Квартира досталась Сергею неожиданно — после скоропостижной смерти деда. Как раз в тот период, когда он, уже будучи в разводе, встречался с Дарьей. Трёхкомнатная «хрущёвка» стала для них обоих символом нового начала. Они с восторгом выбирали обои, смеялись над дубовой стенкой, оставшейся от деда, и мечтали о будущем. Вскоре после новоселья Сергей сделал Дарье предложение. Она с радостью согласилась и переехала, превратив самую маленькую комнату в свой кабинет — Дарья работала дизайнером, и домашний офис был необходимостью.
Их счастье омрачала лишь одна тень — бывшая жена Сергея, Ирина. Женщина, чья жизненная позиция умещалась в ёмкой фразе «мне все должны». После развода она оставила себе их общую однокомнатную квартиру, а Сергея обязала щедрыми алиментами. Этого, впрочем, было мало. Ирина регулярно звонила с претензиями: «Маше новое платье купи, на английский надо, на танцы! Ты ужасный отец, не интересуешься ребёнком!» Это была ложь, и Дарья, жившая с Сергеем бок о бок, видела, как он переживает за девочку, как они подолгу разговаривают по телефону, как он бегал по выходным купить ей именно те кроссовки, о которых она мечтала.
Но в начале июня случилось непредвиденное. Позвонила заплаканная Маша: «Пап, у нас пожар!» Из-за старой электропроводки в квартире Ирины их однокомнатная квартира выгорела дотла. То, что не съел огонь, залили пожарные. Жить там было невозможно.
В тот вечер Сергей вернулся домой мрачнее тучи. Дарья, сердцем чувствуя беду, уже накрыла на стол. Она ожидала чего угодно, только не того, что скажет муж.
— Даш, — он сел напротив, не поднимая глаз. — Ты же понимаешь, я не могу их оставить на улице.
Дарья кивнула, сжимая в руке салфетку.
— Конечно. Забирай Машу. Пусть поживет у нас, пока…
— В том-то и дело, — перебил он её, и в его голосе послышались знакомые Дарье нотки вины и слабости. — Маша отказывается ехать без мамы. Ирине некуда идти, она здесь совсем одна. Я дал слово… Они поживут у нас. Не долго. Месяц, максимум два. Пока Ирина не приведёт в порядок свою квартиру.
У Дарьи похолодело внутри.
— Ирина? Здесь? Серёж, ты в своём уме? А почему бы не арендовать им квартиру?
— Даша, ты же знаешь, у нас нет лишних денег. Я не в состоянии сейчас снять для них жильё. – муж прятал глаза.
Дарья ответила:
— Тогда давай снимем им комнату, это дешевле. – она выпрямилась и вцепилась ладонями в стол. — Серёж, я не представляю, как мы будем здесь жить вчетвером! Я работаю из дома, ты знаешь, и кроме того, – она вздохнула. — у твоей бывшей чудовищный характер, мы не уживёмся, понимаешь? Как ты вообще мог на это согласится?
— Это ты не понимаешь, – хмуро сказал муж, — я не могу их бросить. Это моя родная дочь!
— Серёж, пожалуйста, не надо! Подумай обо мне, о моих чувствах! Давай что-нибудь придумаем. Я ничего не имею против Маши, но только не Ирина, умоляю!
— Просто потерпи, Даша. Я уже не могу отказать, я обещал.
Дарья поняла, что решение уже принято.
На следующий день Сергей привёз их.
Ирина вошла с видом королевы, милостиво согласившейся посетить свои бывшие владения. Осмотрела квартиру и изрекла: «Ну что ж, придётся потесниться. Маше, конечно, нужна отдельная комната, чтобы уроки делать. Ты приготовил мне спальню? Там хоть кровать нормальная, а не диван, а у меня спина больная».
Дарья остолбенело смотрела, как муж, не встречаясь с ней взглядом, кивает. Их спальня. Их супружеское ложе с дорогим ортопедическим матрасом, который они выбирали вместе.
— А… а мой кабинет? — еле выдохнула Дарья.
— Даш, ну ты же понимаешь, ребёнку нужна своя территория, — сказал Сергей, глядя в пол. — Поработаешь пока тут. Это ненадолго.
В тот миг Дарья впервые почувствовала, как земля уходит из-под ног. Они с мужем оказались на диване в проходной комнате. Две комнаты из трёх, включая их общую спальню и её рабочее пространство, были оккупированы.
Теперь Дарья медленно тонула в мраке чужой жизни. Не один, не два, а уже три месяца их с Сергеем дом был не семейной крепостью, а лагерем для беженцев. Она пыталась работать из зала, но её созвоны с клиентами постоянно прерывались музыкой Маши или визгом её подружек. Ирина же чувствовала себя полноправной хозяйкой: её косметика лежала в их ванной, её вещи висели в их шкафу, а на кухне она хозяйничала, словно Дарья была тут гостьей. Это был затянувшийся кошмар «временного» пребывания.
Вечером Дарья зашла на кухню за чаем и застыла на пороге. Ирина, развалившись на стуле, с наслаждением подпиливала ногти. Мелкая белая пыль оседала на чистые чашки, стоящие на столешнице. В этот момент Дарья поймала её взгляд — спокойный, почти насмешливый. И поняла: это не временно. Это навсегда. Пока они с Сергеем спят на диване, бывшая жена чувствует себя здесь королевой. Настоящей хозяйкой. И наслаждается своей «победой».
В ту бессонную ночь, глядя в потолок и слушая, как безмятежно храпит муж, Дарья поставила себе цель: вернуть свой дом. Не выгнать их на улицу, но восстановить справедливость. Нужно заставить Сергея увидеть, что его «спасательство» убивает их брак. Она решила: «Завтра я поговорю с ним. Последний раз».
Утром, за завтраком, Маша небрежно бросила, разглядывая телефон: «Мам, покажи мне новые фото из Египта? Там так классно!» Воцарилась мёртвая тишина. Ирина смущенно заёрзала. Сергей побледнел.
— Какой Египет? — тихо спросил он.
— Просто Египет. — Ирина свысока глянула на бывшего мужа. — Я что, не имею права?
— У тебя появились лишние деньги? — Сергей отставил кружку с кофе.
— Я откладывала.
Сергей отреагировал вялым возмущением:
— Ну знаешь, Ира, это уже слишком!
Ирина же, как всегда, включила шантаж:
— Что? Мне нельзя немного отдохнуть после такого стресса? Ты хочешь, чтобы у твоей единственной дочери мама с нервным срывом была?
Сергей смолчал. Оказалось, Ирина, которая должна была копить на ремонт сгоревшей квартиры, на прошлой неделе слетала на неделю в Хургаду. На их с Сергеем деньги, которые они выделяли на содержание дочери.
В этот момент Дарья всё поняла. Слова застряли в горле. Она лишь смотрела на мужа, который уставился в пустую кружку, и ждала вразумительной реакции. Ждала, что он вспылит, или хотя бы поставит на место эту наглую женщину. Но увы – он прикусил язык. И вдруг по спине Дарьи будто сползла ледяная глыба – она поняла, что разговор бесполезен и муж ничего не скажет бывшей жене. Она медленно поднялась и молча, с абсолютно прямой спиной, вышла из кухни.
Его выбор был сделан. Её – тоже. Она принялась собирать вещи.
Когда она выкатила чемодан в прихожую, Сергей наконец осознал масштаб катастрофы.
— Ты куда?! Из-за какой-то ерунды? Они же скоро съедут. Ты что, не понимаешь? — кричал он.
— Я понимаю, — голос Дарьи был тихим и усталым. — Я понимаю, что твоя бывшая жена может чувствовать себя хозяйкой в нашем доме. Делать педикюр на моей кухне и летать в Египет, а я даже не могу работать и спать на своей же кровати. А ещё я понимаю, что мне здесь места больше нет. Потому что твой страх перед ней оказался сильнее любви ко мне.
Сергей, пытаясь удержать, схватил её за локоть. В дверях стояла Ирина, и на её лице Дарья впервые увидела не язвительную усмешку, а страх. Страх потерять тёпленькое местечко, запасной аэродром. И Дарья сказала главное, до чего не доходило раньше:
— Сергей, ты боишься, что она запретит тебе видеться с Машей? Сходи к юристу. У тебя есть права отца. Ты не бесправный проситель, ты её кормилец. Но ты решил поиграть в благодетеля, да? Хочешь быть хорошим папочкой? — Дарья горько усмехнулась. В этот миг болезненное осознание обожгло изнутри: приняв решение привезти бывшую жену в их дом, Сергей поставил жирный крест на их с Дарьей семье. Она подняла на него полные слёз глаза: — Может, для кого-то ты и хороший, но я вижу другое: ты решил плясать под чью-то дудку, потому что это проще, чем быть моим мужем. И настоящим мужчиной.
Дверь закрылась.
Дарья сидела в машине и смотрела на подъезд, в который они когда-то вместе вбега́ли. Ей было невыносимо больно. Но было и другое ощущение: впервые за три месяца ей дышалось легко. Она ехала к себе, в свою старую комнату в родительской квартире. В тишину. В пространство, где на кухне никто не пилит ногти, а в её кровати не спит совершенно чужая, бессовестная женщина. Она проиграла битву за мужа, но начала борьбу за собственную жизнь. А в опустевшей трехкомнатной квартире оставались трусливый муж, его бывшая жена, которая нашла дойную корову, и девочка, которая смотрит на всё это и (хочется надеяться) учится, как жить нельзя.
