Альберт Эйнштейн стал символом гениальности, но даже он не всегда был прав. Парадоксально, что его ошибки, интеллектуальные тупики, сомнения и отступления не раз становились источником величайших открытий XX века. О них рассказывает Gizmodo.
1. Гравитационные волны «слишком слабы, чтобы их обнаружить»
В 1916 году Эйнштейн впервые предсказал гравитационные волны — рябь в ткани пространства-времени, возникающую при столкновениях массивных тел вроде черных дыр. Через сто лет, в 2015-м, детекторы обсерватории LIGO действительно зафиксировали эти колебания.
Но к 1936 году сам Эйнштейн уже передумал. Совместно с физиком Натаном Розеном он решил, что в уравнениях есть ошибка, и объявил:
«Гравитационные волны не существуют, хотя казались несомненными в первом приближении».
Редакторы Physical Review подвергли работу жесткой критике — Эйнштейн в ответ обиделся и отозвал статью. Позже, после пересчетов, понял, что все же был неправ: волны существуют, просто их невероятно трудно поймать. Тем не менее, он недооценил возможности будущей науки.
2. Квантовая запутанность — «невозможная нелепица»
Эйнштейн вовсе не «ненавидел» квантовую механику, как иногда говорят. Он просто не верил в ее полноту. В 1935 году вместе с Борисом Подольским и Натаном Розеном он описал ЭПР-парадокс (названный так по первым буквам фамилий ученых): две частицы могут оставаться связанными, даже будучи разделены на огромные расстояния.
Эйнштейн считал это абсурдом — «призрачным действием на расстоянии». По его мнению, за корреляцией должны стоять скрытые переменные. Однако позднейшие эксперименты (в частности, работы Джона Белла и Алена Аспе) показали: запутанность реальна, а никаких скрытых параметров не нужно.
Так сомнение Эйнштейна породило одну из самых красивых и парадоксальных идей квантовой физики.
3. Унификация сил — без квантов
Последние десятилетия жизни Эйнштейн посвятил поиску единой теории поля, которая бы объединила гравитацию и электромагнетизм. Но он принципиально отказался использовать квантовую механику, считая ее «неполной» и «хаотичной».
«Наверное, я выгляжу как страус, который прячет голову в релятивистском песке, лишь бы не видеть злых квантов», — шутил ученый.
И хотя его попытки оказались безуспешными, они заложили фундамент современной физики поля и теории струн.
Сегодня «великая унификация» — все тот же Грааль, к которому стремятся поколения физиков.
4. Вечный и неизменный космос
Когда Эйнштейн вывел уравнения общей теории относительности, оказалось, что Вселенная по ним должна расширяться или сжиматься. Но в начале XX века это противоречило убеждениям науки — считалось, что космос статичен.
Чтобы «исправить» несоответствие, Эйнштейн ввел в уравнения космологическую постоянную — силу, уравновешивающую гравитацию. Позже он назвал это своей «самой большой ошибкой».
А затем — ирония судьбы — именно космологическая постоянная вернулась в 1990-х под новым именем: темная энергия, ускоряющая расширение Вселенной. Так ошибка Эйнштейна оказалась предвидением.
5. «Черные дыры невозможны»
Общая теория относительности предсказывала существование черных дыр — точек, где плотность становится бесконечной. Эйнштейн не мог этого принять.
«Сингулярность разрушает саму теорию, делая ее бессмысленной», — писал он в 1935 году.
В 1939-м он опубликовал работу, доказывающую, как он был уверен, что черные дыры не могут образоваться в реальности. Однако время расставило все на свои места: наблюдения, рентгеновские источники, гравитационные волны и фото «тени черной дыры» показали, что эти объекты не просто возможны — они повсюду.
Эйнштейн снова ошибся, но именно его уравнения сделали открытие черных дыр возможным.
6. «Бог не играет в кости»
Эта знаменитая фраза — квинтэссенция Эйнштейна. Он не отрицал случайности, но верил, что за ней скрыт глубинный порядок, пока непостижимый. Ученый стремился найти законы, по которым Вселенная остается логичной — без хаоса, без «воли случая». И хотя квантовая физика пошла другим путем, его подход вдохновил поколения исследователей, ищущих гармонию между вероятностью и детерминизмом.
«Он ошибался, но ошибался величественно, — говорит историк науки Джон Нортон. — Каждый его промах становился трамплином, который подбрасывал науку еще выше».
PS: Ставьте лайк и подписывайтесь на «Ведомости» в Telegram и MAX