Или МЕТОД НИКОЛАЯ МОРОЗОВА, МЕТОД ИЗУЧЕНИЯ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА НИКОЛАЯ МОРОЗОВА.
Если набрать в поисковике словосочетание МЕТОД МОРОЗОВА, вылезет сначала способ сборки КУБИКА РУБИКА, придуманный нашим соотечественником Валерием Морозовым. Потом - ссылка на одноимённую книгу Игоря Морозова, специалиста по маркетингу и продажам. Затем - упоминание о существовании способа обнаружения вирусов и бактерий, разработанный советским учёным Михаилом Морозовым.
Думаю, если копать дальше, можно докопаться-таки до нужной нам темы. Но проще всё-таки назвать её МЕТОДОМ НИКОЛАЯ МОРОЗОВА. Потому что речь пойдёт не о кубиках, не о маркетинге и даже не о вирусах, а об оригинальном подходе к изучению иностранных языков.
Но для начала - небольшой заход издалека.
Возможно, вы в курсе, что в Китае система иероглифов едина для всей страны, то есть где бы человек ни жил, на каком бы диалекте не разговаривал (а их в Поднебесной порядка 200), он гарантированно поймёт смысл текста. Но если представители этих диалектов начнут читать то же самое вслух... Тут уже, к сожалению, может потребоваться переводчик с китайского на китайский.
О чём это говорит? О том, что для изучения языка мало просто понимать, что на нём написано, надо практиковаться в общении, то есть восприятии устрой речи. А она может ой как сильно отличаться от того, что на бумаге! Ведь если мы, владея латинским алфавитом, попытаемся прочесть французское слово Renault, получится Ренаульт (а не Рено), немецкое слово Deutsch будет восприниматься как Девтсх (а не Дойч), английское Ocean - как Осеан (а не Оушен), португальское Advogado - как Адвогадо (а не Адживогаду), и пр. И даже у нас очень многие слова произносятся не так, как пишутся (праизносица ни так как пишица).
Тем более странным выглядит то, чем долгие годы занимался приговорённый к пожизненному заключению по политической статье Николай Александрович Морозов, сидя в одиночной камере Петропавловской крепости. Имея возможность получать книги на разных языках (английском, испанском, немецком и итальянском) он, от нечего делать, взял и изучил их все, да так, что мог свободно читать книги на них и всё понимать. Правда... только письменно.
Стоит сразу же сделать оговорку: Морозов получил хорошее классическое образование, закончив Вторую московскую гимназию, где выучил латинский, древнегреческий и французский языки, плюс Закон Божий (что автоматически подразумевало знание церковнославянского). Всю эту архаику он, как и другие одноклассники, жутко не любил, и даже, как потом признался, после экзамена расстрелял учебники греческого и латинского из ружья "Монте-Кристо" (под ПАТРОН ФЛОБЕРА, напомню). Но, чёрт побери, хоть и не любил, однако знал, причём хорошо, ибо даже помогал своим отстающим товарищам.
В чём же заключается МЕТОД МОРОЗОВА, который Николай Александрович?
Начнём с того, что этому человеку повезло - ему достался учебник немецкого языка господина Больца, составленный по методе Робертсона, где на каждой странице предлагается подстрочный перевод читаемого. То есть Морозов мог сразу видеть, какое русское слово соответствует нерусскому.
Каждый урок в этом учебнике Морозов заучивал наизусть, и переходил к следующему только если мог без запинок повторить предыдущий. На это всё он тратил по 12 часов в сутки, изучая по 5-10 уроков подряд.
При таком темпе он проглотил Больцевскую книгу уже через неделю. А потом принялся за чтение книг на немецком, начав со сказок и закончив романами. Они были никак не адаптированы для подобной категории читателей, но Морозов принципиально не обращал на это внимание, и читал текст вслух, стараясь понять смысл прочитанного, а о значении и смысле неизвестных слов догадывался или доходил, опираясь на смысл уже известных слов.
А поскольку после первого прочтения понимал лишь малу часть, закончив книгу, начинал читать её снова, с самого начала, а потом ещё и ещё, пока не понимал всё или почти всё из написанного.
Говорят, прочтя пару десятков романов (каждый - по нескольку раз), сиделец стал без труда узнавать в них большинство слов.
Ровно по той же схеме он изучил и другие языки. Причём везде старался учить разделы грамматики только в контексте их немедленного применения на практике (так же, как, например, изученная формула математики или физики, чтобы стать усвоенной, должна немедленно быть использована в десятках самых разных уравнений).
Вот, собственно, и всё. Если ему удалось изучить несколько языков за довольно короткий срок, что вам мешает сделать то же самое? И не надо оправдываться, мол, мы же не сидим в одиночной камере на казённых харчах, нам надо крутиться, зарабатывать на жизнь! Или что мы гимназиев не кончали, латынь-древнегреческий и даже французский не изучали, у нас вообще никакой базы нет. Это всё отговорки для бедных! Кто хочет - тот выучит, а нет - так нет.
...Я почему-то сразу вспомнил роман Эдгара Берроуза "Тарзан, приёмыш обезьяны". Там ребёнок, выросший среди животных, находит в хижине книги, начинает их листать, видит там изображение всяких предметов, зверей, растений и пр, понимает, что закорючки под рисунками имеют прямое отношение ко всему этому и... невольно выучивает английский язык. А всё потому, что он - потомок благородных сэров, у которых тяга к познанию заложена в генах!
Николай Александрович Морозов (25 июня/7 июля 1854 - 30 июля 1946) - русский народоволец, деятель революционного движения, популяризатор науки, литератор.
Родился в усадьбе Борок Мологского уезда Ярославской губернии, в семье богатого владельца конезавода.
С детства проявлял тягу к знаниям, поэтому в гимназии поначалу учился очень хорошо. Но потом у него по какой-то причине возник конфликт с учителем, из-за чего мальчика даже оставили на второй год.
Поскольку естествознание в учебной программе отсутствовало, Николай со второго или третьего класса стал главой неформального кружка самообразования, который превратился в подобие тайного общества со своим уставом. Ребята подпольно изучали труды Дарвина, физику, химию и прочее бесовство, а попутно пристрастились к чтению радикальной литературы и познакомились с разными тёмными личностями, которые учили их плохому.
В итоге Морозов увлёкся этим делом и стал активистом-агитатором за свержение проклятого царизма. Причём делал это параллельно с увлечением ботаникой и геологией, что позволило распространять начала естествознания среди крестьян.
Но потом на него настучали, пришла полиция, провела обыск и молодой человек получил "волчий билет", то есть был лишён права поступления в любое учебное заведение в России. Тут же ему ничего другого не оставалось, кроме как продолжить революционную деятельность и создать "Общество естествоиспытателей" с радикальным уклоном.
Уже в этом статусе подполье направило его в Швейцарию, где печатали газету "Работник", помочь товарищам. Там он посещал лекции в Женевском университете, пропадал в библиотеках, словом, занимался самопросвещением. А в России его тем временем внесли в список 53 особо разыскиваемых преступников, за что в Женеве сразу же избрали в местную секцию Первого интернационала. Что-то мне всё это очень напоминает...
В общем, когда он вернулся на родину 12 марта 1875 года, его тут же повязали и посадили в Петропавловскую крепость. Но сначала не совсем больно, потому что вскоре отпустили под залог в 3000 рублей и обещание отца присмотреть за сыном. А когда папа разбирал вещи сына, он нашёл письмо, в котором Николай не скрывал неприязни к своему родителю. Пётр Алексеевич насмерть обиделся и долго не общался с сыном.
Кстати, именно во время первого заключения Морозов-младший и задумался об изучении иностранных языков. Но тогда ему дали всего 15 месяцев, да и то, выпустили раньше.
А вот в 1881 году его прижали по-взрослому. И припомнили, что в своих статьях „Земли и воли“ Морозов наиболее последовательно в русской революционной журналистике отстаивал превращение политического террора в систему. После убийства российского императора Александра II 1 (13) марта 1881 года в Санкт-Петербурге этого ему простить не могли, и хотя сам он был не при делах, молодого человека приговорили к бессрочной каторге. Но до 1905 года он находился в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях, в одиночной камере.
Там террорист-теоретик страдал от цинги, подхватил туберкулёз, но сумел разработать какую-то невероятно эффективную методику ЗОЖ, благодаря которой свёл к минимуму поражение лёгких и буквально за месяц стабилизировал своё состояние. (Пишут, что он просто не кашлял, то есть запрещал себе это делать. И всё.)
А потом взялся за книги.
Пока сын сидел, его отец, миллионер, потерял интерес к делам, сильно проигрался на биржевых спекуляциях и умер в возрасте пятидесяти трёх лет от прогрессивного паралича. А мать ослепла.
Но Николай Морозов имел цель ("смысл жизни - борьба!!!!"), поэтому не мог себе позволить просто так отдать концы.
Вместе с другими сидельцами, с которыми ему было разрешено общаться, они читали друг другу лекции, учились полезным делам (включая изготовление варенья и самогона), занимались переплётными работами и пр. Морозов понимал, что не стоит лезть в бутылку, и если он «не жалел своих врагов на свободе, то и они имеют право не жалеть» его в тюрьме. Поэтому разработал этику взаимоотношений заключённого с администрацией как взаимную терпимость.
И всё это время изучал разные науки, в том числе, на иностранных языках, которыми овладел. Ему даже показалось, что он уже достаточно далеко продвинулся в изучении строения вещества Вселенной, чтобы послать свои работы директору Горного института Д.П.Коновалову. Но тот опроверг все утверждения зэка-интеллектуала, хотя и сделал это достаточно учтиво, с уважением.
Первая русская революция принесла ему освобождение, и 21 октября 1905 года Морозова амнистировали.
На воле он вскоре женился на девице Ксении Бориславской, с которой разница в возрасте составляла 26 лет. Потом познакомился с художником Ильёй Репиным, который тут же написал его портрет.
Также наш герой общался со Львом Толстым, Дмитрием Менделеевым, причём последнему не очень понравились идеи Морозова относительно периодичности систем разного порядка, а не только химических элементов. Хотя учёный отметил глубину его рассуждений относительно изотопии и радиоактивности, синтеза и взаимопревращаемости атомов.
Поэтом Дмитрий Иванович предложил «почтить Н. А. Морозова званием почётного химика», о чём и написал в газете «Сегодня» от 13 октября 1906 года.
В дальнейшем Морозов был избран действительным членом Русского физико-химического общества, Русского астрономического общества и почётным членом Московского общества любителей естествознания. Также ему предложили вести практические занятия по аналитической химии в Вольной высшей школе, которую создал Лесгафт. А ещё, хоть Морозов из-за судимости и не имел права теперь работать в учреждениях Минпроса, его всё равно туда приняли, на должность приват-доцента физической химии.
Похоже, в какой-то момент власти закрыли глаза на всё, что было раньше. Потому что в 1908 году морозовский учебник «Законы сопротивления упругой среды» был принят для артиллерийских учебных заведений, а самого автора стал одним из учредителей Петроградских высших курсов, куда был избран по кафедре астрономии, и читал курс мировой химии в Психоневрологическом институте. А ещё редактировал разделы по астрономии в «Технической» и «Детской энциклопедии», ездил в Париж, где был принят в масонскую ложу "Полярная звезда" и даже принял участие в создании парамасонского объединения "Великий восток народов России", ставившего своей целью приход в Государственную Думу и политическую борьбу.
Вернувшись, он заинтересовался аэронавтикой, летал на аэроплане, аэростате и воздушном шаре, наблюдал солнечное затмение и снимал спектрограмму.
А очередной срок получил в 1910 году, как ни странно, за сборник стихотворений «Звёздные песни», в котором, якобы, проявил "дерзостное неуважение к верховной власти в России". Хотя сборник всё равно опубликовали, автору дали год тюрьмы. И амнистировали 16 февраля 1913 года, в связи с 300-летием дома Романовых.
Когда началась Первая мировая война, Морозов устроился во Всероссийский земский союз и отправился в Польшу в качестве военного корреспондента, а также устроился работать в биологической лаборатории, где изучали эпидемические заболевания и разрабатывали антисептики. Но сильно простудился и проболел едва ли не полгода.
После чего передумал опять ехать на запад и вместе с женой отправился на Дальний Восток, в вояж по городам Сибири, где его супруга должна была дать серию фортепианных концертов. Сам же он читал лекции о философском камне и о своих полётах на аэропланах и аэростатах.
Февральскую революцию 1917 года радикал Морозов воспринял без особого энтузиазма. Он вошёл в состав Временного совета Российской Республики, но бал настроен весьма скептически.
Зато когда его 19 октября 1917 года обворовали в трамвае, написал в газету статью, в которой посоветовал пришивать внутри карманов иголки, чтобы жулик не мог безнаказанно вынуть руку.
После Октябрьской революции Морозова с подачи Луначарского сделали директором Естественно-научного института имени П.Ф.Лесгафта, а Томский технологический институт избрал его ординарным профессором. В новом статусе Морозов принялся хлопотать за всех арестованных и хлопотал до тех пор, пока из ЧК не намекнули - хватит, дед!
Поняв намёк, Морозов уехал в своё бывшее имение и стал там жить, причём ему, как пострадавшему от царского режима, даже разрешили пожизненно пользоваться домом и частью полей, а также назначили пожизненную пенсию. И запретили ретивым чекистам трогать почтенного старца.
Но всё-таки в деревне было невыносимо скучно и голодно, поэтому Морозов опять уехал в столицу и снова стал директором института имени Лесгафта.
Его много раз теребили на предмет обязательного вступления в партию, но он постоянно отнекивался, дескать, не достоин. Тем не менее, в 1935 году Николай Александрович был избран депутатом Ленсовета XIV созыва и даже работал в комиссии по проверке научных учреждений. Но потом написал заявление об освобождении от обязанностей вследствие большой загруженности в институте.
К тому времени он уже был Почётным академиком АН СССР, а его авторитет был таким, что на каждом шагу упоминалось, мол, товарищ «60 лет своей жизни провёл в неутомимой борьбе, родился в эпоху крепостничества и дожил до эпохи социализма». В 1934 году Морозову было присвоено звание заслуженного деятеля науки РСФСР, а к 85-летию ему даже хотели дать Орден Ленина. Но Молотов назвал Николая Александровича «идейным противником Ленина», недостойным носить орден его имени, и пришлось ограничиться всего лишь Орденом Трудового Красного Знамени. Хотя в 1944 году, в честь 90-летнего юбилея, Орден Ленина ему всё-таки дали.
Всё время, пока шла Великая Отечественная война, он жил у себя в Борке. Но легенда, будто бы Морозов окончил снайперские курсы ОСОАВИАХИМа и участвовал в боях на Волховском фронте, отстреливая фашистов пачками, не более чем пропагандистская выдумка.
Скончался он вскоре после окончания войны, старый и больной, каким и должен быть человек в его возрасте, после всего пережитого.
P.S. При всей неординарности этой личности, стоит отметить, однако, что Морозова нередко заносило куда-то в сторону. Например, он пытался обосновать неправильность принципа относительности Эйнштейна, но выглядело это откровенно слабо. Также математические выкладки Морозова встречали ироническое отношение даже в среде людей, далёких от точных наук.
Наверное, в те времена его считали кем-то вроде академика Фоменко, с его "революционными" взглядами на историю. Так, Морозов в своей книге «Христос или Рамзес?» на основе подсчёта вероятности совпадений заявлял о невозможности совпадений в мировой истории. А лингвисты откровенно смеялись над его попытками методами статистического анализа отличить плагиат от истинного произведения.
И уж, конечно, верующие никак не могли принять его трактовку Библии, где он рассматривал Апокалипсис с астрономической точки зрения. По его мнению, это произведение написали в Iб а в IV веке, и его автором был не евангелист Иоанн, а знаменитый проповедник Иоанн Златоуст. А Иисус Христос - это, на самом деле, архиепископ Василий Великий.
И т.д.
Но кто мы такие, чтобы критиковать этого человека за подобные мелочи? Сами бы посидели, с его, тогда бы и говорили!