Юля стояла у плиты и помешивала соус для макарон. Пятница, конец рабочей недели. На столе — две тарелки, два бокала для сока. Всё как обычно, только вот в холодильнике опять творится что-то невообразимое.
— Степан, ты снова купил йогурты с истёкшим сроком? — она держала в руке упаковку, где дата производства относилась к прошлому месяцу.
— А что такого? — муж вошёл на кухню, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки. — Скидка была семьдесят процентов. Представляешь, СЕМЬДЕСЯТ! За четыре упаковки я заплатил как за одну.
— Но они же просрочены на две недели!
— Ничего страшного. Кисломолочное может храниться дольше, если температура правильная. Я читал статью.
Юля закатила глаза. Два года они живут вместе, и с каждым месяцем эта ситуация становится всё хуже. Сначала Степан покупал продукты со скидкой за день до окончания срока годности — ладно, это ещё можно понять. Потом начал брать просроченные на день-два. А теперь...
— Вчера ты принёс хлеб с плесенью.
— Я её срезал. Остальная часть батона была нормальная.
Книги автора на ЛитРес
— Степан, мы же не бедствуем! У тебя хорошая зарплата инженера, у меня — должность менеджера. Зачем эта экономия на копейках?
Он подошёл к холодильнику, достал банку майонеза.
— Смотри, этот майонез я купил за двадцать рублей вместо ста пятидесяти. Просрочен всего на месяц. А на вкус — отличный!
— На месяц?! Да ты с ума сошёл!
— Юль, не драматизируй. В майонезе столько консервантов, что он годами может стоять. Главное — не вздутая упаковка.
Она выключила плиту, села за стол. Макароны остывали, но аппетит пропал окончательно.
— Помнишь, на прошлой неделе ты купил мясо? То самое, которое пахло...
— Я его хорошо прожарил. И специй добавил побольше.
— Степан, это же ОПАСНО! Можно отравиться!
— За два года ни разу не отравились. Значит, всё в порядке.
Юля посмотрела на мужа. Высокий, подтянутый, с карими глазами и тёмными волосами. Когда они познакомились на корпоративе общих друзей, он показался ей таким основательным, надёжным. Говорил о планах на будущее, о том, как важно уметь распоряжаться деньгами. Она думала — вот человек, который умеет планировать, который заботится о завтрашнем дне. Не знала тогда, что его забота выльется в патологическую скупость на самом необходимом — еде.
— Я просто не понимаю, — она отодвинула тарелку. — Мы копим на машину? Да. На отпуск откладываем? Да. Но это же не значит, что нужно питаться помоями!
— Какими помоями? — возмутился Степан. — Это нормальные продукты, просто с небольшим превышением срока. В Европе вообще специальные магазины есть для таких товаров.
— В Европе продают продукты на грани срока годности, а не просроченные на месяц!
— Ты утрируешь.
— Я? Да ты вчера творог принёс, который уже в комки сбился!
— Для сырников самое то. Бабушка моя всегда из кислого творога делала.
Юля встала из-за стола, подошла к окну. За стеклом темнело осеннее небо, в соседних домах зажигались огни. Нормальные люди сейчас ужинают нормальной едой. А она...
— Через неделю мой день рождения, — сказала она, не оборачиваясь.
— Помню, конечно.
— Я хочу отметить дома. Позову подруг, приготовлю праздничный стол.
— Отлично! Список продуктов составишь?
Она обернулась, посмотрела на мужа в упор.
— Степан, только пообещай мне. НИКАКОЙ просрочки. Ладно?
— Да что ты заводишься? Конечно, куплю всё свежее.
— Обещаешь?
— Обещаю, обещаю. Не волнуйся.
***
Понедельник начался с того, что Юля обнаружила в холодильнике пакет молока, просроченный на пять дней. Степан купил его вчера, пока она была в спортзале.
— Три пакета по цене одного! — радостно сообщил он за завтраком.
— Степан, мы же договаривались...
— Это же не для твоего дня рождения. Это нам на кашу.
Она молча вылила молоко в раковину. Муж скривился, будто она выбросила не прокисшее молоко, а пачку денег.
— Можно было блины сделать!
— На кислом молоке?
— А что? Самые пышные получаются.
Вторник принёс новое «приобретение» — килограмм сыра с белым налётом.
— Это благородная плесень! — заявил Степан.
— Это обычная плесень на обычном российском сыре!
— Срежем края и нормально.
В среду он притащил пакет с овощами из соседнего магазина, где распродавали залежалый товар. Помидоры были мягкие, огурцы — вялые, а про запах лука лучше вообще не вспоминать.
— Для салата сойдёт, — уверенно сказал он, раскладывая покупки.
— Для какого салата? Они же гнилые!
— Не гнилые, а перезрелые. Большая разница.
Юля старалась держать себя в руках. До дня рождения оставалось три дня. Она уже позвонила подругам — Марине, Оксане, Лене. Составила меню: салат оливье, селёдка под шубой, горячее — курица с картошкой, на десерт — торт. Ничего сложного, но всё должно быть свежим, вкусным, красивым.
В четверг она застала мужа за странным занятием — он соскабливал ножом что-то с куска колбасы.
— Что ты делаешь?
— Да тут немного подсохло. Сейчас почищу.
— Выброси немедленно!
— Зачем? Это же триста граммов! За пятьдесят рублей взял вместо двухсот!
— Да плевать! ВЫБРОСИ!
Степан обиженно фыркнул, но колбасу выбросил. Вечером, когда Юля мыла посуду, заметила, что он достал её из мусорного ведра и спрятал в дальний угол холодильника, завернув в пакет.
Она ничего не сказала. Просто взяла эту колбасу и выкинула в мусоропровод.
— Ты что делаешь?! — Степан прибежал на звук хлопнувшей дверцы мусоропровода.
— То, что должна была сделать давно. Избавляю наш дом от этой гадости.
— Это не гадость! Это нормальная еда!
— НЕТ, это не нормальная еда! Это помойка! И я не позволю тебе это есть!
— Не позволишь? Да кто ты такая, чтобы мне что-то позволять или не позволять?
Юля замерла. За два года совместной жизни он ни разу не повышал на неё голос. А сейчас стоял, красный от злости, и сжимал кулаки.
— Я твоя жена. И я забочусь о нашем здоровье.
— Ты транжиришь деньги!
— Транжирю? Я? Да я покупаю самое необходимое! Нормальную еду, а не отходы!
— Это не отходы! Это разумная экономия! Ты просто не понимаешь ценности денег!
— Не понимаю? Я работаю с восемнадцати лет! Я сама себя содержу!
— Вот и содержи! А я буду покупать то, что считаю нужным!
Он ушёл в комнату, хлопнув дверью. Юля осталась стоять посреди кухни. В груди всё кипело от обиды. Два года она терпела его странности, надеялась, что это пройдёт. Что он поймёт — экономить можно на чём угодно, но не на еде. Но становилось только хуже.
Пятница — день перед днём рождения. Юля взяла отгул на работе, чтобы всё подготовить. Утром составила подробный список продуктов, положила в конверт пять тысяч рублей.
— Степан, вот список и деньги. Купи всё по списку, пожалуйста. И помни — НИКАКОЙ просрочки.
— Да помню я, помню. Сколько можно повторять?
— Это мой день рождения. Мне важно, чтобы всё было хорошо.
— Будет хорошо, не переживай.
Он взял конверт, список, чмокнул её в щёку и ушёл.
***
Юля начала с уборки. Пропылесосила, протёрла пыль, помыла полы. Потом занялась сервировкой — достала праздничную скатерть, подаренную мамой на новоселье, расставила хрустальные бокалы. В вазу поставила осенние хризантемы — купила вчера по дороге с работы.
К часу дня квартира сияла чистотой. Юля приняла душ, сделала маску для лица. Настроение потихоньку улучшалось. Завтра день рождения — двадцать восемь лет. Хороший возраст. Есть работа, есть муж, есть планы на будущее. Да, у Степана странности с едой, но это можно пережить. Главное — поговорить спокойно, объяснить...
Звонок в дверь раздался в половине третьего. Рановато, но, видимо, Степан поторопился.
Она открыла дверь. Муж стоял с огромным пакетом, довольный, как кот, стащивший сметану.
— Всё купил! И знаешь что? Сэкономил почти две тысячи!
У Юли внутри что-то ёкнуло.
— Как... сэкономил?
— А вот так! Пошёл я в наш магазин, а там — распродажа! Представляешь? Как раз сегодня!
Он прошёл на кухню, начал выкладывать продукты. Юля шла следом, и с каждым извлечённым из пакета товаром её сердце падало всё ниже.
Курица — срок годности истёк три дня назад. Яйца — позавчера. Майонез — неделю назад. Колбаса — пять дней. Сыр — покрыт подозрительными пятнами. Овощи для салата — вялые, некоторые с тёмными пятнами.
— Степан... — голос её дрогнул. — Что это?
— Как что? Продукты! Всё по твоему списку!
— Но они же... они же все просроченные!
— Ну немного. Зато смотри, сколько сэкономил! — он достал из кармана деньги. — Вот, две тысячи осталось! Можем на них что-нибудь ещё купить!
Юля взяла в руки упаковку курицы. От неё шёл едва уловимый, но различимый запах.
— Степан. Это на завтрашний стол? На мой день рождения?
— Ну да. А что не так?
— ЧТО НЕ ТАК?! — она швырнула курицу на стол. — Ты издеваешься?!
— Да что ты кричишь? Нормальные продукты!
— Нормальные?! Это тухлятина! Это гнильё! И ты хочешь, чтобы я этим накормила подруг?!
— Не гнильё! Просто срок немного вышел! Приготовишь хорошо, никто не заметит!
— Не заметит?! НЕ ЗАМЕТИТ?! — Юля схватила пакет с овощами. — Посмотри на эти помидоры! Они же текут!
— Для салата нормально!
— Для какого салата?! Для помойного?!
— Юля, хватит истерить!
— Я не истерю! Я в БЕШЕНСТВЕ! Ты обещал! ТЫ ОБЕЩАЛ купить нормальные продукты!
— Это и есть нормальные! Просто со скидкой!
— Это не скидка! Это распродажа тухлятины! И ты это прекрасно знаешь!
— Ничего не тухлятина! Ты вечно...
— Что я вечно?! Договаривай!
— Вечно недовольна! Вечно тебе что-то не так! То продукты не те, то ещё что-то!
— Да потому что ты скупердяй! Жадина патологическая!
— Я не жадина! Я рационально трачу деньги!
— Рационально?! Покупать тухлое мясо — это рационально?!
— Оно не тухлое!
— Да понюхай ты его! ПОНЮХАЙ!
Она схватила упаковку с курицей, разорвала плёнку. Запах ударил в нос. Степан поморщился, но упрямо мотнул головой.
— Нормальный запах. Это специи.
— Какие специи?! Это труп! Это разложение!
— Да пошла ты! — он выхватил у неё курицу, бросил обратно на стол. — Не нравится — сама иди покупай!
— На какие деньги?! Ты же всё потратил!
— Не всё! Две тысячи осталось!
— Две тысячи?! На весь праздничный стол?!
— А что, мало? Если с умом подойти...
Юля не выдержала. Схватила пакет с продуктами и вывалила всё содержимое в мусорное ведро.
— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! — заорал Степан.
— То, что должна была сделать сразу!
— Это же деньги! Это же три тысячи!
— Да плевать! ПЛЕВАТЬ на твои три тысячи!
— Ах плевать?! — он покраснел, вены на шее вздулись. — Да ты знаешь, как я экономил?! Как откладывал каждую копейку?!
***
— Откладывал?! — Юля задохнулась от возмущения. — Ты откладывал, покупая мне на день рождения ТУХЛЯТИНУ?!
— Это не тухлятина! Ты просто изнеженная! Избалованная!
— Избалованная?! Я?! Да я с восемнадцати лет сама зарабатываю! Сама за всё плачу! И единственное, о чём прошу — НОРМАЛЬНУЮ еду! Не деликатесы! Не устрицы с омарами! Простую НОРМАЛЬНУЮ еду!
— Это и есть нормальная еда!
— НЕТ! — она схватила со стола тарелку и со всей силы швырнула в стену. Фарфор разлетелся на мелкие осколки. — НЕТ! ХВАТИТ! Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ ЭТО ТЕРПЕТЬ!
Степан отшатнулся. За два года он ни разу не видел жену в таком состоянии. Она стояла посреди кухни — растрёпанная, с горящими глазами, сжимая кулаки.
— Юля, успокойся...
— НЕ СМЕЙ мне говорить, что делать! Два года! ДВА ГОДА я молчала! Терпела твою жадность! Твою патологическую скупость! Ела эту дрянь, которую ты приносил! Травилась ею!
— Никто не травился!
— Да?! А помнишь, как меня тошнило неделю после твоей «свежей» рыбы?!
— Это был вирус!
— Это было отравление! ОТРАВЛЕНИЕ твоей просрочкой!
— Ты утрируешь!
— Я?! Утрирую?! — она схватила следующую тарелку. — Да ты посмотри на себя! На кого ты стал похож! Ты же роешься в просрочке, как... как бомж на помойке!
— Как ты смеешь!
— СМЕЮ! И ещё как смею! Знаешь, что говорят соседи?! Что мы нищие! Что у нас денег нет даже на еду!
— Мне плевать на соседей!
— А мне НЕ плевать! Мне стыдно! СТЫДНО, что мой муж ходит по магазинам и выискивает самое дешёвое барахло!
— Это не барахло! Это разумная экономия!
— Да пошёл ты к чёрту со своей экономией! — Юля схватила оставшиеся деньги со стола. — Знаешь что?! Можешь их себе в зад засунуть! Эти свои две тысячи!
Она разорвала купюры пополам. Степан взвыл, кинулся собирать обрывки.
— Ты что наделала?! Это же деньги!
— Это бумажки! Просто бумажки! А ты из-за них готов жрать дерьмо и меня заставлять!
— Я никого не заставляю!
— Нет?! А что же ты делаешь?! Приносишь домой помои и требуешь, чтобы я это готовила?!
— Не требую! Просто прошу не выбрасывать нормальную еду!
— НОРМАЛЬНУЮ?! — Юля схватила мусорное ведро, вытряхнула содержимое прямо на пол. — Вот! СМОТРИ! Это по-твоему нормальная еда?!
Протухшая курица, позеленевшая колбаса, покрытый плесенью сыр, склизкие овощи — всё это вывалилось на чистый пол.
— Ты с ума сошла! — Степан бросился собирать продукты обратно в пакет.
— Нет! Это ТЫ сошёл с ума! Ты болен! БОЛЕН своей жадностью!
— Я не болен! Я просто...
— Что?! Что «просто»?!
Он выпрямился, всё ещё держа в руках пакет с протухшими продуктами.
— Я просто не хочу быть нищим! Понимаешь?! Не хочу! Мой отец всю жизнь транжирил деньги! Пропивал! И мы с мамой голодали! ГОЛОДАЛИ! И я поклялся себе — никогда! НИКОГДА не буду выбрасывать деньги на ветер!
— Но покупать нормальную еду — это не выбрасывать деньги!
— Для меня — да! Каждый потраченный рубль — это боль! Понимаешь? БОЛЬ!
— Тогда тебе нужно к врачу! К психологу! Это же не нормально!
— Нормально! Это вы все ненормальные! Транжиры!
Юля опустилась на стул. Вся злость вдруг ушла, осталась только усталость. Бесконечная усталость.
— Степан, — сказала она тихо. — Послушай меня. Внимательно послушай. Завтра мой день рождения. Придут мои подруги. И если ты сейчас же не пойдёшь и не купишь НОРМАЛЬНЫЕ продукты, не просроченные, не тухлые, а НОРМАЛЬНЫЕ — я подам на развод.
Он замер.
— Ты... ты шутишь?
— Нет. Не шучу. Мне двадцать восемь лет. Я не хочу всю жизнь питаться помоями. Не хочу стыдиться своего мужа. Не хочу краснеть перед подругами за то, что мой муж — скупердяй.
— Я не скупердяй! Я экономный!
— Называй как хочешь. Но либо ты СЕЙЧАС идёшь в магазин и покупаешь нормальные продукты, либо завтра я ухожу.
— Куда уйдёшь? Квартира моя!
— К маме уйду. К подруге. Куда угодно! Только бы не видеть больше этого кошмара!
— Кошмара?! Да я о тебе забочусь! О нашем будущем!
— Нет! Ты заботишься только о своих тараканах в голове! О своих страхах! А я тебе не психотерапевт, чтобы их лечить!
— Твою мать! — он швырнул пакет на пол. — Да катись ты! Неблагодарная!
— Неблагодарная?! За что мне тебя благодарить?! За тухлую курицу?! За прокисшее молоко?! За то, что я два года ем дерьмо?!
— Не ешь! Никто не заставляет!
— А что мне есть?! Ты же ничего другого не покупаешь!
— Сама покупай!
— На какие деньги?! Мы же «экономим»! Откладываем! На твою мечту — машину! Чтобы ты мог ездить по распродажам просрочки!
— Да пошла ты!
— Нет, это ТЫ пошёл! ВОН! УБИРАЙСЯ из моей кухни! И не возвращайся без нормальных продуктов!
— Это моя квартира!
— Да мне ПЛЕВАТЬ! — она схватила сковородку. — УБИРАЙСЯ, пока я тебе череп не проломила!
Степан отскочил. В глазах жены было что-то такое, что заставило его попятиться к двери.
— Ты... ты угрожаешь мне?
— Я ОБЕЩАЮ! Ещё одно слово — и эта сковородка полетит в твою тупую башку!
— Психопатка!
— Да! Психопатка! Ты меня такой сделал! Своей жадностью! Своей тупостью! Своим упрямством!
***
Степан выскочил из кухни, хлопнув дверью. Юля осталась сидеть среди разбросанных по полу протухших продуктов и осколков тарелок. В квартире стояла звенящая тишина.
Она медленно встала, взяла веник и совок. Начала убирать. Осколки звенели, падая в ведро. Протухшую курицу она подобрала вилкой, брезгливо морщась. Всё это отправилось в мусорный пакет, который она тут же вынесла в мусоропровод.
Вернувшись, услышала, как Степан ходит по комнате, что-то бормоча себе под нос. Потом хлопнула входная дверь — ушёл.
Юля села за кухонный стол, налила себе чаю. Руки дрожали. Неужели она правда сказала про развод? Да. Сказала. И не отступит. Хватит. Два года она терпела, надеялась, что это временно, что он образумится. Но становилось только хуже.
***
Через час домой вернулся Степан. Входная дверь хлопнула, послышалось шуршание пакетов.
— Вот, купил всё свежее, — он вошёл на кухню и начал выкладывать продукты на стол. — Смотри. Всё с нормальными сроками. Проверяй.
Юля подняла глаза. Муж стоял с независимым видом.
— Хорошо, — коротко сказала она.
Степан ещё постоял, ожидая благодарности или хотя бы признания его правоты, но, не дождавшись, развернулся и ушёл в комнату.
Юля методично начала проверять каждую покупку. Курица — срок в порядке. Яйца — свежие. Майонез — нормальный. Овощи...
Она взяла упаковку селёдки, повернула к свету. Замерла. Срок годности истёк две недели назад.
Две недели.
Даже сейчас. Даже после ультиматума. Даже после угрозы разводом — он не смог. Просто не смог купить всё нормальное.
Юля аккуратно положила селёдку обратно на стол. Тихо прошла в спальню. Достала из шкафа сумку, начала складывать вещи. Джинсы, свитера, бельё. Косметичку из ванной. Документы из комода.
— Ты что делаешь? — в дверях возник Степан.
— Ухожу.
— Как ухожу? Я же купил всё!
— Селёдка просрочена на две недели.
— Подумаешь! Одна селёдка! Остальное же нормальное!
Юля застегнула сумку, взяла её в руки.
— Прощай, Степан.
— Ты не можешь просто так уйти! Из-за какой-то рыбы!
— Не из-за рыбы. Из-за того, что ты так и не понял.
Она прошла мимо него к выходу. Степан стоял посреди коридора, ошарашенный.
— Юля! Стой! Давай поговорим!
— Не о чем говорить.
Дверь закрылась за ней с мягким щелчком.
***
Через неделю Степан попал в больницу с острым пищевым отравлением. Оказалось, та самая селёдка, которую он не стал выбрасывать. «Не пропадать же добру», — подумал он тогда.
Два дня капельниц, промывания, уколов. На третий день, когда ему наконец стало легче, медсестра принесла конверт.
— Вам.
Степан вскрыл конверт дрожащими руками. Исковое заявление о расторжении брака.
Он сидел на больничной койке, держа бумагу, и не мог поверить. Неужели всерьёз? Из-за каких-то продуктов? Он же экономил! Для их будущего! Для...
Но будущего больше не было.
***
Степан вернулся в пустую квартиру. Прошёл по комнатам — везде тишина. На кухне на столе всё ещё стояли те продукты, которые он принёс тогда, в пятницу. Уже покрывшиеся плесенью, источающие тошнотворный запах.
Он подошёл к холодильнику, потянулся к ручке — и замер. Рука не слушалась. Внутри него поднималась паника. А вдруг там тоже что-то испортилось? А вдруг снова отравится?
Степан отшагнул назад. И ещё раз. Сел за стол, уставившись на закрытую дверцу холодильника как на врага.
А через город, в маленькой съёмной квартире, Юля допивала вечерний чай. Грусть ещё не совсем отпустила — всё-таки два года жизни. Но когда она вспоминала ту селёдку, то понимала: другого выхода не было.
Она сделала единственно правильный выбор.
И теперь могла спокойно есть свежий хлеб, не боясь, что он покрыт плесенью.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на ДЗЕН