Есть мнение, что при коммунизме на Курильских островах, вместо кукурузы, можно будет выращивать бахчевые культуры. Это мнение братьев Стругацких, высказывавшееся в ранних произведениях. Хотя и в поздних о заполярной клубнике они не забывали. Восходит же это мнение к прорабатывавшемуся советскими учёными проекту перекрытия Берингова пролива плотиной. Такая мера действительно могла бы сильно поднять средние температуры на севере Тихого океана. Но… не буду тратить время на объяснение, почему идея была признана плохой.
Вспомнилось же упомянутое мнение в связи с другим, согласно коему, «Игорям» (в моём лице) следует написать о потенциале чукотской тундры. Видимо, о её биологическом потенциале, в случае применения гибкого земледелия и последовательного учёта рыбного фактора.
Следовательно о тундре.
Вообще, я испытываю слабость к северу, к макабрической красоте свинцового неба и голого камня, расцвеченного кислотными красками лишайников. Но данная слабость не лишает меня объективности. В смысле биологической продуктивности в тундре всё очень плохо. Даже наиболее благоприятная зона, – не тундра уже, а лесотундра, – в этом отношении сравнима с полупустынями, причём, сравнение будет сильно не в её пользу.
Не поможет и учёт «рыбного фактора». Северные реки очень бедны, ибо реки это коллекторы, собирающие как микроэлементы, вымываемые из горных пород, так и органические остатки с берегов. Но какие в тундре «остатки»? Чего, собственно? С вымытыми удобрениями тоже не фонтан, ведь течение воды прекращается на долгую зиму… Да и осадков, чтобы реки наполнять, в тундре мало, – это очень сухой регион. Просто дефицит воды маскируется ничтожным её испарением.
Речь, конечно, не о великих реках Сибири. Лена, Обь и Енисей текут из умеренной зоны.
...Вопрос, почему на севере не синтезируется биомасса, кажется странным. Слишком уж очевиден ответ. Даже много ответов. Это и долгая зима: фотосинтез осуществляется лишь при положительных температурах, то есть, от 4.5 до 2.5 месяцев в году. Плюс, холод, – даже в условно «тёплый» сезон. Растения не поддерживают постоянной температуры тела, и скорость химических процессов в их клетках зависит от температуры среды. Плюс, недостаток света, – на единицу площади инсоляция втрое меньше. Плюс, мерзлота, не позволяющая корням углубиться в грунт… Внезапно, и с водой, как отмечалось выше, в тундре не фонтан тоже.
Следствие сочетания неблагоприятных факторов – налицо. И если комментатор и связывает надежды с кедровым стлаником «спартанцем и мазохистом» (а он связывает), то и тут… есть нюансы. Сам я его высаживал под Москвой, так что могу подтвердить: есть в этом растении что-то спартанское. Словно и его в детстве намеренно голодом морили. Стланик растёт чудовищно медленно, и если в тундре повезёт увидеть куст, что-то из себя эстетически представляющий, надо понимать, что ему несколько столетий.
...Проблема, таким образом, в возрасте. Арктической фауне несколько сотен тысяч лет. Флора, включая стланик, немногим старше. Этому уже посвящалась статья: эволюционно все населяющие тундру виды животных очень молоды. До них же в тундре никто не жил, так как она сама появилась только в результате похолодания климата в четвертичный период. Холодные периоды были на планете и раньше, – в палеозое, – но тогда в высоких широтах точно простиралась каменистая пустыня. Не имелось ещё ни растений, ни животных, способных переносить морозы…
В кайнозое подходящие животные появились, но у них просто не было времени на глубокую адаптацию. Пока на уровне поспешной импровизации остаётся всё: север заселили кое-как доработанные напильником виды из умеренных широт. Кедровый стланик – типичный пример. Это просто кедр, но в таком виде, чтобы на мерзлоте рос. Рос хоть как-то. Других на данном этапе задач эволюция перед собой не ставила…
Если же рассмотреть негативные факторы, делающие тундру почти безжизненной, под данным углом, получается интересно. Ничего нельзя сделать с продолжительностью периода вегетации. Вопрос, почему для растений данное препятствие непреодолимо, уже рассматривался, – воду в себе самих они могли бы удержать в жидкой фазе, но им требуется наличие жидкой воды в окружающей среде… Зато, всё остальное, – ерунда, а не факторы.
К работе в условиях низких температур биохимию клетки адаптировать можно. Одноклеточные водоросли в «зелёном кольце» вокруг Антарктиды ставят рекорды при -1.5 по Цельсию. Солнечный свет – избыточный ресурс, используемый растениями лишь в малой части даже в условиях идеальных. Даже если света мало, его хватит… То же касается и воды, – отсутствие испарения с лихвой компенсирует малое количество осадков. Мерзлота же – чисто технический вопрос. Да. Корням развернуться негде, так что, с деревьями большой высоты будут проблемы. Но для синтеза первичной биомассы деревья не нужны, – травы справляются с задачей лучше.
Таким образом, в перспективе, – в эволюционной, в масштабах десятков миллионов лет, – тундра будет расцветать, по мере появления видов в первую очередь растений (животные добавятся) не просто наспех адаптированных, а специализированных к вегетации при низких температурах. Лесами она покроется вряд ли. Скорее покроется пышными травами и кустарниками. При этом продуктивность угодий, конечно, никогда не сравняется с таковой в умеренных и тропических широтах, – но может в десятки раз вырасти.
Ну, или можно не ждать, а решить проблему методами генной инженерии.
