оглавление канала, часть 1-я
Все замолчали. Пауза была тяжёлой, густой, почти зримой — давящей на плечи. Юрик немного поёрзал на месте, а потом, не удержавшись, тихо спросил:
— А кто они такие, эти хозяева?
Сурма, оторвавшись от созерцания рисунка на чашке, вскинул удивлённый взгляд на парня, словно только сейчас заметил его присутствие. Проговорил сухим, почти шепчущим голосом, коротко:
— Тёмные…
Но, поняв по Юркиному лицу, что это ему мало что говорит, пояснил:
— Те, у кого тьма в душе закрыла свет, и для кого самым желанным является власть над другими. Набирают их повсюду. Обучают всякому разному — в зависимости от способностей каждого. Кого — морок нагонять, кого — мысли читать и внушать своё. Используют любые таланты. Бесталанных людей не бывает, нужно только найти эту искру в человеке. Но таких, как Иршад, у них очень мало. Почитай, что и нет совсем. Потом рассылают своих по разным структурам и ведомствам. Есть и такие, что в самых верхах сидят, есть — в милиции. В общем, везде, где есть хоть малая толика той самой власти.
Он опять тяжело вздохнул и сокрушённо покачал головой. Произнес, досадуя и раздражаясь одновременно:
— А того не понимают, что власть — это не награда, это наказание. Если хочешь — трудовая повинность, которая не каждому по плечу! — Сурма выдохнул, стараясь взять себя в руки. Потом посмотрел на парня и спросил усталым голосом:
— Сказку знаешь, про огонь, воду и медные трубы? — Юрик нерешительно кивнул.
Сурма грустно усмехнулся в седую бороду:
— Ну так вот, медные трубы — это и есть та самая власть. Испытание, которое мало кто выдерживает. И чем мельче человек, тем больше его жажда этой самой власти. Они всегда были и всегда будут. Иногда нам удаётся удерживать равновесие, а иногда чаша весов клонится в тёмную сторону — и начинается хаос.
Вот сейчас они рвутся в другие миры, надеясь там обрести неведомые здесь силы, чтобы с их помощью овладеть ещё большим, чем имеют. Не понимают, глупые, что для таких, как они, нет пределов. Чем больше получают — тем больше им хочется.
Он опять усмехнулся и спросил с лёгкой иронией:
— Так понятно?
Юрка почесал кончик носа — признак крайней озадаченности. Проворчал:
— Понятно-то, понятно… Только не совсем ясно, чего им от нас с Танькой нужно? Чего они гоняют нас, как зайцев по полю — то туда, то сюда?! У нас нет ни знаний, ни каких-то умений, как у тебя или, вон, у Марата.
Сурма сгреб пятернёй бороду — признак его крайней озадаченности — и проговорил медленно:
— Сие нам пока не известно. Но мыслю, что ваша связь с Анной делает вас уязвимыми. Что-то у них в умах бродит. Может, думают, что смогут воспользоваться этой связью — да таким способом и до Анны добраться? — И в досаде произнёс: — Аспид их знает! — Он нервно схватил опять свою кружку и одним глотком допил остывший чай. Нахмурившись, произнёс твёрдо, не глядя на Юрку: — Посему вам лучше пока пожить у меня. Здесь вам ничего не угрожает.
Он положил ладони на стол, словно ставя точку в разговоре.
Но Юрка не собирался так быстро заканчивать беседу. Он хотел ясности, хотел ответов. Торопливо проговорил:
— Погоди… Я вот ещё что хотел спросить: а как мы можем Нюську… — он запнулся на мгновение, а потом продолжил с лёгким смущением: — Я хотел сказать, Анну… Как мы её сможем вытащить оттуда… ну, куда она ушла и увела за собой Иршада? Ведь мы можем, да? Не бывает так, чтобы не было совсем никакого выхода! — закончил он с несолидным отчаянием.
Старик нахмурился, глянул осуждающе на Марата — мол, это ты дал надежду?
Марат только сдвинул брови, но взгляда не отвёл, словно присоединяясь к вопросу Юрки.
Сурма покачал головой и проговорил сурово:
— Пределы потому и зовут Пределами, что открыть их можно только снаружи. Но и сия тайна почти утрачена. Думаю, сейчас одни цхалы об этом и ведают… да и то, немногие.
Его чёрные глаза вдруг вспыхнули. Не скрывая раздражения, он добавил:
— И потом… предположим, мы как-то сумеем открыть Предел, хоть это и невозможно. Означать это будет одно: вместе с Анной в этот мир вернётся и Иршад. А этого допустить никак нельзя! Этот ирод может сотворить такое, что даже подумать страшно! Весь мир содрогнётся!
Он замолчал, смиряя гнев, и закончил уже мягче, обращаясь к поникшему Юрке:
— Анна это понимала, потому и пожертвовала собой.
Юрка опустил голову и сжал кулаки, стараясь сдержать подступающее к глазам и горлу жгучее отчаяние. Тишина снова давила тяжелым булыжником, не оставляя места ни для вздоха, ни для всхлипа. Слышно было, как в печи потрескивают дрова, а за окном осенний ветер треплет поникшие берёзы, пытаясь сорвать остатки мокрых, пожелтевших листьев.
Но тут вдруг Марат, нарушая эту невыносимую паузу, произнёс задумчиво, будто разговаривая с самим собой:
— Дед… но ведь существует ещё перекрёсток реальности. Ты же знаешь… Оттуда можно найти путь…
Тишина треснула, расползлась, словно старая рогожка под грубой ладонью. Старик не дал юноше договорить — рыкнул так, что Юрка от неожиданности втянул голову в плечи, будто ожидая, что сейчас им на голову обрушится крыша. Сурма хлопнул тяжёлой ладонью по столу:
— Путь туда! Но не обратно! И тебе это хорошо известно!
Марат, казалось, не обратил внимания на его гнев. Голос его оставался спокойным:
— Известно. Но на перекрёсток можно войти из любого мира. И если Анна…
Поняв, что резкость не возымела действия, старик проговорил устало:
— Да, она может найти вход на перекрёсток реальности. Хотя мне это кажется невероятным. Но ты хорошо знаешь — мало найти перекрёсток, нужно ещё уметь найти с него путь, а это дано немногим. Реальность нестабильна, она в постоянном движении. И существует только один путь, способный привести человека туда, куда он захочет: Путь Велеса. Но он не для людей. Тебе и это известно. — Он махнул рукой, выражая досаду. — Ладно… хватит об этом. Сейчас у нас есть более насущные дела.
Старик оглядел всех мужчин пытливым взглядом. Проговорил спокойно и устало:
— Нам нужно разобраться с атакой тёмных, которую они обязательно предпримут. Ведь не зря же они здесь объявились. К тому же, тебе, — а потом обратился только к Марату: — Пришла пора поговорить с Аккой. Ты для него всё ещё помощник Иршада. — Увидев, как парень, усмехнувшись, собрался возразить, жёстче добавил: — Знаю, знаю… Акка хитёр, изворотлив и недоверчив. К тому же, затаил на тебя злобу, так как ты, якобы, занял его место рядом с «великим». Но он умен, и свою выгоду никогда не упустит. На этом и нужно сыграть. А ещё он искренне верит в свои способности, а потому самоуверен. Это — слабость. Её тоже можно использовать в своих целях. Василий пойдёт с тобой, подстрахует.
Он коротко глянул на молчаливого парня, который, почти сливаясь с обстановкой, сидел молчаливо, затаившись, будто зверь в засаде. Тот коротко кивнул.
А Юрке стало любопытно, чем этот белобрысый так хорош, что его отправляют «подстраховывать» самого Марата. Разумеется, спрашивать не стал, ожидая, когда старик закончит распределять «роли» меж своими, и время дойдёт до них с Татьяной. Но Сурма, похоже, уже всё сказал. Стал подниматься из-за стола.
Юрка растерянно повертел головой, глядя то на Марата, то на Сурму. Поняв, что всё — «совещание генерального штаба» окончено, с некоторой долей возмущения, чуть торопливо проговорил:
— Погодите, погодите… А мы…? — Это его «а мы» прозвучало почти жалобно. Поняв это, Юрка нахмурился и, стараясь быть солидным и спокойным, пояснил: — Я хотел сказать, что ты всем дал задание, кроме нас. А мы что делаем?
Старик глянул на него хмуро и буркнул:
— А вы… Вы идёте сейчас отдыхать, а там посмотрим.
Юрка от возмущения аж задохнулся.
— Что значит «посмотрим»? Мы что, на отдых сюда приехали, или прятаться от этих ваших тёмных? Для этого мы могли бы и в другое место поехать, страна большая! Мы же шли к тебе, думая, что ты поможешь нам Нюську вытащить! А ты — «идите отдыхать»! — От негодования и бессильной злости у него затряслись губы. Юрка стиснул кулаки, призывая самого себя к спокойствию, но получилось так себе.
Тут неожиданно вступил Марат:
— Дед, они — хорошие ребята. А ещё — упёртые. — И добавил с лёгкой усмешкой: — Ты же знаешь, если не можешь предотвратить бунт, его лучше возглавить. И тут только два варианта: либо запереть их в погребе, либо поручить дело. Иначе они от энтузиазма такого наворочают… — Он с наигранным сокрушением покачал головой, давая понять деду, что продолжать тут нечего. А потом вдруг весело подмигнул Юрке. Мол, не дрейфь, братишка, прорвёмся.
Сурма нахмурился, словно грозовое облако, из которого вот-вот ударит молния. Судя по выражению его лица, вариант с погребом ему нравился больше остальных. Побуравил Юрку взглядом. Тот аж вспотел, стараясь твёрдо смотреть в ответ и не отводить глаз. Но выдержал. Старик взгляд отвёл, а Юрка чуть выдохнул, словно скинул с плеч тяжёлый мешок.
Сурма вышел из-за стола и жёстко проговорил, будто топором рубанул:
— Всё! На сегодня хватит. Утро вечера мудренее. Всем отдыхать, а я пойду — у меня, вона, коровы ревут недоенные…
На Юрку вдруг напала какая-то лихость. А провались оно всё! Он тоже встал из-за стола и, сделав короткий шаг к старику, бодро проговорил:
— Я помочь могу!
На него уставились три пары удивлённых глаз. Сурма поднял одну бровь, выражая изумление. А Юрка продолжил, чуть смущаясь:
— Доить коров я, конечно, не умею, но могу сена дать, могу хлев почистить, воды принести. — И добавил доверчиво, немного по-детски: — Я, честное слово, не устал…
Сурма усмехнулся в седые усы, пригладил бороду рукой и прогудел:
— Ну что ж… Добро. Ступай за мной. — И уже обращаясь к застывшему Марату и Василию: — А вы — ступайте. Время дорого.
