. – Что будем с дискетой делать? А Александр Петрович? Я, конечно, могу напрямую обратиться с рапортом к генералу Титову, но мне почему-то кажется, что шеф не сильно обрадуется. Принять-то он примет, но однозначно назначит проверку. Дескать, американцы специально дезу подсунули, чтобы очернить верных соратников Горбачёва. Как ни крути, а доказательная база слабовата. Мы с вами понимаем, что проверка займёт не один месяц и, скорее всего, закончится ничем.
- Твой новый шеф нам не помощник. – Категоричным тоном заявил Новиков. – Быть может, даже не союзник. Даже если генерал Титов не переобулся, как некоторые коллеги, то, как говорится, не по Сеньке шапка. Я вообще считаю, что тебе открыто в это дело соваться нельзя.
- Но ведь только я могу дать делу официальный ход. – Возразил Дмитрий. – Разве нет?
— Ну, это как сказать. Рановато меня со счетов сбрасывать. Диспозиция такова, мой друг, что кроме Крючкова Владимира Александровича нам с тобой никто не поможет. Вопрос в том, как передать ему дискету.
- Мне следует записаться на приём к Председателю? Думаете, выгорит?
- Будем считать этот вариант крайним. Попробуем зайти через другую дверь. Вот что, друг мой, ты сможешь узнать расписание Крючкова на ближайшие дни?
- Попытаюсь, но не уверен. Появление простого оперативника в приёмной, само по себе подозрительно. Других вариантов нет?
- Есть у меня кое-что. – Неохотно признался Новиков. – В середине семидесятых, когда Владимир Александрович стал начальником первого главка, он распорядился организовать совсекретный канал экстренной связи. Не знаю, как другие, а мне довелось один раз воспользоваться. Тогда сработало. Попробую и сейчас.
- Прямо сейчас, из квартиры? – Озадаченно взглянул Трунов.
- Нет, конечно. – Снисходительно улыбнулся ветеран. – Для этого мне хотя бы за пределы Московской области нужно выехать. В общем, ты пока езжай в контору, осмотрись, покажись на глаза начальнику отдела и подумай, как попасть в секретариат. Да. Не забудь заглянуть в кабинет к полковнику Брянцеву. Мне непременно надо переговорить с твоим Борисом Аркадьевичем. Сильно не геройствуй с приёмной. Не сложится, значит, не судьба. Безвыходных ситуаций не бывает. Придумаем что-нибудь. Голь на выдумку хитра. Надо же? Как будто про меня сказано …
***
Трунову ужасно не хотелось встречаться с начальником отдела, однако он понимал, что без этого не обойтись: «Меня не было в конторе несколько часов. Не первый раз, конечно, но сегодня я обязан показаться Слюсарю на глаза. Если дело наберёт обороты, то меня обязательно заставят поминутно расписать каждый день. Лучше заранее подготовить себе некое подобие алиби. Мои слова к делу не пришьёшь, а вот показания Сергея Александровича придутся как нельзя к месту. Тем более, что с пунктуальностью у него серьёзные проблемы. Готов биться об заклад, что даже на часы не посмотрит, когда я зайду в кабинет с докладом. С каким? Да хотя бы с «колбасным». Захвачу-ка я с собой на всякий пожарный папку, чтоб не с пустыми руками. Кстати, Слюсарь сам грозился текучку просмотреть. В общем, так. Десять минут на доклад, а затем к Брянцеву. Как говаривает ветеран внешней разведки Бальтазар, такова диспозиция, мой друг».
***
- Разрешите, товарищ полковник?
- Конечно, конечно. – Озабоченно засуетился Слюсарь. – Я как раз сам собирался вас пригласить.
- Будем считать, что я прочувствовал желание непосредственного начальника. – Позволил себе лёгкую фамильярность Трунов. – После журфака провёл работу с агентурой по поводу беспредела на товарно-сортировочных и сразу к вам. Помните, Сергей Александрович, так называемое «колбасное» дело?
- Ах, оставьте, Дмитрий Игоревич! – Чуть жеманно отмахнулся полковник. – У наших коллег такое чэпэ, а вы с текучкой.
- Чэпэ? – Насторожился Трунов. – Какое чэпэ?
- Зам начальника отдела вчера застрелился у себя на даче. Я порекомендовал Геннадию Фёдоровичу вашу кандидатуру на освободившуюся вакансию …
Предыдущая часть. https://dzen.ru/a/aRmnCyZ41ysadGWB
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/