Умай Абдуллаевой 29 лет, выглядит она еще моложе, а вот рассуждает явно взрослее. Говорит быстро, улыбается щедро, смеется звонко, как колокольчик. Именно с керамических колокольчиков начался в 2018 году ее бренд Zingirov Ceramic.
Zingirov – по-азербайджански «колокольчик». Умай нравилось, что все колокольчики, которые она делала, звенели по-разному. Сделает новый, качнет на пальце – и слушает его «дзынь-дзынь». Ей казалось, этот звон очищает пространство. Еще она делала забавные кружки, тарелки и другие вещицы-сувениры из керамики.
Училась Умай и в Бакинской художественной академии, и у знаменитого на весь Баку керамиста, скульптора и художника Мир-Теймура Мамедова. Того самого, у которого в Старом городе дом-музей в несколько этажей – весь в керамических тарелках, панно, масках, скульптурах. Умай и еще четыре девочки с ее курса пошли к Мир-Теймуру в подмастерья. В академии учили технике: как отливать гипс, как пользоваться печкой. А Мир-Теймур Мамедов учил понимать глину. Потом они вместе поехали в Шеки. Когда-то там был завод по производству керамики. После революции 1917 года завод оказался разрушенным, и люди забыли, как работать с глиной. Мир-Теймур и его помощники восстановили производство и заново обучили мастеров. Это было и весело, и интересно, и немного тяжело. «Когда глину месишь и носишь, – говорит Умай, – она тяжелая, если честно».
***
Глина для Умай – это тактильный контакт, слияние на уровне кончиков пальцев. Ей с детства это важно. Мама говорит, когда Умай была маленькой, ходить с ней в магазин было то еще испытание. Каждую вещь ей непременно хотелось погладить.
В академии на первом курсе надо было выбрать одно из направлений: гобелены, металл, стекло, ковры или керамику. Ковры и гобелены Умай пощупала и поняла – нет, не ее. Металл – тоже нет, пальцы остались холодные. Дотронулась до глины – и случился контакт: «Глина – она живая. Но с ней надо осторожно работать, со спокойным сердцем и чистыми руками».
Умай говорит, что керамика учит смотреть на жизнь философски. Она не всегда получается такой, как задумал. Ваза может треснуть, потому что, например, был какой-то скрытый изъян. Или печка слишком быстро открылась. Или один оттенок глазури не подружился с другим. А бывает, после второго обжига глазурь начала отслаиваться. Досадно, но ты не расстраиваешься, потому что знаешь: это глина, у нее свой характер. Просто продолжаешь работать.
***
Умай зарегистрировала бренд Zingirov через год после окончания академии. Тогда в Азербайджане hand-made керамика еще не пользовалась особой популярностью. Страничка в соцсетях девочки, делающей что-то из глины, была в диковинку.
Все изменилось в пандемию. Во-первых, керамика помогла Умай пережить изоляцию: это же очень медитативное занятие, оно поглощает целиком, и места для тревог в душе не остается. Во-вторых, в Zingirov стали приходить заказы: люди сидели дома и искали, чем себя порадовать. А что может быть радостнее, чем колокольчики? Еще стали активно заказывать вазы, посуду. Будто все вдруг обнаружили, что у них есть дом и его надо сделать уютным.
Сейчас вещи Zingirov продаются во многих бакинских магазинах, например в Ninka Cards и Handicraft, а еще в зоне вылета в аэропорту, где бутик Soroka Baku. Среди самых востребованных вещей – домашняя утварь. В Азербайджане очень любят чашки и посуду в целом. «У нас же, если честно, культ чая и еды, и еды должно быть много, она должна быть красивой». Умай делает тарелки с узорами: иногда в центре помещает цветочный натюрморт, иногда – классический азербайджанский орнамент, иногда – забавную девочку-мангу. Из такой тарелки можно есть, можно повесить на стену или превратить в хранилище сережек-колечек.
А в чашках Zingirov на донышке (не допьешь – не увидишь!) часто живет персонаж азербайджанской сказки Тык-Тык ханым. Этакая воображуля-капризуля девочка-букашка, не слишком положительная, но чертовски обаятельная. Цитаты из Тык-Тык ханым Умай наносит на кружки. На одной, например, написано: «Я подвела глаза сурьмой, вышла на улицу, ищу друга для себя, где же ты, друг, приходи быстрее! Твоя Тык-Тык». Из таких чашек дети с удовольствием пьют даже нелюбимое теплое молоко, проверено.
***
Еще Умай делает елочные игрушки, подвески, колечки и прочую милую мелочь. А из крупного – вазы. «Вот эта треснула, увы, – она показывает на вазу-неудачницу, – думаю ее разбить, а потом склеить осколки золотой краской – чтобы получился эффект кинцуги и казалось, что эта ваза древняя-предревняя. Я, если честно, так еще не делала, интересно, что получится».
В мастерскую к Умай часто заходит кошка по имени Клякса. В этом доме много мастерских, кошка регулярно обходит их в поисках еды, и у всех художников есть миска «для Кляксы». Когда у Умай не выходит очередная ваза, можно погладить Кляксу. Та мяукает одобрительно: «Ты все сможешь!»
На стенах и на полках в мастерской разместились керамические скульптуры – их тоже делала Умай. Она продолжает рисовать, у нее масса эскизов («Еще бы взять где-то такую же массу времени, чтобы эти эскизы воплотить!»). Некоторые скульптуры напоминают кубические работы Брака, только в объеме. «Я очень люблю кубизм, – признается Умай. – Раньше почти все, что делала, было вдохновлено именно кубизмом. Сейчас, видимо, что-то внутри изменилось, линии стали более плавными. Интересно вообще, как связано то, что чувствуешь, с тем, что руки делают. Может, я расту?»
* Умай проводит мастер-классы и для взрослых, и для детей. Гончарные мастер-классы – отличный способ отметить день рождения, и неважно, сколько исполняется лет.
Читайте еще:
Внутренний двор: правила жизни керамиста Мир-Теймура Мамедова
Хорошее дело: браслеты Albedo и их дизайнер Салим Дадашов
Текст: Яна Зубцова