Закончив работу над «Дворянским гнездом», Тургенев уже тогда, в начале 1859 года, вынашивает замысел нового романа. С совершенно новым для него героем.
Вообще этот год принципиально важен в жизни и творчестве Тургенева. Именно тут проходит водораздел между его героями «гамлетами» и «дон кихотами». Именно тут пробежал черный котище между ним и новым составом редакции «Современника».
Пришедшие на смену прежним либералам революционные демократы Чернышевский и Добролюбов оказались крутоваты не только для дворянина Тургенева, но и для бьющего за границей в «Колокол» Герцена.
Но началось всё с нападок именно на якобы бесхребетных героев прежней эпохи. Фактически на Рудина, Лаврецкого и… Тургенева. Иван Сергеевич всё больше отдаляется и уже не имеет намерения подселить свой новый роман в «Современник». Хотя и не рвет окончательно с редакцией и особенно с Некрасовым.
В то же время он сам ищет новый типаж. Не такой революционный, какой нужен Чернышевскому с Добролюбовым, но примиряющий «гамлетов» (то есть тех, кто много говорит, но мало делает) и «дон кихотов» (то есть тех, кто бросается делать, не подумав).
Таким героем и стал Инсаров из «Накануне». Забегая вперед, можно отметить, что эта полумера отнюдь не усмирила Добролюбова. Тот разразился статьей, в целом, кстати, хвалящей роман, но вот выводы… Выводы прямо противоположны тургеневским. И Тургенев окончательно разрывает отношения с «Современником».
В романах Тургенева сегодня мне совершенно неинтересны политические мотивы, на которые так напирали в школе. К черту всех этих реакционеров, либералов и консерваторов середины XIX века. Люди – вот что интересно.
Потому Инсаров в «Накануне» мне безразличен. Мужик и мужик, эгоист и дай ему бог здоровья. А вот Берсенев, Шубин и Елена – это да.
Центр всего и всему, разумеется, Елена. Три влюбленных мужчины и одна девушка – то, что нужно для душевно завернутого романа. Ну, хорошо, с самого появления Инсарова понятно, что она выберет болгарина. Интересно ведь, как жизненно Тургенев пропустил ее чувства через книжку. И чувства Берсенева с Шубиным.
Шубин скрывает свои слезы за шутовством, за безумиями, выплескивает злобу в создаваемых скульптурах, в хулиганствах. Это довольно точное наблюдение. Есть такие типажи, да.
Берсенев, человек науки, сам своими руками притащивший Инсарова в дом Елены предпочитает поступать с жертвенным благородством. Это тип мученика, находящего красоту и удовольствие в своем отречении, в страдании. Наносящего себе кровоточащую рану удовольствия счастьем других, основанным на его несчастии. Тоже бывает, всё верно. Тургенев настоящий художник жизни.
Наконец, Елена. Подозреваю, что для 1859 года это был шокирующий публику персонаж. Такая-сякая, расстроила отца. Отдалась нищему болгарину. Да еще потом «сбежала из дворца». Но это ладно, это поступки. Другое дело – жертва.
Елена, как и положено женщине, жертвует ради Инсарова всем – семьей, честью, родиной. Для женщины нет родины вне своего мужчины. По крайней мере, для типажей Елены. Родина там, где ее приголубит любимый. Деревня – пусть будет деревня. Лачуга, Венеция, болгарская провинция – всё равно.
Заметьте, пословица говорит: «С милым рай в шалаше». Не с «милой», а с «милым». Именно женщина жертвует собой. Не мужчина. Не Инсаров. Болгарин не поступился ради Елены ничем из своих убеждений и стремлений.
Хуже того, он просто умер, наплевав на ее дальнейшую судьбу. Мог не умереть? Возможно, если бы остался в приличном месте, а не помчался в Болгарию. И даже если бы умер в приличном месте, Елена бы не попала в безвыходную ситуацию.
Вот все они, мужики, такие. Плевать им на свое здоровье. Даже тогда, когда оно принадлежит не совсем им одним. Когда от него зависят жизни прирученных. Красиво умереть – никто не осудит, назовут героем. И плевать, что будет дальше, например, с Еленой.
Здесь отдельной строкой еще должны пройти родители Елены. С их мотивациями и реакцией на поступок дочери. Но что уж тут про них? Потом как-нибудь.
На самом деле Тургенев в относительно малый объем своих романов умудрялся впихнуть массу всего любопытного. И политические убеждения, и философские мысли, и разнообразные характеры с поступками и мотивациями. Потому-то эти книги романы, а не повести.
Очерк написан в рамках Двойного марафона Тургенев+Блок, объявленном каналом БиблиоЮлия: