Глава 1
Алексей застукал их в тот самый момент, когда его мир, такой прочный и предсказуемый, должен был быть наполнен ароматом ужина и смехом дочери. Он вернулся с работы раньше обычного, с букетом алых роз – спонтанный порыв, попытка стряхнуть с себя серую пелену рутины. В кармане пальца нащупывал коробочку с жемчужными серьгами – маленький юбилей их свадьбы, десять лет.
Дверь была не заперта. В прихожей пахло не жареным мясом с чесноком, его любимым блюдом, а дорогим кофе и чем-то чужим, терпким – новым мужским парфюмом.
«София? Я дома!» – крикнул он, снимая ботинки.
Из гостиной донесся испуганный шорох, а затем голос жены, неестественно высокий: «Лёш… Ты так рано!»
Он вошел в гостиную и застыл на пороге. Букет роз с глухим стуком упал на паркет. София стояла у дивана, смущенно поправляя складки на шелковой блузке. Ее щеки пылали. А рядом, поднявшись с того самого дивана, где они вечерами смотрели фильмы, сидел его лучший друг и партнер по бизнесу, Марк.
«Алексей, – Марк попытался улыбнуться, но получилась жалкая гримаса. – Я зашел по делу, договорить насчет контракта».
Сердце Алексея заколотилось где-то в горле, громко, неровно. Воздух в комнате вдруг стал густым и липким. Он видел все: сдвинутую в сторону вазу, смятые диванные подушки, испуганный блеск в глазах Софии, который он никогда раньше не видел.
«По какому делу? – тихо спросил Алексей. Его голос прозвучал чужим. – Мы все обсудили утром».
«Да я… документы забыл», – Марк потупил взгляд, и эта деталь – его неспособность смотреть в глаза – добила Алексея окончательно.
«Какие документы, Марк?» – голос Алексея зазвенел, как натянутая струна.
София сделала шаг вперед. «Лёша, милый, не надо так. Мы просто разговаривали».
«Разговаривали? – Алексей засмеялся, и этот смех был похож на лай раненой собаки. – У меня что, на лбу написано "идиот"? В моем доме? На моем диване?»
Он увидел, как дрожит рука Софии, когда она тянется к его руке. Он отшатнулся, как от огня.
«Убирайся», – прошипел он, глядя на Марка. Тот, не говоря ни слова, поспешно вышел, бросив на Софию взгляд, полный чего-то непонятного – не страха, а скорее… предупреждения.
Дверь захлопнулась. В доме повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Алексея.
«Лёша, я могу все объяснить», – прошептала София, и по ее щекам потекли слезы.
«Объяснить что? – он смотрел на нее, и ему казалось, что видит ее впервые. Это было не ее лицо, а маска прекрасной лгуньи. – Что мой лучший друг трогал тебя в нашем доме, пока наша дочь в школе? Объясни это. Скажи, что это был сон. Галлюцинация».
«Он… он не трогал меня. Ты все неправильно понял».
«Неправильно понял? – Алексей с силой ударил кулаком по косяку двери. Боль пронзила руку, но была ничто по сравнению с болью в груди. – Я тебе верю, София. Верю уже десять лет. Каждый день. А ты… ты плюешь мне в душу».
Он развернулся и вышел из дома, хлопнув дверью так, что с дрожью задребезжали стекла в окнах. Он ехал по городу, не видя дороги, сжимая руль так, что кости белели. В ушах стоял оглушительный звон предательства. Его София. Его тихая гавань. Его любовь. Все оказалось ложью.
А София стояла на том же месте, обняв себя за плечи, и смотрела на упавшие розы. Алые, как кровь из раны, которую она только что нанесла. Слезы лились градом, но это были не слезы раскаяния. Это были слезы ярости и страха. Ярости к Марку, который настоял на этой рискованной встрече. И страха перед тем, что будет дальше. Потому что правда была гораздо страшнее, чем измена.
Глава 2
Прошла неделя. Неделя ледяного молчания, раздельных спален и взглядов, полных боли и упрека. Алексей жил в состоянии постоянной внутренней дрожи. Он работал на износ, пытаясь загнать предательство в самый дальний угол сознания, но образ Марка и Софии вместе преследовал его днем и ночью.
Он пытался говорить с ней, требовал правды.
«Что между вами было, София? Одно лишь мгновение? Или это длится месяцы? Годы?»
Она отворачивалась, ее ответы были уклончивыми, полными недосказанности.
«Это не то, что ты думаешь, Лёша. Это сложно».
«Что может быть сложнее измены?» – рычал он в ответ.
Он нанял частного детектива. Молодой парень по имени Игорь должен был разобраться в этом бардаке. Через два дня Игорь прислал первый отчет: финансовые выписки. Оказалось, что в последний год София снимала со своего счета крупные суммы, которые уходили на непонятные цели. Алексей всегда доверял ей в вопросах денег. Теперь это доверие было растоптано.
В тот же вечер, когда их дочь Лиза уснула, Алексей устроил допрос.
«Куда ты деваешь деньги, София? Пятьсот тысяч за полгода. Ты что, содержала его?»
Глаза Софии расширились от ужаса. Настоящего, животного ужаса.
«Нет! Что ты! Это… это не его».
«Тогда чьи? На что?»
«Я не могу сказать», – прошептала она, сжимая виски пальцами. – «Пожалуйста, поверь мне, это не то, о чем ты думаешь».
«Я тебе больше не верю! – его голос сорвался на крик. – Ни единому слову! Ты врешь мне в глаза, глядя нашими дочкиными глазами!»
В этот момент в его кармане завибрировал телефон. Игорь. Алексей вышел на балкон, захлопнув за собой стеклянную дверь.
«Говори».
«Алексей, тут странное дело. Ваша супруга последние три месяца регулярно посещает частную клинику «Эдельвейс». Не ту, где вы обычно наблюдаетесь».
«Какое направление?» – сердце Алексея екнуло. Может, она больна? И скрывает? Но тогда при чем тут Марк?
«Онкология», – коротко бросил Игорь.
Мир закружился вокруг. Онкология. Рак. Его София… больна? Он вспомнил ее усталость последних месяцев, бледность, то, как она иногда закрывалась в ванной и выходила с красными глазами. Он списывал все на стресс и усталость. А она… боролась в одиночку? Но зачем? Почему не сказала ему?
Он вернулся в комнату. София сидела на диване, поджав ноги, и смотрела в одну точку. Она была похожа на загнанного зверька.
«София, – его голос дрогнул. – «Эдельвейс». Что это за клиника?»
Она резко подняла на него глаза. В них был не испуг, а паника. Такая, будто он нашел ее самый страшный секрет.
«Ты следишь за мной?»
«Ты оставила мне другой выбор? Ты больна? Ответь мне!»
Она закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись.
«Да», – выдавила она сквозь рыдания. – «У меня рак. Груди. Третья стадия».
Алексей подошел и опустился перед ней на колени. Гнев, обида – все куда-то ушло, остался только леденящий душу страх.
«Почему ты не сказала мне? Мы бы прошли через это вместе!»
«Я боялась! – всхлипнула она. – Я видела, как ты смотрел на свою мать, когда она умирала от того же. Я не хотела быть для тебя обузой. Не хотела, чтобы ты смотрел на меня с жалостью. Я хотела справиться сама».
«Сама? С помощью Марка?» – в голосе Алексея снова зазвучала горечь.
София замолчала, ее рыдания стихли. Она вытерла слезы и посмотрела на него с новой, странной решимостью.
«Марк… Он помогал мне с деньгами. На лечение нужны были большие суммы. А твой бизнес… Ты сам говорил, что сейчас сложные времена. Я не могла просить у тебя».
Это объяснение было таким логичным, таким… жертвенным. И от этого – еще более подозрительным.
«И поэтому вы встречались у нас дома? Тайком? Ты действительно думаешь, что я в это поверю? Что я поверю, что ты, умирая, решила закрутить роман с моим лучшим другом, который "помогает" тебе?»
Он встал, чувствуя, как его снова затягивает воронка лжи.
«Завтра мы идем к твоему врачу. Вместе. И я хочу видеть все документы, все диагнозы. А потом мы найдем Марка, и он мне все расскажет. Сам».
Он вышел из комнаты, оставив ее одну. Его мысли путались. Больная жена. Лучший друг, который дает ей деньги. Тайные встречи. Ни одна деталь не складывалась в целостную картину. Что-то было не так. Что-то очень важное.
А София, услышав, как захлопнулась дверь его кабинета, медленно подняла голову. Слезы на ее щеках высохли. Во взгляде не было ни страха, ни растерянности. Был холодный, расчетливый ужас. Она достала из кармана халата старый, потрепанный телефон-раскладушку, который Алексей никогда не видел. Набрала единственный номер.
«Он все знает про клинику, – прошептала она. – Завтра он пойдет к врачу. Что нам делать?»
Голос в трубке был спокоен и тверд. Голос Марка.
«Ничего. Я все предусмотрел. Просто играй свою роль до конца».
Глава 3
На следующее утро они молча ехали в клинику «Эдельвейс». Алексей чувствовал себя так, будто везет на расстрел и палача, и жертву в одном лице. София сидела, глядя в окно, ее лицо было маской спокойствия, которое казалось неестественным.
Их встретила улыбчивая женщина в белом халате – доктор Марина Игоревна. Она приветливо улыбнулась.
«София, я рада вас видеть. И вы, наверное, муж? Алексей?»
«Да», – коротко бросил он, пожимая ей руку. Ее рукопожатие было твердым, уверенным.
Она пригласила их в кабинет. Стены были увешаны дипломами, повсюду стояло современное оборудование. Все выглядело солидно и дорого.
«Не переживайте, Алексей, – сказала врач, пока он изучал дипломы. – Ваша супруга в надежных руках. Мы применяем самые современные протоколы».
«Я хочу увидеть историю болезни. Результаты анализов, снимки», – потребовал он.
Доктор Марина Игоревна без колебаний достала толстую папку. Она была полна бумаг с печатями, распечатанными графиками, снимками МРТ. Алексей, не будучи специалистом, видел лишь сложные медицинские термины и изображения, на которых было выделено нечто темное, похожее на опухоль. Все выглядело предельно реально.
«Вот первоначальная биопсия, подтверждающая карциному, – врач указала на один из документов. – Вот динамика после курса химиотерапии. К сожалению, болезнь агрессивная, но мы боремся».
Алексей смотрел на снимки, и его сердце сжималось от боли. Это была правда. Его София действительно боролась со смертью. И он, вместо поддержки, обвинял ее в измене. Чувство вины накатило такой волной, что он едва не задохнулся.
«Прости меня, – тихо сказал он, повернувшись к Софии. Ее глаза были полны слез. На этот раз – настоящих. – Я… я не знал».
Она молча кивнула, сжимая его руку.
Выйдя из кабинета врача, он чувствовал себя совершенно разбитым. Он обнял Софию, прижал к себе.
«Все будет хорошо. Я с тобой. Мы продадим все, что нужно, но вылечим тебя. Забудь про Марка и его деньги. Мы со всем справимся сами».
Она прижалась к нему, и ему показалось, что он чувствует, как бьется ее сердце – часто-часто, как у птички.
«Мне нужно в туалет, подожди меня тут», – сказала она, вырываясь из его объятий.
Алексей кивнул, достал телефон, чтобы отписаться Игорю, что тревога ложная. Но тут его взгляд упал на папку с документами, которую он держал в руке. На самом верху лежала распечатка МРТ. И что-то в ней зацепило его взгляд. Дата. Снимок был сделан вчера. А на бланке стояла фамилия не Софии, а какая-то другая, неразборчивая. Сердце его снова екнуло. Медсестра, проходившая мимо, бросила на папку равнодушный взгляд.
«Извините, – остановил ее Алексей, показывая на снимок. – А это что, общая база данных? Почему тут чужая фамилия?»
Медсестра, молодая девушка, нахмурилась.
«Нет, это личные снимки пациента. Должны быть в истории болезни». Она взяла папку, пролистала. «Странно… Этот снимок вчера делали мужчине с травмой спины. Он тут случайно оказался, наверное».
Ледяная игла пронзила сердце Алексея. Он выхватил папку и ринулся обратно в кабинет к доктору Марине Игоревне, распахнув дверь без стука.
Врач сидела за столом и… разговаривала по телефону. Увидев его, она резко оборвала разговор, и на ее ухоженном лице мелькнула паника.
«Алексей? Вы что-то забыли?»
«Кто эта женщина? – он ткнул пальцем в диплом на стене. – Чей это диплом?»
«Мой, конечно!» – попыталась она сохранить самообладание.
Алексей подошел ближе и прочитал имя. «Елена Викторовна Смирнова. А вы – Марина Игоревна. И на табличке на двери тоже написано "Смирнова"».
Он схватил со стола бланк и увидел, что в углу стоит логотип не «Эдельвейса», а какой-то другой, стертой надписи. Это была подделка. Вся клиника, врач, документы – все было фальшивкой.
В этот момент из соседнего кабинета, привлеченная шумом, вышла София. Увидев его лицо и растерянное лицо «врача», она поняла все.
«Лёша…» – начала она.
Но он уже не слушал. Он смотрел на нее, и весь мир рухнул окончательно. Это была не болезнь. Это был заговор. Грандиозный, продуманный обман.
«Где Марк?» – его голос прозвучал мертвенно-спокойно.
София молчала, и в ее молчании был ответ.
Алексей развернулся и побежал по коридору. Он влетел в лифт, выехал на улицу. Его телефон взорвался от звонков, но он не смотрел. Он мчался в офис, зная, куда ему нужно. Единственное место, где Марк мог быть в такой момент.
Он ворвался в их общий кабинет. Марк стоял у окна, смотрел на город. На его столе лежали папки с документами, а на самом видном месте – заявление о выходе одного из учредителей из бизнеса. Под ним уже стояла аккуратная подпись Алексея, подделанная с поразительным мастерством.
Марк обернулся. На его лице не было ни удивления, ни раскаяния. Только усталое равнодушие.
«Быстрее, чем я ожидал. Жаль».
«Что… что это, Марк? – Алексей с трудом переводил дух. – Что ты делаешь?»
«Я спасаю то, что осталось от нашего бизнеса, Алексей. Тот контракт, о котором мы "спорили" у тебя дома, был провальным. Ты его подписал, ослепленный своей верой в людей. Компания на грани банкротства. Есть только один способ вытащить ее – выкупить твою долю по бросовой цене. А для этого нужно было… нейтрализовать тебя. Создать ситуацию, в которой ты будешь не способен мыслить здраво».
«И для этого ты… придумал этот цирк с онкологией? Ты заставил мою жену врать мне?»
«Заставил? – Марк горько усмехнулся. – Она сама пришла ко мне, Алексей. Когда поняла, в какую пропасть ты тащишь семью. Она умоляла помочь. Спасти ваше общее будущее. Ее будущее с Лизой. А я… я просто убил двух зайцев. Получил бизнес и… твою жену».
Алексей отшатнулся, будто получил удар в грудь. Он смотрел на человека, которого считал братом, и не видел в нем ничего знакомого.
«Она знала? Что все это – ложь? Что никакой болезни нет?»
«Конечно, знала, – холодно сказал Марк. – Это была ее идея. Отвлечь тебя. Сделать уязвимым. Она играла свою роль блестяще, не находишь? Плачущая, больная жена… Ты же всегда был рыцарем на белом коне. Ты бы продал все, чтобы ее вылечить. И… ты бы подписал любые бумаги, лишь бы убрать с ее пути проблемы. Как, собственно, и произошло».
Марк указал на заявление о выходе. Алексей вспомнил – неделю назад, когда София впервые пожаловалась на «плохое самочувствие», он в стрессе подписал кучу документов, не глядя. Среди них было и это.
Он стоял, уничтоженный. Его предали не просто жена и друг. Они уничтожили его веру в себя, в свою способность отличать правду от лжи. Они превратили его любовь и готовность жертвовать всем ради семьи в оружие против него самого.
В дверях кабинета появилась София. Она была бледна, но смотрела на него не с раскаянием, а с вызовом.
«Ты бы не понял, Алексей. Ты жил в своем мире успешного бизнесмена, не видя, что мы тонем. Я должна была спасти Лизу. Спасти себя. Даже если ценой этого стала твоя ненависть».
Алексей посмотрел на них – на бывшего друга и на жену, которая стала ему чужой. Боль утихла, ее сменила пустота. Ледяная, всепоглощающая пустота.
«Вы получили то, что хотели, – тихо сказал он. – Бизнес ваш. Но запомните… вы проиграли то, что не купить ни за какие деньги. Вы проиграли себя».
Он развернулся и вышел, оставив за спиной руины своей старой жизни. Впереди была только тьма.