Падение Эдессы в 1144 году потрясло христианский мир сильнее, чем можно было ожидать. Казалось бы, одно из четырёх крестоносных государств пало под натиском мусульман — неприятно, но не катастрофично. Однако именно эта военная неудача запустила цепочку событий, которая через три года привела к масштабному крестовому походу с участием двух самых могущественных монархов Европы.
Что же произошло на Ближнем Востоке? Почему падение одного графства вызвало такой резонанс? И главное — кому на самом деле был выгоден новый крестовый поход, а кто отчаянно пытался его предотвратить?
Эдесса пала за двадцать шесть дней
Эдесское графство было форпостом христианского присутствия на Ближнем Востоке. Основанное ещё в 1098 году Балдуином Булонским во время Первого крестового похода, оно располагалось севернее других крестоносных государств. Граф Жослен II де Куртене, правивший графством с 1131 года, был храбрым воином, но посредственным правителем, часто отсутствовавшим в своих владениях.
28 ноября 1144 года атабек Мосула Имад ад-Дин Зенги воспользовался очередным отсутствием графа и взял город в осаду, а уже 24 декабря Эдесса пала. Это событие стало шоком для всего христианского мира — впервые мусульмане отвоевали крупную территорию у крестоносцев.
Роковые 26 дней: как христиане потеряли первое государство крестоносцев | Немного Историк | Дзен
Папа Евгений III бьёт в колокола
Известие о падении Эдессы достигло Рима весной 1145 года. Папа Евгений III, быстро осознал масштаб катастрофы и 1 декабря издал буллу «Quantum praedecessores». Документ адресовался королю Франции Людовику VII и всем христианам. Согласно тексту буллы, Папа призывал к новому крестовому походу, обещая участникам полное отпущение грехов и защиту имущества Церковью на время отсутствия. Булла содержала прямую отсылку к Первому крестовому походу, напоминая о славных деяниях предков.
Евгений III столкнулся с проблемой: европейские монархи не спешили откликаться. Людовик VII формально выразил интерес, но его советники возражали. Королевский совет считал затею слишком рискованной и затратной. Германский король Конрад III вообще проигнорировал — его занимали внутренние дела империи.
Папа понял, что одной буллы недостаточно. Нужен был человек, способный зажечь сердца христиан, превратить равнодушие в религиозный пыл. И такой человек нашёлся.
Бернар Клервоский разжигает пламя веры
В марте 1146 года Евгений III обратился к аббату Бернару Клервоскому. Этот цистерцианский монах был самым влиятельным религиозным деятелем Европы. 31 марта 1146 года в Везле, в присутствии короля Людовика VII, Бернар произнёс проповедь. Толпа была так велика, что собор не вместил всех желающих — Бернару пришлось проповедовать в открытом поле. Результат превзошёл ожидания. Людовик VII публично принял крест. За ним последовали сотни рыцарей и простолюдинов. Энтузиазм был такой, что Бернару пришлось разрывать собственную рясу на полосы для крестов — заготовленной ткани не хватило.
Далее аббат отправился в германские земли. На имперском собрании в Шпейере он убедил Конрада III принять крест. Император сначала отказывался, но Бернар обратился к нему напрямую: «Что скажешь ты Христу на Страшном суде, когда он укажет на раны свои?» Конрад не выдержал эмоционального давления и согласился.
Бернар Клервоский превратил призыв папы в массовое движение. Десятки тысяч людей записывались в крестоносцы. Второй крестовый поход стал реальностью благодаря красноречию одного монаха. Но за религиозным пылом скрывались вполне земные интересы.
Европейские монархи ищут выгоду
Людовик VII Французский принял крест не только из благочестия. В 1143 году он совершил опрометчивый поступок — сжёг церковь в Витри-ан-Пертуа вместе с укрывшимися там жителями во время конфликта с графом Шампанским. Тогда погибло около 1300 человек. Людовик мучился угрызениями совести. Кроме того, участие в крестовом походе давало Людовику шанс проявить себя как военный лидер и объединить вокруг себя французскую знать.
Конрад III Гогенштауфен имел иные резоны. Германский монарх с 1138 года вёл изнурительную борьбу с династией Вельфов за контроль над империей. Герцог Баварии и Саксонии Генрих Лев был его главным противником. Согласно Оттону Фрейзингенскому, Конрад видел в крестовом походе возможность вывести из Германии беспокойную знать, склонную поддерживать Вельфов.
Английский король Стефан категорически отказался участвовать — его королевство раздирала гражданская война между ним и императрицей Матильдой.
Венгерский король Геза II формально поддержал поход, но лишь потому, что крестоносцы должны были пройти через его территорию, оставив в казне немалую мзду за провизию и безопасный проход.
Крестовый поход был выгоден тем, кто видел в нём решение внутренних проблем или источник обогащения. Но были и те, кому европейское вторжение на Восток сулило только беды.
Византия опасается нового вторжения
Император Мануил I Комнин, взошедший на престол в 1143 году, с тревогой следил за приготовлениями крестоносцев. Он опасался, что латиняне попытаются захватить византийские территории в Малой Азии под предлогом борьбы с мусульманами. Кроме того, вторжение огромной европейской армии грозило разрушить хрупкую дипломатию, которую Византия выстраивала десятилетиями. Для Константинополя Второй крестовый поход был не священной миссией, а опасным вторжением, которое следовало пережить с минимальными потерями.
Мануил попытался взять ситуацию под контроль. Он потребовал у участников похода, чтобы все бывшие византийские земли, которые завоюют у мусульман, вернули империи. Также он настаивал на вассальной присяге от лидеров похода. Западные монархи восприняли эти требования как оскорбление.
Часть византийской аристократии предлагала саботировать поход — отказать в снабжении, закрыть переправы через Босфор. Другие же настаивали на сотрудничестве, опасаясь, что конфликт с крестоносцами приведёт к прямому нападению на Константинополь. Мануил выбрал компромисс: формально поддержать поход, но минимизировать помощь и ускорить переправу армий в Малую Азию, подальше от столицы.
Иерусалимское королевство раскололось
В самой Святой земле ситуация была не менее сложной. Иерусалимское королевство, переживало династический кризис. Король Фульк Анжуйский умер в 1143 году, оставив трон своему тринадцатилетнему сыну Балдуину III. Регентство осуществляла мать мальчика, королева Мелисенда, дочь прежнего короля Балдуина II.
Мелисенда не собиралась отдавать власть сыну даже после достижения им совершеннолетия в 1145 году. В итоге, королевство раскололось на две партии. Известие о готовящемся крестовом походе вызвало в Иерусалиме противоречивые чувства. С одной стороны, военная помощь была остро необходима. С другой — местная знать опасалась, что европейцы попытаются перекроить политическую карту региона в свою пользу.
Королева Мелисенда видела в прибытии европейских монархов возможность укрепить свои позиции. Она планировала использовать авторитет Людовика VII для давления на сына. Балдуин III, напротив, надеялся, что участие в совместных военных операциях с французским и германским королями позволит ему проявить себя и вырвать власть из рук матери.
Что по итогу?
Второй крестовый поход начался не с внезапного порыва, а как результат сложного переплетения политических интересов, религиозного фанатизма и династических амбиций. Падение Эдессы стало спусковым крючком, но не единственной причиной.
Папа Евгений III увидел в походе шанс укрепить авторитет Церкви. Бернар Клервоский превратил политическую идею в священную миссию. Людовик VII искал искупления и славы. Конрад III — способ избавиться от внутренних врагов. Византия отчаянно пыталась минимизировать ущерб. Иерусалимское королевство раздирали внутренние конфликты.
За каждым священным призывом стояли земные интересы, за каждой проповедью — политический расчёт. Великие исторические события часто возникают на пересечении множества факторов, где благочестие соседствует с жадностью, идеализм — с цинизмом, а священная война оказывается продолжением политики иными средствами.
Европейские монархи начали приготовления. Но об этом уже в следующей статье.
✅Дорогие друзья, буду рад видеть вас в своём Telegram-канале: подписаться.