Глава 1: Идеальный фасад
Карина задержалась у окна, наблюдая, как ее муж, Артем, выходит из подъезда. Его строгая фигура в отутюженном костюме растворялась в утреннем тумане, пока он шел к своей темно-синей Audi. Он обернулся, поймал ее взгляд и улыбнулся. Широко, открыто, той самой улыбкой, от которой у нее все внутри таяло вот уже семь лет брака. Она помахала ему рукой, и он скрылся за поворотом.
«Идеальный муж», — подумала она, с легкой грустью отходя от подоконца. Квартира погрузилась в тишину, нарушаемую лишь тиканьем напольных часов, подаренных Артемом на их пятую годовщину.
Идеальный. Именно таким он и был. Успешный архитектор, надежный партнер, нежный любовник. Он никогда не забывал о цветах в пятницу, всегда звонил, если задерживался, и помнил о дне рождения ее матери. Их жизнь была похожа на глянцевую открытку: шикарная квартира в престижном районе, путешествия два раза в год, планы на постройку собственного дома за городом.
Но в последнее время эта идеальность начала давить на Карину. В ней не было изъянов, трещин, за которые можно было бы зацепиться, чтобы почувствовать что-то настоящее, острое. Даже их ссоры были какими-то вежливыми, будто они играли в спектакле под названием «Счастливая семья».
Она вздохнула и принялась за уборку. Пролистывая почту на своем ноутбуке, она наткнулась на письмо от старой подруги, Оли, с которой не общалась лет пять. «Карин, привет! Я в твоем городе проездом, всего на пару дней! Хочешь встретимся? Умираю от скуки!»
Карина улыбнулась. Оля всегда была глотком свежего воздуха, хаотичной и непредсказуемой. Именно то, что нужно было сейчас. Она быстро ответила согласием.
Вечером они сидели в уютном кафе, и Карина с наслаждением слушала безумные истории Оли о работе стюардессой.
— Ну, а как твой идеальный Артем? — наконец спросила Оля, допивая свой латте. — Все еще носит тебя на руках?
— Да, — Карина засмеялась, но в смехе прозвучала фальшивая нота. — Все идеально. Иногда даже слишком.
— Слишком? — Оля подняла бровь. — Быть того не может. Ты просто избалована, девочка. Мне бы такого мужа.
Карина хотела было возразить, но в этот момент ее телефон завибрировал. Сообщение от Артема: «Задерживаюсь, милая. Срочные переговоры с инвесторами. Не жди ужинать. Целую».
Она показала сообщение Оле. — Видишь? Всегда предупредит.
— Ну, золото, а не муж, — Оля вздохнула. — Ладно, мне пора. Завтра улетаю. Обнимемся?
Вернувшись домой, в пустую квартиру, Карина почувствовала странное беспокойство. Оно было мелким, как заноза, и не давало ей покоя. Она решила занять себя глажкой. Доставая рубашку Артема из корзины для белья, она заметила едва уловимый запах. Не его парфюма, не ее духов... что-то другое. Сладковатый, цветочный аромат. Как у Оли.
Она замерла с раскаленным утюгом в руке. «Глупости, — тут же отмела она подозрение. — В лифте проехалась, в офисе у кого-то... сотни вариантов».
Но заноза осталась.
Позже, когда Артем вернулся, он был усталым, но ласковым. Обнял ее сзади, пока она мыла посуду, поцеловал в шею.
— Как переговоры? — спросила Карина, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— Сложно, — он вздохнул, отпуская ее. — Эти инвесторы — сущий кошмар. Хотят все и сразу. Пришлось потратить кучу нервов.
Он говорил убедительно, его глаза были чистыми и открытыми. Но когда он повернулся, чтобы повесить пиджак в шкаф, Карина заметила крошечное, алое пятнышко на воротнике его белой рубашки. Пятнышко, которого утром там точно не было. Пятнышко помады. Той самой, терракотовой, которую сегодня была на Оле.
Мир Карины замер. Звуки кухни — гул холодильника, тиканье часов — отступили, превратившись в оглушительный гул в ушах. Она стояла, сжимая мокрые руки в кулаки, и смотрела на спину любимого мужа, который только что солгал ей с такой легкостью, будто дышал.
Идеальный фасад дал первую трещину. Глубокаю, бездонную.
Глава 2: Тихие расследования
Той ночью Карина не сомкнула глаз. Она лежала рядом с Артемом, который спал глубоким, спокойным сном праведника, и в голове у нее проносились обрывки воспоминаний, деталей, которые раньше казались незначительными.
Частые «переговоры» по вечерам. Его новое увлечение фитнесом, хотя раньше он воротил от него нос. То, как он стал чаще проверять телефон, всегда отворачивая экран. И этот запах... этот чужой, сладкий запах, который теперь, ей казалось, пропитал всю их спальню.
Утром она была бледной, с синяками под глазами.
— Ты в порядке, малыш? — обеспокоенно спросил Артем, наливая себе кофе. Его лицо выражало искреннюю заботу. Он был так damn хорош в этой роли.
— Просто плохо спала, — буркнула Карина, отводя взгляд.
Она не могла больше смотреть ему в глаза. В них она видела не любовь, а отражение собственного растущего ужаса.
Как только он ушел, Карина начала действовать. Ее руки дрожали, когда она взяла в руки его ноутбук. Он никогда не давал ей пароль, говоря, что там «рабочие тайны». Но она знала дату его рождения и дату их свадьбы. После нескольких попыток комбинаций (он был так предсказуем в своей «идеальности») система открылась.
Сердце бешено колотилось. Она чувствовала себя преступницей, шпионом в собственном доме. Но ощущение измены, жгучее и острое, было сильнее.
Почта, мессенджеры... Все было чисто. Слишком чисто. Как будто все тщательно выметали. Но в облачном хранилище она нашла папку с названием «Проект "Рассвет"». Они с Артемом мечтали назвать так свой загородный дом.
Она открыла ее. Внутри не было чертежей. Там были фотографии. Десятки фотографий. Она и Артем. Они смеялись, обнимались, целовались на фоне Эйфелевой башни, загорали на Бали... Но на всех этих фотографиях она была не она.
Это была Оля.
Карина отшатнулась от экрана, будто от прикосновения раскаленного металла. Ее подруга. Ее единственная подруга, с которой она встретилась вчера, которая с сочувствием слушала ее, которая восхищалась ее «идеальным» мужем.
На одной из последних фотографий они были здесь, в их гостиной. Оля сидела на их диване, в ее любимом халате, и смотрела на Артема с обожанием. А он смотрел на нее так, как не смотрел на Карину уже очень давно. С страстью, с одержимостью.
Она пролистала дальше. Билеты на самолет. Оля летела не «завтра», как сказала. Ее рейс был через три дня. И летела она не одна. Рядом с ее билетом был билет на имя Артема. Рейс в Бангкок. В один конец.
Карина закрыла ноутбук. В горле стоял ком. Слез не было. Была только ледяная, пронизывающая пустота. Он не просто изменял. Он уходил. Уходил с ее подругой. И он сделал вид, что уезжает в командировку, чтобы она, дура, ничего не заподозрила, пока они будут загорать на тайских пляжах на ее деньги? На их общие деньги?
Она подошла к окну, тому самому, с которого утром провожала мужа. Теперь вид из него казался чужим и враждебным. Она сжала подоконник так, что костяшки пальцев побелели.
«Хорошо, — прошептала она в стекло. — Хорошо, Артем. Ты хотел неожиданных поворотов? Ты их получишь».
Глава 3: Игра в кошки-мышки
Следующие два дня Карина была образцовой женой. Она готовила Артему его любимые блюда, улыбалась его шуткам, интересовалась его работой. Она играла свою роль так блестяще, что сама бы себе поверила.
Внутри нее бушевала буря. Ярость, боль, предательство — все это она заперла в глубине души, под слоем ледяного спокойствия. Она наблюдала за ним, как хищник, отмечая каждую мелочь: как он украдкой проверял телефон, как в его глазах мелькало нетерпение, когда он смотрел на календарь.
Она знала, что он уже мысленно здесь не жил. Он уже парил над океаном, держа за руку Олю.
Накануне его «отъезда» Карина объявила:
— Знаешь, я завтра уезжаю к маме. На пару дней. У нее там с водопроводом беда, а отец в отъезде. Поможешь мне занести сумку в такси?
Артем попытался скрыть облегчение, которое на мгновение озарило его лицо.
— Конечно, милая. Жаль, что так вышло. Я как раз завтра поздно вернусь, потом на рассвете — в аэропорт. Так что даже попрощаться нормально не сможем.
— Ничего страшного, — улыбнулась она. — Мы потом наверстаем.
Вечером он упаковал свой чемодан. Один. Тот, с которым он должен был лететь в «командировку». Карина молча наблюдала, как он аккуратно складывает вещи, которые она ему когда-то выбирала. Каждое движение его рук было ударом по сердцу.
Утром, как и договорились, он вынес ее небольшую сумку до такси. Они поцеловались на прощание. Его поцелуй был сухим, быстрым, поцелуем человека, который уже мысленно свободен.
— Позвони, когда приедешь к маме, — сказал он.
— Обязательно, — ответила она.
Она села в машину и уехала. Она видела в зеркале заднего вида, как он стоит у подъезда и машет ей. Последний раз.
Но такси проехало всего два квартала. Карина расплатилась, вышла и быстрым шагом направилась обратно. У нее был ключ, план и холодная решимость.
Она вошла в квартиру бесшумно. Артем был в душе. Он напевал какую-то мелодию. Веселую. Карина прошла в гостиную. Его чемодан стоял у дивана. Рядом с ним лежал паспорт и распечатанные посадочные талоны. На два имени. Его и Ольги.
Она взяла его паспорт. Он был теплым. Потом она вышла на балкон, где у них стояла старая, довоенная пепельница, тяжелая, чугунная. Она положила паспорт на дно пепельницы, достала из кармана зажигалку (ей стало плохо в такси, пришлось выйти подышать, и она купила ее в ларьке) и подожгла
Синий дымок поднялся в холодном воздухе. Она смотрела, как горит его лицо, его имя, их прошлое. Когда от документа остался лишь черный, сморщенный пепел, она раздавила его пальцами и развеяла по ветру.
Потом она вернулась в квартиру, села в кресло напротив ванной комнаты и стала ждать.
Шум воды прекратился. Скоро дверь открылась, и Артем вышел, обмотанный полотенцем, с телефоном у уха.
— Да, я уже почти готов, — говорил он, и в его голосе звучала неприкрытая нежность. — Через час встречаемся. Не волнуйся, все в порядке... Я тоже по тебе скучал.
Он увидел Карину. Его рука с телефоном медленно опустилась. Лицо вытянулось, побледнело. На другом конце провода тонко позвала: «Артем? Артем, ты меня слышишь?»
— Привет, милый, — тихо сказала Карина. Ее голос был ровным, но в нем звенела сталь. — Что-то ты собрался быстро. А где же твой паспорт? Без него в Таиланд не пустят.
Он не мог вымолвить ни слова. Он смотрел на нее, и в его глазах читался ужас, паника и, о да, наконец-то, что-то настоящее.
— Карина... я... — он попытался что-то сказать.
— Садись, — ее слово прозвучало как выстрел. Он невольно опустился на диван. — Теперь мы поговорим. Ты, я и твой горящий паспорт. Или, вернее, его пепел.
Она улыбнулась. Это была не ее обычная, добрая улыбка. Это был оскал загнанного в угол зверя, который решил дать бой.
— Наша игра только начинается, дорогой. И правила теперь устанавливаю я.
Глава 4: Первая кровь
Артем сидел на диване, словно пригвожденный. Его мокрые волосы слиплись, и капли воды стекали на полотенце, оставляя темные пятна. Он смотрел на Карину не как на жену, а как на внезапно возникшего призрака, на стражника, преградившего путь к свободе.
— Ты... ты что сделала? — его голос был хриплым шепотом.
— То, что должна была сделать, — паспорт сгорел. Ты никуда не улетишь, Артем.
С того конца телефона, все еще зажатого в его руке, доносился встревоженный голосок: «Артем! Что происходит? Кто там? Артем, ответь!»
Карина медленно подошла, вынула телефон из его ослабевших пальцев и поднесла к уху.
— Оленька, — сказала она сладким, ядовитым тоном. — Прости, что перебиваю ваш нежный разговор. Но у нас тут небольшая корректировка планов. Твой принц не сможет сегодня. Ни завтра. Никогда. Удачи с поисками нового попутчика.
Она положила палец на экран и разорвала соединение. В комнате повисла гробовая тишина.
— Зачем? — выдохнул Артем. В его глазах помимо ужаса вспыхнула злость. — Что ты этим добилась? Я вызову полицию! Ты уничтожила мой документ!
— Вызывай, — Карина села в кресло напротив, положив ногу на ногу, будто собиралась не на скандал, а на светский раут. — Объясни им, почему твой паспорт лежал в пепельнице, пока ты в ванной обсуждал с любовницей побег в Таиланд из дома твоей законной жены. Думаю, им будет очень интересно. И пока они будут разбираться, я расскажу твоим «инвесторам» и всем твоим коллегам, куда на самом деле уходили их деньги и твое время. Уверена, новость о твоем «Проекте "Рассвет"» станет сенсацией.
Артем побледнел еще больше. Он все понял. Она была не просто оскорбленной женой. Она была миной, на которую он наступил. И теперь она взрывалась, грозя унести с собой все, что он так выстраивал годами: карьеру, репутацию, будущее.
— Карина, давай поговорим, — он попытался сменить тактику, его голос стал мягким, умоляющим. — Я все объясню.
— Объясни, — она не моргнув глазом смотрела на него. — Мне очень интересно. Начни с того, как долго это длится. И зачем ты привел ее в наш дом. В нашу спальню?
Он опустил голову, не в силах выдержать ее взгляд.
— Полгода, — прошептал он. — И... она сама пришла. Один раз. Я был пьян. Это была ошибка.
— Ошибка? — Карина рассмеялась, и смех ее был сухим и колючим, как щепка. — Полгода тайных встреч, совместных планов, билетов в одну сторону — и это «ошибка»? Ты не ошибаешься, Артем. Ты строишь новую жизнь. На руинах нашей.
Она встала и подошла к окну. Город жил своей жизнью, не подозревая о драме, разворачивающейся на девятом этаже.
— Что ты хочешь? — спросил он сдавленно.
— Сначала — правду. Всю. А потом... потом мы посмотрим.
Она повернулась к нему. В ее глазах не было ни слез, ни мольбы. Только холодная, стальная решимость.
— Начинай, Артем. С самого начала.
Глава 5: Правда, которая хуже лжи
Он говорил. Говорил долго и бессвязно, временами замолкая и снова запинаясь. Карина слушала, не перебивая, стоя у окна спиной к нему. Так было легче. Она не видела его лица, а он не видел, как сжимаются от боли ее пальцы.
История была банальной и оттого еще более жестокой. Они встретились на каком-то корпоративе партнеров. Оля была там с другой авиакомпанией. Завязался разговор, потом флирт. Она была такой... другой. Легкой, беззаботной, не обремененной ипотеками, планами на дом и семью. Она напоминала ему молодость, о которой он начал забывать.
— Она не требовала ничего, — бормотал Артем. — С ней было легко. А мы с тобой... мы все время о чем-то говорили. О будущем, о деньгах, о детях... Все было таким серьезным.
— А я думала, мы строим жизнь, — тихо сказала Карина. — Оказывается, мы просто грузили тебя серьезностью.
Он рассказывал, как они встречались в уютных кафе на другом конце города, как она летала к нему в командировки, как однажды, когда Карина была у матери, он привел ее сюда, в их квартиру. Это была ее идея. «Почувствовать себя на твоем месте», — сказала она.
Карина сжала кулаки. Ее место. Ее диван. Ее муж.
— А когда ты решил уйти? — спросила она, все еще глядя в окно.
— Месяц назад... Она сказала, что беременна.
Воздух выстрелил из Карины, будто ее ударили в солнечное сплетение. Она медленно обернулась.
— Что?
— Она беременна, — повторил он, не глядя на нее. — И я... я не мог бросить ее одну. Она сказала, что в Таиланде можно начать все с чистого листа. Дешевая жизнь, море... Я подумал, что это знак.
Карина смотрела на него, и вдруг вся ее ярость, вся ненависть куда-то ушли. Их место заняло острое, пронзительное жалость. К нему. К этому сорокалетнему мальчику, который так испугался ответственности, что убежал в сказку о «чистом листе» с женщиной, которая поймала его на крючок самой старой приманкой в мире.
— Ты проверил это? — спросила Карина, и ее голос прозвучал устало. — Тесты? УЗИ? Хотя бы задержка у нее была, когда вы встретились полгода назад?
Артем поднял на нее растерянный взгляд.
— Что? Нет... Она сказала...
— И ты поверил? Сразу? Не показалось тебе странным, что она сообщила об этом как раз тогда, когда ты начал уставать от тайн и, возможно, даже подумывал вернуться в семью?
Он молчал. Он был как ребенок, пойманный на вранье. И в его глазах читался ужасающий, позорный ответ: он не просто поверил. Он с радостью ухватился за этот предлог. Это был его билет на свободу, оправдание его подлости.
— Боже мой, Артем, — прошептала Карина. — Ты не просто предал меня. Ты идиот.
В этот момент в его телефоне, лежавшем на столе, вновь зазвонил Олин номер. Вибрация заставила прибор подпрыгнуть на стеклянной поверхности.
Они оба смотрели на него.
— Ответь, — приказала Карина.
— Но...
— Ответь ей. И включи громкую связь. Я тоже хочу послушать.
Он сглотнул, но послушно потянулся к телефону. Его рука дрожала. Он принял вызов.
— Артем! Что, черт возьми, происходит?! — голос Оли был истеричным, с хрипотцой. — Кто это был? Это была она? Что она тебе сказала?
Артем посмотрел на Карину. Та кивнула, скрестив руки на груди.
— Я... я все рассказал, Оля, — сказал он глухо.
— Что?! Ты что, сумасшедший? Что ты наделал! — в крике послышались слезы. — А как же наш рейс? Наша новая жизнь! Ты же обещал!
— Рейса не будет, Оля, — сказала Карина спокойно, подходя ближе. — Артем никуда не уедет. Во-первых, у него нет паспорта. А во-вторых, он только что узнал, что ты, скорее всего, врешь ему про беременность. Так ли это?
На той стороне повисла мертвая тишина. Было слышно только тяжелое дыхание.
— Это неправда! — выкрикнула Оля, но в ее голосе уже не было уверенности, только паника. — Артем, не верь ей! Она тебя запутывает! Она хочет нас разрушить!
— Оленька, — холодно сказала Карина. — Если ты действительно беременна, покажи ему результаты УЗИ. Сегодня. Сейчас. Или ты боишься, что он увидит там совсем не тот срок?
Молчание стало ее ответом. Потом раздался короткий, яростный выдох, и связь прервалась.
Артем сидел, уставившись в пол. Он выглядел совершенно разбитым. Его побег, его «любовь», его «новое начало» — все рассыпалось в прах за один вечер, оказавшись дешевым фарсом.
Карина смотрела на него и понимала, что не испытывает ни радости, ни торжества. Только бесконечную, всепоглощающую усталость и пустоту. Он был не достоин ни ее любви, ни ее ненависти.
Он был просто жалок.
Глава 6: Новая реальность
Оля больше не звонила. Артем сидел на диване, не двигаясь, словно его внутренний моторчик наконец сломался. Карина прошла на кухню, налила себе стакан воды и выпила его залпом. Рука все еще дрожала.
Она вернулась в гостиную.
— Встань, — сказала она.
Он послушно поднялся, все еще закутанный в полотенце, как большой несчастный ребенок.
— Собери свои вещи. Не те, что в чемодане, а свои основные. Одежду, документы, ноутбук. Складывай все в спортивную сумку.
— Куда? — тупо спросил он.
— В гостиницу. К друзьям. К своей беременной любовнице — мне все равно. Но сегодня ночь ты здесь не спишь. И, скорее всего, многие следующие ночи тоже.
— Карина, мы можем все обсудить... — он сделал шаг к ней.
— НЕТ! — ее крик прозвучал так неожиданно и так громко, что он отшатнулся. Вся сдержанность, все ледяное спокойствие исчезли. Из ее глаз хлынули слезы, которых не было все это время. — Ничего обсуждать! Ты думал об этом полгода! Ты планировал свой побег! Ты лгал мне в глаза каждый день! Ты привел ее в мой дом! Ты уничтожил все, что у нас было! Ты не заслуживаешь никаких «обсуждений»! Ты заслуживаешь только того, чтобы убраться отсюда к чертовой матери!
Она тяжело дышала, вытирая ладонью мокрое лицо. Артем стоял, пораженный ее вспышкой. Он видел не расчетливую мстительницу, а израненную, преданную женщину. И, возможно, впервые за все эти месяцы, до него начало доходить, что он натворил.
Он молча пошел в спальню и стал собирать вещи. Карина услышала, как хлопают дверцы шкафа. Она подошла к его чемодану, тому самому, с билетами в Таиланд, и расстегнула молнию. Она вынула распечатанные талоны, аккуратно разорвала их на мелкие кусочки и бросила в мусорное ведро. Потом взяла его зубную щетку и тоже отправила ее следом.
Он вышел из спальни с набитой спортивной сумкой. Он выглядел постаревшим на десять лет.
— Карина, прости...
— Уходи, Артем.
Он постоял еще мгновение, словно надеясь на чудо, но чуда не произошло. Затем он повернулся и вышел из квартиры. Дверь закрылась за ним с тихим щелчком. Не с грохотом, не с хлопком. С тихим, окончательным щелчком, который поставил точку в семи годах их жизни.
Карина осталась одна. В тишине, которую нарушал только гул большого города за окном. Она обошла квартиру, выключая свет. В спальне она села на кровать и провела рукой по его половине. Она была холодной и пустой.
Она не чувствовала победы. Она чувствовала только боль, острую и всепоглощающую, как порез от острого лезвия. Но вместе с болью пришло и странное, едва уловимое чувство. Не освобождение. Еще нет. Но... конец. Конец лжи. Конец неопределенности.
Она легла, уткнувшись лицом в подушку, и наконец позволила себе тихо, беззвучно плакать. Она плакала по мужу, которого любила. По тому, который, как она теперь понимала, никогда по-настоящему не существовал.
А завтра... завтра нужно было начинать жить в новой, страшной и одинокой реальности. Но это была ее реальность. Не их. Не его. Только ее.
Глава 7: Пепел и алмаз
Утро пришло безжалостно-солнечным. Карина открыла глаза и на секунду забылась, потянувшись рукой к другой половине кровати. Пустота обожгла ее, как раскаленный утюг, и память вернулась — тяжелым, горячим камнем на грудь.
Она встала. Движения были медленными, механическими. Заварила кофе, один. Звук кипящего чайника казался неестественно громким в тишине квартиры. Она села за кухонный стол, за тот самый, где они с Артемом завтракали все эти годы, и попыталась представить, что он сейчас делает. Спит в дешевом мотеле? У Оли? Ему так же плохо, как ей?
Мысль о его страданиях не принесла ей ожидаемого удовлетворения. Была лишь горечь, как от полыни.
Она заставила себя действовать. Позвонила в службу поддержки банка, сменила пароли от всех совместных счетов. Позвонила маме. Сказала, что поссорились, что Артем ненадолго уехал. Не могла выговорить правду — слова застревали в горле комом стыда и унижения. «Доченька, все наладится», — сказала мама, и Карина молча кивала, сжимая телефон, понимая, что ничего уже не наладится. Прежнее — никогда.
Потом она пошла в гостиную и села за его ноутбук. «Проект "Рассвет"» все еще был там. Она выделила папку, палец замер над клавишей «Delete». Но не нажала. Вместо этого она скопировала все фотографии на флешку. Не как память. Как улику. Как напоминание о том, насколько хрупким может быть то, что ты считаешь скалой.
Дверной звонок заставил ее вздрогнуть. Сердце бешено заколотилось. Артем? Вернулся?.. Она подошла к двери, посмотрела в глазок. На площадке стояла Оля. Бледная, с заплаканными глазами, без макияжа. В руках она сжимала свой яркий летний клатч.
Карина глубоко вздохнула и открыла дверь. Они молча смотрели друг на друга несколько секунд.
— Я пришла не ссориться, — хрипло сказала Оля.
— Тогда зачем? — голос Карины звучал ровно и устало.
— Он мне не отвечает. Где он?
— Не знаю. И не хочу знать. Вы с ним этого так хотели — быть вместе. Вот и будьте. Только без меня.
Оля бессильно прислонилась к косяку.
— Я не беременна.
От этих слов в воздухе ничего не изменилось. Карина уже все поняла.
— Удивлена? — спросила Оля с горькой усмешкой.
— Нет. Ты просто испугалась, что теряешь его. Что он одумается и останется со мной. Вот и надавила на самое действенное.
— Я его люблю! — выдохнула Оля, и в ее глазах блеснули слезы.
— Нет, — покачала головой Карина. — Ты любила саму идею — отобрать его у меня. Ты всегда завидовала нашей жизни. А когда получила, испугалась, что не справишься. Вот и придумала себе оправдание побыстрее его привязать.
Оля смотрела на нее, и в ее взгляде медленно угасал вызов, сменяясь растерянностью и пустотой. Карина была права, и они обе это знали.
— Что мне теперь делать? — прошептала Оля, и в этот момент она выглядела не коварной разлучницей, а потерянным ребенком.
— Жить с этим, — холодно ответила Карина. — Как и мне. А теперь уходи. И никогда не появляйся на моем пути снова.
Она закрыла дверь, не дожидаясь ответа. Не было ни злорадства, ни желания унизить дальше. Была только усталость. Бесконечная, всепоглощающая усталость.
Она подошла к окну и смотрела, как Оля, ссутулившись, медленно бредет по двору, чтобы исчезнуть за углом. Две сломанные жизни. И одна сгоревшая.
Глава 8: Цена спокойствия
Прошла неделя. Артем позвонил только один раз. Голос у него был глухой, безжизненный.
— Карина. Мне нужно забрать остальные вещи. И... поговорить.
— Приезжайте завтра в два. Я буду дома, — ответила она, подчеркнуто используя «вы».
Он приехал точно в два. Выглядел ужасно: помятая одежда, тени под глазами. Он молча вошел и прошел в спальню, где Карина уже сложила его вещи в картонные коробки.
Он стал носить их к лифту. Воздух в квартире был густым и тяжелым. Когда последняя коробка была вынесена, он остановился в прихожей.
— Я снял квартиру. На окраине, — сказал он, глядя куда-то мимо нее.
— Поздравляю с новосельем.
— Карина... Я все осознал. Я был слепым идиотом. Она... Оля... Ты была права. Никакой беременности не было.
Он ждал, что она скажет? «Я же тебе говорила»? Или может «Все в порядке, я прощаю»?
Она молчала.
— Я разрушил все самое дорогое, что у меня было, — его голос дрогнул. — Я предал тебя. И себя. Прости меня. Пожалуйста.
Она посмотрела на него — этого сломленного, жалкого человека в ее прихожей. И вдруг поняла, что не чувствует ничего. Ни любви, ни ненависти. Только легкую брезгливость, как к чему-то липкому и неприятному, что наконец-то отстало от подошвы.
— Я не прощу тебя, Артем, — сказала она тихо. — Не потому, что не могу. А потому, что не хочу. Твое предательство и твои «сожаления» — это твой груз. Неси его сам. Я не собираюсь помогать тебе его нести, притворяясь, что ничего не случилось.
Он смотрел на нее с отчаянием, ища в ее глазах хоть искру былой нежности. Но не нашел. Ее глаза были чистыми, холодными и пустыми. Как два озера после долгой зимы.
— Что же нам теперь делать? — пробормотал он.
— Мы? Нас больше нет, Артем. Ты убил «нас». Теперь есть ты. И есть я. Ты будешь жить со своим выбором. А я — со своим. Мы подадим на развод. Через моего адвоката. Общение — только через него.
Она открыла ему дверь.
— И удачи тебе с твоим «рассветом». Надеюсь, он стоил того.
Он вышел, не оборачиваясь. Карина закрыла дверь и повернула ключ. Не для того, чтобы запереть его снаружи. Чтобы запереть ту боль, тот хаос, который он принес, снаружи. Чтобы оставить его в прошлом.
Она осталась одна. В своей квартире. Со своей жизнью. Разбитой, но ее.
Глава 9: Первый шаг
Прошел месяц. Карина вернулась с работы — она устроилась в другую компанию, подальше от старых воспоминаний. Квартира все еще казалась слишком большой и тихой, но она понемногу привыкала.
Она заказала новый диван. Тот, на котором сидела Оля, она продала через интернет. Купила новые шторы — яркие, желтые, словно пытаясь впустить в дом побольше солнца. Она начала бегать по утрам. Сначала через силу, потом — с растущим чувством освобождения.
Как-то вечером, разбирая старые бумаги, она наткнулась на свою старую акварель. Она любила рисовать до замужества, но Артем как-то мягко, невзначай сказал, что это «милое, но непрактичное хобби», и она забросила кисти.
Она достала краски, купленные еще тогда, развела водой и провела по бумаге неуверенной линией. Потом еще одной. Через час перед ней был абстрактный пейзаж — мазки синего, желтого, зеленого. Он был кривым, неидеальным, но в нем была жизнь. Ее жизнь.
Она повесила этот рисунок на стену в гостиной, на то место, где раньше висела их с Артемом большая постановочная фотография.
За окном темнело. Зажигались огни города. Карина подошла к окну, тому самому, с которого когда-то провожала мужа на работу. Теперь она смотрела на город не как на декорацию своей старой жизни, а как на пространство для новой.
Она была одна. Ей было больно и страшно. Иногда по ночам она все еще просыпалась от того, что тянулась рукой к пустой половине кровати.
Но впервые за долгое время она чувствовала что-то еще, помимо боли. Ощущение твердой почвы под ногами. Своей почвы. Она больше не была «женой Артема». Она была просто Кариной. Сбитой с ног, преданной, но поднимающейся. И в этом подъеме была горькая, но настоящая сила.
Она не знала, что ждет ее впереди. Прощение? Новая любовь? Одиночество? Но это было неважно. Важно было то, что выбор теперь был только за ней.
Карина глубоко вздохнула, повернулась от окна и пошла на кухню, чтобы заварить себе чай. Один. И это было уже не так страшно.
Ее история не закончилась. Она просто началась заново.