Евгения вернулась домой в приподнятом настроении. Руки оттягивали пакеты с подарками — яркие коробки, перевязанные лентами, шуршащая подарочная бумага. Годовая премия оказалась щедрой, и она решила порадовать близких. Для племянников — конструкторы и настольные игры, сестре — шёлковый платок, который та давно присматривала, родителям — новый кофейный сервиз. Себе позволила купить туфли, о которых мечтала полгода, а мужу — кожаный кошелёк известной марки.
— Антон, я дома! — крикнула она из прихожей, сбрасывая обувь.
Муж сидел в гостиной, уткнувшись в ноутбук. Работал дизайнером интерьеров, но последние месяцы заказов было мало, и настроение у него постоянно оставалось мрачным.
— Смотри, что я тебе купила! — Евгения протянула коробку с кошельком.
Антон взял подарок, повертел в руках, небрежно отложил на журнальный столик.
— И это всё? — кивнул он на пакеты.
— Подарки родным. У меня же премия вышла хорошая.
— СКОЛЬКО ты потратила? — его голос стал жёстким.
Евгения удивлённо подняла брови:
— Какая разница? Это мои деньги.
— Мои деньги, твои деньги... — Антон встал с дивана, подошёл ближе. — Мы же СЕМЬЯ. Любые траты нужно обсуждать. Давай чеки, я хочу видеть, на что ушли деньги.
— Ты шутишь?
— Я абсолютно серьёзен. Показывай чеки. ВСЕ.
Евгения ощутила, как внутри поднимается волна возмущения. За семь лет брака она впервые слышала подобное требование.
— Это моя премия за МОЮ работу. Я имею право потратить её как захочу.
— НЕТ, не имеешь! — рявкнул Антон. — В семье все финансы общие. И я требую полный отчёт о твоих тратах. НЕМЕДЛЕННО!
***
Евгения медленно опустила пакеты на пол. В голове мелькали воспоминания последних лет. Как Антон покупал матери новый телефон за тридцать тысяч, хотя у них самих была старая модель. Как оплатил брату Максиму отдых в Сочи, когда они сами никуда не ездили три года. Как одалживал друзьям крупные суммы, которые никто не возвращал.
— Хочешь отчёт? — её голос дрожал от едва сдерживаемой злости. — Хорошо. Давай посчитаем. Начнём с твоих трат.
— Что ты несёшь? — Антон нахмурился.
— Прошлый месяц. Двадцать тысяч твоей матери на новую шубу. Я молчала. Позапрошлый — пятнадцать тысяч Максиму на ремонт его машины. Я молчала. В июне — сорок тысяч Игорю в долг, который он до сих пор не вернул. Я МОЛЧАЛА!
— Это другое...
— ЧЕМ другое?! — Евгения почти кричала. — Тем, что это ТВОИ родственники и друзья? А мои не достойны подарков?
— Не передёргивай. Я просто хочу знать, куда уходят деньги.
— А я хочу знать, почему последние три года я ОДНА оплачиваю коммунальные услуги, продукты и бензин для ТВОЕЙ машины!
Антон отшатнулся, словно она его ударила.
— Ты же знаешь, у меня сейчас мало заказов...
— Зато на подарки своей родне деньги всегда находятся! Откуда, интересно?
— Мама иногда помогает...
— ТВОЯ мама помогает ТЕБЕ, чтобы ТЫ тратил эти деньги на неё же! Гениально! А я как дура работаю на двух работах, чтобы нам хватало на жизнь!
Евгения схватила блокнот со стола, начала быстро писать:
— Так, считаем. За три года коммуналка — триста шестьдесят тысяч. Продукты — минимум четыреста тысяч. Бензин и техобслуживание твоей машины — двести тысяч. Итого — почти миллион. Это не считая твоих «подарков» родственникам за мой счёт!
— Откуда такие цифры? Ты преувеличи...
— НЕ СМЕЙ! — заорала Евгения так, что Антон попятился. — У меня все чеки сохранены! Все выписки с карты! Хочешь, покажу?
***
Она метнулась в спальню, вернулась с папкой документов. Высыпала на стол кипу чеков и банковских выписок.
— Вот, смотри! Январь — коммуналка восемь тысяч, продукты двенадцать. Февраль — коммуналка девять, продукты четырнадцать, плюс техосмотр твоей тачки пять тысяч. Март...
— Хватит! — Антон попытался собрать бумаги.
— НЕ ТРОГАЙ! — Евгения оттолкнула его руку. — Ты хотел отчёт? Получай! Апрель — твоя мамочка попросила на лечение зубов тридцать тысяч. Откуда деньги? Правильно, из моей зарплаты! Май — Максиму на свадьбу подарок за двадцать тысяч. Чьи деньги? МОИ!
Антон молчал, глядя в пол.
— И после всего этого ты СМЕЕШЬ требовать от меня отчёт за подарки моим родным? Да я первый раз за три года что-то купила сестре и родителям! ПЕРВЫЙ РАЗ!
— Женя, давай не будем...
— Будем! — она швырнула в него папку, бумаги разлетелись по комнате. — Знаешь что? У меня есть предложение. Верни мне ВСЁ, что я потратила на тебя и твою семейку за три года. Миллион двести тысяч, если точно. Дам тебе месяц.
— Ты с ума сошла? Где я возьму такие деньги?
— А мне ПЛЕВАТЬ! Продай свою машину, которую я содержу. Попроси у мамочки, она же у тебя такая щедрая. Займи у друзей, которым ты раздавал МОИ деньги. Месяц, Антон. Или собирай вещи и УБИРАЙСЯ из МОЕЙ квартиры!
— Это наша квартира!
— НЕТ! — Евгения достала документы из ящика. — Это квартира моей бабушки, оформленная на меня. Ты здесь просто прописан. И я имею полное право тебя ВЫГНАТЬ!
Антон побледнел. За годы совместной жизни он привык, что Евгения — тихая, покладистая, всё терпит. Этот взрыв злости был для него полной неожиданностью.
— Ты не можешь так со мной поступить...
— МОГУ и ПОСТУПЛЮ! У тебя месяц. Тридцать дней. Потом я подаю документы на выселение. И не вздумай бежать к мамочке жаловаться!
***
Разумеется, Антон побежал к матери в тот же вечер. Валентина Петровна жила в соседнем районе, в двухкомнатной квартире, обставленной дорогой мебелью — подарками сына.
— Мама, Женька совсем с катушек слетела! — начал он с порога.
Валентина Петровна, дама лет шестидесяти с идеальной укладкой, всплеснула руками:
— Что опять эта выскочка натворила?
— Требует, чтобы я вернул ей какие-то мифические долги! Миллион с лишним! Грозится из квартиры выгнать!
— Да как она СМЕЕТ! Я сейчас же поеду и поставлю её на место!
Отец Антона, Виктор Иванович, молча сидел в кресле, наблюдая за женой и сыном.
Через полчаса они уже звонили в дверь к Евгении.
— А, явились! — Евгения открыла дверь, но на пороге осталась. — Заходить не приглашаю.
— Да ты совсем обнаглела! — начала Валентина Петровна. — Как ты смеешь выгонять моего сына из его же дома!
— Это МОЙ дом, — отрезала Евгения. — И ваш сынок здесь нахлебник.
— Да мы тебя...
— ЧТО — мы? — Евгения шагнула вперёд, и Валентина Петровна невольно отступила. — Будете угрожать? Давайте! Я запишу на диктофон и в суд подам. За угрозы сейчас серьёзно наказывают.
— Женя, давай поговорим спокойно... — начал Виктор Иванович.
— А с вами я вообще разговаривать не намерена! — отрезала она. — ВЫ за семь лет ни разу не заступились за меня, когда ваша жёнушка поливала меня грязью! ВЫ молчали, когда она называла меня нищебродкой и неудачницей! А теперь хотите поговорить? Да пошли вы К ЧЁРТУ!
— Как ты смеешь! — взвизгнула Валентина Петровна.
— СМЕЮ! В своём доме смею всё! А теперь слушайте внимательно, дорогая свекровь. Ваш сын — тунеядец и альфонс. Три года сидит у меня на шее. Тратит мои деньги на вас и своих дружков. Покупает вам подарки на МОИ деньги, а потом изображает заботливого сыночка!
— Это неправда!
— Хотите доказательств? — Евгения достала телефон. — Вот переписка с Антоном. Читаю: «Мама, перевели тебе тридцать тысяч на шубу». Смотрим выписку — деньги ушли с МОЕЙ карты! Дальше: «Максим, кинул тебе пятнадцать на ремонт». Опять с моей карты! Продолжать?
Валентина Петровна молчала, переваривая информацию.
— То есть все эти годы вы жили на МОИ деньги, — продолжала Евгения. — Шуба — моя. Телефон — мой. Даже ваш отдых в Крыму в прошлом году — на мои деньги! А вы ещё смели меня унижать!
***
— Антон, это правда? — Виктор Иванович повернулся к сыну.
— Папа, она всё перекручивает...
— НЕ ПЕРЕКРУЧИВАЮ! — рявкнула Евгения. — Все документы есть. Все доказательства. И знаете что? Мне НАДОЕЛО! Надоело быть дойной коровой для вашей семейки! Забирайте своего сыночка к себе. Пусть с вас деньги тянет!
— Мы в однокомнатной живём... — начала Валентина Петровна.
— ВРЁТЕ! — Евгения рассмеялась. — У вас двухкомнатная квартира. Антон мне сам рассказывал. Так что места хватит.
— Женя, может, мы как-то договоримся... — попытался Виктор Иванович.
— Договоримся. Антон возвращает мне миллион двести тысяч или съезжает. Третьего не дано. И да, Валентина Петровна, можете вернуть мне деньги за шубу, телефон и отдых. Итого — восемьдесят тысяч. Или я подам в суд за мошенничество. Ваш сын вводил меня в заблуждение, говоря, что тратит свои деньги.
— Ты не докажешь!
— Докажу. У меня есть свидетели — наши общие знакомые, которым Антон хвастался, как ловко «разводит» меня на деньги. Есть переписки, где он просит меня перевести деньги, обещая вернуть. Не вернул НИ КОПЕЙКИ.
Валентина Петровна схватилась за сердце:
— Мне плохо...
— Скорую вызвать? — спокойно спросила Евгения. — Или само пройдёт, как обычно?
— Бессердечная ты!
— Да, стала такой. Благодаря вам. А теперь — УБИРАЙТЕСЬ ВСЕ С МОЕГО ПОРОГА!
Она захлопнула дверь перед их носами.
Через неделю Антон съехал к родителям. Евгения поменяла замки, сделала ремонт в квартире — на те самые деньги от премии, что остались после подарков. Жизнь заиграла новыми красками.
Спустя три месяца она случайно встретила Виктора Ивановича в магазине. Он выглядел уставшим.
— Здравствуй, Женя.
— Здравствуйте.
— Знаешь... Ты была права. Насчёт Антона. Он и с нас теперь деньги тянет. Валентина всю пенсию ему отдаёт. И меня заставляет. Квартиру продать хочет, говорит, на бизнес нужно.
— Мне жаль, — сказала Евгения, и это была правда.
— Нет, мы сами виноваты. Избаловали его. А ты... Ты молодец, что вовремя остановилась. Прости нас за всё.
Евгения кивнула и пошла дальше. У неё теперь была своя жизнь — без паразитов и нахлебников.
А Антон так и остался жить с родителями. Через полгода Валентина Петровна сама выгнала его из дома — когда он попытался без её ведома продать её золотые украшения. Виктор Иванович развёлся с женой, устав от постоянных скандалов и требований денег на «бедного сыночку».
Антон переехал к очередной «жертве» — одинокой женщине лет сорока, владелице небольшого кафе. Но и там долго не продержался — новая пассия оказалась ещё жёстче Евгении и выставила его через два месяца, когда поймала на воровстве денег из кассы.
В итоге бывший муж устроился курьером — другой работы найти не мог, репутация была испорчена. А Евгения получила повышение, стала начальником отдела, купила машину и наконец-то начала жить для себя. Иногда она вспоминала тот день, когда взорвалась и выгнала мужа-паразита. И каждый раз благодарила себя за решительность.
Её родители и сестра часто приезжали в гости. Дом наполнился смехом и теплом. Племянники обожали тётю Женю, которая всегда дарила классные подарки и никогда не жадничала.
— Знаешь, — сказала как-то сестра Марина, — я горжусь тобой. Не каждая решится выгнать мужа-тирана.
— Он не был тираном, — покачала головой Евгения. — Он был хуже — паразитом, который высасывал из меня деньги и силы. А я позволяла. Но всему есть предел.
— Главное, что ты вовремя опомнилась.
— Да, — улыбнулась Евгения. — И знаешь, что самое смешное? Он до сих пор считает, что я была неправа. Валентина Петровна всем рассказывает, какая я неблагодарная. Только вот никто им не верит — все знают правду.
Жизнь расставила всё по местам. Те, кто паразитировал на чужом труде, получили по заслугам. А та, что долго терпела и молчала, наконец обрела свободу и счастье.
Автор: Елена Стриж ©