Так, теперь распределить время. Надо зайти в сон к Лунаре, а потом сходить в ведьмин домик, вызвать Марену. Не высплюсь. Ну, ничего. Завтра вроде как выходной. Правда, Капа к какому-то чёртовому пальцу сводить хотела. Но это не работа, так, прогулка. На каком-нибудь привале вздремну.
На Лунару — меньше внимания, чтобы у неё не пробудилось желание пообщаться со мной после всей работы.
А вот сон нагнать на «ведьму» можно. И даже нужно. Капа мне в помощь.
Глава 13 / Начало
— Капа, — подошёл я к старой ведьме, — добавь Лунаре в чай побольше ромашки с мятой, — заговорщически зашептал я. — Ну, нет у меня сегодня желания ублажать даму.
— Так она вроде и не собирается, — хихикнула Капа. — Высокого ты мнения о себе.
— Да в сон мне к ней зайти надо. А сам боюсь уснуть. Устал, — сменил я тон. — У тебя простая ромашка или кладбищенская? — поинтересовался я.
— Лесная. Чистая, — нахмурила брови она. — Белая я ведьма. Не якшаюсь с навью.
— А при чём здесь это? — удивился я. — Просто ромашка с могил, собранная в полночь, сильнее в действии. Ладно. Как время для ромашки придёт, я тебе такую сорву. Пусть будет.
— Ох, Мишка. Толкаешь ты меня куда-то, а куда — не пойму, — Капа толкнула меня в плечо. — Сделаю я чай для Лунарки. Пусть спит. Ей завтра в город, по аптекам мотаться. Не все я мази делаю, кое-что она в аптеке покупает и пользует. А оно и ладно. Люди вон годами маются, трещины на руках и пятках их мучают. А мазь аптечная эффект шикарный даёт. Для вымени коров и коз. Брезгуют люди такое покупать. А зря. — Капа завозилась, раскладывая пучки трав. — Лунарка по бутылкам расфасует её, цену накрутит — и шурует, аж за здрасти! А чего не пользовать, коль помогает? Чего со сном-то удумал?
— Да пустяки, — отмахнулся я. — В сон войду да внушу ей, как мужичку вон тому помочь. — Я указал на мужика, что с обожанием смотрел на свою спутницу. Лунара как раз взялась ей помогать войти в чан, принялась массировать лицо, что-то обильно втирая в кожу. — Приворот на нём. Сгинет мужик. Жалко.
— Сердобольный ты, Мишка, — вздохнула Капа. — И беды, наверное, все твои от этого. Нельзя ведьмаку быть таким.
— Какой есть, — развёл я руками. — И ещё. Рецепт тебе дам зелья от пьянства. Кто пить решил бросить, да за новую жизнь уцепится, тому на всю оставшуюся жизнь поможет. А кого силком поить будут, года на три без пьянки жить хватает.
— Шанс, значит, людям даёшь? — Капа ухмыльнулась. — Без желания клиента?
— В данном случае клиент — мать, которая страдает от пьянства сына, — отрезал я. — Года три хоть поживёт как человек. А там, может, и сынку жизнь без алкашки понравится. Вон женщина, видишь, заплаканная. Она к Лунаре придёт ещё раз за приворотом. А ты ей это зелье-то и подсунь.
— Стратег, — рассмеялась Капа. — Сделаю. Рецептом-то пользоваться разрешишь или только для этой тётки?
— Ещё и мельчайшие подробности пользования расскажу, — улыбнулся я. — Не понимаю тех, кто в тайне держит разного рода навыки.
— Так деньги всё, — удивилась Капа. — Вот Лунарка о мазе «Зорька» расскажет, так, кто ж тогда у неё втридорога будет покупать? И притом такое действие на кожу человека только у «зорьки». Другие мази для вымени — ерунда полная. Ну, расскажет, где и как берёт, и сама без денег и клиентов останется.
— Ага, и в могилу с собой эту тайну унесёт, — перебил я Капу. — Ерунда это всё. Люди часто идут просто за общением. Лунара никому про «зорьку» не расскажет, так эта мазь для вымени и останется.
— Ага, — парировала Капа, — а расскажет, так производители «зорьки» цену навернут, у Лунаре она будет не по карману.
— А всё потому, что мы жизнь рублями меряем. А когда понимаем, что не в них счастье, становится поздно, — вздохнул я.
— Не в них, — согласилась Капа, — а в их количестве. Вон, девица, твоя, думаешь, так просто приворожила этого старикана? Да от него старостью прёт, аж сюда слышно. А она его целует и ласкает. Деньги всё, Мишка. Деньги. Были бы у тебя деньги, сидел бы ты здесь со мной в лесу? — Капа вопросительно глянула на меня.
— Сидел бы, — кивнул я, не говоря ей, что деньги-то у меня есть. И раздобыть мне их проще простого. Она же мне и вывалит кругленькую сумму за мандрагор, что покажет мне леший. Да только толку мне от денег? Уехать за границу? Нет. Не хочу. Я и на юге-то больше не хочу оставаться. Мне бы в тайгу. В Сагандай. Там моя душа, там место силы. А лучше всего — на мой хутор Лесной. Но пока мне ходу туда нет. Разберусь с непонятками — тогда, может, и вернусь домой.
В сон к Лунаре вошёл без труда. Несколько раз объяснил, как снять приворот с мужчины. Затем представил Лунару ученицей, а себя — строгим учителем, заставил её рассказать то, что она запомнила. Добился, пока ответила на «отлично», и только потом внушил, чем помочь женщине, вскользь упомянув, что питьё, что в бутылке, будет готовить Капа приворотное только для этой женщины, для остальных — от зависимости от алкоголя. Она примерная ученица, синдром отличника у неё классный. Сделает всё правильно.
Васятка не дал мне уснуть, чётко проследил грань между сном и полубодрствованием. Пихнул меня в бок, напомнил, что мне ещё и Марену вызывать.
Тихонько одевшись, я направился к домику с зеркалом. Позвал Марену. Уже решил, что не придёт дочь Мары, как дверь нарочито зловеще скрипнула, по полу застучали каблучки, и передо мной появилась бледная девица. Мне захотелось перекреститься, увидев это «чудо».
Ну, девочка одета по последней моде. Что сделаешь? На бледном лице Марены выделялись глаза и рот. Чёрные тени под самые брови, стрелки над веками ярко-красного цвета. Наклеенные ресницы совсем прятали взгляд, отчего казалось, что сама чернота смотрит на тебя. Маленький носик был украшен серьгами. Так и захотелось протянуть носовой платок, чтобы убрать козюли. Серьги были и на бровях, и на накрашенных чёрным губах. Правое ухо тоже всё было в серьгах — от мелких в самом верху до огромного кольца в мочке уха. Чёрная на три размера больше футболка, из-под низа которой выглядывал необработанный край белой майки. Нитки из обтрёпанного края свисали неровными паутинами. Широченные брюки, в которых Марену можно было обернуть пару раз, тоже были не подшиты и болтались оборванными штанинами. В общем, штаны были не только широкими, но и длинными, и их не совсем аккуратно обрезали и не стали подшивать. А по полу Марена стучала не каблучками, а калошами. Так же на пару размеров больше. Вернее, шире. По длине калоши Марене подходили, а вот ширина...
— Мама дорогая, — не выдержал всё же я. — Тебя пытали?
— Глупый ты ведьмак, — усмехнулась Марена. — Мода сейчас такая. А что? Плохо выгляжу?
— Ну, я бы знакомиться точно не подошёл, — выдал я.
— Ведьмак, ты старик. И ничего в моде не понимаешь. Зачем позвал? — безразлично поинтересовалась нечисть.
— Вот, — протянул я носовой платок с кровью Марене. — На три года в твоё полное владение.
Глаза у нечести загорелись, она приняла платок, потянула носом.
— Ммм! Детоубийца! Вкусные эмоции будут. И чего ты, ведьмак, против неё имеешь! Сама себе хозяйка. Хочет — воспитывает, хочет — нет.
— Не тебе рассуждать, — оборвал я нечисть.
— Не ворчи, — не отнимая платок от носа, проворчала Марена, — выполню я твою просьбу. Прощай. — Марена развернулась и застучала по полу подошвами калош. Кроксы, вроде, называются. Калоши они и есть калоши, как их ни обзовись.
Я уже было собрался уходить, как обратил внимание на светящийся уголок зеркала. И этот свет был не от окна. Продолжение