Несмотря на то, что образ латышских стрелков одинаково (пусть и по разным причинам) раскручен в России и Латвии, на самом деле значительное число латышей воевало в рядах Русских императорских армии и флота в других частях. И их судьбу помогают установить самые разные документы. Вот, например, благодаря чему я узнал подробности ещё об одном русском солдате латышской национальности, похороненном на Митавском гарнизонном кладбище.
В «Списке Чернышова» самым последним, под номером 797, указан некий Эдуард Полтрак (Eduards Poltraks) из 41-й Смоленской дружины, умерший 15 апреля 1915 года.
Полное название воинской части: 41-я пешая Смоленская дружина государственного ополчения. Она формировалась в городе Духовщина и входила в состав 7-й бригады государственного ополчения. В ополчение зачислялось большинство лиц в возрасте от 21 до 43 лет, освобожденных от службы в регулярной армии. Рядовых ополченских частей звали ратниками. Некоторые дружины участвовали в боевых действиях (или просто попадали под огонь противника, как в Либаве). Некоторые несли тыловую или охранную службу. Некоторые до расформирования даже не покидали регионов, в которых были сформированы, а другие в течение войны были отправлены на формирование новых частей русской армии. В частности 41-я Смоленская дружина вместе с несколькими другими была обращена 1 января 1916 года на формирование 478-го пехотного Торжокского полка.
Тема государственного ополчения обширна, для нас же сейчас важно, что, увы, нет, по крайней мере, пока в свободном доступе документов о потерях 41-й Смоленской дружины. Но неожиданно на помощь пришли документы нескольких военных госпиталей, располагавшихся в Митаве (ныне Елгава). Эти документы хранятся в Латвийском государственном историческом архиве, где я обнаружил такие сведения о ратнике Полтраке.
Во-первых, Приёмный листок №37/735, заполненный 27 марта (9 апреля) 1915 года. Из него мы узнаём, что рядовой (правильнее, ратник) 41-й Смоленской дружины Эдуардъ Эрнестовъ Полтракъ, 24 года, лютеранин, холостой, уроженец Лайдзенской волости Тальсенского уезда Курляндской губернии, поступил на излечение в Митаву из города Муравьёво (ныне литовский Мажейкяй). Полтрак был ранен пулей в грудь 20 марта около Кортены (ныне литовский посёлок Картена немного восточнее города Кретинга).
На оборотной стороне листка присутствует бланк перечня, «какие вещи оказались при раненом больном при приёме его в лечебное заведение». Увы, заполнялись эти графы не всегда. Но судя по другим бойцам, ничего необычного: штатное обмундирование в основном.
Во-вторых, История болезни №735, начатая 27 марта (9 апреля) 1915 года. Она дополняла предыдущие данные о ранении. Страшном ранении. Все архивные сроки давности вышли, поэтому осмеливаюсь публиковать анамнез, чтобы было наглядное представление об ужасах войны, о том, через что проходили многие солдаты: «Сквозная рана через правое лёгкое и грудную часть спинного мозга. Входное отверстие под правой ключицей; выходное отверстие на два поперечных пальца влево от спинного хребта и на два поперечных пальца выше линии, соединяющей anguli scapulae [мышцу лопатки – перевод с медицинской латыни тут и далее мой]. Паралич полный обеих ног, мочевого пузыря, прямой кишки и брюшных покровов. Паралич чувства снизу до линии, проперающей грудную клетку в горизонтальном направлении на высоте procesus xiphoideus [мечевидный отросток]. Над правым лёгким хрипы и свисты. Гнойная течь из мочевого канала. Замечается некоторая ригидность позвоночного столба и в шейной его части».
1 (14) апреля врач записал: «Exitus letalis» [смертельный исход]. Очевидно, врач понимал, что началась агония. Боец протянул ещё несколько часов, его смерть была зафиксирована 2 (15) апреля 1915 года. Вечная память погибшему герою-мученику!
В-третьих, Выписка из истории болезни. Никаких новых данных она не содержит, очевидно, чисто бюрократический документ, на основании которого пошёл вестись дальнейший делооборот (извещение о смерти воина и т.п.).
Ну, а я иду дальше. Посёлок Лайдзе (Laidze, тогдашний Лайдзен) располагается в пяти километрах северо-восточнее города Талсы (Talsi, тогдашний Тальсен). Получается, ратник Полтрак был почти земляком стрелка Карлсона, о котором я рассказывал на днях.
Запись в метрической книге о рождении Эдуарда Полтрака пока не нашёл. Но в 1905 году у него появился младший брат Рейн (Reinis). И по нему видно, что родителями ратника были батрак Эрнстъ Полтракъ (Ernst Poltrak) и Мадлена (Madlehne). Семья тогда жила на хуторе Тунне под посёлком Лайдзен (ныне Laidze). Сержант сверхсрочной службы Рейнис Полтракс, служивший в Сапёрном полку латвийских Национальных вооружённых сил, погиб в автомобильной катастрофе под Саласпилсом в апреле 1932 года. Его торжественно похоронили на Рижском гарнизонном кладбище 30 апреля 1932 года. Могила не сохранилась...
Ещё, похоже, был третий – возможно, средний – брат: Ян Полтрак (Jānis Poltraks) младший унтер-офицер 6-го Туккумского латышского стрелкового батальона, который добровольно поступил в латышские стрелки 22 октября 1915 года. Он был награждён Георгиевским крестом 4-й степени №742828 за то, что 23 декабря 1916 года, во время Рождественских боёв, во время атаки проделал проход в немецких проволочных заграждениях, позволив через него наступать своим товарищам. Дальнейшую судьбу пока не выяснил.
К слову о фамилии. Она мне показалась финно-угорского происхождения: уж не ливами ли были предки воинов Эдуарда, Яна и Рейниса Полтраков? Да и другое гнездо Полтраков – на границе с Эстонией. Но заглянул в латышский тезаурус. Там говорят, что в латышском языке есть слово poltraki (множественное от poltraks): paplati svārki, žakete – parasti nemākulīgi, neglīti šūti (широкая юбка, жакет – обычно неуклюже, некрасиво сшитый).