Она могла сломаться, но предпочла танцевать. Её отца расстреляли. Мать отправили в лагерь. Саму её чудом спасли от детдома.
Как «дочь врага народа» стала лицом русского балета: день рождения Майи Плисецкой
Детство, которому не дали быть счастливым
20 ноября 1925 года в Москве родилась девочка, у которой, казалось, было всё, чтобы жить спокойной счастливой жизнью. Отец — Михаил Плисецкий, крупный хозяйственный деятель и дипломат, работавший в том числе на Шпицбергене; мать — актриса немого кино Рахиль Мессерер-Плисецкая, из знаменитой театрально-балетной семьи Мессерер. В этом доме говорили о кино, сцене, музыке, а маленькую Майю очень рано стали брать в театр.
В начале 1930-х семья живёт на суровом севере, на Шпицбергене: отец руководит «Арктикуглем» и одновременно является генконсулом СССР. Рядом — угольные шахты, снег, чужая земля, но для Майи всё это скорее декорации к главному чувству: мама, папа, шумная родня и ощущение, что мир открыт.
Эта иллюзия рухнет очень быстро. В ночь с 30 апреля на 1 мая 1937 года отца арестуют. Через несколько месяцев он будет расстрелян как «враг народа». В 1938-м арестуют и мать, прямо в Большом театре, где на сцене в этот момент танцует тётя Майи, великая балерина Суламифь Мессерер. Рахиль получит восемь лет как «жена изменника Родины» и вместе с новорождённым младшим сыном окажется в Акмолинском лагере жён «изменников Родины».
Балет вместо приговора
После ареста родителей детей по всем правилам должны были отправить в сиротский дом — такова была судьба «детей врагов народа». Но в семье Мессерер это восприняли как приговор, который ещё можно отменить. Родственники буквально «разбирают» детей: брата Александра берёт к себе дядя Асаф, а Майю — тётя Суламифь. Детдом остаётся где-то совсем рядом, в соседней реальности, от которой её отделяет лишь любовь родни и их упрямство.
С этого момента балет для Майи — не просто искусство. Это единственный путь выжить, доказать, что она не «дочь врага народа», а артистка. Девочка поступает в Московское хореографическое училище при Большом театре. Война, холод, голод, тревога за мать, о судьбе которой долго ничего не известно, — и ежедневные, изнурительные классы, тренировки, репетиции.
В 1943 году, сразу после окончания училища, её принимают в труппу Большого. Уже в первые сезоны она танцует Машу в «Щелкунчике», Мирту в «Жизели», партии в «Лебедином озере» и «Дон Кихоте». Для девочки из репрессированной семьи это не просто доверие театра — это дверь в другую жизнь, в которой её оценивают по прыжку, по линии рук, по силе характера, а не по графам в личном деле.
Лебедь, который не сломался
Со временем у Плисецкой появится свой главный символ — лебедь. Её Одетта и особенно дьявольская Одиллия в «Лебедином озере» станут эталоном: невероятная длина рук, острота линий, нервная, почти драматическая пластика. На сцене она не была «классической принцессой» — в её танце всегда чувствовалась прожитая боль и внутренняя свобода, которой не сломали ни арест отца, ни лагеря матери, ни многолетние запреты на выезд за границу.
В её жизни появится композитор Родион Щедрин — муж, соавтор и единомышленник. Специально для неё он создаст «Кармен-сюиту», где Плисецкая станет воплощением новой, дерзкой Кармен, а позже — балеты «Анна Каренина» и «Дама с собачкой», где Плисецкая предстанет уже не только как балерина, но и как балетмейстер, создательница собственных спектаклей. Так она словно возвращает себе право управлять собственной судьбой — после детства, когда решали за неё.
К моменту, когда мир узнает имя Майи Плисецкой, за её спиной будет не только триумф Большого театра и гастроли по всему миру, но и биография, по драматизму сопоставимая с любым балетом. Поэтому дата 20 ноября 1925 года в календаре классической музыки — это не только день рождения великой балерины. Это напоминание о том, что иногда искусство становится для человека единственной формой сопротивления судьбе — и самым точным ответом на её приговоры.
А ещё в этот день...
Бетховен пережил оглушительный провал своей единственной оперы, а русская музыка потеряла создателя первой консерватории в Петербурге.
Композитор, который заказал себе 300 месс: прощание Пьера де ла Рю
20 ноября 1518 года в городе Кортрейк стихают шаги придворного маэстро. Пьер де ла Рю — один из главных полифонистов Северной Европы, любимый композитор бургундско-габсбургского двора — уходит из жизни в тишине комнаты, а не в блеске дворца.
Когда-то он объезжал с капеллой всю Европу, пел при Максимилиане I, пережил кораблекрушение по пути в Испанию и несколько месяцев провёл при дворе английского короля Генриха VII. Позже служил у прославленной, но обезумевшей Хуаны Кастильской, возглавляя её капеллу.
К старости ла Рю оказался человеком редкого по тем временам достатка: его завещание перечисляет сундуки с деньгами и доходы от церковных должностей. Часть он отдаёт родным и храмам, но главное — распорядился о собственной памяти. После смерти за его душу должны были отслужить ежедневные мессы целый месяц и ещё около трёхсот месс в разных соборах.
Для композитора, написавшего один из первых полифонических реквиемов с необычно низкими басами, это звучит почти как продолжение его партитур в реальности: там, где он любил опускать голоса к мрачному низкому «си-бемоль», теперь за него опускаются на колени целые хоры.
Как случайный вечер при дворе превратил студента-теолога в придворного композитора
20 ноября 1765 года в небольшом бранденбургском Тройенбрицене родился мальчик, которому прочили духовную карьеру. Фридрих Генрих Химмель послушно едет в Галле изучать богословие, но вечерами вместо богословских трактатов выбирает клавиши: сам осваивает игру, сочиняет, аккомпанирует друзьям. Музыка настойчиво просится на первый план.
Однажды в Потсдаме судьба даёт ему шанс. На придворном вечере не хватает пианиста, и тихого студента просят «на минутку» сесть за инструмент. Когда он заканчивает импровизацию, в зале — редкая тишина: слушал сам прусский король Фридрих Вильгельм II. Монарх, впечатлённый тем, как уверенно юноша держится за клавиатурой, решает: такому таланту нужен не алтарь, а сцена. Химмелю назначают жалованье и отправляют в Дрезден учиться у Иоганна Готлиба Наумана, одного из авторитетных оперных мастеров того времени.
Через несколько лет вчерашний теолог уже придворный капельмейстер — главный по музыке в Пруссии. Его оратория «Исаако» в Берлине приносит первый большой успех, а позже лирическое зингшпиль «Фаншон, девушка с лирой» покоряет публику, превращаясь в хит немецкой сцены.
Всё это начинается с одного дня рождения и одного не рассчитанного на последствия выхода к роялю. История Фридриха Химмеля — напоминание: иногда достаточно одного «сыграйте что-нибудь» в нужном месте и в нужный момент, чтобы жизнь навсегда сменила тональность.
Пустой зал для гения: как единственная опера Бетховена провалилась в день премьеры
20 ноября 1805 года в венском театре «Ан дер Вин» наконец-то поднялся занавес над единственной оперой Бетховена. Композитор мечтал о героической истории о верности и свободе: жена Леонора под видом юноши Фиделио пробирается в тюрьму, чтобы спасти мужа-политзаключённого. Либретто взяли по французскому сюжету Жана-Николя Буийи, модной тогда «оперы-освобождения».
Но в день премьеры в зале почти не оказалось тех, ради кого всё писалось. Вена была занята войсками Наполеона, а аристократия и постоянная театральная публика заранее бежали из города. На партере сидели в основном французские офицеры, мало понимающие по-немецки и ещё меньше настроенные вдумчиво слушать сложную новую музыку.
Трёхактовую «Леонору, или торжество супружеской любви» — уже объявленную в афишах как «Фиделио» и открывавшуюся тяжёлой увертюрой, которую сегодня знают как «Леонора № 2», — дирижировал Игнац фон Зейфрид. Опера прошла всего несколько раз и фактически считалась провалом.
Бетховен, переживавший этот вечер как личное крушение, не сдался: в следующие девять лет он ещё дважды возвращался к опере — сокращал её, переписывал музыку, просил друзей-либреттистов шлифовать текст, пока в 1814 году «Фиделио» не вернётся на сцену уже как торжество — и свободы, и его упрямого характера.
Генерал, который писал оперы: как в Петербурге простились с Алексеем Титовым
20 ноября 1827 года в Петербурге стих один из самых необычных музыкальных голосов своего времени — умер генерал-майор и композитор Алексей Николаевич Титов.
Его знали как гвардейского офицера и крупного чиновника военного ведомства, но вечером Титов превращался в хозяина шумного музыкального дома. В гостиной звучали квартеты, спорили поэты и актеры, заезжие виртуозы играли вместе с хозяином-скрипачом.
Титов писал оперы — порой в соавторстве с братом. Комические «Ям, или Почтовая станция», «Девичник, или Филаткина свадьба» и другие шли на русской сцене, а некоторые постановки добирались и до Парижа. В них уже звучали русские сюжеты и интонации народных песен — задолго до «Жизни за царя» Глинки.
В день его смерти Петербург потерял не только военного чина, но и человека, вокруг которого формировалась целая музыкальная династия. Сын Николай позже прославится как «дедушка русского романса», но всё начиналось именно в этом доме, где генерал учил Россию слушать свои собственные мелодии.
День, когда замолчал создатель русской консерватории: последний час Антона Рубинштейна
20 ноября 1894 года в холодном Петергофе затих дом, из которого когда-то выезжали кареты к самым блестящим сценам Европы. Антон Рубинштейн пережил славу «пианиста-урагана», дирижёрские триумфы и бесконечные споры о том, какой должна быть русская музыка.
Но именно здесь, в тишине дачи, закончилась жизнь человека, который добился открытия первой русской консерватории в Петербурге и открыл путь целому поколению композиторов — от Чайковского до менее известных учеников.
Сердце давно давало о себе знать: Рубинштейн страдал тяжёлой болезнью и, по воспоминаниям, отказывался от операции. К своему последнему году он уже успел сыграть прощальный концерт в Петербурге и отойти от постоянных гастролей.
В день его смерти в столице продолжали звучать оперы и симфонии, работали основанные им музыкальные учреждения, учились студенты. Русская музыкальная машина, которую он запустил, не остановилась — просто её главный мотор замолчал навсегда.
А какая история из этого выпуска произвела на вас самое сильное впечатление? Поделитесь в комментариях.
#КлассическаяМузыка #ИсторияМузыки #МайяПлисецкая #БольшойТеатр #Бетховен #Фиделио #АнтонРубинштейн #ПьерДеЛаРю
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые истории.